А когда я выплываю из райского удовольствия в зимнюю реальность, укладывает меня на себя, припечатав руками и ногами. Краем глаза отмечаю, что он запер дверь. И когда только успел? Впрочем, все равно. Нужно вставать, идти в душ. И я даже делаю попытку, но лишь сильнее оказываюсь впечатана в сильное тело своего конюха.

— Ты что это делаешь? — хмурюсь, всматриваясь в его довольное лицо. Глаза прикрыты, на обветренных губах улыбка, как у сытого кота, вылакавшего миску сметаны, а пальцы гуляют по спине, рождая табун мурашек.

— Знаешь, я тут узнал, что если после секса улечься на живот — верный способ забеременеть.

— Егор, только не говори, что ты читаешь женские журналы? — прыскаю со смеху.

А он вдруг распахивает глаза, такие невозможно синие, что я тону в них, словно в бездонном океане. Захлебываюсь нежностью, что переполняет их до краев. И плавлюсь…плавлюсь…

— Повтори, — хрипло просит он, а я не сразу соображаю, о чем он. — Повтори, — настойчивее требует.

Вздыхаю, все-таки соображая, о чем он просит.

— Егор, — растягивая его имя, катая на языке, как самую вкусную карамельку. И, блин, похоже, окончательно схожу с ума. И это так правильно, что ли. Вот это все: как мы лежим, его полный похоти взгляд и налитый возбуждением член, упирающийся мне в бедро. Все так естественно и так привычно, будто мы вот так встречаем Новый год уже лет сто подряд. И я не замечаю, как улыбаюсь. Егор касается большим пальцем моей улыбки, очерчивает ее, запоминая. А я целую его палец, наслаждаясь его шершавостью и хочу вовсе не его палец у своих губ. Но то, что мой конюх делает дальше — рвет в клочья сердце. Он обнимает мое лицо своими горячими ладонями, находит мой взгляд и на выдохе в самые губы:

— Я люблю тебя, Карина Корф, и я хочу, чтобы ты стала моей женой.

— Я люблю тебя, Карина Корф, и я хочу, чтобы ты стала моей женой.

И мир взрывается залпами фейерверков. Вздрагиваю, обернувшись на окно. Беснующуюся метель расчерчивают разноцветные всполохи, а руки на щеках жгут. Как и слова. И взгляд, полный ожидания и…недоумения.

— Карина?

Вздыхаю, выбираясь из его загребущих рук. Закутываюсь в покрывало, усаживаюсь на пятки. И спиной чувствую напряженный взгляд моего конюха.

— Молчишь, — в его голосе отголоски разочарования.

— Егор, я…

— Что, рылом не вышел, да? Или статусом?

Он злится. И я осязаю его злость. Она расползается по спальне колким морозом, пробирает до дрожи. И я ежусь, сильнее закутываясь в покрывало, как в кокон.

— Нет, Егор, все не так…

— Не так? — усмехается. — А как, принцесска? Просвети. Ну же, давай!

Новый залп бьет по напряженным нервам. Вскрикиваю, дернувшись, и тут же оказываюсь в сильных объятиях.

Вскидываю голову, смотрю в тревожное и такое любимое лицо. Любимое? Боже, я в своей жизни ни разу не слышала признания в любви. Даже когда получила кольцо с бриллиантом.

…- Ну так что, Кэр? Какой твой положительный ответ? — и усмехнулся, глядя на меня поверх своих супермодных и нереально дорогих очков. “Для статуса”, - как любил говорить Рих.

— А как же любовь, Рих? — спрашивала, верча в руках золотое кольцо с огромным пафосным бриллиантом.

— Да какая любовь, Кэр? О чем ты?

— Ну как же…

— Слушай, я понимаю, ты девушка романтичная, но вот эта вся чушь про любовь… — поморщился, как будто лимон сожрал. Даже я этот кислый вкус ощутила на языке. Вкус нашего разговора. — Послушай, — подошел ближе, обнял, пытаясь поймать мой взгляд. А я на кольцо уставилась, прикидывая, как давно моя жизнь превратилась в этот фарс. — Нам же хорошо вместе, Кэр. Ведь хорошо?

Дернула плечом. Хорошо ли нам? Наверное. Вот только это не имело никакого значения, потому что в сущности Рих был неплохим парнем. А любовь…да где же ее сыскать? И потом, положение обязывало, да.

— Не надо, Рих, не распаляйся. Я согласна. Только у меня два условия.

— Условия? — бровь вздернул, явно изумленный моим ответом.

— Первое: я не буду носить эту безвкусицу, — и всунула ему в ладонь его подарок — помолвочное кольцо. — И второе: никаких измен, Рих. Я, значит, я. А если вдруг… — вернула ему его усмешку. — Если вдруг любовь нагрянет, то ты скажешь мне об этом в открытую, договорились?

— Кэр, — промурлыкал, наклоняясь для поцелуя. — Ты же знаешь, мне никто кроме тебя не нужен…