– Аня! – протяжно закричала девушка.

Но никто ей не ответил. Послышался смех и коверкающий её голос визг. «Аня!» Катя подошла к парапету, отделяющему асфальтовую зону пляжа от так называемой «дикой» зоны. Оттуда доносились неразличимые голоса и мелькали огоньки сигарет.

Девочка перелезла через широкий, бетонный, ещё не остывший парапет и опять громко позвала подругу. Из тишины, смешанной с всплесками моря, Катя услышала, как ей показалось, голос Ани. Фонарик на телефоне светил очень тускло, Катя стала шарить лучом по поверхности каменистого пляжа, как вдруг как будто из-под земли вырос Женя. Он был взлохмачен, краснолиц, со звериными огоньками в глазах.

– Чего раскричалась? – шипящим голосом промямлил он и больно схватил её за руку.

– Где Аня? Что ты с ней сделал?

– Там, за камнем, смотреть надо за подругой.

Катя с силой вырвала руки из лап злодея и стремительно бросилась за камень; вдруг что-то обожгло её пятку и стало неприятно хлюпать в мокасинах. Наконец, дойдя до камня, она с замиранием сердца глянула за него.

Аня лежала на животе, в одних трусах. Катя дрожащими руками перевернула подругу. Она была бледна и чуть раскрытыми щёлками глаз смотрела в никуда.

– Аня, пожалуйста, приди в себя, что он с тобой сделал? Вы добавляли что-то, курили? Почему ты такая пьяная?

– Я не пьяная, мне плохо.

– Я твои вещи принесла, давай я тебя одену, присядь. Вот так. Просовывай голову, на лифчик, в шорты засунь. Как ты? Тошнит? Он тебя изнасиловал?

– Нет вроде, я ничего не помню.

– Я такси вызову, у тебя деньги остались?

– Да, тысяча есть, в шортах, в потайном кармане, на всякий случай. Спасибо, Кать, ты меня проведёшь?

– Конечно, я тебя не брошу.

Катя вывернула шорты, достала деньги и сразу вызвала такси.

–Давай, пошли, нам надо торопиться.

Спасительница подлезла под руку и, придерживая подругу за талию, двинулась к выходу с пляжа. Боль в пятке не давала возможности встать на полную ступню, но постепенно Катя ускорила шаг и, игнорируя боль и искусно управляя шатающейся Аней, перешла на бег.

– Давай, давай, уже часов девять, скоро твои названивать начнут!

Усадив подругу в такси, Катя села на переднее сиденье и провозгласила адрес назначения. Водитель явно восточной национальности, сверкнув чёрными глазами, ехидно улыбнулся, обнажив прокуренные жёлтые зубы.

– Почему так поздно гуляете, дэвочки?

«Партизанки» молчали, боясь открыть рот и обнаружить своё не совсем трезвое состояние. Наконец Катя собралась с мыслями и ответила:

– Везите, пожалуйста, не задавайте вопросов, мы опаздываем домой. Нас родители встречают, мы им сбросили Ваш номер машины.

Улыбка у водителя сразу улетучилась, и лицо приобрело серьёзный, сосредоточенный вид.

8. Ночка

Утром, как только соседские петухи пропели дифирамбы заре, и робкий луч света стал сканировать комнату сквозь занавеску, Кирилл открыл глаза и долго лежал, перебирая мысли, словно листая книгу назад, пытаясь вспомнить каждую мелочь прошедших дней.

«Как эта псина? Хоть бы выжила!» – пульсировала мысль, и что-то больно сдавливало грудь.

Он медленно стянул с себя плед и с замирающим сердцем поплёлся в прихожую. Первым делом взгляд упал на живот существа: он то медленно опускался, то поднимался. Собака спала. Кирилл аккуратно взял миску из-под носа спасённой, на цыпочках прошёл на кухню и вернулся со свежей водой, осторожно поставил её на пол и вздохнул.

Присел рядом на корточки и спросил:

– Ну что, к ветеринару поедем?

– Не надо, мне уже лучше, – услышал в ответ и свалился с корточек на пятую точку.

Голос как будто звучал в его голове. Он в упор посмотрел на животное, и глаза их встретились. Глубокие, совсем не собачьи, а человеческие карие глаза смотрели, не мигая. Колючая, холодная волна пробежала по позвоночнику.

– Я что, схожу с ума? Да-да, я читал – шизофрения: голоса, видения.

– Нет, ты меня слышишь, мой спаситель, – опять отозвался безликий голос.

– Это ты? Хорошо, тогда скажи, как тебя зовут?

– Меня зовут так, как ты меня назвал, – Ночка; только ты обо мне никому не рассказывай, а то замолчу.

– Хорошо, тебя что-то беспокоит, можешь встать?

– Нет, всё хорошо, выведи меня на улицу.

Кирилл встал и не спеша, как сильно выпивший, пошаркал в ванную комнату, открыл кран и умылся прохладной водой. Мысли в голове не укладывались, а торчали, как антенны, в разные стороны и никак не могли собраться вместе: «Вот блин, что за чудеса? Сначала – шар, теперь – Ночка на мою голову! Не буду никому рассказывать, а то меня точно в психушку закинут, но я реально её слышу. Фу, бред, не может быть!»