У меня до сих пор не было идей, в чем заключается деятельность «Диатек». Частная служба безопасности, вроде той банды, что чуть было, не убила меня сегодня, обычно состояла при видных, состоятельных Домах. По бумагам, «Диатек» не был связан ни с одним из Домов, но он определенно был чем-то вроде Дома, с Превосходным в качестве главы.

Метаморфы уровня Селии требуют тщательного управления. Арабелла тоже метаморф. Между ними двумя нет никакого сравнения, поскольку моя сестра добрый метаморф, но общие черты есть. Во-первых, использование Селии постоянно граничило с риском. Очень небольшое число метаморфов сохраняют способность мыслить после трансформации. Они были магическим эквивалентом противопехотной мины направленного поражения: установи правильной стороной к противнику и надейся на лучшее. «Диатек» был бы вынужден содержать команду ликвидации на случай, если она слетит с катушек.

В какое же грязное дерьмо был вовлечен «Диатек», если им в штате требовалась такая, как Селия? На этот вопрос был простой ответ, и он мне не нравился.

Берн уже покопался насчёт «Диатек», и не нашел ничего необычного. Оставался Бенедикт Де Лэйси. Психические Превосходные с такой разновидностью силы не выскакивают из ниоткуда.

Большая часть его меблировки и артефактов датируется между четырнадцатым и шестнадцатым веками, включая расцвет и наивысшую точку влияния Османской империи, и прибыла из этого региона, за исключением некоторых средневековых европейских клинков и французской мебели. Чтобы собрать такую коллекцию, необходимо не только баснословное состояние, но и образование. Он должен был ходить в колледж, возможно в один из университетов Лиги Плюща. Я воссоздала его офис в своей памяти. Нет, у него на стене не было дипломов.

Я зашла в «Герольд» и поискала Бенедикта Де Лэйси. Ничего.

Дом Де Лэйси?

«Герольд» выдал два совпадения: какие-то аквакинетики в Канаде, и гармонизаторы в Нью-Йорке. Аквакинетики продавали бутилированную родниковую воду, а гармонизаторы, чьей специальностью было создание жилых пространств, вызывающих определенные чувства, владели собственной фирмой дизайна интерьера. Я изучила обе с должной тщательностью. Ни одна не содержала имени Бенедикта, и ни в одной не было никого похожего на Бенедикта.

Он был чем-то непонятным. Я провела достаточно времени с Аррозой, чтобы распознать фамильное богатство и династию. Возможно, он использует вымышленное имя. Если он был внебрачным ребенком какого-нибудь высокопоставленного Превосходного, его будет практически невозможно идентифицировать. Лучшим решением для меня будет искать фамильное сходство.

Я вошла в базу данных фотографий Превосходных в «Герольде» и открыла расширенный поиск. Я выбрала мужчину, белокожего, от пятидесяти до восьмидесяти, Превосходного, психическая ветвь магии. Поиск выдал около двух тысяч позиций.

Отлично. Я очень надеюсь, что у Бенедикта есть ныне живущий отец, на которого он похож.

Я была на седьмой странице, когда почувствовала запах крови. Соленое металлическое зловоние резануло мои чувства словно бритва. Оно исходило от моего клинка.

Это было бессмысленно. Я протёрла гладиус масляной тряпкой, прежде чем повесить обратно на стену. Он и сейчас там висел, в полутора метрах от меня, лезвие мягко сияло, отражая свет лампы. Я знала, что оно было чистое.

Я убила им трёх человек. Я рассекла их глотки. Они умерли, пока я держала их в руках. Я до сих пор могу чувствовать тепло кожи второго человека, когда я сжимала пальцами его рот. Я помню его горячее дыхание, когда он выдохнул, когда я воткнула клинок в его тело.

Руки затряслись. Запах крови теперь был везде, насыщая воздух и оседая на моей коже подобно липкой паутине. Я вбирала его в себя с каждым вдохом.

Я закрыла рот и почувствовала кислоту на языке. Слезы навернулись на глаза, затуманивая зрение. Я бы открыла окно, но в офисе его не было.

Я провела рукой по глазам и услышала собственное рыдание. Офис размылся. Я встала, заперла дверь и опустила жалюзи на стеклянных стенах, выходящих в коридор. Затем я упала в кресло, закрыла лицо руками и расплакалась.

Мне бы хотелось все вернуть. Мне бы хотелось перемотать этот день до утреннего пробуждения и осознать, что все это было ночным кошмаром. У меня было такое чувство, словно острый осколок внутри меня пытался все это вырезать. Это было очень больно.

Маленькая черная собачка встала на задние лапы, положила передние мне на колени и завиляла хвостом. Я потрепала ее лохматую голову. Слезы продолжали катиться из глаз. Я просто не могла остановиться.

Зазвонил телефон. Баг. Я ответила и поставила громкую связь.

— Эй, — сказал он. — Твои бабушка с сестрой без приключений добрались до «Кейстоуна», забрали «Гардианы» и уже возвращаются. Арабелла сделала небольшой крюк, я подумал, сообщу тебе, чтоб ты не сходила с ума.

— Отлично, — выдавила я. Мой голос звучал резко и напряжённо.

— Ощущаю некую враждебность, — сказал Баг. — Все в порядке?

— Замечательно.

— Каталина, где ты? Что случилось?

— Я убила трёх человек, — я старалась держаться, но произнести это вслух было слишком. Из моей груди вырвались рыдания.