Глава 1.

— Сережа. — Юлькин громкий шепот разбудил его среди ночи, — кажется, я рожаю!

— Опять? Юль, ты уверена?

Сережа, проснувшись от энергичных Юлькиных тычков, слепо щурил глаза, лунный свет за окном не давал достаточно света, и он видел, или скорее угадывал, только размытые тени. Вылезать из постели не хотелось, зимой всегда зябко, даже если в доме тепло.

— Нет! — возмущенно зашипела она, — у меня это, знаешь ли, в первый раз!

— Может подождем еще немного? — он потянулся обнять любимую жену, но она рывком оттолкнула его руку:

— Конечно, давай подождем. Рожу прямо здесь и умру от боли, потому что мой муж бесчувственный чурбан!

— Я прибью Светку, — вздохнул Сережа и принялся одеваться.

Светка родила около месяца назад, и первым делом вывалила на Юльку свои ощущения. И еще пожалела, мол, я-то одного родила, а тебе двоих придется. Так что весь последний месяц Сереже приходилось неотлучно находиться при жене, которая истерила по малейшему поводу, напуганная предстоящими родами. И ничьи заверения, даже Светкины, что все не так страшно, что у нее-то все хорошо, не могли переломить ситуацию.

И в роддом они ездили уже три раза. Да и с роддомом… Сережа хотел оставить Юльку рожать в Германии, но она уперлась рогом, не хочу умирать на чужбине, хочу перед смертью дышать воздухом Родины. Пришлось вернуться в Москву. Убедить Юльку не ехать в родной городишко, а то и поселок, удалось только благодаря отсутствию там нормальной медицины.

— Паш, — Сережа нащупал телефон, лежащий на тумбочке, и набрал своего бессменного водителя, — Юлька опять рожает… Да, минут через десять-пятнадцать…

— Сережа! — испуганный шепот Юльки перебил его, — у меня воды отошли… кажется… все так мокро…

— Черт! Паша, бегом! Она, правда, рожает!

Одеваться времени не было. И Сережа перепуганный не меньше Юльки, просто завернул ее одеяло, на ощупь натянул на Юлькины ноги тапочки, и потащил в машину. Воды на самом деле отошли, вся постель была мокрая, а значит в этот раз его жена права, она все таки рожает.

— Сережа, мне страшно! — Юлька не замолкала ни на минуту, из-за чего они оба еще больше нервничали и переживали. — А-а-а! Сережа, у меня схватки?!

По дороге Юлька кричала, и бедные мужчины не знали что делать. Паша постоянно оглядывался и гнал, как сумасшедший. Хорошо, что глубокой ночью дороги были почти пустынны. А Сережа, держал ее за плечи, уложив себе на грудь спиной, и шептал на ухо то ли для нее, то ли для себя:

— Юлька, все будет хорошо. Дыши. Сейчас приедем в роддом… вдох-выдох… все будет хорошо… Юлька, мы уже сейчас приедем…

В больницу они долетели буквально минут за пятнадцать, но Юлька орала в руках Сережи как резанная, доводя и его, и себя до исступления. Он уже сам начал паниковать и влетел в приемный покой с перекошенным от ужаса лицом.

Но все оказалось не так страшно. Да, схватки у Юльки, действительно, были. Но она все же кричала больше от страха, чем от боли, и после резкого замечания медсестры, что дети и роженицы спят, а она их сейчас перебудит своими криками, замолчала. И только с отчаянием смотрела на Сережу круглыми от ужаса глазами.

— Юлька, — крикнул он, — все будет хорошо! Я буду здесь!

Юльку увезли, а Сережа остался сидеть в приемном покое, пока недовольная медсестра не вернулась и не сопроводила его в палату.

Юлькины роды в самом лучшем перинатальном центре он оплатил заранее, выбрав для любимой жены апартаменты, которые предусматривали и комнату для посетителей. И именно там, устроившись на уютном диванчике Сережа обзвонил всех родителей и друзей, сообщив приятную новость. Папа с мамой грозились приехать прямо сейчас, ночью, но Сережа уговорил их подождать до утра.

Он так волновался и переживал за Юльку, что даже не пытался заснуть. Все равно не сможет, вот только прикроет глаза на минуточку…

— Эй, папаша, просыпайся, — разбудил его насмешливый голос, — поздравляю! Двойня у тебя. Дочка и сын.

— Что? — Сережа спросонья даже не понял о чем ему говорят.

— Родила, говорю жена твоя. Только что. Дочка старшая, а сынок на полчаса младше.

— Уже!? — ему показалось, что он буквально пять минут назад привез Юльку в больницу, но серый сумрак за окном ненавязчиво намекал, что уже утро.

— Уже… — добродушно передразнила его пухленькая немолодая медсестричка, — кому-то уже, а кто-то несколько часов промучился.