Но я больше не верил в великанов-людоедов. Или в бобовые стебли, которые вырастали до неба и вели в странные, опасные места. Я знаю теперь, что есть вещи гораздо более страшные. Гораздо более настоящие.

В нашей квартире мне больше всего нравится вид из окна. Увидеть можно что угодно. Просто нужно знать, куда смотреть.

Я всегда мог разглядеть старика без ботинок, который спал на скамейке в парке, и службу доставки, которая привозила коробки молока в ближайшие магазины и парковала машину на тротуаре. Я даже видел тонкие серые спины двух маленьких собачек, которых каждое утро выводил на прогулку хозяин. Я начал узнавать разных людей и даже мог сказать, в какое время они выходят на улицу.

Но мне всегда нравилось замечать что-то новое. Или такое, что можно увидеть только сверху. Например, оказалось, что на крышах автобусов нарисованы большие буквы и цифры, которые легко читались из окна.

Я не всегда смотрел только вниз. Мне нравилось наблюдать, что происходило и в облаках. Я всегда думал, что крошечные самолетики напоминали карандаши, проплывающие по небу. Даже не верилось, что в них летели люди – они были такими тонкими и маленькими.

– Это потому, что они очень далеко, Ади, – сказал мне как-то учитель.

Я не стал говорить, что я это прекрасно понимаю. Просто меня поражало, как люди могут быть так высоко в металлической капсуле с крыльями.

В такие дни мне казалось, что сидеть в высокой башне было безопаснее. Подо мной были квартиры, и под ними тоже были квартиры. Они поддерживали меня. Благодаря ним я никогда не упаду. А что держит в воздухе самолет?

Маме тоже нравился вид из окна.

– Только представь себе, Ади, кто-то готов за это деньги платить, а нам не нужно. Это все наше. В любое время. Нужно просто выглянуть из окна.

Мы часто сидели бок о бок, наблюдали за миром и гадали, на что похожи облака.

Прошли недели с тех пор, как мы сидели так в последний раз. Но я все прекрасно помню. Я пришел в гостиную, размахивая сумкой и напевая мелодию, которую Гайя услышала по радио и, сама того не замечая, тихонько пела весь день. Я вообще не люблю петь, когда кто-то может услышать, даже если это мама или Гайя. Обычно я просто прокручиваю мелодию у себя в голове. Но тогда я не думал, что мама будет в комнате.

– Как красиво, Ади. Подойди поближе и спой мне еще.

Мама сидела у окна. Ее глаза слегка покраснели. Она была в платье, которое я не видел на ней уже давно. Оно почему-то напоминало мне летние вечера, когда идешь спать, а за окном еще светло и в голове у тебя такая странная усталость от беготни на солнце.

– Посиди со мной. Расскажи, как день прошел.

Я скинул сумку на пол и присел рядом с мамой. Она положила ладонь мне на голову словно проверяла, нет ли у меня температуры.

– Что делал в школе сегодня? – спросила она.

– Ничего.

– Ничего? Опять? Понятно.

– А что ты сегодня делала?

Мама посмотрела на меня с хитрецой.

– Сегодня? – сказала она. – Ничего.

Мама засмеялась, похлопала меня по голове и ушла на кухню. Она вернулась с двумя мисками шоколадного мороженого.

– Держи, милый. Иногда ничего не делать может быть очень тяжело, – сказала она, протягивая мне ложку.

Забавно – когда мама дала мне мороженое, я подумал только: откуда она его взяла?

Наверно, нужно рассказать немного о моей маме. В чем-то она не похожа на других мам. А в чем-то их не отличить.

Она велит мне чистить зубы. Иногда читает мне перед сном. У нее красивое лицо, по которому можно понять, что она добрая, а еще смешная. У нее самая приятная улыбка в мире: ее сначала не замечаешь, а потом она вдруг освещает все вокруг.

Это мама придумала мое имя. То есть я знаю, что всем остальным имена тоже мамы дают. Но в подготовительной группе был еще один мальчик по имени Адеола и еще несколько с именами Адесойе, Адейеми и Адефеми, поэтому мама сказала называть меня Ади.

– Коротко и просто, – добавила она.

И теперь все меня так зовут. Иногда мне кажется, что мое полное имя совсем забыли.

Даже мне самому «Адеола» кажется каким-то чужим. Я его редко слышу. Иногда Гайя, когда злится, говорит что-то вроде: «Адеола, не перебивай меня, я еще не закончила», – и я не сразу понимаю, что она обращается ко мне.

Штука с моей мамой в том, что она не очень любит выходить из квартиры. То есть она вообще никогда не выходит. К этому пришлось приспособиться.