Пока снимал костюм, она что-то, недовольно ворчала, но меня послушалась. Смышлёная. После, я провёл инструктаж:

– Если начнётся пальба, сразу прыгай в машину. Второго я подранил, так, что реакция у него заторможённая должна быть. Может сам справлюсь, а может обойдётся.

Мы с ней вместе вылезли из машины. Я не стал закрывать дверь и оставил возле неё Леку. Сам же подошёл к лестнице, перевернул и уселся на пластиковый ящик, который лежал рядом. И стал ждать.

На лестнице сверху послышалось шуршание, но я просто сидел, не обращая на это никакого внимания. В проходе показались два силуэта. Один держал второго. Они подошли поближе, и я смог их разглядеть. У того мужика, что я подстрелил, была перевязана нога, а помогал ему тот самый парнишка, что был на лестнице. Огненно-рыжий и с кучей веснушек на лице. Оба были в армейской горке с разгрузкой. Видел однажды такую форму в одном из журналов.

– Ну рассказывай? – Обратился раненый.

– Тебе подлиннее или покороче?

– Как есть рассказывай. Скоро наши подъедут, там и будем решать, что с вами делать.

– Ну, сначала туман и всё такое. Я попал в ДТП, и как оказалось, вторая машина была муровская. Очухался я уже в клетке. Их докторишка у меня на следующий день кровь на анализы взял. Половину, тех, кто в клетке сидел, покромсали. Лека, – Я кивнул в сторону девчонки. – в соседней клетке обитала. Через пару дней, начали и нас на потрошение выводить. И когда моя очередь настала, базу атаковали стронги. Девчонка спряталась, а меня ножом один мур пырнул и в солому закопал. Когда я очухался, нашёл Леку живой, но пришлось прятаться от заражённых. Вот в бункере и заимели костюмчик, а в ангаре, вот это. – Я двумя руками указал на машину.
– Видимо стронги хреново искали или торопились. Лека разобралась с техникой и вот мы здесь.

– Не фига себе ты чешешь. – Удивился он.

– Он правду говорит. – Раздался голос с лестницы.

– Точно? – Уточнил мужик у ворот.

– Да, точно. Они не из муров.

– Вот же …, теперь ногу лечить из-за собственной дурости. – Посетовал раненый. – Меня кстати Беркутом зовут, а тот, что наверху Орёл, а парнишку Воробьём кличут.

– У вас какой-то пернатый отряд получился. – Хохотнул я.

– Да так и есть. Мы колонны сопровождаем, впереди летим и всё проверяем. Сейчас подписались под охрану прогулки знахаря стабовского от трясучки. Ты правильно всё сказал, вынесли недавно стронги базу муров, но и своих полегло там не мало. Три группы было, а вернулась одна.

В цех, с рёвом залетели два Уазика, переделанные под современные реалии. Шипы, стальные листы и пулемёт в кузове, как без него родимого. И из этого металлолома высыпались бойцы, ощетинившись в мою сторону стволами автоматов. Один пулемётчик держал на прицеле меня, а второй девчонку. Организованно. Лека даже сообразить ничего не успела. Так бы давно уже в машине сидела, а Уазики потрошили бы пулемёты с нашей машины. Нашивка то, у меня в кармане.

– Отбой ребята. Свои. – Прокричал, спускаясь с лестницы, мужик с чернявой армянской шевелюрой и горбатым носом. Армянин или грузин, не поймёшь сразу. У него за спиной висела снайперская винтовка непонятной мне марки, а в руках он держал опущенным дулом в пол, Вал. Видимо снайпер и командир группы. Кажется, Орлом его назвал Беркут.

– Надо было нам нарваться на вас тут. Всегда здесь ночёвку устраивали и без приключений.

– А нам на вас. Если бы не палили без разбору, все бы целы были. – Кинул ответную реплику я.

– Что сделано, то сделано. Не серчай на Беркута. У него много друзей, стронгов, на той базе полегло, вот и нервный стал.

Я удивлённо посмотрел на него. Его же рядом не было, как он узнал о чём мы говорили. Он, как будто прочитав мои мысли, постучал пальцем по уху, из которого торчал наушник.

Орёл повернулся к парнишке, стоявший в сторонке и молча наблюдающий за происходящим.

– Приведи Эскулапа, пусть и тут поработает. Нечего в машине прохлаждаться.

Пока все отвлеклись, я подмигнул девчонке и показал большой палец, с намёком, что всё хорошо. Она после увиденного, немного расслабилась и подошла к нам.

– Кстати, может и Лека помочь, она как раз знахарь. – обратился я к Орлу.

– Да нет. У нас свой есть. А твоему, – Он посмотрел на девчонку. – ещё, наверное, учиться и учиться.

К нам подошёл толстенький и лысый дядька в сером костюме, на котором при каждом вздохе трещали пуговицы. Ему бы больше подошло имя Колобок.

– Ну что, калека, давай твою ногу посмотрю.

Я дёрнулся и слетел с ящика.

– Ты чего? – Спросили все хором.

– Да у меня фобия уже на слово калека. Я, когда у муров за решёткой был, меня так Фермер называл. Он главный был по нашему сараю. Еду раздавал и на разделку увозил.

– У здесь не врёшь, видимо не сладко пришлось? – Спросил Орёл.

– А ты мент что ли?

– Я тебе уже говорила, не мент, а ментат. – Вклинилась в разговор Лека.

– Он самый. И мент бывший и ментат нынешний. Вы, кстати, куда собирались после ночёвки?

– Да мы в ближайший стаб хотели попасть. Карту откопали, с какими-то участками, по ней и едем.

– Тогда, поехали с нами в стаб Весенний. Там когда-то совхоз Весенний был. Только совхоза уже нет, а вывеска и стаб остались. И если ваша карта чего-то стоит, вам за неё хорошо заплатят.