Машина в итоге получилась с приподнятым носом. Но была в советской колонии по своим ходовым качествам и надежности одной из лучших. Скоростная, приемистая, она не раз помогала Евгению Михайловичу уходить от преследования.

Евгений Иванов и его «Понтиак Каталина» на дороге к Осло (1954 г.)

Кроме кратких анкетных данных и информации об официальных контактах помощника военно-морского атташе СССР в Осло у норвежской контрразведки на Иванова практически ничего не было. Советский военный дипломат за пять лет службы в королевстве фиордов не засветился ни разу. Хотя добился в своей работе немалого.

Об этом хотя бы коротко нельзя не рассказать, прежде чем погружаться в пучину его британских дел.

Иванов был кадровым офицером военно-морского флота СССР и советской военной разведки.

За его плечами было два высших образования. Первый «ромб» он получил в 1947 году, закончив с красным дипломом Тихоокеанское высшее военно-морское училище. После чего был определен служить в славный город Одессу на флагман Черноморской эскадры, линкор «Севастополь», командиром группы управления главного калибра линейного корабля.

Иванов был рад попасть на флагман Черноморского флота. Ему хотелось быть именно морским артиллеристом. С пушками, полагал он, интересней дело иметь, чем со штабной картой. Своим ребятам на линкоре молодой морской командир, не стесняясь, без ложной скромности говорил следующее:

– Вы все здесь работаете на меня, чтобы мои двенадцать стволов по морю катать.

На первых же учениях, в которых был задействован линкор, старший лейтенант Евгений Иванов положил все снаряды главного калибра точно в цель и занял первое место среди морских артиллеристов Черноморской эскадры.

Второй «ромб» украсил его китель в 1953 по окончании Академии Советской армии – альма-матер военной разведки страны.

Неопределенное название этой академии стало притчей во языцех. По идее оно должно было закамуфлировать истинное предназначение вуза. На деле же эффект получался обратный. Необычное название само по себе указывало на особый характер академии, её принадлежность к военной разведке. Главное разведывательное управление Генерального штаба Советской армии было создателем этой элитной академии и полностью контролировало её работу, внимательно и скрупулезно присматриваясь к каждому из слушателей. Руководитель академии числился одновременно и заместителем начальника ГРУ ГШ.

Вся работа Академии Советской Армии была строжайше засекречена. Её выпускники становились кадровыми разведчиками легальных и нелегальных резидентур ГРУ за рубежом, руководящими работниками разведывательных служб в действующих частях регулярной армии, авиации и флота, а также сотрудниками центрального аппарата Главного разведывательного управления.

Данные об учебе и вузовских «ромбах» Иванова, возможно, и были известны британской или норвежской контрразведкам. Однако информация о происхождении их «подопечного» и его родственных связях никак не могла быть им известна. Ее, впрочем, как ни странно, полностью не знали даже в Центре – штаб-квартире ГРУ ГШ.

По материнской линии Иванов был выходцем из дворян. В советские годы (по понятным причинам) факт этот тщательно скрывался семьей Ивановых, дабы избежать возможного ареста потенциальных «врагов народа».

Мамой будущего именитого разведчика была Мария Леонидовна Каурова – дворянка из древней графской фамилии Голенищевых-Кутузовых. Той самой, к которой принадлежал ее знаменитый родственник – фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов, волею императора Александра I возглавивший русскую армию в войне 1812 года с французами и разгромивший напавшие на Россию войска Наполеона Бонапарта.

Мария Леонидовна была ровесницей грозового двадцатого века, так что ей недолго пришлось пожить во дворянстве. Октябрьская революция 17-го года лишила ее дворянских привилегий. Да кроме того, оставила ее, совсем еще юную девушку, не только без родителей, но и без каких-либо средств к существованию. Советская власть вела решительный бой с дворянством. Так что Марии Леонидовне Кауровой с молодых лет пришлось на себе испытать, что такое и холод, и голод.

Если бы она не отважилась тогда изменить во всех документах свою родословную, вряд ли бы состоялся ее брак с Михаилом Ивановым, а значит, и не появился бы 11 января 1926 года на свет божий их сын Женя.

Отец Евгения Михайловича, в отличие от матери, был простым крестьянином из Мытищ – небольшой тогда подмосковной деревеньки. Звали его Михаил Парменович Иванов. В Первую мировую войну он служил в царской армии рядовым, а после революции поступил на военную службу в Красную армию и вскоре стал командиром.

Его воинская часть квартировала одно время в Пскове. Там они и познакомились с Марией Леонидовной. Лишившись родителей, она вынуждена была, чтобы содержать себя и малолетнюю сестру Анну, пойти работать на местную табачную фабрику, где на всю жизнь приучилась безудержно курить. Ну а Михаил Иванов, как ни странно, не только не курил, но и не пил спиртного до конца своих дней. Хотя отец и мать Иванова были людьми разного происхождения, жили они, что называется, душа в душу.