– Нет. Ты моя учительница. Я знаю, что, если я буду говорить хорошо, ты покормишь меня и не станешь наказывать.

– Просто удивительно, что устузоу умеет разговаривать, но… дикого зверя всегда следует остерегаться. – Сталлан была непреклонна. – Вейнте’ поручила его моей опеке, и я повинуюсь приказу.

– Повинуйся, только не перестарайся. По крайней мере, освободи ему ноги.

В конце концов Сталлан уступила. И весь день Керрик был особенно старателен, ведь тайный план его начал осуществляться, хоть и медленно.

Считать дни Керрик не умел, да и не интересовался, сколько времени миновало. На севере, где жил его саммад, зима и лето отличались друг от друга, и для охотников не составляло труда различать времена года. Для живших здесь, в этой бесконечной жаре, не имело значения, сколько прошло времени. И когда по прозрачной пленке над его головой забарабанил дождь, лишь изредка затихая, Керрик понял, что после смерти Исель прошло уже много дней. Тогда-то в его повседневных занятиях случился непредвиденный перерыв.

Скрежет замка снаружи отвлек их от урока. Энге и Керрик повернулись к двери. Керрик обрадовался было, но оказалось, что это Вейнте’.

На первый взгляд мургу не отличить друг от друга, но он уже научился замечать разницу. Уж Вейнте’-то он не забудет никогда. Привычным жестом он засвидетельствовал подчинение и уважение и с радостью заметил, что та пребывает в хорошем настроении.

– Ты мастерица, Энге. Ты отлично воспитываешь животных, глупые фарги и те приветствуют меня не так проворно, как этот. Пусть говорит.

– Ты можешь сама говорить с ним.

– Неужели? Просто не верится. Наверное, это все равно что разговаривать с лодкой. Ты командуешь – она подчиняется. – Вейнте’ повернулась к Керрику и четко произнесла: – Налево, лодка, налево.

– Я не лодка, но я могу пойти налево.

Он медленно обошел комнату, и Вейнте’ зажестикулировала, выражая неверие и удовлетворение.

– Встань передо мной. Скажи мне имя, которое тебе дано.

– Керрик.

– Оно ничего не значит. Но ведь ты устузоу и не можешь правильно выговорить слово. Твое имя следует произносить так – Экерик.

Вейнте’ не понимала, что имя мальчика слагается только из звуков. Она добавила жесты, означавшие «медленный, глупый».

– Экерик, – повторил он, а потом добавил идентификаторы: «Медленный, глупый».

– Словно с фарги разговариваешь, – произнесла Вейнте’. – Понятия «медленный, глупый» он выражает нечетко.

– Лучше он просто не может, – пояснила Энге, – без хвоста он не может как следует выполнить это движение, но, смотри-ка, он ведь научился извиваться очень похоже.

– Скоро мне понадобится это создание. Из Инегбана прибыл урукето и привез Зхекак, которая будет работать с Ваналпе’. Она толста и тщеславна, но в Энтобане нет ученой умнее. Она должна остаться здесь, нам нужна ее помощь. И я хочу ублажить ее, как только возможно. Без сомнения, этот устузоу заинтересует ее. Говорящий устузоу! Она поймет, какой это успех.

Изобразив почтительное внимание, Керрик глядел на Вейнте’. В отличие от иилане’, выражавших движением каждую мысль, Керрик прекраснейшим образом умел лгать. Вейнте’ окинула его взглядом.

– Грязен, надо умыть.

– Моем ежедневно, это его естественный цвет.

– Отвратительно. И еще этот пенис. Нельзя ли его заставить втянуть все в этот мешочек.

– Он не убирается туда.

– Сделайте мешочек телесного цвета, не будет так бросаться в глаза. А почему череп так исцарапан?

– Мы каждый день соскабливаем с него мех, как ты приказала.

– Конечно же, я приказала делать это. Но я ведь не приказывала царапать этого урода. Поговори с Ваналпе’, пусть придумает другой способ снимать с него мех. Немедленно.

Когда иилане’ уходили, Керрик смиренно благодарил и выражал глубокое уважение. И как только дверь оказалась закрытой, он выпрямился и громко расхохотался. Этот мир был к нему очень жесток, но в девять лет он уже умел бороться за жизнь.

В тот же день в сопровождении Сталлан пришла Ваналпе’. За ними следовала обычная свита помощниц и ретивых фарги. Для маленькой каморки их было слишком много, и Ваналпе’ приказала всем, кроме первой помощницы, ждать снаружи. Пока Ваналпе’ разглядывала Керрика, ее помощница раскладывала на полу свертки и расставляла какую-то посуду.

– Я никогда не видела их живыми, – произнесла Ваналпе’. – Но такие существа мне известны. Я уже анатомировала один экземпляр.

Она сказала это за спиной Керрика, поэтому он не слышал ее, что было вовсе неплохо, ведь понятие «анатомировать» на языке иилане’ выражалось следующим набором слов: «резать-мертвое-мясо-на-части-учиться».

– Скажи мне, Сталлан, оно действительно разговаривает? Но это же просто животное.

Общего интереса к говорящему устузоу Сталлан не разделяла и желала ему только смерти. Но приказам повиновалась и не причиняла Керрику вреда.