Фригидная

Аннотация

Я встретила идеального мужчину и собираюсь выйти за него замуж. Одна проблема: в постели я ничего не чувствую, а секс вызывает у меня отвращение. Я старалась исправиться, я имитировала удовольствие, но стало только хуже: любимый считает меня фригидной и не хочет связывать свою жизнь с женщиной, которая холодна в постели. Самое время заводить кошек и вступать в ряды старых дев? Да, именно так я и думала, пока не встретила бывшего одноклассника, а ныне - владельца магазинчика для взрослых. Он считает, что по-настоящему фригидных очень мало, гораздо больше тех, кто просто не раскрыл в себе чувственность. И не просто считает: он готов мне это доказать, превратить лед в пламя, чтобы я могла вернуть любимого. Как думаете, получится?

Глава 1 Секс – это не главное в отношениях. Разве нет? Я знаю, мужчины придают ему большое значение, но ведь они женятся не на проститутках и не на порноактрисах. Они выбирают женщин, которые могут любить по-настоящему. С которыми дома становится тепло и уютно, которые знают, с какой стороны подойти к плите. Мы с Сашей уже два года вместе, и все считают, что мы идеальная пара. А его родители… Они меня просто обожают. – Юленька, ты просто сокровище! – будущая свекровь говорит это при каждом удобном случае. – Сынок, береги ее! – эти слова от Олега Павловича, Сашиного отца, дорогого стоят. Он вообще не горазд на эмоции, а вчера, когда мы сообщили о помолвке, растрогался. У нас с Сашей все получится, я знаю. После свадьбы интимная жизнь уходит на второй план. Мы заведем ребенка, накопим на дачный участок, я разобью собственный садик… Я уверена, что сделаю Сашу счастливым. Моей любви хватит, чтобы он ни в чем не нуждался. Ведь секс – не главное, правда? Нет, я честно пыталась. Саша стал моим первым мужчиной, и поначалу я думала, что после лишения девственности все испытывают проблемы в постели. Раз за разом надежда получить хоть какое-то удовольствие таяла, Саша мрачнел, винил себя. И я сделала то, что делают, наверное, миллионы девушек: научилась имитировать. А какие у меня были варианты? Терять лучшего парня на свете только потому, что природа не одарила меня особой чувственностью? Признаться, что я не чувствую ничего, кроме тугого давления внутри, и пока любимый старается изо всех сил, считаю минуты, лишь бы все поскорее закончилось? Нет. Все же я хочу своего маленького женского счастья, а не кошек и одиночества. Банально прозвучит, наверное, но я так долго ждала принца! Обожаю голливудские мелодрамы, книжицы в мягких обложках, от которых по затылку мурашки. Там, где герой целует героиню, и происходит чудо: она вскидывает ножку, тает в его объятиях, а мир взрывается сотнями фейерверков. Больше всего на свете я хотела, чтобы так случилось со мной. И когда встретила Сашу… В смысле, встретила я его, конечно, гораздо раньше. Мы работаем в одном офисе, я – в бухгалтерии, он – в юротделе. Поначалу я не обратила на него внимания: ну парень и парень. А потом… День был такой дурацкий. Сломанный каблук, дождь. Еще до обеденного перерыва чувствовала себя дохлой и мокрой мышью. Потом во всем здании отрубился свет, пока я делала акты сверки и, по закону подлости, не успела сохранить. Чихнула в ложку с супом, и розоватые пятна борща усеяли любимую белую блузку. Когда свет все же дали, тут же коротнула пожарная сигнализация, и с потолка ливануло. Спасая бумаги, я перла на себе целую тонну папок, ничего не видя перед собой. Над горой документов виднелась только моя макушка. И в тот момент, когда дверь в сухой кабинет была близка, я споткнулась и рухнула, раскидав вокруг себя накладные за последние два квартала. И пусть я считаю себя стрессоустойчивой, – по крайней мере, это слово значится в моем резюме, – в тот день я не выдержала и расплакалась. Глотая слезы, ползала по серому офисному ковролину и сгребала бумаги в кучу. Тогда-то я и услышала лучшую фразу в своей жизни, и произнесена она была безумно красивым голосом: – Девушка, вам помочь? Я подняла глаза и увидела его. Кажется, над его макушкой даже светился нимб. Высокий, элегантный, в потрясающем костюме без единой складочки, – Саша словно сошел с затертых до дыр страниц моего любимого романа. Ну, того самого, где роскошный босс влюбился в скромную секретаршу. По факту Саша никогда не был моим боссом, но, если хотите знать, выглядит он куда лучше, чем Дмитрий Сергеевич, наш директор. Этот обрюзгший лысеющий женатик, который регулярно таскает любовниц на работу. А Саша… У него такая улыбка, что внутри все сжимается. Карие глаза, мягкий взгляд и густые каштановые волосы, которым любая женщина позавидует. И вот он стоит надо мной, протягивает руку. На лоб упала прядь волос, и у меня аж пальцы сводит – так хочется поправить его идеальную прическу. Да, этот день был бы худшим в моей жизни, если бы не стал лучшим. Саша помог мне с документами, мы вдвоем раскладывали их по датам, болтали обо всем подряд, пока за окнами бушевала стихия. И у меня в душе пели ангелы. Я бы не удивилась, если бы вокруг зажглись маленькие огоньки, заиграла тихая музыка, а Саша протянул бы мне руку и ласково шепнул: – Потанцуем? Мы вспомнили о том, что рабочий день закончился, когда офис опустел. Саша предложил меня подвезти, поцеловал на прощание, а я еще долго валялась в постели с глупой улыбкой, прижимая пальцы к губам, и представляла себе, какими цветами украшу ресторан на нашу свадьбу. Бывает же такое: увидел человека и понял, что хочешь провести с ним всю жизнь. Наши отношения развивались, как по учебнику. Ни к чему не придраться! Романтичные свидания, прогулки под звездами, уютные кафешки. Мои соседки по квартире, Света и Таня, завидовали, да я и сама, глядя на себя в зеркало, такую счастливую, румяную, с горящими глазами, сходила с ума от зависти. С каким предвкушением я собиралась на наши первые совместные выходные с Сашей! Он пригласил меня в Питер, и я знала: там все случится. И ни на секунду не сомневалась, что это будет самое прекрасное событие в моей жизни. Я, Саша, белые ночи. Первый секс, и те самые фейерверки, как в книжках. И вот тут меня поджидал облом. Даже не так: обломище. Было больно. Помню это чувство: как будто в меня воткнули раскаленную кочергу. Я еще подумала тогда, что если секс – такая чертова пытка, то роды я просто не переживу. И для кого в Голливуде снимают эти красивые страстные сцены? В них же нет ни капли правды! Откуда в любовных романах берутся описания блаженства на десять страниц, если в жизни тебе хочется запереться в душе и прорыдать под струями горячей воды часа три? Почему никто не пишет про это дикое, выворачивающее наизнанку ощущение, как будто тебя предали и осквернили? Не говоря уж о том, что даже внешне это некрасиво. Какая-то потная возня, вздувшаяся вена на его лбу, испачканный кровью презерватив… Омерзительно! Я пыталась перебороть себя, сосредоточиться. Настроиться на эротический лад. Готовилась к свиданиям, тайком смотрела фильмы для взрослых, чтобы возбудиться. Но стоило Саше запустить руку мне между ног, как срабатывала блокировка. Все сжималось, тело кричало о том, что нас атакуют и надо включать аварийный режим. Убивать, убегать, – делать все, что угодно, лишь бы спастись. Мое главное достижение – я научилась это терпеть. Я понимала, Саше нужен секс, и если не я – он с легкостью найдет себе другую. – Юль, а ты можешь как-то поактивнее? – раздраженно сказал он мне, после очередного раза. – Ну, я не знаю… Двигаться хотя бы… Иногда мне кажется, мне одному это надо. «Да, тебе одному! Мне куда больше нравилось держаться за руки и время от времени целоваться», – подумала я. – Конечно, милый. Я постараюсь. И я старалась. Вздохи, стоны. Вот сейчас – выгнуться пособлазнительнее, а сейчас – закинуть ноги повыше. Лишь бы ты быстрее кончил, и мы могли бы просто полежать, обнявшись. Не выдержав, я однажды призналась во всем Свете с Таней, ведь не с мамой же обсуждать подобные вопросы, а удерживать в себе не было больше сил. – Может, я какая-то не такая? – жалобно спросила я у умудренных опытом соседок, полируя стыд и чувство вины третьим бокалом красного. Девчонки переглянулись, потом дружно воззрились на меня и прыснули со смеху. – Эй, обидно! – надулась я. А Светка, утерев слезы, похлопала меня по плечу. – Милая моя! – выдохнула она со снисходительной улыбкой. – Да если бы каждая загонялась по таким пустякам, то человечество бы давно вымерло. – В смысле? – Ну, не может он тебя довести до оргазма. Делов-то! Девяносто процентов мужиков по-хорошему нельзя подпускать к клитору, потому что они дергают его, как долбанную ручку на коробке передач. Их же учить всему надо! – Как? – А язык тебе на что? – вмешалась Таня. – Говори: вот это мне, дорогой, не нравится. Делай вот так. Покажи, в конце концов. – Или это – игрушку купи. Сама там себе все попробуй, что, где и как у тебя работает, потом Саше продемонстрируй. Во-первых, мужики обожают всякие примочки, во-вторых, у тебя будет маленький помощник на случай, если Санек облажается. И я честно пошла в чудо-магазин с розовыми шторами и неоновой вывеской. Будто бы попала в портал в другую вселенную. В мир, где правят пенисы, – такого обилия форм и размеров я не могла бы представить даже в самой страшной фантазии. И все бы ничего, глаза почти привыкли, но тут ко мне подошел консультант. Я и в магазинах одежды их недолюбливаю, пристают, как репейник к свитеру, а уж в сексшопе… Совсем дичь! Тем более – парень. – Девушка, вам помочь? Второй раз в жизни я услышала эту фразу, но прозвучала она совсем не так, как когда ее произнес Саша. Я дико покраснела и уповала на то, что в приглушенном освещении это не так заметно, – к счастью, все лампы магазина были направлены на примочки для тех, кто не прочь пошалить. – Я… – у меня даже дыхание перехватило. – Нет, я так… В подарок. – Девушке? Парню? – не унимался настырный продавец. – По… Подруге… – сама не знаю, когда я начала заикаться. – Ясно, – кивнул консультант. – У нас новая коллекция поступила. Производство – Португалия. Отличное качество, очень мягкая биокожа. Расцветки на любой вкус, есть розовый, голубенький, черный. Вам с клиторальным стимулятором или без? Натуралистичный или гладкий? Обсуждать подобное с незнакомцем было выше моих сил. Окончательно смутившись, я закашлялась, отвела взгляд и попятилась к выходу. – Я… Э… Хм… – Что-то не так? – искренне удивился парень. – Нет-нет, у вас замечательный член… В смысле, не у вас… В смысле, в ассортименте… Я просто забыла, мне еще в продуктовый… Спасительная дверь была уже близко, и я почти дотянулась до ручки, как вдруг парень задумчиво нахмурился и изрек нечто такое, от чего у меня все похолодело внутри: – Юля?! Кравцова, ты, что ли? Глава 2 Мое имя звучит среди резиновых гениталий. Отлично. Я точно попала в параллельную вселенную. И пока я размышляла, откуда в этом месте могут меня знать, и как бы незаметно сбежать, продавец подошел ближе и щелкнул выключателем, отчего интимный полумрак сменился ярким голубоватым светом. – Леша Марков! Одиннадцатый «Б»! Помнишь? Теперь, когда он не трещал без умолку о клиторальных стимуляторах, я смогла рассмотреть его лицо. И точно! Парень из параллельного класса, мы учились в одной школе. Правда, тогда он был худой и длинный, его все называли Весло, а теперь вот подкачался и щетиной оброс. Если бы не белобрысые волосы торчком и не оттопыренные немного уши, ни за что бы его не узнала. Надо же, а я-то думала, что мой поход в это злачное место просто физически не может быть более постыдным. Наивная. Теперь-то ясно, о чем все будут болтать на следующей встрече выпускников, потому что в школе у Маркова язык был без костей. – Вот это неожиданность, скажи? – радостно заулыбался Леша. – Кто бы знал!.. Это да! Кто бы знал, что я до такого докачусь? Насчет Маркова-то я никогда не сомневалась. Он в старших классах был таким бабником, что Хью Хэфнер обзавидуется. Вот бывает, про некоторых одноклассников думаешь: этот точно сядет в тюрьму, а вон та будет училкой, у нее на лбу написано. У Леши на лбу было написано, что он либо пойдет сниматься в порнухе, либо станет стриптизером. Так или иначе, свою жизнь он бы связал с сексом, потому что таких озабоченных даже в наши подростковые годы было еще поискать. Это он принес в школу первый «Плейбой», а потом и первую кассету для взрослых. Он за гаражами надувал с ребятами презервативы. Он тянул руку на биологии и спрашивал, когда нам расскажут про то, откуда берутся дети. Хотя уж кто-кто, а Леша Марков узнал об этом раньше остальных. Он, собственно, и был главным школьным просветителем. Помню, у нас фраза «так Марков сказал» была гарантом достоверности. Если Марков сказал, что есть такая фигня, как куннилингус, значит, точно есть. Чем бы оно ни было. – Ага… – кисло выдала я. – Как ты вообще, чем занимаешься? – Я бухгалтер, – ответила, старательно отводя взгляд от пикантных декораций и мысленно убеждая себя, что мы встретились где-нибудь в метро. – А я вот тут… – начал он, обводя рукой свои владения, но я перебила: – Я уже поняла, да. – Ну так что, Кравцова, помочь тебе с подарком? Могу скидку дать хорошую… – Нет, спасибо, – попыталась изобразить вежливость. – Мне правда пора. – Может, пересечемся как-нибудь? Сходим, кофе выпьем? Я чуть не рассмеялась ему в лицо. Серьезно? Интересно, он хоть понимает, что когда он говорит «выпьем кофе» среди всех этих фаллоимитаторов, то это все равно звучит как «перепихнемся на досуге»? – Нет, Леш. У меня парень и вообще… Свободного времени нет. – Да я ж просто, по-дружески… – он сунул руку в карман, а потом протянул мне визитку. – Вот, держи. Там мой личный номер, если что – звони, пиши, я и в «Ватсапе» есть. – Конечно, – ответила я. – На связи. Это было то самое «на связи», которое обычно говорят соискателям, провалившим собеседование. И я забыла о визитке, как и о самой затее купить себе игрушку, чтобы хоть как-то наладить интимную жизнь. Жизнь послала мне красноречивый сигнал: «Юля, это – не твое». А я не люблю наступать дважды на одни грабли. Просто вернулась к Саше и смирилась с тем, что и без оргазма можно прекрасно существовать, потому что в мире много других радостей. По крайне мере, так было до сегодняшнего дня. В прошлую среду Саша сделал мне предложение, вчера мы сообщили об этом родителям, а сегодня решили устроить небольшую вечеринку для друзей по случаю помолвки. Видит Бог, я расстаралась, как только могла, чтобы и сам Саша, и все остальные видели: круче невесты ему не сыскать. С утра убиралась, до тех пор, пока в не увидела свое отражение в плитке на кухне, четыре часа провела у плиты, колдуя над изысканными закусками и умопомрачительными десертами. Накрыла стол, что называется, как в лучших домах. Надела белое коктейльное платье – не свадебное пока, но с легким намеком. Сказать, что я была собой довольна – ничего не сказать. Ужин прошел на ура, все наперебой расхваливали мою стряпню, Саша, слегка захмелев, признался, что я готовлю даже лучше, чем его мать. Потом играли в «Крокодила» и «ассоциации», и когда гости разошлись, я едва стояла на ногах от усталости и чувства безграничного счастья. Загружая грязные тарелки в посудомойку, я не сразу услышала, как Саша подошел ко мне сзади. Провел по спине ладонью, я выпрямилась, и он, убрав мои волосы, поцеловал меня в шею. – Ты у меня волшебница, – шепнул он. – И заслуживаешь благодарности, – его рука игриво подобралась к молнии, одно движение – и платье повисло на честном слове. Саша расстегнул мой лифчик, сунул руку под ткань и, прижавшись ко мне сзади, нащупал грудь и сжал пальцами соски. – Хочу тебя как следует порадовать… У меня мгновенно напряглась спина, а между ног все сжалось. – Может, просто скажешь «спасибо»? – жалобно предложила я. Представить, что после такого длинного дня мне придется еще полчаса терпеть эту долбежку… Господи, за что?! Саша убрал руки, взял меня за плечи и развернул к себе лицом. – Ты опять? – его брови сдвинулись к переносице. – Что? – я старалась выглядеть невозмутимо, но скулы будто свело судорогой. – Вот это выражение… – он поджал губы. – Просто святая мученица! Не надоело? – Сань, я просто устала, – попыталась погладить его по щеке, но он резко отстранился. – Ты все время устала. Голова болит, на работе завал, спину сорвала, ногу подвернула… Не человек, а катастрофа. Все, что угодно, только не секс. – Но мы ведь только во вторник этим занимались! – О, да! Теперь можно неделю отдыхать! Так? Мы что, десять лет женаты? – Саш, ну чего ты вдруг… – Да не вдруг, Юль! Я как попрошайка какая-то. Дай, дай… А что будет после свадьбы? Только по большим праздникам?! Мне двадцать семь, я не собираюсь пока завязывать член в узел! – Я же не против! Не отказываю никогда! – Ну да. Только делаешь вот это лицо, как будто я тебя на панель толкаю, – он нервно провел рукой по волосам, и у меня сердце екнуло от нехорошего предчувствия. Что я сделала не так? Я ведь старалась… Только не бросай меня, пожалуйста! – Прости, Саш. Я люблю тебя, – потянулась к его ремню, расстегнула пряжку. – Да не надо мне твоих одолжений, – буркнул он, хотя и не убрал мою руку. И я приняла это за хороший знак. – Правда? – игриво улыбнулась. – А он так не думает… Нащупала член, погладила, словно извиняясь. Хорошо хоть, что эта часть мужского тела не отличается обидчивостью и злопамятством: мини-Саша вздрогнул, как молочный теленок потянулся навстречу теплу и ласке. Мне отчаянно не хотелось затевать долгий комплекс упражнений, поэтому я понадеялась на усеченную программу. Опустилась на колени, вздохнув незаметно, высвободила хозяйство будущего мужа и попробовала договориться, так сказать, тет-а-тет. То ли Саша выпил лишнего, то ли все еще злился, но именно сегодня все затянулось. У меня устала шея, болели от напряжения губы. Да и не на такой десерт я рассчитывала после своего нежнейшего штруделя. Впрочем, ради семейного счастья люди и не такое терпят, поэтому я, чтобы отвлечься, мысленно перемножала десятичные дроби, и старалась, как могла, ускорить финал. Спустя минут двадцать Саша все же кончил, и я испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Наверное, это и есть моя версия оргазма: радоваться, что все позади. Поднявшись с пола и потерев онемевшие колени, я прополоскала рот и улыбнулась. – Люблю тебя, – запустила пальцы в Сашины волосы, – меня всегда это успокаивало, – и поцеловала будущего мужа. – Прости, – он притянул меня к себе. – Перебрал слегонца… Ты у меня самая лучшая. – И ты у меня. Иди, ложись, я разберусь с посудой и приду. – Ну нет, я так не могу, – он упрямо помотал головой и подхватил меня на руки. – Ты чего?! Саш, поставь! Прекрати… – Отказ не принимается. С меня ответный комплимент, – и, невзирая на мои возражения, он потащил меня в спальню, бросил на кровать и задрал подол. – Снова?! – я замаскировала ужас под удивление. И тут же, чтобы он не обиделся, добавила: – Да ты гигант у меня! – Нет, с меня на сегодня хватит. Твоя очередь, – он стащил с меня трусы и развел ноги в стороны, а сам опустился между ними. – Саш, не надо… Я правда устала… И душ еще не… – Ты мне и такой нравишься, – он провел пальцем между моими нижними губами. – Суховато… Но это мы исправим, – и повторил манипуляцию языком. Я откинулась на подушку и возвела глаза к потолку. Не от удовольствия, нет. Просто слезы навернулись. Не знаю, может, есть где-то женщины, которым это нравится. Точнее, нет: всем, наверное, женщинам это нравится, но не мне. Во-первых, это дико стыдно. Не то место, которое хочется выставлять на обозрение, и я не могу расслабиться, потому что стесняюсь запахов и непроизвольных реакций. Ну… Я и сексом-то стараюсь при выключенном свете заниматься, а тут, когда Саша лицом так близко к моей промежности… Во-вторых, я должна изображать страсть, а это дико трудно. Обычно Саша больше погружен в свои ощущения, и мне достаточно просто время от времени испускать гортанные стоны и закатывать глаза. А вот когда он целиком сосредоточен на мне… Тут начинается порнотеатр одной актрисы. Он елозит языком, как собака, облизывающая бульонную косточку. А эти чавкающие звуки? Я вцепляюсь в покрывало, непроизвольно пытаюсь отползти подальше, но Саше кажется, что это от наслаждения. Знаю, что есть девушки, которые не знают, как уломать своего парня на куни, но у меня проблема диаметрально противоположная: как донести до него, что мне это не нравится. Я дышу прерывисто, стонаю и извиваюсь. Так ведь положено делать перед разрядкой? Потом изгибаюсь дугой, издаю поистине звериный рык, изображаю конвульсии. Все? Теперь уже можно лечь спать? Саша, оторвавшись от меня, довольно ухмыляется. – Вот видишь, а ты не хотела! – по-хозяйски хлопает меня по бедру. – Знаешь, я читал, что девушкам надо гораздо больше времени, чтобы кончить. Просто у них нет такого профи, как я. – Ты у меня супер, – мой голос звучит напряженно и немного неестественно, но Саша наверняка спишет это на слабость после бурного оргазма. – Люблю тебя. Ложись, я все-таки разберусь с посудой. – Да брось, чистюля ты моя. Расслабься, фиг со всем. Завтра разберешься. – Ты же знаешь, я так не могу, – торопливо слезаю с кровати, мне физически нехорошо и отчего-то грязно. – Споки. Ретировавшись на кухню, я хватаюсь за посуду, как за спасательный круг. В голове пульсирует паника, а руки сами натирают тарелки, рискуя избавиться не только от остатков пищи, но и от рисунка. Какая там посудомоечная машина! Мою все сама, лишь бы не так быстро вернуться в спальню. Уже и тарелки все чистые, и бокалы, и ложки с вилками, а я не могу успокоиться. Хочется скрести не противень из-под пирожков, а собственную кожу. Причем вон той железной мочалкой. И я не понимаю, почему так! Ведь я люблю Сашу, честно! Я хочу от него детей, хочу состариться вместе, вместе путешествовать, гулять, держась за руки… Тогда откуда это мерзкое чувство, словно меня только что изнасиловали? Как будто это не мой жених был, а потный извращенец из подворотни? Чертова слабость в коленках, холодный пот на лбу, а между ног… Как наждачкой натерли. Хочется зашить там себе все, чтобы больше никто и никогда не прикасался к моей промежности. Мне стыдно – и я ненавижу себя за все это. Мне двадцать семь, а я как девица, которую веке в восемнадцатом насильно выдали замуж. И еще чертовски страшно, что с этим чувством мне придется жить до самой пенсии, пока Саша, наконец, не сочтет, что супружеские обязанности можно оставить в прошлом. Отдраив до блеска не только посуду, но и плиту, мойку, кран и все до единого кухонные шкафчики, я обессиленно опускаюсь на стул и достаю телефон. «Окей, гугл! Что делать, если ты не способна получать удовольствие от секса?» Глава 3 – Ну, привет, спящая красавица! – Сашин шепот выдергивает меня из крепкого утреннего сна. Я с трудом разлепляю веки, – отключиться удалось только после трех часов ночи, – и вижу его. Он улыбается, в его растрепанных мягких волосах запутались солнечные лучи, в глазах – безграничная нежность. И сразу ночные страхи рассеиваются. Глупая! Как я могла сомневаться, что не буду с ним счастлива? Саша ласково заправляет мне за ухо выбившийся локон, выпрямляется и берет с прикроватной тумбочки поднос. – Сюрприз! – протягивает мне дымящуюся кружку кофе со сливками, бутерброд и заботливо разделенный на дольки апельсин. – Саша… – выдыхаю удивленно. – За что?! В смысле, с чего вдруг? – Просто захотел порадовать свою невесту, имею право, – он склоняет голову набок и любуется мной. – По-моему, воскресенье – отличный повод весь день проваляться в кровати. Что думаешь? – аккуратно ставит поднос, а потом залезает рукой под одеяло и касается моего живота. Я вздрагиваю. Даже не так: дергаюсь, словно он дотронулся до меня оголенным проводом, подключенным к сети. Неуклюже подскакиваю – и кружка с кофе заваливается на бок, а горячий сладкий напиток уродливой лужей растекается по белоснежному одеялу. – Юля! – Сашин голос вибрирует от разочарования. – Ничего-ничего, – торопливо выпрыгиваю из-под одеяла. – Я просто не проснулась еще… Черт, только бы отстиралось!.. Я так люблю этот комплект! Идеальная ткань – не слишком скользкая, прочная, дышит… А стоило сколько? Бешеные деньги! Купила, когда Саша только предложил съехаться, так долго выбирала, боролась с внутренней жабой… Наше лучшее постельное белье – и кофе… Я просто не переживу, если останутся коричневые пятна. Торопливо собираю одеяло, пока не протекло на простыню и наволочку, и случайно сшибаю на пол телефон. Всю ночь пролежал у меня под подушкой. – Саш, отложи куда-нибудь… Я сейчас, замою только, – тащу испачканное белье в ванную, и в спину мне доносится разочарованное: – Ага… Если честно, я даже рада, что так вышло. Целый день в постели? Серьезно? Я же вчера сделала тебе минет, разве этого мало? Думала, можно отложить секс на несколько дней, выдохнуть. Покататься на теплоходике, погулять, поесть мороженого, в конце концов. Зачем убивать выходной на валяние в кровати?! Всю ночь я читала статьи и форумы, даже зарегистрировалась на сайте бесплатных консультаций сексолога. Ничего утешительного. Куча счастливых женщин, которые испытывают оргазм со своим партнером. Как это у них получается? Ничего конкретного. Да, сначала не было, но через пару месяцев вдруг раз – и тридцать три тонны удовольствия. Вот только мы с Сашей вместе куда больше, чем пресловутые пару месяцев. И я склоняюсь к тому, что природа меня банально обделила. Я старательно находила похожие случаи, и девушкам вроде меня советовали: «Попроси своего парня сделать тебе приятно языком». И ведь им помогало! А мне не пришлось даже просить, Саша настаивал сам, но этот процесс оказался для меня даже более постыдным, чем обычный секс. «Я испытала семь оргазмов подряд!» «Иногда я кончаю, просто сжимая мышцы». Думаете, я не сжимала? Да я гантели ими могу тягать, а толку? К утру моя ненависть к себе буквально зашкаливала, и я мечтала лишь о том, чтобы развеяться, переключиться на что-то другое, а вместо этого: «Воскресенье – отличный повод весь день проваляться в кровати». Закрывшись в ванной, я застирала кофейное пятно, нанесла пятновыводитель и оставила химию творить чудеса, а сама, умывшись, вернулась в спальню, чтобы предложить Саше какую-то другую развлекательную программу. Однако застала Сашу на краю кровати с таким видом, будто развлекаться он не намерен не только сегодня, но и вообще когда бы то ни было еще. – Что это? – мрачно интересуется он, и лишь тогда я замечаю в его руках свой телефон. О, Господи! Он ведь не открывал браузер? Я, кажется, закрывала сайт сексолога… Или нет?.. – Что-то случилось? – тихо и отчего-то хрипло переспрашиваю я, а внутренности покрываются инеем. Вместо ответа он включает телефон, резко ведет пальцем по экрану и начинает читать вслух. – Юлия К., двадцать семь лет. Не замужем. Доктор, помогите, пожалуйста. Мы с моим парнем два года вместе. Половую жизнь ведем почти с самого начала, но я не испытываю с ним никакого удовольствия, даже наоборот… – Саш, это не то… Дай сюда! – Во время секса мне больно, каждый раз я жду, когда эта пытка закончится, – он игнорирует меня и продолжает читать холодным, почти механическим голосом. – Я не могу возбудиться, мне противно, когда он трогает меня между ног. Он старается быть нежным, но я не могу побороть отвращение. Я пыталась достичь оргазма сама, но ничего не вышло. Порноролики кажутся мне извращением, чем-то грязным. Я не знаю, как мне поговорить с парнем, я имитирую оргазм. Все говорят, что надо просто потерпеть, со временем все получится, но это невыносимо. Я надеялась, что после свадьбы мы будем меньше заниматься сексом… – Саша! – не выдерживаю я и, наконец, выхватываю телефон из его рук. – Как ты мог?! Это мое личное! – Невыносимо, значит? Противно? – он смотрит на меня со смесью обиды и ненависти, и мне кажется, что вот еще чуть-чуть – и я просто умру. – Послушай, я люблю тебя, правда, и… – И ты вообще когда-нибудь собиралась мне об этом сказать? – он встает и угрожающе двигается на меня. – Дай угадаю: сначала штамп в паспорте, двое детей, а потом: «Саша, извини, но больше мы трахаться не будем. Ты отвратительный!» – Да нет же, все не так! – слезы подступают к глазам, дыхание перехватывает. – А я, дурак, думал: чего ты все время пытаешься откосить, если так бурно кончаешь?! Вот кретин! Решил, мне попалась горячая штучка, просто скромная… Думал, раскрепостишься немного – и мы будем зажигать так, что электричество во всем районе отключится. И вчера ты… Имитируем, значит? «Доктор, чего бы мне такого подсыпать парню, чтобы у него даже мыслей о сексе не было?» – Я этого не писала! – Но ведь хотела бы, да? – он нервно проводит пятерней по волосам и качает головой. – Вранье, одно сплошное вранье! – Саш, я не виновата, что у меня не получается! – протягиваю руку, чтобы коснуться его плеча, но он шарахается, как от прокаженной. – Прости! Пожалуйста! Но я не знала, как сказать тебе… – А, не знала… – он горько усмехается. – Зато как это в интернете написать – тут у тебя ума хватило! Сразу бы статус повесила в соцсетях: «Почти замужем за кретином, от которого меня тошнит». Так?.. Два года… Два года гребанной лжи! – Сашенька, любимый… – шепчу, ничего не видя перед собой из-за слез. – Нет! – звучит, как крик раненного зверя. – Не называй меня так, не смей! Я знал, что некоторые женщины терпят стариков и уродов, лишь бы прописаться в Москве и жить припеваючи. Но всегда почему-то считал: уж ты-то другая! И я вроде не урод… А тебе даже спать со мной противно… Говорили мне друзья, не бывает таких идеальных девиц! – Ты о чем?.. – Ну как: ты же у нас леди Совершенство. Ни пылинки на полу, ни складочки на одежде. И стираешь, и готовишь, и гладишь. Весь дом как из сраного каталога. При тебе же ни пукнуть, ни носки на пол бросить, ты делаешь все, чтобы я чувствовал, что недостаточно хорош! – Я хотела тебе нравиться… – Тебе кто-то сказал, что мужикам нравится стерильность? Плюнь ему в рожу, ясно?! Мужикам нравятся живые женщины! Настоящие! А не такие фригидные сумасшедшие стервы, которые посреди ночи вылезают из кровати, чтобы отдраить кухню и на весь интернет написать, что ты их не удовлетворяешь! Саша и пальцем ко мне не прикоснулся, а все лицо горит, словно он залепил мне пощечину. Я стою, а комната вокруг меня медленно покачивается, как корабельная палуба в шторм. Больно, как в тот самый первый раз, только теперь он воткнул раскаленную кочергу прямо мне в душу. Кажется, что если я пошевелюсь, то просто осыплюсь на тысячи мелких осколков. Видит Бог, я старалась. Делала все, чтобы быть идеальной. Для себя? Нет! Для него! Превратила квартиру, которая досталась ему от бабушки, эту облезлую двушку в панельке с засаленными обоями, вздувшимся паркетом и ковром на стене, в современное стильное жилье. Я каждый день готовила – и готовила разное. Составляла меню на месяц, чтобы ни разу не повториться. Просмотрела тонны кулинарных видео. Ездила за свежими продуктами, тратила зарплату на новое белье, посуду, занавески… Я торчала в больнице с его отцом, когда у того случился гипертонический криз. И теперь я – фригидная сумасшедшая стерва только потому, что не кончаю во время секса?! – Что ты молчишь, а? – выплевывает с ядовитой злобой. – Нечем крыть? Гребанная фригидная кукла… Он наспех одевается, а я по-прежнему не могу выдавить ни слова. И не потому, что он был прав, и не потому, что мне нечем крыть. Я попросту не знаю, что должна ответить. Я не понимаю, как мог секс, эта ничтожная часть жизни, вдруг перевесить все остальное. – Не жди меня сегодня, – бросает он, схватив с тумбочки бумажник и ключи, и выходит из спальни. Несколько секунд спустя до меня доносится хлопок входной двери, и в квартире воцаряется гробовая тишина. Лишь после этого внутри меня что-то щелкает, и истерика, копившаяся внутри, выплескивается наружу. Глава 4 – Тань, можно я у тебя переночую? На том конце провода молчание, потом подруга издает странный звук: то ли кряхтит, то ли кашляет. – Э… А чего это вдруг? – наконец, выдает она. Я в курсе, что Таня со Светой нашли новую соседку. И знаю, что мое появление не входит в их планы, но больше мне идти некуда. После ухода Саши, я проревела… Долго. Не засекала время, но когда я пришла в себя и поняла, что снова могу разговаривать с людьми, за окном уже сгустились сумерки. Саша не докладывал, вернется он или нет. Я звонила и слышала бесконечное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны…» Может, поехал к родителям, может, к друзьям, но спрашивать у них означало бы признаться, что между нами трещина. Пошли бы вопросы, жалость, а мне не нужно ничье сочувствие. Я просто хотела выяснить, что будет дальше с моей жизнью. Находиться в Сашиной квартире было невыносимо. Отовсюду на меня смотрели наши счастливые лица: я развесила кучу фотографий. Руки чесались от желания схватить что-нибудь потяжелее и расколошматить все к чертовой матери, но это выглядело бы так по-детски… К тому же, вдруг Саша поймет, что погорячился, придет с цветами, извинится. Я тоже попрошу прощения, и все будет, как раньше. Шанс малюсенький и призрачный, но все же шанс. И я не хотела рубить его на корню. Но и мириться самой… Это было бы слишком унизительно. Саша обидел меня так, как еще никто и никогда не обижал, и я вряд ли наскребла бы в себе внутренних сил на то, чтобы приползти к нему на коленях. Я отчаянно пыталась сохранить хоть какое-то достоинство. И на случай, если Саша захочет выставить меня вон, как какую-то приживалку, я решила уйти сама. Хотя бы на ночь. В понедельник мы так или иначе увидимся на работе, к тому времени оба остынем и сможем поговорить, как взрослые люди. Уж в офисе Саша точно не станет устраивать громкие разборки. – Очень надо, – я покрепче сжала в телефон, надеясь на Танино человеколюбие. И не прогадала. – Ладно, что с тобой делать… Постелю тебе на раскладушке. В мою старую комнату давно подселили новую соседку, поэтому раскладушка – максимум, на что я могла рассчитывать. Но мне бы хватило и этого: всяко лучше, чем одиночество. – Что, проблемы в раю? – спросила Таня, стоило мне переступить через порог. Она никогда не отличалась деликатностью, и я была к этому готова. Повесила деловой костюм на вешалку, достала бутылку вина, – неудобно было приходить с пустыми руками, – и разлила на троих, потому что Светка не могла оставить без внимания мой неожиданный визит. Мы устроились, как в старые добрые времена, и слово за слово я пересказала все, что случилось с утра. Конечно, без особых подробностей, но скрывать было нечего: Таня со Светой и так были в курсе моей главной проблемы. – Может, он в чем-то и прав… – задумчиво протянула Света, когда я закончила свою невеселую историю. Я аж поперхнулась, и вино пошло носом. – Что?! – просипела я, схватившись за салфетку. – Ну да, – кивнула Таня, намотав на указательный палец конец тонкой соломенного цвета косички. – Ты слишком идеальная, в этом твоя проблема. – Может, потому и в постели не можешь расслабиться… – Да что все привязались к этой постели! – не выдержала я. – А как ты хотела? – Света вскинула бровь. – Мужик идет в комплекте с сексом, если только ты не собралась замуж за старика в коляске. – Не бывает так, чтобы никаких проблем, – на Таниных щеках вспыхнул винный румянец, дикция поплыла. – Все терпят! У кого-то пьет, у кого-то руку поднимает, у кого-то налево. А ты вон прям джекпот отхватила: и с квартирой в Москве, и знает, что ногти на руках надо стричь, а не грызть. Интеллигентный, красивый… Но нет, тебе ведь мало! Надо еще, чтоб до оргазма доводил. Слушай, лет сто назад никто вообще на эту тему не загонялся. Раздвинула ноги по расписанию, потерпела – и свободна. Зато замужем. Это сейчас все носятся с женской сексуальностью, как с писаной торбой. Да ради твоего Саши любая бы удавилась! Даже если б каждый раз как девственности лишаться! – Вот-вот! – Света ткнула в Татьяну указательным пальцем. – Муж вообще для другого нужен. А надо тебе напряжение сбросить – так давай сама. Купила игрушку – и вперед. Меня вон ни Стас, ни Валера ни разу нормально не это… Короче, что мне их, бросать из-за этого? У меня для этих целей есть Федор. – Федор?! – я непонимающе хлопнула ресницами. Еще вчера она приходила на мою вечеринку с Валерой. В какой момент успела завести нового любовника?! Света загадочно ухмыльнулась откинула со лба каштановую челку и подмигнула. – Сек, – выдала она и скрылась за дверью, а спустя минуту появилась с продолговатой коробочкой. – Знакомься, Юль. Это Федор, – и извлекла длинный чуть загнутый вибратор насыщенного фиолетового цвета. С усиками у основания. И пока я таращилась на Федора, забыв о приличиях, Таню буквально пополам согнуло от хохота. Света же с довольным видом нажала на скрытую кнопочку, и Федор приветливо зажужжал и завертел головкой по кругу. – Фу! Господи, убери! – непроизвольно вырвалось у меня, и я зажмурилась. – Фу?! – удивилась Светка. – Ты б сначала попробовала, а потом говорила. С Федором ни один мужик не сравнится. И каким бы неудачным ни был секс, я знаю: дома меня ждет он, – и она с ухмылкой качнула фиолетового монстра. – Короче. Ночуй сегодня тут, так уж и быть, – Таня вытерла слезы и выдохнула, с трудом перестав смеяться. – Но завтра ноги в руки – и дуй к своему Саньку. Прощения проси, скажи, что дура была. Посты удали, скажи, кругом только моя вина, я к врачу схожу, таблетки попью, упражнения поделаю – и так буду зажигать, что у тебя в глазах потемнеет. – И что, правда, таблетки пить?! А есть такие? Таня обреченно вздохнула и закатила глаза, пока Света бережно упаковывала своего Федора. – Почем я знаю? – Таня посмотрела на меня, как на неразумное дитя. – Есть или нет – зачем тебе таблетки? Просто Саше это скажи, пообещай исправиться – и как-то поубедительнее научись симулировать. – А для здоровья заведи себе тайного поклонника, – встряла Светка и, сунув коробочку под мышку, ретировалась в свою комнату. Я еще долго лежала на раскладушке, таращась на аляповатую Танину люстру с длинными прозрачными висюльками под хрусталь. Сон не шел: слишком много вертелось мыслей и сомнений. Не выдержав, я встала, стараясь не скрипеть, и под мерное сопение подруги выбралась на общую кухню, а там включила телефон, чтобы сделать, как мне советовали: удалить свой вопрос на сайте сексолога. Однако стоило мне открыть нужную вкладку, как я увидела десятки новых комментариев. Не так ведь важно: сотру я пост прямо сейчас или прочту сначала, что пишут люди? «Не нравится сексом заниматься – нечего замуж выходить!» «Это фригидность, я знаю. Лучше отпусти мужика, все равно потом разведетесь, он рано или поздно поймет». «Да ничего он не поймет, я уже пять лет имитирую, а моему и в голову не приходит, что он не ас в постели!» «Мужика тебе просто нормального надо! Пиши мне на extrameganagibator76@mail.ru Я все решу!» «Хей, красотка, хочешь, отлижу?» «А ты не лесби?» «Бабы суки все! Твари! Врут, как дышат! Горите в аду» «Может, тебя лучше в зад?» «Поговори с ним честно, попробуйте позы новые» «Проблемы с оргазмом? Попробуй наш новый жидкий вибратор! Супер смазка-гель подарит новые ощущения! Закажи сейчас – и получишь три по цене двух!» И, как вишенка на торте, ответ сексолога: «Юлия, мне трудно ответить на ваш вопрос без личной консультации. Диагноз фригидность невозможно поставить через интернет, поэтому важно как можно скорее записаться на прием, выявить причину и начать лечение. Но могу вас утешить: случаи истинной фригидности встречаются крайне редко, но даже женщины с недоразвитой сексуальностью часто становятся хорошими женами и матерями. Не стесняйтесь своей проблемы, записывайтесь ко мне на прием через электронную форму на сайте. Будет лучше, если вы придете со своим партнером. В нашем центре есть все необходимые специалисты». Вздохнув и пожалев о том, что я вообще все это затеяла, я удалила свой вопрос и решила, что просто поговорю обо всем с Сашей завтра на работе. Девочки правы: я сглупила, и пора бы все исправить. Лучше, чем Саша, я все равно никого не встречу: таких попросту нет. На следующий день я собралась с духом, замаскировала, как могла, круги под глазами после бессонной ночи, махнула по щекам кисточкой с румянами, чтобы не казаться бледной немощью, и отправилась на работу. – Шикарно выглядишь! – встретила меня Галина Михайловна, наш главбух. – Вот, что значит счастливая невеста. Вот они, чудеса современной косметики. На душе погано, спину ломит от раскладушки, лицо по ощущениям похоже на пыльную половую тряпку, даже во рту привкус сухого цемента, а мне говорят: «Шикарно выглядишь». И как после этого сказать, что я, возможно, и не невеста больше? Я сидела, будто прибитая к стулу, машинально формировала накладные, стараясь не подавать виду, что что-то не так. А сама только и думала о том, где сейчас Саша. Пришел на работу? Или уже успел найти себе кого-то погорячее, а мне пора ехать в приют за бездомным котом, потому что затея с браком осталась в прошлом? Он появился за пять минут до обеденного перерыва. Не кот, разумеется, а Саша. В своем любимом сером костюме, гладко выбритый. Значит, все-таки заходил домой. Так почему не позвонил? Неужели даже не удивился, не застав меня? – Привет, – одно короткое слово, а в воздухе повисает неловкость. – Привет, – я выдавливаю улыбку, но тут же осознаю, что получилось хреново. – Надо поговорить, – он кивает в сторону коридора, и я послушно плетусь за ним. В полном безмолвии он идет вперед, а я гипнотизирую его спину. Невыносимое чувство. Еще позавчера он обнимал меня, нежно целовал в шею, принимал поздравительные тосты и говорил, что я лучшее, что с ним случалось, – и вот уже ведет себя так, словно мы абсолютно чужие люди. И я даже не знаю, могу ли прикоснуться к нему, обнять, как раньше, уткнуться носом в крепкую грудь и втянуть запах парфюма. – Слушай, я погорячился вчера, – он приводит меня в дальний угол холла и усаживает на красный кожаный диванчик. – Прости, что наорал и сорвался… – Да ничего, я тоже виновата, – торопливо отвечаю я, и надежда, увядшая было окончательно, крепнет и расправляет крылья. – Я, кстати, удалила тот пост, и обещаю: больше никогда… – Дай договорить, – перебивает он с мрачным видом. – Я так не смогу. – Как именно? – Быть с тобой. Знать, что тебе противно даже думать о сексе со мной. Я не монах, Юль. Мне нужна здоровая и активная жизнь. В том числе – интимная. – Подожди… – голос срывается, и я прочищаю горло. – Ты что, хочешь расстаться? А свадьба, гости… – Ты вообще слышишь меня, нет? – на его скулах шевелятся желваки, темные глаза сужаются. – Я не смогу! Какие к черту гости? Придумаем что-нибудь. Хочешь – скажем, что это ты меня бросила. – Но Саш, это всего лишь секс! – Всего лишь? Вот в этом и разница между нами. – Да нет, послушай, это лечится. Врач написал, что мы можем прийти вместе, пройти курс лечения, и, возможно, все наладится… – Возможно? – уголок его рта насмешливо дергается вверх. – А если нет? Я здоров, Юль, мне лечение не нужно. Попробуй сама сходи, если тебе помогут… Что ж, попробуем сначала. Но пока… Я не могу. Я вот сейчас смотрю на тебя и вижу твое лицо, когда ты изображала оргазм. Слышу твои лживые стоны. Я… Я бы очень хотел тебя простить, но ведь это ничего не изменит. – То есть это конец? – язык с трудом ворочается во рту, облекая эту страшную мысль в звуки. Саша отводит взгляд и поправляет часы. Я знаю этот жест: явный признак того, что Саша на взводе. – Видимо, да, – глухо отвечает он, не глядя на меня. Потом все же заставляет себя поднять глаза. – Мне в пятницу предлагали командировку в Питер на неделю, я отказывался, но теперь… Короче, я скажу Дмитрию Сергеевичу, что согласен. Нам нужно отдохнуть друг от друга. Ты пока придумай причину для расставания, лгать у тебя получается всяко лучше, чем у меня. Потом я вернусь, и мы вместе объявим всем, что свадьбы не будет. Он встает и направляется в сторону юротдела, но на полпути оборачивается. – И пожалуйста, не звони моим родителям. И не пытайся через них манипулировать мной. Я сам с ними поговорю. Глава 5 Наверное, я сумасшедшая. Пожалуй, мне надо было идти к другому врачу. Но я здесь. Клиника женского здоровья «Фемина». Не знаю, каким чудом досидела до конца рабочего дня, понятия не имею, почему не поехала домой… Точнее, в квартиру Саши собирать вещи. Что-то вдруг щелкнуло в мозгу, и ноги сами понесли меня по адресу, указанному на сайте сексолога. Вместо того, чтобы расстроиться и уйти в депрессию, как положено всякой приличной девушке, брошенной накануне свадьбы, я отчего-то уцепилась за фразу «Попробуй сама сходи, если тебе помогут…» Если я исправлюсь, если научусь получать эти чертовы оргазмы – он ведь вернется ко мне? Я почувствовала странный азарт. Как будто Саша не расстаться мне предложил, а бросил вызов. Я всегда ставила перед собой цели и добивалась их. В школе мне не хватало пятерки по химии для золотой медали, и учительница сказала: «Юль, успокойся. У тебя и так прекрасный аттестат, а четыре – тоже отличная оценка». – «А если я перепишу контрольные за последний год?» – «Ну, ты, конечно, можешь попробовать, но я бы на твоем месте сосредоточилась на экзаменах…» А я взяла – и переписала. И получила эту чертову медаль, хотя это стоило мне недельного недосыпа, нервного тика и трех килограммов. Да, любая была бы рада похудеть к выпускному, но не в том случае, когда платье уже куплено, и из-за пресловутых потерянных килограммов висит на ключицах, как на вешалке. Сейчас, похоже, сработал тот же рефлекс. Я ехала в клинику с четкой целью: выложить все отложенные на свадьбу деньги, лишь бы через неделю научиться кончать фонтаном. Лишь перед широкими стеклянными дверьми решимость куда-то испарилась. Разговаривать с незнакомыми людьми об интимной жизни? А если врач – мужчина? Спросит меня что-то вроде: «И как часто вы мастурбируете? Пробовали теребить клитор или направлять струю душа?» Да меня ж удар хватит. Стиснув зубы, заставила себя зайти внутрь. – Девушка, я могу вам помочь? – с милой улыбкой обратилась ко мне молоденькая медсестра за стойкой ресепшн, и весь холл разом повернулся ко мне. – Да, мне бы к врачу… – я понизила голос, стараясь не смотреть на остальных посетителей. – Конечно, – она словно бы не заметила моего смущения и продолжила вещать на публику. – Вы по записи? – Нет. – Какой специалист вас интересует? – Сексолог, – буркнула я максимально тихо и быстро. – Что, простите? Я взяла брошюрку по сексологии и недвусмысленно продемонстрировала непонятливой девице. – А, к сексологу… Никаких проблем! – громко произнесла она, будто издеваясь. Но, видимо, и этого ей показалось мало, поэтому она крикнула через весь холл: – Люда, у нас сейчас свободный сексолог есть? – У Марата Рафиковича, кажется, окно. – Точно, – и девушка за стойкой, сполна насладившись моим унижением, послала мне лучезарную улыбку. – Доктор Джабраилов готов вас принять через пятнадцать минут. Первичный прием три тысячи. Мрачно расплатившись и сосредоточенно разглядывая плитку у ног, я направилась к указанному кабинету. Вселенная изо всех сил семафорила мне, что не тем я занимаюсь. Посылала мне сигналы, что не стоило даже влезать в подобную авантюру, и чем дальше – тем отчетливее становились сигналы. В кабинете меня ожидал пухлый невысокий мужчина с густыми усами и короткопалыми волосатыми ладонями. Сказать, что меня охватила паника, – не сказать ничего. Я вдруг живо вспомнила подростковые годы. Мне – тринадцать, я еду из Зеленограда к бабушке на автобусе. Душном таком «Икарусе». Жара, липкий пот стекает по позвоночнику, дышать нечем, и все мысли о том, чтобы поскорее выйти. Народу столько, что еще немного – и старенький скрипучий салон автобуса треснул бы по швам. И вдруг я чувствую чью-то горячую ладонь пониже спины. Случайно? Кто-то просто тянется к поручню мимо меня? К сожалению, нет. Мужик, вот такой же толстый и усатый, как Марат Рафикович. Трогает меня, лезет под юбку. И надо бы закричать, но мне стыдно. Все ведь посмотрят на меня, а он тут же уберет руку и выставит меня маленькой лгуньей. А если ему не поверят, вызовут ментов, и все это дойдет до мамы, она расстроится, будет меня ругать… И юбку эту я без спроса надела, она не моя, а двоюродной сестры. И я терпела, как могла, борясь с тошнотой, а потом выскочила на остановку раньше, и прежде, чем двери захлопнулись, наткнула на взгляд этого мужика. Сальный и какой-то… Самодовольный, что ли. Мол, ну что, девочка, понравилось? Меня рвало, и я шла пешком до самой бабушки. Мне влетело, конечно, за опоздание, но я так никому и не рассказала. Странно, давно забыла про этот случай, а теперь вдруг увидела врача и картинка сама всплыла перед глазами. Меня передернуло, и первый порыв был бежать с низкого старта, но я заставила себя успокоиться: передо мной специалист, а не автобусный извращенец. И три тысячи за прием никто не вернет. – Так-так-так, проходите, – заулыбался Марат Рафикович. – С чем пожаловали? С трудом переборов унизительное чувство стыда, я вкратце обрисовала проблему. – Что ж… Случай довольно серьезный, но не могу сказать, что нетипичный, – врач протянул мне листки. – Давайте так. Вы пройдете тест на половую конституцию, я назначу вам некоторые анализы у гинеколога, и если все в порядке, то мы сделаем окончательные выводы и поработаем. От слова «поработаем» у меня по спине прокатился неприятный холодок. – Я посещала своего лечащего врача… Гинеколога… Три месяца назад, – я заставила себя посмотреть доктору в глаза. – Там никаких проблем. – Ни воспалений, ни эрозии, ни абортов в анамнезе? – Марат Рафикович погладил усы. – Так-так-так… Нет, для успокоения совести я бы вам посоветовал нашего специалиста, но если вы считаете, что там поводов для тревоги нет… – Абсолютно. – А щитовидку проверяли? Анализ на гормоны? – Да, в офисе была диспансеризация весной. – Что ж… Скорее всего, мы имеем дело с психосоматикой. Как часто вы мастурбируете? А, вот и он. Вопрос, от которого хочется надеть на голову бумажный пакет и бочком ретироваться из этой чертовой клиники. По щекам разлился жар, я поняла, что краснею, но перебороть это не смогла. – Не часто. В смысле… Ну, я этим не занимаюсь. – Что, совсем? – удивился врач. – Да. – То есть вы в принципе не испытываете оргазм? А как со случайными? Непроизвольно, скажем? Сильно сжав ноги или во сне? – Ну… – я скрестила ноги, но не потому, что это доставляло мне хоть малейшее удовольствие. Просто хотела хоть как-то отгородиться от человека напротив. – Нет. – Скажите, вам неприятно разговаривать об этом? – Да, если честно, – выдохнула я с облегчением. – Очень. – Тема секса для вас табу, или вам неловко именно сейчас? Вы любите эротику, скажем, в искусстве? Смотрите фильмы о сексе, возможно, порнографического характера? – он взглянул на меня с таким видом, что мне показалось, будто он вот-вот достанет из ящика стола запретную немецкую видеокассету вроде тех, что смотрели мальчишки в школе, и предложит устроить сеанс прямо сейчас. – Ну… Я смотрела, но… Там же все постановочно. И к реальности не имеет отношения. Все гипертофированно, наигранно… – Вам стыдно от мысли, что кто-то узнает о том, что вы это смотрели? – Разумеется, – я развела руками. А что, где-то есть люди, которые на каждом углу кричат о премиальном аккаунте на порносайте? – А родители разговаривали с вами о сексе? – Как вам сказать… – я попыталась припомнить хоть одну подобную беседу. – Когда я переезжала в Москву, мама велела мне предохраняться. «Принесешь в подоле – убью», как-то так. В целом – все. А и еще… Я любила женские романы… Такие книжки в мягкой обложке, знаете? Я прятала их под подушку, но мама как-то нашла и сильно ругала меня. Типа там один разврат и все такое. Распущенность… Да, так она сказала. И велела мне исповедоваться. – Она верующая? – Еще как! Она настояла, чтобы мы с Сашей венчались, но… Видимо, теперь свадьбы не будет, так что… Еще какое-то время Марат Рафикович расспрашивал меня о детстве и отношениях с родителями. Потом, наконец, изрек: – Сейчас многие страдают от пуританского воспитания. И у вас, боюсь, этот случай. Вы поставили себе блок: все, что связано с сексом – греховно, плохо и некрасиво. И, естественно, не хотите сами быть плохой. Напротив, у вас постоянное стремление быть хорошей для других. Для мамы, для вашего жениха. Вам главное – чтобы он остался доволен, чтобы вы во время секса выглядели достойно. Все вместе это не дает вам расслабиться и почувствовать свои потребности, хотя, половая конституция у вас… – он пробежал глазами по моим тестам. – Вполне себе средняя. Вам надо раскрепоститься и работать над собой, а это длительный процесс. – Насколько длительный? – спросила я, предчувствуя худшее. – Все индивидуально, – вздохнул врач. – Некоторые мои пациентки приходят к положительной динамике через три месяца, некоторые – через полгода. А кому-то нужен год. – Год… – растерянно повторила я. – А если у меня есть только неделя? Дольше Саша меня ждать не будет. Найдет себе новую невесту, которая сама будет запрыгивать на него дважды в день. – Слушайте, я же не волшебник. Нам нужно минимум десять сеансов. Запишитесь на следующую среду в регистратуре, а пока сделаете несколько домашних заданий. Рассмотрите себя перед зеркалом всю, в том числе – свою вагину. Как часто вы ее рассматривали? Я поперхнулась. – Что? Зачем? – Я серьезно. – Ну… Раза два, может. Когда делала депиляцию. – Вот теперь рассмотрите с другими целями. Трогайте себя, называйте части тела своими именами, ласкайте. Введите палец во влагалище… К щекам снова прилила кровь, и я густо покраснела. Слышать такое, да еще от мужчины… Такого усатого… Мамочки, во что я ввязалась?! – Вы должны сначала познать свое тело наедине с собой. Понять, где у вас эрогенные зоны, что вам нравится. А потом расскажете мне, как ваши успехи. Я выходила из кабинета с твердым пониманием: Сашу мне не видать, как своих ушей. Нет, я не считаю себя настолько зашоренной пуританкой, чтобы стесняться созерцать собственную наготу перед зеркалом, но рассказывать об этом Марату Рафиковичу? Вот уж увольте! Не такого я ждала от приема. И видимо, пора бы признаться: родители нанесли мне психотравму, а секс это не мое. Потому что если я буду беседовать о влагалище с доктором Джабраиловым, то еще только тверже уверую: секс – это грязно и неприлично. Пора бы признать: я фригидна, и это навсегда. – Девушка, вас записать к доктору Джабраилову на среду? – окликнула меня громкая администратор на ресепшн. – Он написал, что вам назначено. Я уже раскрыла рот, чтобы отказаться, как вдруг услышала нечто еще более неприятное, чем предложение снова встретиться с Маратом Рафиковичем. – Кравцова, и ты здесь? Встретить бывшего одноклассника из Зеленограда в столичном секс-шопе – шанс один на миллион. Встретить его же второй раз, но уже в клинике женского здоровья – просто невозможно. И все же он здесь, стоит прямо посреди холла и весело машет мне рукой, словно мы пересеклись на оживленной городской площади. И снова все взгляды устремлены на меня, и снова я чувствую себя прокаженной. Ну почему? Почему он попадается мне именно в таких местах, о которых лучше бы не рассказывать в приличном обществе? Такое ощущение, что он по волшебству материализуется там, где есть хоть что-то связанное с сексом. Дойдет до того, что я в следующий раз встречу его, когда соберусь купить презервативы. – Привет, Леша, – вроде вежливо, но я и выражением лица, и интонацией транслирую, как можно доходчивее: «Я не хочу тебя видеть, отстань, пожалуйста». Однако на Лешу это не производит ни малейшего впечатления. – Слушай, ну надо же… Вот это совпадение, а? – он улыбается во все тридцать два зуба. – Ты в прошлый раз пропала, но теперь-то я тебя не отпущу просто так. – Мне вообще-то пора уже… – я оцениваю, как быстро можно преодолеть расстояние до выхода. – Так вас к Джабраилову записывать? – влезает администраторша. – В среду у него утро и вечер только свободны. Вам когда лучше? Кажется, эти двое задались целью во что бы то ни стало опозорить меня перед всем честным народом. – Серьезно? Ты к Марату Рафиковичу собралась? – Леша подходит ближе и, наклонившись к моему уху, шепчет: – Если хочешь сексолога, то лучше не к нему. – А потом уже громче произносит: – Нет, девушка, пока не надо. Я радуюсь, что хоть кто-то сегодня оказался на моей стороне, и благодарно киваю. – Да, пока не надо. – Умничка, – подмигивает Леша. – Буквально пару секунд, и сходим куда-нибудь посидеть. – Но мне домой надо… – вяло сопротивляюсь я. – Э, нет, даже не надейся. На сей раз ты никуда не сбежишь. И потом: я угощаю! – и снова поворачивается к девушке за стойкой: – Я по поводу рекламы, обсуждал с руководством. Вот все материалы, разместите, как договаривались. Вывалив перед администраторшей стопку брошюр с рекламой сексшопа, – кто бы сомневался! – Леша бесцеремонно хватает меня под руку и тащит к двери. – Ну, Кравцова, по чашечке кофе или чего-нибудь покрепче? Я знаю тут отличный бар неподалеку… Глава 6 – Так значит, свадьба отменилась? Сочувствую, – Леша поднял бокал с виски и, сочувственно качнув головой, выпил, не чокаясь. – Не то слово… – я глотнула через трубочку ледяной лонгайленд из запотевшего стакана в надежде, что станет легче. Но нет – не сработало. Три коктейля назад я собиралась свалить отсюда при первой возможности. Выдумать благовидный предлог, обсудить с Лешей традиционное «ну и как ты там живешь после школы», чтобы не обидеть человека, а потом поехать домой. Однако чем больше я пила, тем менее радужной казалась перспектива очутиться в пустой квартире наедине с разбитым сердцем, собирать вещи и искать себе новое жилье. В конце концов, – рассудила я на втором стакане горячительного, – жизнь не просто так сталкивает меня лбами с Лешей. Марков был все таким же, каким я его запомнила со старших классов: шумный, болтливый и вечно на позитиве. В любой другой день я бы сторонилась такой компании, но сегодня он помогает отвлечься. Я бы даже сказала, то, что доктор прописал, – в смысле, нормальный доктор, а не Марат Рафикович с этим его «трогай себя везде». – И за что ты его бросила? – без обиняков поинтересовался Леша. – А? – я удивленно моргнула, оторвавшись от коктейля и старательно фокусируя взгляд. – Я его не бросала. Это он меня. Марков замер и уставился на меня с таким видом, словно я только что допила лонгайленд и закусила стеклянным стаканом. – Он – тебя?! – ошарашенно переспросил Леша. – Как это?! Тебя же невозможно бросить. Ты же… Черт, Кравцова! Ты – самая идеальная баба из всех, кого я знаю. – Шутишь, что ли?! – я выдавила невеселый смешок. – Скорее наоборот. – Да ладно! Я всегда думал, что ты выйдешь замуж за какого-нибудь суперпринца и уедешь жить в Англию. Прям вот в Букингемский дворец! – Суперпринца я и здесь нашла, но я для него недостаточно хороша. – Что-о-о?! – на вдохе протянул Леша и даже закашлялся. – Нет, я теперь просто умру, если не узнаю твой тайный недостаток. Отличница, красотка, фигура – вот хоть прям сейчас на рекламу Диор. Признавайся, к чему он прикопался? Я замерла, раздумывая, рассказать Маркову или нет. Спасибо коктейлям и доктору Джабраилову: мне вдруг стало наплевать на стыд и самоедство. Я ведь вряд ли когда-нибудь снова увижусь с Лешей? Сплетником он никогда не был, а что он там обо мне подумает… Не все ли равно? – Я фригидная, – слова сами слетели с губ и повисли в воздухе, как шаровая молния. Леша как раз подносил ко рту бокал – и так и застыл с разинутым ртом. С громким стуком поставил вискарь на стол и даже не обратил внимания на то, что разлил недешевый напиток. – Погоди-погоди… – придя в себя, Леша тряхнул головой, подался вперед и прищурился. – Ты – что ?! – Фригидная, – пожалуй, если я стану повторять это почаще, то быстрее смирюсь и не буду сопротивляться правде. – И кто тебе это сказал? Такую фантастическую глупость? А вот это было обидно! Я тут ему душу наизнанку вывернула, а он – «глупость»! Вот ведь мужики… Им всегда кажется, что если у тебя болит голова, если ты отказываешься от секса, то все это исключительно потому, что ты сама себя накрутила. – Это факт. Не веришь – спроси у моего жениха… В смысле, моего бывшего. Или вот у доктора Джабраилова. – Ну, понятно, – Леша скептически скривился. – Узнаю Марата Рафиковича. – Только не говори, что ты у него тоже лечишься! – Боже упаси! – фыркнул Марков. – Я договаривался насчет рекламы нашего магазина. Чтобы ты понимала: он из всего персонала клиники самый сговорчивый. Особенно, за определенную мзду, – и он потер в воздухе пальцами, намекая на взятку. Меня передернуло от отвращения. – Это же и так платная клиника! Я же иду на прием по личной проблеме, а не для того, чтобы мне говорили: «Милочка, попробуйте новый вибратор из такого-то магазина, и все как рукой снимет!» – Вот ты наивная! Да они за деньги мать родную на опыты продадут. Чем дороже клиника, тем круче масштаб развода. Он тебе наверняка обрисовал страшные диагнозы, которые едва ли поддаются лечению. И сказал, что нужно год носить им всю зарплату, чтобы добиться положительной динамики. Я удивленно моргнула. – Ну, да… Так ведь и проблема не из простых… Типа я не волшебник… – Вот-вот! – с энтузиазмом закивал Леша. – Я же давно с ними работаю, знаю все их схемы. Сначала он тебя запугивает, потом рассказывает, какая у него необыкновенная квалификация. Из серии «Я – не Господь Бог, но где-то близко». И вот у меня вылеченные пациентки, но процесс был долгим. Через пару сеансов он втирает тебе миллион анализов, потом таблетки разные… Уж я-то знаю, потому что представители фармкомпаний к ним туда ходят чуть ли не каждый день. И да, в идеале разные игрушки, гели… – Твою мать… – я обреченно потерла виски. – И где брать нормальных специалистов? В районной поликлинике, знаешь ли, к сексологу не запишешься, а в платных главная задача не тебя вылечить, а денег побольше содрать… – вздохнув, я приложилась к коктейлю и втянула в себя все, что осталось на дне стакана. А осталось, к сожалению, слишком мало, чтобы я могла этим утешиться, поэтому я подняла руку, чтобы подозвать официанта. – Ну, тебе повезло, на самом деле, – изрек вдруг Марков. – Потому что я готов тебе помочь. Я поперхнулась, закашлялась, а потом, когда снова смогла нормально дышать, рассмеялась ему в лицо. – Серьезно? – выдавила я, промокнув слезы салфеткой, чтобы тушь не размазалась. – Ты? – А что тебя так удивляет? – Лешу, казалось, задела моя реакция. – У Джабраилова хотя бы образование! А у тебя что? Коллекция игрушек? Или ты думаешь, что у тебя такой необыкновенный член, который меня расколдует? Типа «да от меня ни одна женщина не уходила без оргазма»! Так? – Ну вообще-то и правда не уходила, – Марков явно обиделся. Бедный! Все мужики так зациклены на своем достоинстве, что любая критика для них – как электрошокером в сердце. – Я тебя сейчас огорчу, но мой жених два года был уверен, что я каждый раз ловлю кайф. И когда выяснил, что я просто качественно имитировала… – Это я сейчас тебя огорчу, Юль, – Леша уставился на официанта, которого я подозвала за добавкой. – Нам ничего не надо, спасибо. – Вообще-то я бы хотела повторить… – Нет, – отрезал Марков. – Девушка перепутала, – и когда официант, дернув плечом, испарился, снова взглянул на меня так серьезно, словно собрался защищать кандидатскую, не меньше. – Да, это я тебя сейчас огорчу. Если парень не способен распознать имитацию оргазма, то он и довести до него не может. Поэтому весь этот бред про фригидность… – Это не бред! Я действительно не могу… Я… – Слушай, сейчас двадцать первый век на дворе. Столько всего есть в открытом доступе! И видео, и техники, и игрушки… – И ты-то в них главный специалист, конечно, – не удержалась от шпильки я. – Не хочу хвастаться, но кое-что я умею, да. И если я сказал, что помогу, значит, помогу. – Что это, Леш? – я откинулась на спинку стула. – Новый способ пикапа? Или легкодоступные девушки закончились? Насколько я помню, у тебя никогда не было проблем, чтобы затащить девушку в постель. Теряешь хватку? – А кто сказал, что я собираюсь затаскивать тебя в постель? – парировал он, вскинув бровь. – Я хочу помочь тебе раскрыть свою сексуальность, вот и все. – И зачем тебе это? – Скажем так: я люблю интересные случаи. И для меня это вызов. Сразу после школы я не поступил в институт. Сама знаешь: и учился хреново, и денег на репетиторов не было. Сейчас пытаюсь получить образование заочно, блог веду, подумываю школу открыть… Ну да, сейчас кто только школы не открывает. Школа домашнего порядка, школа техники минета, школа женского оргазма… Чтобы стать экспертом и гуру не обязательно получать образование, достаточно просто себя считать самым умным. А с этим у Маркова, видимо, проблем нет. – И что, я должна стать твоим подопытным кроликом? – я даже не пыталась скрыть сарказм. – Тестовым учеником, да, – на полном серьезе отозвался Леша. – Бред какой… – я нервно провела рукой по волосам и взялась за сумочку. – Знаешь, рада была повидаться и все такое, но это уже чересчур. – Когда там твой суперпринц возвращается из командировки? – он с вызовом склонил голову набок. – Через неделю, но… – Давай так. Если через неделю ты не сорвешь с себя этот дурацкий ярлык «фригидная» и не встретишь своего принца новой и раскрепощенной, то я оплачу тебе полугодовой курс лечения у Джабраилова, – Леша скрестил руки на груди. – Через неделю?! – как бы ни был велик мой скепсис, я не смогла пропустить подобное предложение мимо ушей. Конечно, я сомневалась, что Маркову удастся изменить меня за неделю, но полугодовой курс… Сама бы я его точно себе не позволила, а тут такая возможность! Так или иначе у меня будет шанс начать новую жизнь, я ничего не теряю. – И что ты от меня хочешь? – Разрешения записывать все свои наблюдения в блог. Ну, разумеется, имя я тебе изменю. Но подобная история просто обязана хайпануть. Мне нужны новые подписчики, это дополнительная реклама школы… – А секс? – Что секс? – Я не буду с тобой спать, Леш. – И не надо! – он поднял руки, демонстрируя полную безоружность. – Никакого секса. По крайней мере, если ты сама не попросишь. – Значит, никакого секса, – удовлетворенно кивнула я. – Когда приступим? Глава 7 Я вошла в пустую квартиру и, скинув туфли, прислонилась к косяку. Ноги гудели, спина разламывалась пополам, но все это было сущей ерундой по сравнению с тем, что творилось у меня в голове. Час назад я согласилась на то, чтобы Леша Марков, парень из школы, которого я не видела столько лет, продавец резиновых членов, научил меня раскрыть свою сексуальность. По этому поводу у меня было два главных вопроса: Я совсем рехнулась? Не пора бы мне провериться у психиатра? Как будто у меня без этого мало проблем! Жених бросил, надо придумывать, как объяснить все друзьям, родне, сослуживцам… Надо искать новую квартиру – причем, непонятно, на какие шиши. Ведь моя бывшая комната у Светы с Таней занята, и тут либо новые соседи, либо добрую половину зарплаты на отдельную однушку. Во всей этой суматохе секс – последнее, что должно меня волновать. А я взяла и пообещала Леше, что все свободное от работы время буду посвящать нашим занятиям. Он собирался прийти ко мне домой прямо сейчас, потому как в кафе обсуждать подобные темы – как-то не комильфо, но не могу же я привести чужого парня в Сашину квартиру? Даже если он уехал в командировку. Да спать мы не будем, но все равно остается ощущение, что я делаю что-то запретное. С другой стороны, представить себе, что через неделю я встречу Сашу в красивом белье, он обалдеет от неожиданности, и я займусь страстным и безумным сексом, наслаждаясь каждой секундой… Тогда бы и свадьбу не пришлось отменять, и квартиру искать, и, возможно, я стала бы гораздо счастливее, избавившись от тяжкого груза. Мне не пришлось бы ничего скрывать, придумывать уловки, чтобы откосить от секса… Моя личная сказка, которую описывают во всех моих любимых романах, воплотилась бы в жизнь. Наверное, я чересчур мечтательная. Всегда верила в чудо. И сейчас какая-то часть меня верит в то, что именно Леша в состоянии это чудо сотворить, потому что я с детства помню: если кто и разбирается в сексе, так это Марков из одиннадцатого «Б». Я прошла на кухню, чтобы сварить крепкий кофе и немного протрезветь, и на глаза сразу попался лист бумаги. Записка от Саши на столе. «Юля! Я уехал в командировку, тебя не дождался. Мне неудобно тебя об этом просить, но надеюсь, за эту неделю ты соберешь вещи и подыщешь новое жилье, чтобы, когда я вернулся, твоих вещей уже не было. Давай не будем мучить друг друга и растягивать этот неприятный момент. Нам обоим это причинит только боль. Надеюсь, ты правильно меня поймешь. Саша» Я скомкала ни в чем не повинную бумажку и швырнула в мусорное ведро. Что ж, посмотрим, как ты заговоришь через неделю. Нет, я уеду. Не буду унижаться и просить, чтобы ты позволил мне остаться. Я не буду ждать тебя в постели, чтобы манипулировать сексом. Я съеду, но когда ты увидишь меня на работе, когда почувствуешь искры или что там исходит от сексуально активных женщин, вот тогда ты сам попросишь, чтобы я вернулась. И знаешь, что? Я еще подумаю. В ту секунду мне как никогда хотелось стать роковой и соблазнительной. Эдакой обольстительницей, которая глотает мужиков пачками. Женщиной, за ночь с которой готовы продать душу. Я разозлилась. И уже точно знала: однажды я смогу стать такой. С помощью Леши или Джабраилова, через неделю или через полгода, но у меня получится. И я изо всех сил надеялась, что Марков меня не подведет. Как мы и договаривались, я выпила кофе, стряхнула с себя туман трех коктейлей и в назначенное время, надев беспроводные наушники с микрофоном, набрала Лешу в скайпе. – Люблю пунктуальных, – произносит он, и я вдруг замечаю, что у него приятный голос. С хрипотцой и какой-то чертовщинкой. Вроде бы говорит в микрофон, а ощущение такое, будто он мне в шею дышит. – Ты готова? – Да. – Расслабилась? Дома никого? – интимным полушепотом донимает он. – Абсолютно. – Отлично, – Леша звучит так, будто наелся пирожных. – Что на тебе надето? – Это что, секс по телефону? – я моментально напрягаюсь, уши горят от чувства дикой неловкости. Хочется перевести все в шутку, лишь бы поскорее закончилось. – Это первый урок, и я бы тебе посоветовал не саботировать, – следует ответ. – Подойди к зеркалу. У тебя есть такое большое, в полный рост? – Ну да, на шкафу в спальне, – о мебели разговаривать куда проще. – Вот иди туда, включи свет и подойди к зеркалу, – командует мой новоиспеченный гуру. – Готово? А теперь расскажи, что ты видишь. – Ну… Ничего такого, что ты сегодня не видел. Деловой костюм, белая блузка… – Давай это исправим. Твой скафандр-антисекс оставим для офиса. Снимай пиджак, долой блузку. Я послушно следую указаниям, а из наушника раздается нетерпеливое фырканье наставника. – Ну? Ты скоро? – интересуется он. – Погоди, надо же в шкаф повесить… Блузка шелковая, ее потом гладить… – Ты перед сексом тоже так делаешь? – А что, мятая одежда – признак страсти? – Вот, что я тебе скажу, Кравцова. Если ты так и будешь забивать голову мыслями об одежде, для удовольствия не останется места. У тебя есть что-то сменное на завтра? – Да, но… – Тогда так: я хочу, чтобы ты все кинула на стул. Куда угодно. Повесишь потом. – Угу, – аккуратно, стараясь не стучать вешалками, я все же пытаюсь убрать блузку в шкаф, но Марков, по ходу, где-то не хило прокачался в экстрасенсорике. Потому что стоит мне потянуться к штанге, он мгновенно рявкает: – На стул, я сказал! – Откуда ты?.. – На стул! – Ладно, ладно… – бережно развешиваю любимую блузку на спинку стула. – Что дальше? – Подойди к зеркалу. Смотри на себя. Тебе нравится, что ты видишь? – Ну… В целом, неплохо. – Проведи рукой по шее. Погладь себя, почувствуй, какими приятными могут быть прикосновения. Проведи по ключицам, плечам. Я послушно выполняю все, что он говорит. Ощущения странные, непривычные. Я что, какой-то самовлюбленный нарцисс? – Не зажимайся, Юль, – Леша будто чувствует мое состояние. – Твое тело заслуживает ласки. В этом нет ничего противоестественного. Каждому человеку необходимы тактильные ощущения, это снимает напряжение. Гладь себя и говори, что тебе нравится, а что нет. – Ну… – мой голос срывается от неловкости. – По плечам довольно приятно… Знаешь, я пока не дотронулась, не думала, что они так напряжены. – Прекрасно, – вкрадчиво подбадривает меня Марков. – Теперь прикоснись к груди. Через лифчик. Проведи пальцами, накрой ладонями. Это ведь красиво! Нет ничего красивее женской груди, а у тебя она просто идеальная. Сожми немного. Пробуй, пойми, как ты хочешь, чтобы ее касались: более грубо или едва заметно… – Мне нравится… Снизу… – я не могу даже нормально собирать слова в предложения. – Тогда погладь снизу. Не торопись, у нас полно времени. Сними лифчик и брось его на пол, он нам не нужен. Что ты видишь? – Грудь, – избавившись от бюстгальтера, шепнула я. – Посмотри, как ты хороша! Твое тело – совершенно. Нагнись, покачай грудью. Откинься назад, повернись боком… Ты видишь? Неважно, в какой ты позе, каждая соблазнительна по-своему. Мне не верится, что я это делаю. Стою перед зеркалом полуголая, трогаю свою грудь. Мало того – разговариваю при этом с мужчиной. Внутри закипает целое месиво самых разных чувств. Это и стыд, и неудобство, и страх, что кто-то об этом узнает. Я непроизвольно оглядываюсь на дверь: вроде и знаю, что никого нет дома и быть не должно, но одна мысль о том, что Саша или его родители вдруг зайдут и застанут меня в таком виде, пугает до чертиков. И вместе с тем где-то в глубине моего мозга зарождается нечто новое. Запретно-приятное. – О чем ты думаешь? – спрашивает Леша, и я понимаю, что пауза затянулась. – О том, что левая грудь немного ниже… – Врешь, – без колебаний перебивает Леша. – Правило номер один: никакой лжи. Говори все, как есть, даже если это кажется тебе неправильным или некрасивым. – Мне кажется, что кто-то может войти. – Окей, допустим. И что он подумает? – Что я извращенка. – Потому что ласкаешь себя? – Леша терпеливо вздыхает. – Смотри на свое отражение, прямо в глаза. И слушай. Ты – это твое тело. Его создала природа. Вот именно таким. В нем заложены эрогенные зоны, если бы это был противоестественно, тебе бы не было сейчас приятно к ним прикасаться. Понимаешь? Это не что-то постыдное, наоборот. Это самое нормальное, самое естественное, что может быть. Ты хоть раз слышала, чтобы кто-нибудь назвал художника или скульптора извращенцем? – Нет. – Вот именно. Люди тысячами ходят в музеи и любуются обнаженной натурой. Потому что она прекрасна. Смотри на себя, Юля. Ты бы хотела заняться любовью с собой? – Как это? – Ну, представь, что в комнате твой клон. Вторая ты. Ты бы разве не хотела сказать себе, что ты соблазнительна? Что у тебя мягкая грудь? Обнять себя? Погладить? Не знаю, почему, но к глазам вдруг подступают слезы. Мне так хотелось это услышать и одновременно сказать… Я будто бы истосковалась по этим словам, а они так были мне нужны все это время. – Ну же, скажи это себе. – Я… В смысле, ты… Красивая, – обращаюсь к отражению в зеркале, и по спине бегут мурашки, плакать хочется еще сильнее. – Ты сексуальная, – подсказывает Леша. – Я хочу тебя. – Ты – меня? – переспрашиваю удивленно. – Мы не обо мне сейчас. Ты себе это должна сказать. Ну же, Юля! – Ты – сексуальная. – Умница. А теперь продолжай гладить грудь. Закрой глаза, доверься ощущениям. Тебе нравится? – Да… – выдыхаю я, и с трудом узнаю собственный голос: он звучит гортанно и возбужденно. – Прикоснись к соскам. Сожми немного, подкрути. Пусть они напрягутся. – Есть… – Красавица моя. Теперь погладь их раскрытой ладонью. Что ты чувствуешь? – Они… Как маленькие шишечки… – Вот так, – полушепотом произносит Леша, и от его хрипотцы соски становятся еще тверже, словно он обжег их своим дыханием. – А теперь посмотри на себя. Ты видишь, что твое тело просыпается? Грудь налилась, она требует еще ласки. – Да… – затуманенным взором окидываю свое тело: в зеркале будто другая женщина. Взгляд с поволокой, раскрасневшиеся щеки, грудь порозовела, а соски бесстыже торчат вверх, как ягодки на пирожных. – Снимай брюки, – командует Леша, и на сей раз я даже не вспоминаю про шкаф, отбрасываю одежду на пол. – Продолжай гладить себя ниже. Живот, трусики. Теперь все это точно смахивает на секс по телефону, но я уже не могу сопротивляться странной тяге. Я будто бы занимаюсь любовью с Лешей – и в то же время с собой, и меня охватывает любопытство. Мне интересно, какие еще ощущения я могу испытать. Неужели я все же доведу себя до оргазма? – Ну как? – интересуется мой репетитор по сексуальным премудростям. – Хороша? – А то, – осмелев, признаюсь я. – Вот это я понимаю, – из наушника доносится гортанный смешок. – Ты хоть догадываешься, что сейчас любой отдал бы все, что угодно, лишь бы увидеть то, что видишь ты? – Думаешь? – Если бы я не внес всю наличность на предоплату за квартиру, то сам предложил бы тебе внушительную сумму, – даже не видя Лешиного лица, я чувствую, что он улыбается. – Обойдешься, – смеюсь я, и остатки напряжения выходят вместе со смехом. Мне вдруг становится легко и спокойно. – И то правда. К тому же, воображение у меня работает, как надо. Ты сейчас стоишь перед зеркалом, возбужденная, в одних только белых трусиках… – Откуда ты знаешь, что они белые? – Магия, – парирует Марков. – Снимешь их или струсишь? – Сниму, – решительно выдаю я и, облизнув пересохшие губы, избавляюсь от последнего предмета белья. – Если бы я был импотентом, то вылечился бы прямо сию секунду, – хрипло признается Леша. Я не знаю, как это комментировать, поэтому просто молча разглядываю свое отражение. Если честно, мне даже нравится знать, что я возбуждаю его. И это странно, ведь Саша хотел меня десятки раз, но тогда я воспринимала это как должное. Даже хотела, чтобы он перестал уже думать о сексе. А вот теперь я знаю, что вызываю у мужчины эротические фантазии, и стыдно признаться, но это меня заводит. – Я хочу, чтобы ты рассмотрела себя целиком. У тебя есть рядом табуретка или что-то такое? – Диван… За спиной… – дыхание прерывается, а в груди разливается приятный жар. – Садись на него, Юль, – он называет мое имя, а у меня дрожат коленки. Никогда прежде не испытывала ничего подобного. – И разведи ноги в стороны. – Зачем? – Никаких вопросов. Просто сделай и посмотри на себя. Я послушно сажусь, как он просит, и наблюдаю в зеркале эту развратную позу. Я будто выставляю себя напоказ, мне немного не по себе, но остановиться я отчего-то уже не могу. – Ты смущаешься? – Не знаю… Может быть… – неуверенно шепчу я. – Прикоснись к себе. Ты знаешь, что главная проблема многих женщин в том, что они утратили контакт со своим телом? У мужчин все иначе. Мальчики с детства постоянно контактируют с пенисом. Мы держим его в руках, когда писаем, и как-то принято считать, что это нормально. А девочке трогать себя почему-то не разрешают. И это большая ошибка. Ты должна понять сама, что тебе нравится. Прислушаться к ощущениям, почувствовать, что тебе приятно, а что нет. Ты часто мастурбируешь? – Нет. – Ты вообще когда-нибудь доводила себя до оргазма? – Нет, но… Во сне как-то было пару раз. Давно. – Почему, Юль? Почему ты этого не делала? – Ну… В подростковом возрасте… Мне ведь пришлось бы исповедоваться потом, рассказывать священнику… – Ясно, – коротко отозвался Леша и выругался. – Большое спасибо твоей маме. Послушай, ты видишь себя такой, какой тебя создал Бог. Дал бы он тебе клитор, если бы не хотел, чтобы тебе было хорошо? – Ну, это все для семейной жизни… – Окей, а откуда твой муж должен знать, как сделать тебе приятно, если ты сама не знаешь, что тебе нравится? – Не знаю… – Мужчины – не телепаты, Юль. Он ведь пытался довести тебя до оргазма? – Да. – Руками? – И языком тоже… – И что ты чувствовала? – Это как-то… – я прерывисто вздыхаю, отталкивая неприятные воспоминания. – Стыдно и негигиенично. – То, что ты сейчас видишь, – некрасиво? – напирает Леша. – Ты видишь что-то отвратительное или грязное? – Нет. – Вот именно. Ты видишь красивое женское тело. И мужчина это тоже видит. Поверь, ласкать девушку языком – чуть ли не круче, чем когда она тебя ласкает. Дарить оргазм так же приятно, как его получать. А ты лишила этого своего парня, потому что сама не смогла разобраться, как устроены твои эрогенные зоны. – Ты меня обвиняешь? – я не выдержу еще одной головомойки, Саши мне хватило сполна. – Нет. Я указываю тебе на ошибки, которые надо исправить, – поясняет Марков. – Прикоснись к вагине, ну же. Какая она? – Теплая, гладкая… – Приятная? – Да. – Смотри на себя. Трогай и запоминай. Тебе нравится проводить пальцем между губами?.. А если слегка похлопать – чувствуешь, как кровь приливает? – Немного покалывает… – Вот! Все у тебя работает, как надо. Ты чувствуешь влагу? – Да… – я не могу оторвать взгляд от зеркала, происходящее в нем напоминает кино для взрослых. Поверить не могу, что я решилась на подобный развратный эксперимент. – Легкими круговыми движениями массируй клитор, – Леша дышит тяжело, в унисон со мной. – Разве это плохо? – Нет… Хорошо… – мне и правда хорошо. Соски потемнели, грудь поднимается и опускается, губы раскрылись, как створки раковины, обнажив поблескивающую сердцевину. – Введи палец внутрь, – шепчет на ухо Леша. – Но я не очень люблю, когда… – Введи. Один палец. Набрав в легкие побольше воздуха, я послушно ввожу в себя палец, готовая испытать неприятное давление, как во время секса. Однако боли нет. Напротив: внутри горячо и упруго, и даже кажется, что одного пальца мало. – Больно? – Нет… Нормально… – интересно, теперь он скажет ввести два пальца? Поможет мне найти точку G? Господи, неужели я и правда сейчас испытаю оргазм? – Вот и чудненько, на сегодня все, – неожиданно изрекает Марков. – Что?! – выдаю я, не в силах скрыть разочарование. – Уже? Разве мы не будем учиться… Ну, доводить дело до конца? – Нет, кончать ты не будешь. Не сегодня, по крайней мере, – мой наставник неумолим. – И давай договоримся: до завтрашнего вечера ты больше не мастурбируешь. Никаких оргазмов, сейчас у нас другая задача. – Какая? Разве мы не для этого начали эти занятия? – Ты мне доверяешь или нет? – Доверяю, но… – Вот и молодец. Поэтому сейчас ты идешь, набираешь ванну с пеной и солью, отмокаешь – и ложишься спать. Ах, да. И по квартире ты ходишь голая, это понятно? – Да. – Славно. А завтра ты идешь на работу в юбке – и никаких трусиков. Будешь у меня привыкать к наготе. А вечером расскажешь, что и как, – никогда не думала, что Марков – такой безжалостный и бездушный тиран. – Спокойной ночи, Кравцова, приятных снов. Глава 8 Приятных снов, как же. Интересно, он знал, что так будет? Что я усну, извертевшись, как уж на сковородке, сжимая ноги изо всех сил? Что низ живота будет ныть от напряжения после вечерних упражнений? А еще, хотелось бы мне знать, он как-то запланировал, что мне приснится? Я ведь не видела эротических снов с самого пубертата, а тут вдруг такие яркие картинки, такие живые ощущения, словно все происходило со мной наяву. Мне снилось, что Леша привез меня в поле. Густая зеленая трава на многие километры вокруг. И рядом – река. – Ты будешь привыкать ходить голой, – сказал Леша во сне, и я вдруг обнаружила, что вся моя одежда куда-то пропала. Я шла по траве босиком, и она приятно щекотала лодыжки. Ветер обдувал тело, охлаждая и одновременно распаляя обнаженную грудь. Соски торчали, словно кто-то их выкручивал, и от возбуждения я бессовестно текла. – Зайди в воду, – даже в моей подсознании Марков без конца командовал. Вода оказалась теплой, и по спине побежали мурашки. Я зашла по колено, потом глубже, и лишь когда вода коснулась лобка, Леша велел остановиться. Волны то поднимались, лаская клитор, то отступали ниже, я хотела опустить руку, чтобы сбросить напряжение, но Леша мне не позволил. Он стоял напротив и наблюдал, как вода дразнит меня, комментировал все, что видел, без зазрения совести. – Расставь ноги, впусти ее внутрь… – его глаза жадно блестели, а я едва держалась, чтобы не упасть. Какое-то безумие! Я балансировала на грани, пока вдруг не услышала с другого берега громкий окрик: – Юля! Юль, что ты делаешь?! Это был Саша, и как только я узнала его, тут же проснулась и подскочила в холодном поту. Сердце трепыхалось в груди, как сумасшедшее, во рту пересохло, а между ног… На мгновение я даже испугалась, что описалась. Не помню, чтобы там когда-то было настолько мокро. По настоянию Леши я легла спать без белья, и теперь на простыне темнело влажное пятно. Я проверила пальцем – смазка. Да, я, женщина, которая еще вчера считала себя фригидной, залила кровать от эротического сна. Сюр какой-то! Что было в тех коктейлях? Как Леше это удалось? Я не вспоминала о существовании клитора уже давно, а тут вдруг он проснулся и то ли болит, то ли пульсирует, требуя внимания. И внутри все сжимается. Был бы здесь сейчас Саша, я бы, наверное, впервые в жизни согласилась на секс без неприязни. Решив, что при таком прогрессе мне стоит и дальше слушаться наставника, и если он велел мне даже не пытаться кончить, то я должна держать руки выше пояса, я приняла душ и начала собираться на работу. Эффект от возбуждающих картинок быстро улетучился, и его место занял привычный стыд. В офис – без трусов. Эта мысль вертелась в голове, пока я завтракала, красилась и укладывала волосы. В офис. Блин. Без трусов. Это вообще как?! С одной стороны, я понимала, что обмануть Лешу не составит труда. Ну, надену я трусы – как он об этом узнает? Ведь не явится же ко мне на работу, чтобы проверить лично? Спросит потом по телефону – ну наплету что-то про необыкновенные ощущения. Хотя… Учитывая, что он умудрился так филигранно ловить меня на малейшей лжи… Может, он все-таки телепат? С другой стороны, это был вызов. А у меня патологическая особенность: принимать вызовы и доказывать, что я могу, даже если для этого придется вывернуться наизнанку. Спасовать – значит собственноручно расписаться, что я неспособна исправиться. Что я трусиха, и работать над собой мне не под силу. Вот чисто теоретически: кто может догадаться, что на мне нет нижнего белья? Это ведь невозможно. У нас нет под полом вентиляторов, чтобы я встала такая посреди коридора, юбка взметнулась вверх, как у Мерилин Монро, и все сотрудники ахнули: ну и бесстыжая, эта Кравцова! У меня есть отличная юбка-карандаш. Черная, узкая, из плотной ткани. Немного ниже колен. Саша говаривал, что я в ней похожа на училку, и даже предлагал как-то разыграть небольшую ролевушку. Тогда я отказалась, потому что вообще не понимала зачем вообще в кого-то играть в спальне. Вот постель, вот гениталии, давай быстрее, и будем уже спать. Сейчас же я задумалась: может, я и правда что-то упустила в этой жизни? Стоялая бы такая, притворно строгая, и командовала Маркову… В смысле, Саше, конечно. «Раздевайся, трогай себя». Ну, и все такое. Думаю, ему бы понравилось. Собственно, эту юбку я и надела, чтобы скрыть отсутствие белья, но вот строгости и самоуверенности она мне не прибавила. Во-первых, я слишком долго думала о неприличных игрищах, во-вторых, мне стало казаться, что каждый встречный знает о моем маленьком секрете. Это было невыносимо! Я каждой клеточкой ощущала наготу в интимной зоне. Сидела в метро и сходила с ума. Вот тот мужик напротив странно на меня смотрит. Он что, в курсе? Это как-то заметно? И почему у женщины, которая стоит у дверей, на лице написано осуждение? Когда по дороге к офису кто-то прикоснулся сзади к моей спине, я чуть концы не отбросила от испуга. – Юль, ты в порядке? – озадаченно поинтересовалась Люда, секретарша Дмитрия Сергеевича. – А, это ты… – с облегчением выдохнула я: всего лишь Люда. Ни маньяков, ни священников, готовых предать меня анафеме. – Перед свадьбой нервничаешь? – Люда с заговорщической ухмылкой ткнула меня в плечо. – Ох, и счастливая ты! Самого крутого мужика в офисе отхватила! – Да уж… – стоило мне представить, как придется потом всем рассказывать об отмене свадьбы, настроение рухнуло до нуля. А если я не успею измениться? Или успею – но Саше будет уже все равно? Люда права: в нашем офисе он самый презентабельный. И как только стоит этим милым акулкам почуять, что он свободен, меня оттеснят, куда подальше, не успею я и глазом моргнуть. И в окружении готовых на все секретарш и торговых представительниц Саша забудет о том, что мы вообще когда-то собирались пожениться. И тогда получится, что я зря прошла через весь этот стыд, зря позорилась перед Лешей… Забавно, но Вселенная будто специально собралась тыкать меня носом в мои глупости. Обычно я никуда не выхожу из бухгалтерии, сижу весь день за рабочим столом – иначе я бы и не согласилась явиться на службу без нижнего белья. И как назло именно сегодня моя непосредственная начальница, Галина Михайловна, с порога встретила меня предложением, от которого невозможно отказаться: – Юленька, у меня сегодня в горле скребет, – и для пущего эффекта надсадно кашлянула. – Как бы не разболеться… На собрание акционеров сходи с отчетами, будь добра. – Акционеры? – я похолодела, а колени чуть было не подогнулись. – Я? – Господи, ну что такого? Да, циферки им раздашь, на вопросы ответишь. Чего ты нервничаешь, в самом-то деле, как в первый раз? У нас проблем никаких, второй квартал был на ура, они все будут довольные. Давай, сходишь – я тебя пораньше отпущу. Я была близка к тому, чтобы симулировать туберкулез, проказу и аппендицит вместе взятые, лишь бы не выступать в таком виде. Собрание акционеров! Десять мужиков от сорока и старше, и все будут таращиться на меня. А в главной переговорке у нас освещение яркое и все поверхности глянцевые. Столы – стеклянные, на полу – черная плитка, которую тетки из клининга натирают так, что никаких зеркал не нужно. Глупость, конечно, но вдруг получится, как в том анекдоте про поручика Ржевского? Я встану рядом с Дмитрием Сергеевичем, а он посмотрит на пол, на отражение моей промежности и такой на весь зал: – Юленька, а вы сегодня ничего не забыли надеть? Разложив отчеты по индивидуальным папкам, я на негнущихся ногах проковыляла в туалет и набрала Маркова. – Что мне делать? – выдохнула я в трубку, заперевшись в дальней кабинке. – С чем конкретно? – невозмутимо отозвался Леша. – Ты так залюбовалась зеркалом, что не смогла сегодня выйти из дома? Конечно, ему все шуточки! Это ведь не он расхаживает перед своими покупателями, проветривая причиндалы! Я бы, может, тоже посмеялась, если бы сейчас не готова была в любую секунду потерять сознание от ужаса. Сбивчиво, но доходчиво я обрисовала Маркову всю ситуацию. – И как теперь быть? – спросила я. – Запасных трусов у меня в офисе нет. Черт бы подрал твои задания! У меня два варианта: либо я скажу, что у меня понос, либо сооружу трусы из малярного скотча. Потому что в таком виде я к акционерам не пойду. – В каком таком виде, Кравцова? – спокойно парировал Леша, будто сам белье носил исключительно по праздникам. – Может, у тебя юбка прозрачная? Или такая легкая, что ты крутанешься перед акционерами, и все узрят твою попку? Зная тебя, я на пять косарей готов поспорить, что ты нацепила самую длинную, самую плотную и суровую из всех своих юбок. – Это да, но все равно… – А значит, – продолжил он, игнорируя мои сомнения, – никто ничего не заметит. Только ты будешь знать свой маленький секрет, и в этом нет ничего плохого. Так что да, у тебя два варианта: либо ты трусишь и продолжаешь жить со своим обетом безбрачия, либо ты пойдешь к своему долбанному начальству и презентуешь им отчеты прямо так. – Господи, во что ты меня втянул... – я закатила глаза и схватилась за ручку двери. – Пора раскрепощаться, Юля. Слышишь меня? Пора почувствовать свою женственность. Вот смотри: сколько у вас мужиков среди акционеров? – Десять, – насторожилась я, не понимая, к чему он ведет. Если скажет мне со всеми перетрахаться, точно пошлю его, куда подальше! – Почти наверняка там есть хоть кто-нибудь симпатичный, так? Это раньше богатые были жирными и лысыми, сейчас в тренде здоровый образ жизни, фитнес-клубы и правильное питание. Мужики следят за собой не хуже женщин. – Ну… – я крепко призадумалась: по сути Леша был прав. Я никогда не смотрела на руководство с этой точки зрения, но сейчас вынуждена была признать, что неприятных среди всего совета было только двое. Дмитрий Сергеевич, действующий директор, и Николай Петрович, один из основателей компании. Тот разбогател еще в девяностых и до сих пор из своей родной эпохи не вышел. Поговаривали, что на телесах, упакованных в дорогие костюмы, красуются купола и что-то там про Родину-мать. Остальные акционеры, несмотря на возраст, выглядели вполне себе приятно. Роман Викторович, к примеру, самый молодой из всех, в свои сорок отказался от кофеина и алкоголя, и на все встречи для него приносили индивидуальный фруктовый смузи, а костюм он умудрялся носить с кроссовками. На майское собрание даже приехал на велосипеде. Об этом недели две вдохновенно сплетничал женсовет. – Вот выбери кого-то посимпатичнее, – наставлял меня по телефону Марков. – И представь, что ты так нарядилась для него. Как будто бы он сходит с ума по тебе, и только и думает, как бы поскорее всех выставить и раздеть тебя. Мы ведь теперь знаем с тобой: то, что он бы увидел, поистине совершенно. – Но я не влюблена в Романа Викторовича… И у него есть жена… – Юля-Юля, – вздохнул Леша. – Вот ты как маленькая! Для секса не нужна влюбленность. Видишь, ты уже выбрала себе цель, значит, думаешь об этом. Это просто фантазия, которая даст тебе вдохновение, необязательно воплощать ее в жизнь. Поверь: ни один мужчина не станет стыдить такую красотку, как ты, за отсутствие трусиков. Напротив: шепни ему, что ты сегодня без белья, и женат он, не женат – член подскочит в любом случае. Вот как у меня сейчас. – Что?! – поясницу свело судорогой от ужаса. – Да успокойся ты! – рассмеялся Леша. – Это физиология, никто не собирается нарушать наши условия. Просто запомни: ты для всех мужчин сейчас лакомый кусочек. Что это значит? – Что надо было брать из дома шокер и перцовый баллончик? – Вот вообще ни разу! Ты должна прочувствовать силу своей притягательности. Там соберутся акционеры, твое начальство, но по факту – ты можешь вертеть ими, как тебе вздумается! И я не про отпуск или прибавку к зарплате, нет. Пофантазируй о том, как бы он ублажал тебя, какие твои фантазии бы воплотил, лишь бы ты приподняла юбку. Побудь немного доминатрикс – внутри себя. Леша отключился, оставив меня в растерянности. Все это звучало слишком странно, чтобы быть правдой. И я не собиралась следовать подобным советам, пока не услышала, что Марков возбужден. Эта информация подействовала на меня загадочным образом: испугавшись поначалу, я начала ощущать внутри приятное покалывание, будто по венам пустили слабые электрические импульсы. Мысль о том, что я – соблазнительная, вызвала у меня незнакомый азарт, желание узнать, что же дальше. И это удивило меня, потому что раньше, когда Саша настаивал на сексе, я вроде как должна была чувствовать то же самое, но нет. Я знала, что должна выполнить долг, относилась к этому, как к обязанности, но ни разу не задумалась о том, как же это льстит – быть сексуальной и вызывать в ком-то желание. Значит, пойти на собрание акционеров и представить, что они сходят по мне с ума и готовы встать на колени, лишь бы доставить мне удовольствие? Что ж, была не была. Глава 9 – Юленька, отчеты раздайте, пожалуйста, – доносится до меня гнусавый голос Дмитрия Сергеевича. – Конечно, – мягко улыбаюсь, встаю со своего места и прохожу вокруг стола, раскладывая аккуратные белые папки с логотипом компании перед каждым акционером. Роман Викторович сидит за дальним концом стола, в торце, и не сводит с меня напряженного внимательного взгляда. Его я оставила напоследок, чтобы воплотить свой дьявольский план. – Роман Викторович, – наклоняюсь над ним, оставив папку, и будто бы ненароком смахиваю со стола ручку. Да-да, прямо на отполированный до блеска пол. – Ой, простите, пожалуйста… – всем своим видом демонстрирую глубочайшее раскаяние. – Ничего, Юля, я подниму, – он миролюбиво улыбается, нагибается вниз, прямо к моим туфлям. А я стою, немного расставив ноги, чтобы ничто не помешало ему разглядеть отражение моей бесстыже обнаженной промежности. И план срабатывает! Мужчина замирает, медленно поднимает на меня ошарашенный взгляд. На его висках – благородная седина, а уши пылают, как у школьника, которого застукали за подглядыванием в женскую раздевалку. Бедолага нервно сглатывает, таращится на меня то ли недоверчиво, то ли восхищенно. Брюки плохо скрывают его реакцию: молния на ширинке вот-вот лопнет, член стоит колом. Роман смущенно пододвигается поближе к столу, с нарочитым интересом погружается в чтение отчета, но я-то знаю: все его мысли сейчас только обо мне. Никто в конференц-зале ничего не замечает, маленький секрет остается между мной и Романом. Он – сгорает от возбуждения и стыда, а я победоносно возвращаюсь на свое место. Низ живота наливается приятной тяжестью, губы набухают, оттягиваются немного, будто бы кто-то прикрепил к ним маленькие грузики. Я сажусь, и чувствую, что взмокла. И нет, это не холодный пот страха и стыда, это горячая скользкая влага между ног. Сейчас все разойдутся, а Роман Викторович найдет любой способ, чтобы задержаться – и задержать меня. Попросит пройти в свободный кабинет. Будет соблазнять или требовать разъяснений. Интересно, готов ли он встать на колени, чтобы как следует убедиться, что я сегодня – плохая девочка?.. – Юля, вы меня слышали? – Дмитрий Сергеевич теряет терпение. – Отчеты раздайте, будьте любезны. Я растерянно моргаю: так глубоко ушла в свою фантазию, что потеряла связь с реальностью. Акционеры смотрят на меня в недоумении. И где, мол, Дима берет такие нерасторопные кадры? Роман Викторович невозмутимо потягивает смузи, кажется, он вообще не в курсе моего существования. Вот уж замечталась так замечталась! Смутившись, я бормочу извинения и торопливо раскладываю папки. И это внезапное возбуждение сейчас максимально некстати! Да, Леша в очередной раз оказался прав, подобные фантазии заводят. Я ведь чуть было не навоображала себе, как Роман Викторович ползает передо мной на коленях, а я его черным кожаным хлыстиком… Мамочки, стыд-то какой! И ведь я раньше и подумать не могла, что могу так возбудиться на совещании акционеров. Да и представить себе, что подобные вещи могут меня завести… Я всегда считала всякие БДСМ штуковины и публичную наготу извратом и пошлятиной, а теперь вот чуть слюни не распустила, погрузившись в грязные мыслишки. Кое-как сфокусировавшись, я кратко донесла суть отчета для тех, кому лень было заглянуть в бумаги. Проза жизни окончательно меня отрезвила, я пришла в себя и, ни разу не опозорившись, дотерпела до конца совещания. – Уберите здесь, – бросил мне напоследок Дмитрий Сергеевич, и мужчины вышли из зала, забыв о моем существовании. Я осталась одна, плюхнулась на свободное кресло и вытянула ноги. Все тело вибрировало, окутанное приятной истомой. Со мной творилось что-то неладное. Леша словно нашел скрытый замок, поковырялся в нем хитрыми отмычками – и ящик Пандоры распахнулся. Жидкий огонь хлынул наружу, и как закрыть его обратно или хотя бы приостановить процесс, я понятия не имела. Просто сказать: «Горшочек, не вари!» и вернуться к прежней размеренной жизни? Что-то я сомневаюсь, что это сработает. Знаю, я сама хотела решить проблему. Я хотела научиться испытывать возбуждение, желать секса так, как желают его нормальные женщины. Но столкнувшись с первыми плодами, я растерялась. Я не была готова к подобным ощущениям, и теперь внутри меня будто боролись две стихии. Лед и пламя, стыд и страсть. Какая-то часть меня хотела надавать самой себе оплеух. – Кравцова, ты в конец охренела? – кричал один из внутренних голосов. – Это неприлично! Мало того, что ты приперлась сюда без трусов, так еще и фантазировала о женатом мужике! Что дальше? Пойдешь на панель? Переспишь с первым встречным? Другой голос был подозрительно похож на голос моей мамы. – Юля, на испорченных женщинах никто не женится. Мужчины ценят чистоту. Не делай ничего такого, за что тебе потом будет стыдно. Прежде чем совершить поступок, подумай: ты сможешь покаяться в этом батюшке? А своим детям? Ты ведь однажды станешь матерью, нельзя об этом забывать! Дети будут брать с тебя пример. Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь стала озабоченной девицей, на которой клейма ставить негде? Впрочем, был и третий голос. Он пробивался сквозь крики двух других робко, почти шептал, но он звучал так сладко… – Какой кайф, а? – вкрадчиво говорил он, вызывая мурашки. – Ты смогла! Просто бомба, скажи? Как приятно внутри! И если бы ты сейчас пришла к Саше, голая и мокрая, кто знает, быть может, он показал бы тебе те самые пресловутые фейерверки. А интересно, в Лешином магазине есть какой-нибудь не очень большой и не слишком дорогой вибратор? Ну так, чисто попробовать… Стряхнув с себя непривычную истому, я заставила себя сосредоточиться на работе. Собрала папки, бутылки с минералкой, пустые стаканы и недопитый смузи Романа. Однако пальцы слушались плохо, и когда вдруг затрезвонил мобильный, я вздрогнула и разлила чертову фруктовую мешанину. Телефон разрывался трелью, и я, в страхе, что кто-нибудь зайдет и увидит, какой бардак я здесь учинила, мазнула мизинцем по зеленому кружочку, а потом поставила звонок на громкую связь. – Только быстро, мне неудобно говорить! – протараторила я, лихорадочно собирая густую лужу, пока она не пролилась на пол. Вдобавок задела стакан с водой, и теперь на стеклянном столе было целое море. Тряпок под рукой не было, пришлось пустить в ход один из отчетов, брошенных акционерами. Выдрала страницы, скомкала, пытаясь все сгрести. Черт, неужели во всем зале нет ни одного пакета, куда можно это выбросить?.. Файл! Есть же файл… – Ну и как дела у моей маленькой развратницы? – прозвучал из динамика вкрадчивый Лешин баритон. – Слушай, вот сейчас вообще некогда! У меня тут швах полный… – Что, уже оседлала своего Романа Как-его-тамовича? – Леша откровенно веселился. Очень смешно, да! – Ага, связала, кляп вставила, и вот прямо сейчас он стоит и лижет мои ступни, – раздраженно произнесла я, не до конца веря, что осмелилась не то что подумать, а еще и сказать нечто подобное. – Ого! А мадам-то знает толк в удовольствиях, – сыто протянул Марков, пока я запихивала мокрую бумагу в файл, а файл – в урну. – Значит, ты все-таки осмелилась прийти на совещание без трусиков? И как ощущения? Я думала, что мне в принципе не может быть более неловко. Как же глубоко я заблуждалась! За спиной раздалось вежливое мужское покашливание, и я чуть сквозь пол на три этажа вниз не провалилась. Обернувшись, я увидела шефа. Дмитрий Сергеевич мазнул по мне таким сальным взглядом, что я ни на секунду не сомневалась: он все слышал. – О, Господи… – пробормотала я, безудержно краснея. – Дмитрий Сергеич, извините, это просто шутка… – Юль, ты в порядке? – влез Леша, усугубляя мое и без того плачевное положение. Я вжала голову в плечи, готовясь к тому, что вот-вот разразится скандал. Да, я не какая-нибудь медийная личность, чтобы обо мне писали в желтой прессе, но сплетни по офису разлетаются с дикой скоростью и сильно напоминают заголовки бульварных газетенок и охочих до чужого грязного белья сайтов. «Шок! Жених Кравцовой уехал в командировку, а она уже обсуждает трусы с любовником!» «Вы не поверите! Кравцова явилась на совещание без нижнего белья! Что это: нимфомания или попытка получить повышение?» «Бухгалтер разделась перед акционерами! Смотреть всем!» И что будет дальше? Зная Дмитрия Сергеевича и его тягу к сексуальным приключениям, могу предположить, что он заставит меня заплатить за молчание и загладить свою вину. А что? Притащилась без трусов – изволь получить штрафные очки. И от этой мысли меня передернуло: никого отвратительнее шефа я себе не могла представить. Однако именно сегодня, как ни странно, Вселенная повернулась ко мне лицом, предварительно напугав до потери пульса. – Да в порядке, в порядке, – добродушно хохотнул шеф. – Что ж я, не понимаю? Дело молодое, мы с супругой тоже любим поиграть иногда… Саша, как сам? Как добрался? Я буквально вросла в пол. Кажется, Дмитрий Сергеевич принял Лешу за моего жениха. И теперь все зависело от того, догадается ли подыграть Марков. – Что?.. – начал он растерянно. – Я не… Никогда не думала, что я могу передвигаться с такой скоростью. Кажется, во мне умер великий вратарь, потому что я в кошачьем прыжке метнулась к телефону, схватила его и поднесла ко рту прежде, чем Леша успел все испортить. – Саша отлично добрался, правда, таксист попался лихач… – затараторила я, импровизируя на ходу. – Да, любимый? – добавила я с нажимом. Пару секунд в трубке было тихо, и я чуть не поседела от страха, но потом Марков все же заговорил. – Да, я уж думал, влетим в отбойник… Вы извините нас за такие вольности на рабочем месте. Юлю не ругайте, это моя вина. – Ладно уж, было и было… Я-то думал, вы у нас такая образцово-показательная парочка, даже не целовались в офисе, а оно вон, значит, как… В тихом омуте, как говорится… Саш, ты там договора последние смотрел – или я тебе плачу, чтобы ты с невестой по телефону проказничал? – Да-да, уже дочитываю. – Скинь мне тогда правки через полчасика. Как раз собирался тебе звонить, а ты вон как удачно подвернулся. Дождавшись, пока шеф уйдет, я, вытерев руки насухо, отключила, наконец, громкую связь и, сжав трубку ледяными пальцами, поднесла к уху. – Твою ма-а-ать… – на выдохе протянула я, закатив глаза. – Позорище какое! Хоть подыграл – и на том спасибо. – Всегда пожалуйста, – Леша звучал так непринужденно, словно нас только что не застукал мой босс за интимными переговорами. – У тебя стыда вообще нет, скажи честно, а? – не утерпела я. – Видимо, когда всем раздавали стыд, я прогулял, а тебе досталась двойная порция. – Ага, зато ты отхватил изврата с добавкой. Леша рассмеялся, и отчего-то мои губы тоже дрогнули в улыбке. С ним я совершенно не могла сохранять серьезный вид, он манипулировал мной, как марионеткой. То делал порочной, то вдруг вызывал смех в тот момент, когда для этого не было вообще никакого повода. – Ладно, будем считать, что со вторым этапом ты справилась, – великодушно заметил Марков. – Конечно, я потребую с тебя детального отчета, прежде чем мы перейдем к третьему… – К третьему?! – я аж пошатнулась, чуть было не потеряв равновесие. – И что дальше ты придумал – прийти на работу еще и без юбки? Или прошагать с голым задом по оживленной улице? – Успокойся, твой зад в безопасности, – усмехнулся Марков. – Детали я расскажу тебе сегодня, когда ты приедешь ко мне. – К… тебе? – растерялась я. – Мы же не… – Да, мы не будем спать, – произнес он с легким раздражением. – Просто я подумал, что следующий этап лучше проходить вдвоем. Приезжай сразу после офиса… – Погоди, а переодеться? В смысле, хотя бы трусы надеть… – Это нам как раз не нужно. Еще раз: никто на тебя не посягнет. И не волнуйся, ужин я нам организую. Повесив трубку, я вздохнула. Что-то мне подсказывало: до добра эта идея не доведет. Глава 10 Самым трудным было дозвониться-таки до Саши. На звонки с моего номера он стабильно не отвечал, видимо, добавил в черный список или просто не хотел брать трубку. Пришлось воспользоваться городским, уж офис Саша бы точно не стал игнорировать. – А это ты… – вяло отозвался он, когда понял, что ему звонит не начальство, а бывшая невеста. – Слушай, я надеялся, ты догадаешься: я пока не готов с тобой разговаривать и решение свое менять не намерен… – Я не за этим, – холодно перебила я, задетая такой отповедью на пустом месте. Знаю, я провинилась, но это не повод вести себя со мной так, словно я ему изменила с его же братом на семейном празднике. Прямо на торжественном столе. – Тебя Дмитрий Сергеевич спрашивал… – Ты ему ничего не сказала? – напрягся Саша. – Вот поэтому и звоню! Я болтала по телефону с другом, и шеф решил, что это ты. Переубеждать было поздно, поэтому… – Погоди-ка, с его это он решил, что ты со мной разговариваешь? Что это было? Я не ослышалась, или в его голосе и правда промелькнули нотки ревности? Он ведь сам меня бросил! Сам! Так не все ли равно теперь, с кем и как я общалась? – Почем я знаю, – уклончиво ответила я. – Решил и решил! Отобрал трубку и сказал тебе… Ну, то есть моему другу… Что отправлял тебе договор, тот ляпнул, что через полчаса скинет. Так что будь добр, вышли Дмитрию Сергеевичу документы, какие он там ждет. – Вот мне интересно, – теперь Сашин тон стал обманчиво мягким и медоточивым. – А зачем твоему другу было косить под меня? Куда проще было сказать: «Вы ошиблись» – и дело с концом! Или ты чего-то недоговариваешь? – А какая тебе разница? – настал мой черед переходить в наступление. – Или ты бы хотел, чтобы по офису пошли сплетни? Мол, почему это твоя невеста болтает с чужими мужиками... – И часто ты болтаешь с мужиками? Черт, я только вчера уехал… Стоп, а почему ты после офиса не приехала домой? Где ты была? Нет, если ты пытаешься развести меня на ревность, чтобы я вернулся, то… – Нет, не пытаюсь, – произнесла я как можно спокойнее. – Скинь, пожалуйста, Дмитрию Сергеевичу документы, – и отключилась. Внутри все кипело. И от возмущения, и от нового необычного чувства. Радости? Азарта? Понять не могу. Саша никогда меня не ревновал, да и я не давала повода. Теперь же я вдруг осознала, почему некоторые женщины так любят играть на мужских собственнических инстинктах. Это приятно! Он выдал себя с головой! Как бы он там не изображал бойкот, стоило на горизонте появиться другому мужику, Саша принял боевую стойку. Значит, еще ничего не кончено! Любовь не могла пройти так быстро, я еще нужна ему – и шанс у нас есть. Ох, до чего же кстати пришлась эта его командировка! Леша меня поднатаскает, а Саша успеет промариноваться с своей ревности до мозга костей, и когда вернется, не сможет устоять перед обновленной и раскрепощенной версией меня… Окрыленная внезапной надеждой, я отправилась по адресу, который сообщением прислал мне Марков. Я сразу поняла, почему мы сталкивались: оказалось, он обитает в паре километров от меня. Даже удивительно, что мы ни разу не встретились в местах более прозаичных: скажем, в продуктовом или в аптеке. Я привыкла к пунктуальности. Если честно, мне кажется, что опоздание – это первый признак неуважения. Поэтому раз уж мы договорились на семь – ровно в семь ноль ноль я нажала на кнопку звонка. Если честно, я слегка побаивалась, что Леша выйдет ко мне в шелковом халате, как истинный гуру секса, а в квартире у него все оформлено в черно-красных тонах, как в том магазинчике. Эдакий полумрак, странные запахи, – вероятно, всяких гелей или возбуждающих свечей, – и кругом плакаты с голыми девицами. Однако ожидала меня совершенно другая картина. Сразу же после звонка по ту сторону двери раздался дикий грохот, потом череда забористых ругательств, – ага, Марков все же дома, – и, наконец, на пороге возник сам хозяин жилища. В белой мятой футболке, драных джинсах, заляпанных чем-то белым… Это ведь краска, да? Скажите мне кто-нибудь, что это краска? – Тебе бы в армию, – пробормотал он, потирая ушибленную ногу. Только теперь я обратила внимание на сказочный бардак, царящий в коридоре. Протиснуться здесь мог бы не каждый: малейший лишний вес – и застрянешь, как Винни-Пух в норе кролика. Вся прихожая была уставлена коробками, сумками, каким-то немыслимым хламом. От этого зрелища меня даже оторопь взяла, – не могу сказать, что я так уж помешана на чистоте, но люблю, чтобы все было хотя бы относительно аккуратно. Такой срач в Сашиной квартире был лишь однажды: когда мы делали ремонт и выволакивали все вещи, оставшиеся от его бабушки. – Ты извини, у меня тут все по-спартански… – Леша бочком протиснулся вглубь коридора, снова задел какую-то коробку, выругался и мстительно пнул ее со всей силы. Из коробки донесся печальный звон битого стекла. – Черт! А я-то искал, где стаканы… – Ты готовишься к ядерной зиме или нашествию зомби? – я совершила поистине акробатический кульбит: перешагнула через какой-то мешок в узкой юбке, умудрившись не засветить отсутствие трусов. – Не, въехал только два дня назад. Мы раньше с другом снимали, а он, зараза, жениться удумал… – Марков запнулся и бросил на меня виноватый взгляд. – В смысле, я ничего не имею против брака, но… – Ладно-ладно, не надо со мной, как с раковым больным. Некоторые люди устраивают свадьбу и бывают счастливы, я поняла. Дай Бог, и мне повезет. – Я не успел еще толком ничего разобрать. Тут две комнаты, дороговато, конечно, может, сдам одну… Но пока пришлось сгрести туда вещи. Ну, те, что влезли. Ты пока проходи в свободную, – он махнул рукой в сторону двери. Пройти я была бы, конечно, рада, но для этого мне пришлось бы либо лезть по коробкам, – а навыков матерого альпиниста мне было набраться негде, – либо совершить невозможное и просочиться сквозь Лешу. – А, ну да… – кивнул он. – Сейчас… – попытался первым пройти к двери, но тут послышалась трель звонка. – Это ужин… Секунду… Извини… С этими словами он двинулся прямо на меня, как Гарри Поттер на платформу 9 3/4 . Я замерла в растерянности, а Леша буквально вдавил меня в коробки, протиснул одну ногу по другую сторону от меня и в этой странной позе застыл, размышляя, что делать дальше. И все бы ничего, но он был прижат ко мне целиком, в том числе – причинным местом. В такой тесноте трудно было не ощутить выпуклость под его ширинкой. Да что уж там! Еще немного – и пора было бы доставать презервативы, потому как со стороны все это смахивало на то, что он пытается потереться об меня членом. От этой мысли меня окатило жаром, словно я оказалась в расцвете климакса. Дышать стало трудно, и не столько от того, что моя грудь впечаталась в его торс, сколько от того, что я никак не могла перестать чувствовать Лешин пенис. Не думаю, что он был возбужден, но это не помешало мне чуть не сдохнуть от смущения. Я попыталась дернуться в противоположную сторону, но выбраться мне не удалось. Более того, теперь это уже выглядело так, словно я – ополоумевшая от сексуального голода женщина, которая трется о чужое мужское достоинство. – Лучше бы ты не двигалась, – с усмешкой произнес Леша, и, подняв на него взгляд, я к своему ужасу обнаружила, что его зрачки расширены, а на щеках играет румянец. Взяв меня за плечи, Марков каким-то чудом высвободил меня из своего плена и благополучно добрался до двери к курьеру. Выдохнув, я торопливо ретировалась в указанную комнату, чтобы до Лешиного возвращения как-то справиться с кипой противоречивых эмоций. Обстановка и правда была спартанская: в этой комнате вещей было столь же мало, сколь много их было в коридоре. На полу один на другом лежали два матраса, небрежно застеленные синим покрывалом. У стены стояли два стула, около окна – складная сушилка для белья, временно служившая Леше вешалкой для одежды. Маленький компьютерный столик – и плазменный телевизор в полстены. Собственно, все, что нужно для счастья закоренелому холостяку. Не зная, чем себя занять, я поправила покрывало, чтобы оно лежало ровно, как в отеле, и принялась складывать Лешину одежду. Знаю, меня никто не просил трогать его вещи, но мне отчаянно необходимо было хоть чем-то занять руки. – Ты совсем больная? – прозвучал за спиной озадаченный голос Маркова. – Просто так же помнется… – я сложила последнюю футболку, положила ее в стопку и обернулась к хозяину с невинным видом. Леша стоял в дверях, сжимая пакеты с едой, и смотрел на меня, как на умалишенную. – Я тебя в гости позвал! Ты вообще о чем-нибудь думаешь, кроме порядка? – Ну, кто-то же о нем должен думать… – пожала плечами и выдавила улыбку. – У тебя вон, видимо, времени не было… – Так, отставить! – безжалостно скомандовал Марков. – У нас на сегодня совсем другие дела. Сядь на стул. Еще раз увижу, как ты мне тут что-нибудь поправляешь – отшлепаю. Я серьезно. Что-то в его тоне и в сдвинутых на переносице бровях подсказывало мне: Леша не шутит. И учитывая, что даже тесный коридор меня чуть было не довел до греха, мне страшно было даже подумать, чем закончится показательная порка. Послушно усевшись на стул, я наблюдала, как Марков выгружает коробочки с китайской едой. Признаться, я не особый любитель фастфуда. Считаю, что питаться надо правильно, и если ты можешь готовить сам – готовь. Нет – всегда есть готовые блюда, где четко прописан состав. Никаких там E и глутаматов. – Тебе курицу в кислосладком или свинину? – Курицу, – я с сомнением взглянула на неизвестный мне логотип. Ведь не отравлюсь же, да? – Спокуха, я всегда у них беру, – Леша протянул мне коробку и палочки. – А вилки нет? – Учимся работать пальцами, – Марков игриво вскинул бровь. – Или ты боишься всего нового? – Ничего подобного, – упрямо поджала губы и вытащила палочки. – Так какая у нас на сегодня программа? – Сначала, – он плюхнулся на матрасы, сбив покрывало, так заботливо расправленное мной, и принял позу арабского шейха, готового принять танцовщиц из гарема, – ты мне расскажешь про совещание. Точнее, удалось ли тебе пофантазировать и о чем конкретно. А потом мы будем смотреть кино. Предложение обсудить мою эротическую фантазию так лихо выбило меня из колеи, что на последнюю фразу я даже не обратила внимания. И, как позже выяснилось, зря. – Ты с ума сошел?! – я застыла, так и не подхватив ни одного кусочка этими долбанными палками. – Не буду я тебе рассказывать! Это… интимное! Хватит с тебя того, что все получилось. Но это не значит, что я снова потащусь на работу в таком виде. – Ой, да брось! – отмахнулся Леша, мастерски закинув в рот кусочек мяса. И как только у него это получилось? – На тебе такая юбка… – он старательно подбирал слова. – Она и трусы заменяет, и панталоны, и колготки, и пояс верности. Антисекс просто. Так что, говоришь, получилось? Выкладывай! А то я приду к тебе домой и лично сожгу все труселя. Краснея, бледнея, сбиваясь и старательно отводя взгляд, я все же рассказала Леше о своей фантазии. – Чудесно, – довольно изрек он, с наслаждением уплетая китайскую стряпню. – Умница девочка. Пикантные ароматы щекотали ноздри, от стыда разыгрался аппетит, и я чудом смогла подцепить кусок курицы. Рывком донесла до рта, но пара капель все же оказались на блузке. Да, было вкусно, но черт подери! Моя рабочая белоснежная блузка! За два года ни разу ее не угваздала, стирала только с белым, использовала специальное средство… – Не паникуем! – Леша резко выпрямился. – Я застираю… – В чем?! – не на шутку рассердилась я. – В тазике, где моешь ботинки и посуду? – Послушай, ты слишком загоняешься, как ты выглядишь. Это всего лишь шмотки! Концентрируешься на внешнем, совершенно забив на то, что у тебя внутри. Это не есть хорошо! Отсюда у тебя и проблемы… – Проблемы у меня от того, что ты даже вилку не дал, – я расстроено оглядела испорченную вещь. – Нет, потому что ты постоянно гонишься за чужим мнением. Тебе надо, чтобы тебя считали идеальной, значит, в глубине души ты думаешь, что недостаточно хороша. – Самый умный, да? Этому тебя в сексшопе научили? – Нет, в институте, – спокойно отозвался Леша. – Вот, держи, – он взял с сушилки одну из своих рубашек и протянул мне. – Переоденься, а блузка будет как новенькая. – Где можно переодеться? – я поднялась, пристроив коробочку с едой на полу – больше поставить было некуда. – Прямо здесь, – он расположился поудобнее и всем своим видом дал понять, что не собирается отворачиваться или хотя бы закрывать глаза. – Но… – А в чем проблема? – Марков хитро сощурился. – Я дал тебе слово, что сексом сегодня мы заниматься не будем. Ты в безопасности. Лифчик ведь на тебе? – Само собой! – Так давай! Я хочу, чтобы ты перестала стесняться своего тела. Здесь только мы. Я хотела было возразить, но передумала. В конце концов, Леша меньше чем за сутки дал мне столько новых ощущений. Если я буду постоянно препираться, какой смысл тогда было просить его о помощи? Пальцы не слушались, но я все-таки взялась за пуговицы. Расстегивала одну за другой. Медленно, но верно. Леша не сводил с меня взгляда, а я смотрела ему в глаза, не в силах оторваться. В этом было что-то гипнотическое и завораживающее. Никогда не понимала, почему мужики так носятся со стриптизом, теперь будто бы сама оказалась в сладкой паутине этого действа. Он улыбался и не шевелился. Может, боялся спугнуть меня, может, не хотел, чтобы я трактовала его движения превратно. Но мне хватало и этого взгляда: тяжелого, жаркого, физически ощутимого. Я получала странное наслаждение от процесса и от мысли, что еще секунда – и он увидит мою грудь. Пусть даже в белом кружеве бюстгальтера. Расстегнув блузку, я позволила ей медленно опасть с плеч, холодной шелковой волной схлынуть по рукам вниз. Одно движение – и она оказалась у моих ног. Кожа покрылась мурашками, и Леша не мог этого не заметить. Он беззастенчиво ощупал глазами мои груди, смотрел так, словно никакого лифчика нет и в помине, а мне мерещилось, будто он касается меня руками. И от этого соски бесстыже напряглись, уперлись твердыми пиками в кружево, приподнимая его. Мне было неловко, и какая-то часть меня хотела немедленно прикрыться, но я не торопилась. Мне хотелось услышать от него, что я хороша, и я нагнулась за рубашкой, чтобы налитые груди покачнулись, а ложбинка между ними стала глубже. Улыбка сползла с Лешиного лица, он нервно сглотнул. Да, даже его я сумела выбить из колеи, а уж он-то, вне всякого сомнения, женских тел повидал немало. – Ну что? – я с торжествующим видом накинула рубашку, позволив Леше еще пару секунд полюбоваться моими прелестями. – Этап три пройден? – Совершенство… – завороженно прошептал он. – Это просто… Слов нет… – моргнув, уставился на меня осоловевшим взглядом. – А? Третий этап? – на его губах снова заиграла ухмылка. – Нет, моя прилежная ученица, мы только начали. Глава 11 Когда Леша озвучил свои планы, я думала, он просто шутит. Какое-то время пялилась на него, уронив челюсть и старательно подбирая слова. – Мы будем… смотреть порно ? – я боролась с настойчивым желанием прочистить уши: ведь не мог же он говорить серьезно, да? Да, он упомянул кино, но я думала, что это будет какое-нибудь учебное видео. Ну, из тех, где медитативная музыка, распускающиеся бутоны на весь экран, а мягкий женский голос ненавязчиво советует поговорить со своей вагиной и разбудить свою сексуальность. Каюсь, когда я пыталась решить проблему сама, – тайком от Саши и от других представителей рода человеческого, – я покупала себе подобный курс, но задрыхла на первом же уроке: мозг отключился, а вагина категорически отказалась вступать в диалог. Но порно? И как он себе это представляет? Включит на этой своей здоровенной плазме потных мужиков, которые растягивают бедную актрису во все дыры, а она еще умудряется непонятно откуда издавать стоны наслаждения. Лично у меня от такого захлопывается, как турникет в метро, а вместо желания появляется страх. Так и будем сидеть перед теликом: я – дрожать, а Леша – дрочить. Не вечер, а мечта. – Вот только не надо доставать свое белое пальто! – Марков раздраженно поморщился. – Порно тоже может быть красивым, это не всегда сантехники и негры с конскими шлангами. – А в чем смысл? Сеанс совместного онанизма? – я недоверчиво вскинула бровь. – Опять ты путаешь мухи с котлетами, – Леша покачал головой, словно перед ним сидело дитя неразумное. – Разве я что-то сказал про то, что ты будешь себя трогать? – Нет, но… Это же вроде как само собой… – А вот и нет, – на Лешиных губах мелькнула таинственная улыбка. – Как раз наоборот. Тебе категорически запрещено касаться гениталий и других эрогенных зон, пока я не дам отмашку. Ну, разве что мыться можно. Но никаких сильных струй душа, имей в виду! – Постой, – окончательно растерялась я. – Разве смысл всего этого не в том, чтобы я научилась… Ну, испытывать оргазм? – Нет, – Леша невозмутимо взялся за пульт и принялся что-то выбирать в меню телевизора. – Вот видишь, тебе даже произнести это трудно. Я больше чем уверен: с физиологией у тебя полный порядок. Все тараканы – вот тут, – он постучал пальцем себе по лбу. – Фригидность и аноргазмия – разные вещи. Фригидность – это неумение возбуждаться, и за последние сутки ты доказала и мне, и себе, что ты та еще горячая штучка. Важно теперь это удержать и закрепить, а для этого надо довести твое тело до такой степени, что все психологические барьеры рассыплются, как куличик из песка. Твое тело слишком долго молчало, ты слишком долго подавляла собственные позывы и желания, убеждая себя, что это неприлично. Фригидная женщина ни за что не стала бы мечтать о хлыстиках и доминировании, уж поверь. Скорее, плохая девочка, которая очень хочет, чтобы все считали ее хорошей. Ошарашив меня своей внезапной мини-лекцией, Леша поудобнее устроился на подушках и, подвинувшись к краю матраса, похлопал рядом с собой. – Ложись, Юля. Во время просмотра хорошего порно очень важно как следует расслабиться. – Рядом с тобой? – мой взгляд машинально опустился к его причинному месту. – А ты точно не?.. – Умею я себя контролировать, не переживай, – успокоил он. – Ложись, кому говорят, приказы не обсуждаются. Ох, и повезло же тебе сегодня! Премиальный контент в высоком разрешении – и роскошное мужское тело рядом… Во рту резко пересохло, язык стал похож на наждачку. Память непонятно зачем подкинула картинку из коридора: вот я стою, прижатая к стене, а Леша протискивается мимо такими движениями, как стриптизер на приватном танце. – Или ты боишься не устоять? – Леша улыбнулся во все тридцать два зуба, чуть не мурлыкая от удовольствия. И почему ему так нравится меня поддевать? – Вот еще! – фыркнула я как-то по-детски. – Имей в виду: руки держи при себе! – Только так – и никак иначе, – он с готовностью кивнул. – Даже если ты будешь умолять, чтобы я до тебя дотронулся. Я смерила его саркастичным взглядом: мол, самомнение у тебя, конечно, до того раздулось, что как бы не лопнуло. Всем своим видом я пыталась показать, что мне ничего не стоит лечь рядом с ним и дружно смотреть порнуху, учитывая, как я одета. Или неодета, если точнее. Впрочем, Леша читал меня, как раскрытую книгу. – Расслабься, Юль, – мягко произнес он, пока вытягивала ноги на матрасе и поправляла себе подушку. – Нормально, что ты нервничаешь и смущаешься. – Я не… – Рас-слабь-ся, – шепнул он вкрадчиво, и у меня шея покрылась мурашками. – Позволь себе быть такой, какая ты есть. Это нормально, это никого не отталкивает. Ты – это то, что у тебя внутри, то, что ты чувствуешь. Тебе неловко и немного стыдно? Ты стесняешься? Прекрасно. Чтобы ты знала, женское смущение – сильнейший афродизиак для мужчин. На сей раз я решила ничего не отвечать, потому что все было понятно без слов: щеки раскраснелись так, будто у меня температура скакнула под сорок, а сердце так гулко трепыхалось в груди, что казалось, даже Леша слышит этот бешеный стук. – Я решил начать с классики, – если он и услышал мой пульс, то, слава Богу, не стал ерничать на эту тему. – Ты привыкла считать секс чем-то грязным, чем-то не очень красивым и хорошим. И сегодня мы будем менять это мнение. Он включил видео, и на экране возникла светлая комната. Мягкое освещение, легкие белые занавески и широкая кровать. Тоже с белым бельем. – Ну, ясно. Белый цвет символизирует чистоту, и у меня должны измениться ассоциации, – я поджала губы. – Но сейчас тут начнут долбиться, все это крупным планом, потом он обкончает это чистое одеяло и… – Тш-ш-ш… – Леша качнул головой. – Долбиться тут никто не будет. Здесь будут заниматься любовью и дарить друг другу удовольствие. Смотри. Нехотя я следила за происходящим на экране. В постели лежали двое: девушка с темно-русыми волосами, слегка напоминающая меня, спала. Мужчина любовался ей. Выглядело и правда мило, почти как сценка из дамского романа. Но это не было бы видео для взрослых, если бы в телевизоре всплыла большая надпись «Happy end», а потом побежали бы титры. Вот мужчина смотрит на девушку – а вот уже целует ей плечо, а рукой забирается под одеяло. Нежно стаскивает его, обнажая аккуратную грудь со светло-розовыми сосками. Касается их кончиками пальцев, дразнит, а девушка, будто бы все еще во сне, поворачивается поудобнее, но все еще не открывает глаз. Видно, что ее дыхание учащается, на шее бьется жилка, а соски твердеют и увеличиваются. Интересно, как ей удается так отыгрывать возбуждение? – Меньше думай, – будто бы издалека доносится до меня Лешин голос. И как он постоянно забирается ко мне в мозг? Я хочу уже спросить об этом, но вдруг осознаю, что все это время хмурилась. Расслабляю мышцы лица и возвращаюсь к происходящему на экране. Телевизор такой большой, что в какие-то моменты мне кажется, словно мы с Лешей находимся прямо там, у широкой белой кровати, и бесстыже подглядываем за парочкой. И то ли от этой мысли, то ли от того, как виртуозно играет с девичьей грудью актер, мои соски начинает покалывать, и отчего-то дико хочется к ним прикоснуться. А тем временем актер продолжает свою неторопливую прелюдию. Жаль, что в кино все не как в жизни. Помню, Саша ложился ко мне в постель, целовал, жамкал немного грудь, потом опускал руку между ног и минут через пять спрашивал: «Ну, ты готова?» И что мне оставалось делать? Я кивала, он надевал презерватив и все начиналось. Мне было больновато и неприятно, когда Саша сразу проникал в меня глубоко, смазки не хватало, хотелось сжать ноги и вытолкнуть член из себя. Возможно, если бы мы готовились так же долго… Я пытаюсь себе представить нас с Сашей на месте актеров, но срабатывает внутренний блок и ничего не выходит. Может, я просто не приспособлена к сексу с партнером? Если мне не нравится, когда в меня что-то запихивают? Паника накатывает откуда-то снизу, нарастает волной, поднимается к горлу и душит. Мне страшно. Что даже научившись возбуждаться, я все равно боюсь секса. Вдруг я вообще лесбиянка, если одна мысль о члене вызывает у меня такие чувства? Нет, тогда мама точно от меня отречется… – Расслабься, слышишь? – Леша чутко мониторит мое состояние. Кладет руку мне на плечо и легонько массирует, по напряженным мышцам растекается приятное тепло. – А может такое быть, что я – из этих?.. Ну, однополых?.. – боюсь даже смотреть ему в глаза, но Леша бережно берет меня за подбородок и поворачивает лицом к себе. – Лесби? – я боюсь, он рассмеется или пошутит, но он предельно серьезен. – Ты когда-нибудь влюблялась в девушек? – Нет, я… – дыхание перехватывает. – Я люблю Сашу. Но когда дело доходит до секса… Член – это больно… – Это больно, когда ты не готова. И уж прости, что я так о твоем возлюбленном, но он мудак, если входил в тебя слишком рано. Послушай, мужики кончают всегда, при любом раскладе. Так задумано природой. А женский оргазм – это дар, это искусство. Если ты любишь свою партнершу, ты позаботишься о ней в первую очередь. К тому же, возбужденная женщина – это совершенно другие ощущения. Смотри, что будет дальше. Странно, но от присутствия Леши мне становится легче. Напряжение отступает, приходит спокойствие и даже какая-то безмятежность. Его негромкий голос похож на жидкий мед: тягучий, сладкий. Я впитываю едва уловимый запах Лешиного парфюма, и меня тянет прикрыть глаза и расслабить каждый мускул, целиком отдавшись ощущениям. Понятия не имею, как, но он гипнотизирует меня. А на экране тем временем актер уже поглаживает девушку между ног прямо через трусики. Белая ткань плотно облегает ее промежность, видно даже глубокую складку между упругими губами. Он подбирается кончиком пальца к самой чувствительной точке, дразнит ее круговыми движениями, то приближаясь, то отдаляясь. Актриса вздрагивает, ее кожа покрывается мурашками. Раздается страстный полувздох-полустон, и от этого звука у меня сладко ноет внизу живота, а клитор, будто только проснувшись, возбужденно дергается. Я непроизвольно сжимаю мышцы влагалища, не в силах отвести взгляд от экрана. Никогда не занималась мастурбацией, считала это занятие бесполезным и даже вредным, но сейчас если бы Леша не лежал рядом, я бы точно с наслаждением опустила руку и повторила все, что вытворяет мужчина из видео. – Нравится? – звучит над ухом шепот наставника-искусителя. – Вот так готовят девушек к сексу. Меня так и тянет спросить: «И ты тоже так делаешь?» Но я молчу. И вовсе не потому, что стесняюсь, просто боюсь, если он сейчас предложит проверить, я не удержусь. На трусиках актрисы уже темнеет влажное пятно, и ее партнер решает избавиться от преграды. Девушка не пытается больше изображать сон, она позволяет раздеть себя окончательно и широко раздвигает ноги. Свет падает прямо в ее распаленную чувственную сердцевину, и мне отчетливо видно, как розовые, чуть покрасневшие от возбуждения губы блестят от смазки. Ее клитор гордо приподнимается, налившись и затвердев, и когда мужчина касается его пальцем, едва заметно пульсирует. Я комкаю, практически терзаю ткань юбки, сжимаю зубы, чтобы не застонать хором с девушкой. А мужчина уже припадает к ее промежности губами, выписывает языком немыслимые фортели, сосет клитор, пока его партнерша извивается от острого и сумасшедшего удовольствия. И почему-то теперь у меня даже сомнений нет, что это взаправду, ведь невозможно так сыграть. Ее вздохи, всхлипы и вскрики совершенно не похожи на то, что я пыталась изобразить в спальне. Леша был прав: тот, кто хоть раз видел это живьем, никогда не поверит в симуляцию. Актер погружает в счастливицу один палец, медленно, будто макает в клубничный джем. Извлекает наружу – и тот весь мокрый, за ним тянется прозрачная смазка. Боже, кажется, я сейчас теку не хуже, только бы не осталось пятно на юбке. Надо посильнее сжать ноги… Я вдруг ощущаю то, чего не ощущала никогда: зияющую пустоту внутри. И хочу… Нет, я жажду ее заполнить, так, как заполняют на экране актрису. Мужчина приставляет головку к ее разгоряченному входу, водит вверх-вниз, и я уже кусаю губы, чтобы не закричать: «Давай уже! Скорее!» Он плавно погружается внутрь, член скользит, как по маслу. Я не сомневаюсь: вошел бы кто-нибудь в меня сейчас, я бы тоже не испытала боли. Жаль, что в постели я никогда так обильно не текла. Забавно: по сути я в постели с мужчиной, но его оружие сегодня останется в кобуре. Я стараюсь незаметно скосить глаза вниз – на Лешину ширинку. Он возбужден? Он горит и сходит с ума, как я? Давай, предложи что-нибудь, намекни хотя бы, я не буду ломаться… Скажи, что мне это крайне необходимо для полного излечения… Что это и есть наш четвертый этап… Потому что эти стоны, эти звуки, которые доносятся из динамиков, эти невыносимо сладкие шлепки доводят меня до безумия. Леша поднимает руку, и по телу прокатывается дрожь предвкушения. Да, коснись меня, умоляю… Однако вместо этого он тянется к пульту и… Выключает телевизор. – Что?.. – разочарованно спрашиваю я и сглатываю. – Почему?.. – Потому что третий урок ты прошла на отлично, – Лешин голос звучит низко и хрипло, но он смотрит на меня с невозмутимой улыбкой. – А теперь, моя отличница, тебе пора домой. Вызвать такси? Глава 12 Если сегодня Леша хотел продемонстрировать мне, как страдают мужчины от нехватки секса, ему это удалось. Браво, Марков, снимаю шляпу. Такого я не испытывала никогда. Голова была мутная и чумная, словно меня накачали чем-то посерьезнее алкоголя. Конечности стали ватными, не слушались, а между ног… Между ног все ныло и пульсировало, скулила беззвучная сирена. Я так завелась, что не соображала почти ничего. Такси? Вот уж нет, спасибо! Иначе я стала бы первой женщиной в истории, которая изнасиловала бы таксиста, а не наоборот. Если честно, мне вообще никуда не хотелось идти. Хотелось выставить Лешу из комнаты, запереться изнутри, и срочно довести себя до разрядка. Вот ни на секунду не сомневаюсь: мне бы это удалось на раз-два. Но для такого я была слишком хорошо воспитана. Пресловутое воспитание спасло меня и от просьбы остаться на ночь. Да, домой меня сейчас совершенно не тянуло. Появилось такое чувство, как зимой, когда едешь в теплом трамвае, пригреешься на сиденье у обогревателя, так хорошо и уютно, что клонит в сон. И вот она, твоя остановка, надо бы выйти, но там снаружи холод собачий, ветер и метель, и кажется, ну его, к чертовой матери, поеду до конечной и буду колесить, пока гребанная зима не кончится. Впрочем, что в трамвае я ни разу не оставалась на зиму, что у Леши не могла остаться на ночь. Во-первых, это невежливо, – хозяин не предлагал, во-вторых, я прекрасно понимала, что кроме матрасов в его квартире прикорнуть негде. Не на коробках же в коридоре! А ляг я рядом с ним после такого-то киносеанса… Не знаю, чем бы все закончилось. Так что я была искренне благодарна Маркову за то, что он меня выставил. Секс с ним был бы худшей моей ошибкой. Я не смогла бы потом соврать Саше, пришлось бы признаться, что я спала с другим, и после этого на нашем примирении можно было бы смело ставить жирный крест. А с Лешей… С ним бы у меня ничего серьезного не вышло, тут никаких сомнений. Мы слишком разные. Он еще в школе перетрахал всех, кого было можно и кого нельзя. Я была, наверное, единственным пунктом в его списке, напротив которого еще не стояла галочка. Поразвлекся бы со мной неделю или, может, месяц, а потом пошел охотиться дальше. Да и вообще он какой-то… Расхлябанный. Живет в кайф, о будущем не заботится. Парню двадцать семь, а он работает продавцом в сексшопе, да листовки носит рекламные в клинику. Ну да, учится заочно. И задатки сексолога у него неплохие. Но сколько еще ему понадобится времени на раскачку? А у меня биологические часы. Я ведь замуж за Сашу собиралась, все распланировала, через год-два уже ребенка, потом, даст Бог, второго. Жилье свое есть, можно было бы вдвоем на дом загородный копить. Саше никогда не надо было объяснять, зачем откладывать деньги, что такое финансовая подушка безопасности. Продавец из сексшопа… Нет, я не из тех, кто видит в мужчине только банковский счет. Я не охотница за олигархами, не мечтаю о миллионере и каких-то золотых залежах. Но мне, черт возьми, двадцать семь. Это в двадцать можно оставить время на раскачку, а ближе к тридцати нужна стабильность. Если к этому возрасту мужчина не сделал хоть какую-то карьеру, значит, амбиций у него нет, разве не так? Он не привык брать ответственность, живет, как Бог на душу положит. И этот его коробочный бардак – лишнее тому подтверждение. Вся его жизнь, судя по всему, похожа на один большой переезд. Вроде все есть – но где что лежит, непонятно, а разгребать – лень и как-нибудь завтра. Просто запихнуть все в комнату и сделать вид, что и так неплохо. Знаю, Марков даже не заикался об отношениях. Но такова уж моя бухгалтерская натура: я все просчитываю наперед, пусть и гипотетически. И мне не понадобилось много времени, чтобы понять: путь под названием «Леша» ведет в тупик. Дети в его планы явно не входят, а если он и станет отцом в каком-то внезапном порыве, то это ему сразу наскучит. Потому что воспитание это, как ни крути, методичная и рутинная работа. Марафон, а не спринт. И как он, интересно, потом будет рассказывать ребенку, кем работает? Так и вижу родительский день в школе: Васин папа – повар, Машин – полицейский. А вот и папа Ванечки Маркова, он продает резиновые члены. И Леша такой: «Ну что вы, Марьиванна, не только. Вот еще образец наших новых клиторальных стимуляторов. Кстати, не хотите со скидкой?» Н-да, мне отчаянно нужен был свежий воздух. Прохладный вечер – самое то, чтобы прийти в себя, унять не в меру разбушевавшееся тело и осадить несвоевременные мысли. – Пройдусь пешком, – сообщила я Леше и ломанулась мимо его коробочных баррикад к выходу. – Постой, – он догнал меня у самой двери. – Я провожу. – Да тут всего ничего, минут пятнадцать пешком… – Нет, – отрезал Марков. – В таком состоянии я тебя одну не выпущу. – В смысле? Он придирчиво оглядел меня с ног до головы. – Ты сейчас слишком… Уязвима. Я согласилась, лишь бы поскорее уйти и не находиться больше с ним наедине в этом чересчур тесном, – возбуждающе тесном, – пространстве. И уже в лифте, увидев свое отражение в зеркале, я поняла, что он имел в виду. Выглядела я, как проститутка после двенадцатичасовой смены. Растрепанная, припухшие губы искусаны, в глазах – поволока. Мужская рубашка застегнута криво, словно ее надевали второпях, сразу после бурного секса. Увидела бы меня сейчас мама – убила бы. Наспех приведя себя в порядок, я заправила рубашку в юбку, чтобы она хоть отдаленно напоминала блузку. Ну, хотя бы в вечернем полумраке. Все же я не была готова к тому, чтобы обо мне распускали сплетни востроглазые бабульки у подъезда. Мы шли до моего дома в полнейшем молчании, между нами повисла неловкость. Леша, наверное, уже жалел, что ввязался в эту авантюру: обычно он трындел, не закрывая рта, а теперь вот слова из него было не вытянуть. – Ну, – выдохнула я с облегчением, когда мы свернули в знакомый двор. – Вот я и дома. – Приятных тебе снов, отличница, – фонарь у подъезда перегорел, и я не могла разглядеть выражение Лешиных глаз, только увидела, как блеснули его зубы в извечной улыбке. – И не забывай: руками себя не трогаем. – Есть, кэп, – я шутливо отдала честь. – Какой план на завтра? Мне снова приехать к тебе после работы? – Не знаю пока, – отозвался он, помедлив, и я заметила, что веселость исчезла из его голоса. – Может, вернемся к «скайпу». – Как скажешь, – я уже раскрыла рот, чтобы попрощаться, как вдруг меня кто-то окликнул со стороны подъезда. – Юленька? Юль, это ты?! Я остолбенела, боясь пошевелиться. Свекровь. В смысле, бывшая свекровь. Или бывшая будущая?.. Короче, Сашина мама. – Ты чего? – шепнул Марков. – Соседка, что ли, которую ты залила? – Хуже, – едва слышно выдавила я. – Мама моего жениха, – и, собравшись с духом, обернулась и помахала рукой. – Здрасьте, Людмила Федоровна! Она направилась к нам, пока я лихорадочно соображала, что ей говорить. Саша обсуждать с ней разрыв запретил, стало быть, она все еще считает меня невестой сына. Представляю, что она подумает! Только Саша в командировку, а эта шмара гуляет с левыми мужиками! Теперь даже причину для расставания не придется изобретать, все спишут на мою якобы измену. – Ты уж извини, я без предупреждения, – Людмила Федоровна не сводила настороженного взгляда с Маркова. – Я на даче яблоки собрала, грибочки закатала, хотела вас с Сашенькой угостить, а он вот в командировку умотал. Сказал, тебе завезти. – Что ж вы мне сразу не позвонили? Риторический, конечно, вопрос. Что-то мне подсказывало: Саша не просто так отправил ко мне мать. Во-первых, она нам грибов еще две недели назад привозила. Ничего не могу про них плохого сказать, они хороши, но так много мы за весь год не съели бы. А во-вторых, Людмила Федоровна всегда меня заранее предупреждала о своем визите. Особенно, с тех пор, как ее научили пользоваться «вотсапом». И тот факт, что именно сегодня, когда Саша узнал о предполагаемом конкуренте, она вдруг приехала без звонка… Все это отчетливо попахивало проверкой на вшивость. – Да как-то… Забегалась… – неумелое вранье моей бывшей будущей свекрови только подтверждало мою догадку. – Приехала – а тебя все нет и нет… Сама виновата. Что, дела, да? – последний вопрос явно относился к Леше. – Алексей, – он протянул ей руку. – Мы с Юлей в одной школе учились. Вот, встретились, заболтались… – Так поздно? – не унималась Людмила Федоровна. – Ну, знаете, как это бывает. Столкнулись в магазине, слово за слово… – я взяла женщину под руку и увлекла было к подъезду, чтобы прекратить неловкий разговор, но она будто в землю вросла. – А что это за рубашка у тебя? – она придирчиво оглядела мой наряд. – Застегивается на мужскую сторону. Это мода такая? Не помню у Саши такой рубашки… Я стиснула зубы, мысленно проклиная жениха за трусость. А как еще назвать его поступок? Принял решение бросить меня, а родителям сказать не решился. Более того, взял – и отправил маму меня инспектировать. Она-то не в курсе, что чисто теоретически я – абсолютно свободная женщина. И как мне теперь выкручиваться? – В офисе облилась кофе, мне коллега одолжил, – соврала я, надеясь, что на этом допросы закончатся. – Вы извините, мне домой пора, – Леша бросил на меня то ли разочарованный, то ли недовольный взгляд. – Как-нибудь надо будет еще пересечься. – Обязательно! – кивнула я и, чтобы снять с себя лишние подозрения, добавила: – И Кате привет передай. – Кате? – Леша сначала растерялся, но быстро сообразил, к чему я клоню. – А, моей Кате… Конечно! – и, махнув рукой, растворился в темноте двора. – Ну, Людмила Федоровна, где сумки? Давайте помогу донести. – Да ты не волнуйся, я уже все отнесла, – по лицу Сашиной мамы трудно было сказать, проглотила ли она ложь или подозрения не сняты. – Юленька, я, конечно, не могу лезть в твою жизнь и что-то тебе советовать… Но если ты не возражаешь, я все же кое-что скажу. Возражаю! Еще как! Уже поздно и темно – вам вообще домой не пора? – Ну что вы, Людмила Федоровна, какие возражения! – Школьные друзья – это прекрасно. Я тоже в твои годы любила погулять, встретиться с приятелями, с подружками… Но ты все-таки без пяти минут замужняя женщина. Конечно, никто не говорит, что ты должна сидеть дома взаперти, но так поздно наедине с другим мужчиной… Нет, ты не подумай, я тебя ни в чем не обвиняю. Ты замечательная девушка, мне бы не хотелось, чтобы вы с Сашей расстались. Просто представь себя на его месте: тебе ведь, наверное, неприятно было узнать, что он с кем-то гулял в такой час… – Я от него ничего не скрываю, – ответила я. – Если у вас какие-то подозрения – что ж, можете обсудить это с Сашей. А сейчас извините, мне завтра рано вставать. Глава 13 Я вдруг поняла, что смертельно устала. По идее, мне бы радоваться, что Саша меня ревнует, значит, еще не все потеряно. Но в тот вечер мне казалось, что я уже ни в чем не уверена. Ни в Саше, ни в наших отношениях. Ни даже в том, что наше совместное будущее – как раз то, что мне нужно. Стоя в кухне и глядя на бесконечные банки с грибами и сумки с яблоками, я вдруг осознала, что все это – не мое. Какое-то чужое. Раньше я бы принялась наводить порядок, пристроила заготовки в шкаф, а яблоки – на балкон. Возможно, даже испекла бы шарлотку, чтобы порадовать любимого вкусненьким. Сейчас же мне хотелось просто вышвырнуть все это в окно к чертовой матери. В воздухе все еще витал запах духов Людмилы Федоровны. Такой приторный немного, похожий на освежитель для туалета «Ландыш». В носу засвербило, и я распахнула все окна, впуская прохладный воздух. Уже хотела принять горячий душ и лечь спать, как вдруг пронзительно запищал мобильный, а на экране высветилась Сашина фотография. – Что ты наговорила моей маме? – выдал Саша вместо приветствия. – Ничего такого, о чем бы сейчас жалела. Ты специально отправил ее ко мне? Такая внеплановая проверка, да? – Не понимаю, о чем ты. Мама просто привезла гостинцы, а ты шляешься, не пойми где, да еще и с мужиком. Какого черта ты творишь? – Нет, Саш. Это ты какого черта творишь! – не сдержалась я. – Ты сам меня бросил! Или я ошибаюсь? Ты послал меня фактически накануне свадьбы. Я не пойму, какие ко мне после этого могут быть претензии? – Я думал, ты фригидная! Как я должен был после этого на тебе жениться? Чтобы всю жизнь выпрашивать секс, как какую-то милостыню? А тебя, оказывается, просто я не устраивал. Что, размером не вышел? – Прекрати! – А что еще я должен думать? Ты у нас такая вся святоша, и вдруг – опа! – не успели мы расстаться, как ты завела себе любовника. А я-то уже стал думать, что погорячился, что мы еще сможем все исправить… – Правда? – недоверчиво переспросила я. – Да, Юля, да! Хотел поговорить с тобой после возвращения… Долбанная командировка! Как в том анекдоте: муж – из дома, жена – к любовнику… – Какой любовник, Саш? Это мой старый школьный приятель, только и всего. Или прикажешь мне целыми днями сидеть и локти кусать? – Да я уж смотрю, ты там не скучаешь. В мою квартиру его тоже водишь? Одно короткое слово: «мою». Да, я ни на секунду не забывала, что эта квартира принадлежит Саше. Что я в ней – никто. Но я столько сил вложила в то, чтобы превратить ее в наше уютное гнездышко, что попрекать меня сейчас… Низко. Низко и чертовски обидно. – Нет, Саша, не вожу, – произнесла я как можно спокойнее. – Насчет своей квартиры можешь не волноваться, завтра же я ее освобожу. – Юль, погоди, я… – Нет, я все предельно четко поняла. Только подумай, как ты объяснишь мое отсутствие матушке в следующий раз. И не переживай, твои вещи я не прихвачу. Сбросив звонок, я еще долго металась по квартире, не в силах успокоиться. Всегда считала, что умею планировать, что в состоянии построить свою жизнь, как считаю нужным. И что в итоге? Я поставила все на кон. Все будущее – на одну лошадь, точнее, на одного человека. И к финишу он попросту не пришел. И вот мне двадцать семь, у меня ни жилья своего, ни толком приданого. Да, я покупала в эту квартиру мебель, посуду, шторы. Даже этот анатомический матрас с эффектом памяти. Я думала, что встречу здесь старость, – а теперь вынуждена уйти, оставив все в прошлом. Да, я могла бы забрать все с собой, сесть и пересчитать: вот этот сервиз купили мы вдвоем, так что разделим его пополам. А шторка в ванную – моя, сниму, лишь бы Саше не досталось. Жлобство какое-то. Вот и получается, что кроме моей одежды и чемодана, с которым я сюда переехала, у меня ничего и не осталось. Роскошно. У Леши в гостях я думала, что всю ночь не смогу ни о чем думать, кроме секса. Но хватило одного разговора с Сашей, чтобы все желание отбило напрочь. В сотни раз эффективнее самого холодного душа. А эти взгляды его матушки… Эти ее деликатные намеки на то, что я гулящая… Меня словно отбросила на десять шагов назад – и это после того, как Леша добился такого прогресса. Сначала я была недостаточно страстной и чувственной, теперь стала потаскухой. Какая тонкая грань! Интересно, как я вообще могла угодить Саше? Целыми днями ходить идеальной хозяюшкой, как раньше, но в спальне – оп! – как по мановению волшебной палочки превращалась бы в распутную нимфоманку. Так не бывает… После глубокого сна без сновидений, я встала разбитой и первым делом открыла сайт по поиску недвижимости. Район – поближе к работе, однушка… Н-да, цены – ломовые. Либо брать комнату, либо переходить на макароны и гречку. Комната, в целом, тоже вариант, но какие попадутся соседи? Это мне еще повезло в институте познакомиться со Светой, если бы мы тогда не договорились… А теперь? У всех коллег по работе – семьи и собственное жилье, значит, придется рискнуть и поселиться с незнакомцем? А если комнату сдают алкаши, наркоманы или полоумная бабулька с дюжиной кошек? Если я уйду на работу, а хозяева будут копаться в моих вещах? Красть у меня, если уж положить руку на сердце, особо нечего, но кто знает, вдруг попадется извращенец, который захочет примерять мое белье и колготки? От этой мысли меня передернуло, но я все же выписала несколько подходящих вариантов, обзвонила и договорилась о просмотрах на вечер. И только потом вспомнила про Маркова и наше обучение. Если честно, теперь я уже сомневалась, что мне все это нужно. В чем была суть договоренности? Успеть до возвращения Саши. Но какой в этом смысл, если уже ничего не получится склеить? Я ведь даже не знала, пригодятся ли мне еще эти навыки: умение возбуждаться, получать удовольствие… С кем? Вступать в новые отношения или пристраститься к игрушкам из Лешиного магазина? Свет в конце тоннеля и погас, и я почувствовала себя в глубокой непроходимой яме. Будто почувствовав, что я о нем вспомнила, Марков сам набрал меня. – Доброе утро, – услышала я в трубке его до неприличия бодрый голос. – Как спалось? Надеюсь, ты была послушной девочкой и не проказничала под одеялом? – Нет, – вчерашний вечер вдруг показался мне выдумкой и неправдой, словно все это происходило не со мной. Я как будто бы протрезвела после долгого запоя и увидела свое поведение без прикрас. Ничего хорошего, надо сказать. – Вроде я и радоваться этому должен, но что-то ты какая-то серьезная… Что, разговор со свекровью вышел не очень приятный? – И это тоже. Потом еще Саша позвонил… – Ясно, – перебил Леша. – Ревновал? Запретил тебе со мной видеться? – Неважно. Слушай, я как раз сама тебе хотела звонить… В общем, на сегодня, наверное, наши занятия придется отменить. И в целом… Ну, я не уверена, что стоит продолжать. – Постой-ка, – он явно напрягся. – Что это значит?! Он все-таки тебе запретил? – Дело не в этом. Я сама не думаю, что это была такая уж хорошая идея… – Юля! Что, черт возьми, произошло за одну-единственную ночь? Ты вчера только начала раскрываться, процесс пошел, все было нормально! – Да к тебе никаких претензий, ты мастер, – поспешила я его успокоить. – Дело во мне. Я хотела вернуть Сашу, но не думаю, что это получится… В общем, это долгий разговор, а мне еще на работу… – Э, нет, не смей бросать трубку! Я не позволю тебе сдаться, особенно сейчас, слышишь? Саша, параша… Это все не для него, а для тебя! Ты себя должна освободить, прежде всего, так что сегодня в семь часов… – Говорю же, сегодня не получится. Я поеду смотреть комнаты, потому что мне надо съехать куда-то, пока Саша не вернется. Ты правда извини, ты молодец, считай, спор ты выиграл, а мне надо возвращаться к реальности и решать свои проблемы. Созвонимся потом, – и я положила трубку. Где-то в глубине души я надеялась, что Леша перезвонит и снова попытается переубедить меня, но телефон замолчал. Серые будни окутали меня своим тугим коконом, я вернулась в офис, погрузилась в работу и попыталась привыкнуть к тому, что больше в моей жизни не будет острых ощущений, испытаний вроде совета акционеров, на котором я рассекаю без нижнего белья, и просмотра порно в окружении коробок. Однако за пятнадцать минут до конца рабочего дня мобильный зазвонил снова, и снова на нем появилась надпись «Леша Марков». – Во сколько ты будешь дома? – выдал он вместо приветствия. – Понятия не имею. Говорю же: поеду смотреть жилье. Последняя встреча в восемь тридцать, но я потом все равно буду уставшая, надо вещи собирать… – Нет, я спрашиваю: во сколько ты будешь дома, если прямо с работы поедешь туда? – Я не… – Во сколько мне подъехать, чтобы забрать тебя? Ощущение было такое, будто рядом со мной только что разорвалась граната. Контуженная, я смотрела в пустоту перед собой и одеревеневшими пальцами сжимала смартфон. – Чего? – выдавила я, когда первый шок поутих. – Марков, ты хоть понял, что я тебе до этого говорила? – Прекрасно понял. Именно поэтому я сегодня забил на магазин и весь день разбирал эти долбанные коробки. Так что вторая комната свободна, и я спрашиваю в третий раз: во сколько ты будешь дома, чтобы я мог приехать и забрать тебя вместе с вещами? – Стоп! Ты пытаешься предложить мне жить у тебя? – я напряглась, не веря своим ушам. – А на что это, по-твоему, похоже? Само собой! – Слушай, я не могу так злоупотреблять тобой. Это, конечно, очень щедро и приятно, но я в состоянии снять себе жилье. – Вот и сними! Ты никем не злоупотребляешь, мне самому это выгодно. Комнату я так и так собирался сдавать, а так хоть поселю знакомого человека, который не обдерет мне обои и не засорит унитаз. Ты ведь не страдаешь лунатизмом и не портишь мебель? И волкодава у тебя часом нет? – Нет, просто… – Значит, договорились. Возьму я недорого, подвоха никакого. И если ты как следует поторопишься, то мы еще сегодня успеем вернуться к этапу номер четыре. Так если я к семи подъеду, будет нормально? Глава 14 Признаюсь, я до последнего сомневался, что Леша успел разобрать все свои коробочные залежи. За один рабочий день? Нет, это почти нереально. Я предполагала, что он просто передвинул коробки в коридор (если там еще нашлось место), в кухню, ванную и, возможно, даже в туалет. Нет, конечно, я рада была, что он предложил мне снять его комнату. Сделал это, конечно, в свойственной только ему манере, но у меня с плеч свалился тяжеленный груз. Никаких поисков, походов по чужим сомнительным квартирам, никакого риска попасть на деньги или напороться на черных риэлторов. Леша прилетел ко мне, как фея крестная двадцать первого века: на машине, с парой крепких мужских рук, и не прошло и часа, как вся моя одежда, обувь и прочие дамские мелочи были погружены в багажник и на заднее сиденье. Поэтому мне было уже все равно: разобрал он коробки или нет, нашлась у него мебель, мало-мальски пригодная для сна или мне придется подстелить себе зимнее пуховое пальто и укрыться кофтами. Я была так счастлива, что вопрос с поиском комнаты снят, что рада была бы любому исходу. Однако мучиться в спартанских условиях мне не пришлось. Едва переступив через порог, я обомлела: коридор был абсолютно пуст. То есть вообще . – Тебя ограбили? – ошарашенно выдохнула я, оглядываясь по сторонам. – Нет, готовился к твоему приезду, – с довольным видом сообщил Леша и гордо вскинул подбородок. Собственно, гордиться ему было чем. Мне казалось, я попала в реалити-шоу, где целая команда ведущего превращает захламленные дома в конфетки. Мне уже не терпелось пройти дальше и посмотреть, что же ждет меня в комнате, но Леша удержал меня за запястье. – Разуйся сначала, – потребовал он. – Я полы вымыл. Вот тут я уронила челюсть окончательно. Это ведь была моя коронная фраза! Когда он успел ее перенять? Я думала, что мы встречаемся для того, чтобы он меня изменил, а вышло наоборот. Леша Марков, тот самый, что вчера пригласил меня в полнейший бедлам, тот самый, что не знал, где у него вообще посуда и мебель, да-да, Леша Марков, у которого школьный портфель десять лет назад больше напоминал котомку бомжа, потому что там трудно было отделить тетради от крошек, огрызков и фантиков, объявляет мне прямо в лицо, что вымыл полы! Я в параллельную вселенную попала, да? И главное, я планировала, что из благодарности за крышу над головой устрою ему генеральную уборку, а тут такая чистота, что и придраться не к чему. – Ну, готова смотреть свою комнату? – спросил Леша загадочно, когда я разулась. Мне оставалось только кивнуть и последовать за своим арендодателем по коридору. Марков распахнул дверь и сделал галантный жест, пропуская меня вперед. А я хлопала глазами, не зная, верить ли своему счастью. Комната оказалась просторной и светлой. И почти пустой, если не считать матраса на полу. – Диван-кровать привезут завтра, если бы ты раньше сказала, я бы успел заказать, – пояснил Леша. – Придется тебе пока поспать на одном из моих матрасов. – Но тебе необязательно было… В смысле, давай я его оплачу… – Женщина, ты не умеешь благодарить. От слова «совсем», – Марков сердито качнул головой. – Я сдаю комнату с мебелью, ясно тебе? Так что будет еще стол, стулья, шкаф. Ну, что там тебе надо. А пока вот успел занавески повесить и крючки, – он указал на стену: на ней висели аккуратные белые планки с крючками и белые вешалки. – Все белое, как ты любишь. – Откуда ты знаешь, что я люблю белый? – удивилась я. – Со школы помню, – Леша улыбнулся и сунул руки в карманы, а мне вдруг стало не по себе от теплоты и мягкости его голоса. – Но мы же не общались толком… Ты всегда с девчонками… – Вот их я как раз почти не помню, – его взгляд затуманился от воспоминаний. – А ты была такая… Идеальная, что ли. Не про мою честь. Вроде в одной школе учились – а ты всегда была как будто из другого мира. Я еще на выпускном тебя хотел пригласить на танец… – Ты – меня? – я наморщила лоб, силясь вспомнить, как отказала ему, но ничего такого не могла вытащить из памяти. Леша даже не подходил ко мне, хотя праздник был один на всю параллель. На выпускном я сидела и танцевала с Даней Терещенко, отличником из моего класса. Мы вдвоем с ним получили золотые медали. Никакой романтики между нами не было, Даню, как и меня, воспитывали в строгости, он занимался во всевозможных кружках и студиях, выучил четыре языка, был чемпионом по шахматам. И после выпускного мы ни разу не виделись и не созванивались. – Ну, ты была в клубе отличников, – Леша криво усмехнулся. – Самая красивая среди остальных ботанов. И платье у тебя было… – Белое, – это слово мы произнесли хором. – И ты помнил об этом все эти годы? – удивленно спросила я. – Ну, не то чтобы я прям только об этом и думал, но как только тебя увидел, сразу картинка всплыла. А если уж ты любишь белый, то почему бы тебе не сделать приятное? – Спасибо, – выдавила я, с трудом приходя в себя после таких откровений. Происходило что-то странное. Если бы мне кто-нибудь когда-нибудь сказал, что Леша Марков меня растрогает, я бы рассмеялась этому человеку в лицо. Я считала его безбашенным, веселым, даже озабоченным. Словно, каким угодно, но не заботливым. Все это застало меня врасплох, и теперь я не знала, как себя вести. Я никогда еще не видела, чтобы мужчина убирался. С Сашей мне относительно повезло: он никогда не разбрасывал по дому носки и вообще был довольно аккуратным. Но чтобы убираться самому? Нет, это что-то из разряда фантастики. Я думала, что ничего удивительнее сегодня со мной уже не случится, но и здесь я ошиблась. – Давай я разберу вещи и приготовлю что-нибудь на ужин, – начала было я, однако Леша замотал головой, не дав мне договорить. – Нет, у тебя и так был тяжелый день, – безапелляционно заявил он. – А усталость нам сегодня не нужна. – В смысле? – Этап четыре, – Марков с таинственным видом поднял указательный палец, и на мгновение я почувствовала себя ученицей Хогвартса. – И что мы будем делать? – Ну, во-первых, не мы, а ты, – он улыбнулся. – А во-вторых – не все сразу. Сначала ты идешь и принимаешь ванну. Дай мне пару минут, я все приготовлю. – А ужин? – Вот же ты ненасытная! Ужин – сразу после. Жду тебя с халатом и тапочками через две минуты. Так любопытно мне не было с самого детства, когда я увидела из окна, как мама тащит в дом большую коробку прямо накануне моего дня рождения. Я знала, что это мой подарок, но еще догадывалась, что если я открою заранее – мне прилетит от матери. А потому я всю ночь ерзала и не сомкнула глаз, сходя с ума от любопытства. Так было и сейчас, я аккуратно доставала одежду из чемодана в поисках халата, хотя руки аж зудели от желания все к чертовой матери раскидать и галопом броситься в ванную. Впрочем, я рада была, что сдержалась. Потому что ради того, что приготовил мне Леша, потерпеть определенно стоило. Уж не знаю, откуда у простого продавца деньги на ванну с гидромассажем, но в ту минуту это меня интересовало меньше всего. Я оказалась в интимном полумраке, на стенах плясали отблески свечей, пахло чем-то сладковатым и невыносимо приятным. Такой пеной я еще никогда не пользовалась. – Это новинка из моего магазина, – довольно пояснил Марков, заметив, как я блаженно втягиваю ноздрями напоенный ароматами воздух. – Что-то возбуждающее? – «Пробуждение чувственности», – прочел он надпись на этикетке черного флакончика дразнящим шепотом, и то ли от этих слов, то ли хрипотцы в его голосе, у меня волоски на загривке встали дыбом. В Хогвартсе его бы точно взяли на должность профессора магических совращений, потому что никогда не встречала человека, который бы так на меня влиял. Весь мир будто остался за стенами этой ванной, и я внезапно ощутила, что стою наедине с мужчиной в тесном замкнутом пространстве, окутанная чувственными ароматами и горячим паром. Колени подкосились, и я машинально ухватилась за ручку двери, чтобы не упасть. – Ты в порядке? – Леша взволнованно склонился над моим лицом, заглядывая в глаза. Лучше бы он этого не делал! Запах пены смешался со свежими нотками его парфюма, а эти глаза с бездонными огромными зрачками, будто затягивающими в свою глубину… Я сотни раз читала в книгах про то, как «они встретились взглядами, и она провалилась в бархатную черноту его глаз». И всегда думала, что это просто прием такой, потому что ну как можно провалиться в чужие глаза! А вот Леша стоит передо мной, и его глаза поблескивают в отсветах свечей, и мне кажется, словно пол вот-вот уйдет из-под ног, а я упаду в кроличью нору и окажусь в новом прекрасном мире… Твою ж мать, что они там добавляют в эту пену?! – Да, – ответила я резче, чем хотелось бы, и уж точно резче, чем Леша того заслуживал. – Выйди, пожалуйста, а то вода остынет. Креативно, ничего не скажешь! Нельзя же подлить горячей, Марков ведь сюда воду в тазиках носил, а до этого – а плите грел! Вот я балда… И почему чем дальше, тем мне сложнее сохранять самоконтроль рядом с ним. Теперь вот обидела – а человек так старался! Немного опешив от моей реакции, Леша молча поднял руки и ретировался, оставив меня одну. – Только не залеживайся, – донесся из-за двери его глухой голос. – Через полчаса ужин. Я погрузилась в теплую воду и с блаженством прикрыла глаза, наслаждаясь упругими струйками гидромассажа. Однако стоило мне расслабиться и найти положение поудобнее, как вдруг напор воды изменился. Струи стали бить в другом направлении, к тому же, ощутимо сильнее. Я попыталась найти переключатель, но пока соображала, что означают картинки вокруг кнопок, напор снова ослаб. И усилился. И ослаб. И усилился. И еще усилился. Он уже бил по ляжкам, напоминая душ Шарко. А потом вдруг боковые струйки отключились, и вода забила снизу. По спине, ягодицам и промежности… Либо эта чертова ванна сломана, либо кто-то играет… – Леша!!! – крикнула я, что было мочи, и из коридора послышался сдавленный смех. – У этой фигни, что ли, есть пульт. – Ага, – сквозь хохот отозвался Марков и, подтверждаю мою догадку, снова ослабил напор. Вода била меня в самое интересное место, и сначала я ерзала, стараясь закрыться от шаловливых струек. Ведь если хорошенько подумать, то если гидромассажем управлял Марков, то именно он ласкал меня между ног. И от этой мысли мне стало жарко и на мгновение перехватило дыхание. Но струйки дразнили и распаляли, а аромат «Пробуждения чувственности» призывал расслабиться и получать удовольствие. В конце-то концов, дверь была закрыта, и Леша не видел, какую реакцию вызывают его игрища. Стало быть, ничего такого уж запретного и нехорошего не происходило… Сдавшись на милость величайшему изобретению человечества, я перестала зажиматься, напротив, развела ноги и подвинулась так, чтобы массаж попал точно по адресу. – Это и есть этап четыре? – спросила я, стараясь, чтобы голос дрожал не так сильно. – Вообще-то нет, это только к нему подготовка. Но если тебе так нравится, можем сегодня сосредоточиться на этом, – теперь Лешин голос звучал ближе: он явно стоял вплотную к двери. Нас разделяли жалкие полметра, и от этого ощущения стали особенно яркими. – Знаешь, многие девушки получают оргазм именно от хорошего душа… – и с этими словами Леша снова усилил напор, и меня словно разрядом тока ударило: дрожь прокатилась по всему телу, а спина изогнулась. Если бы я купила гидромассажную ванну в Сашину квартиру, ни о каких сексуальных проблемах сейчас бы и речи не шло… Боже, как приятно… Мои складки будто бы перебирали десятки невидимых маленьких пальчиков, и я целиком отдалась этим невероятным волшебным ощущениям. Уж какое там расслабиться! Приятное напряжение нарастало, я забыла обо всем, вцепившись в бортики ванны, и бессовестно двигала бедрами взад-вперед, помогая своему водяному любовнику. На лбу проступил пот, на шее билась жилка. Я искусала губы, предчувствуя разрядку. Боже, неужели я все же испытаю сейчас свой первый оргазм?! Сладкие волны накатывали и отступали, удовольствие то приближалось, то таяло в жарком пару. Уже не контролируя свои движения, я выгнула спину, вскинула руку, чтобы посильнее схватиться за бортик, но смахнула одну из свечей. Та с глухим стуком упала на коврик, и не успела я сообразить, что к чему, пушистая ткань весело запылала. Глава 15 – Боже! Леша! Огонь! – заорала я, как сумасшедшая. – На это и был расчет, – последовал довольный ответ из-за двери. – Да нет… Горю… – я принялась лихорадочно плескать воду на пол, но мой халат, который висел слишком низко, тоже оказался в пламени. – Супер! Если честно, у меня пока не было отзывов об этой пене, но… – Марков, пожар! – крикнула я. Леша ввалился в ванную в ту секунду, когда мой затуманенный от возбуждения мозг все-таки заработал, как надо, я додумалась взяться за лейку душа и направить воду прямиком на очаг возгорания. Несколько мгновений – и все было кончено. Леша стоял в дверях, переводя озадаченный взгляд с залитого пола и плавающих останков коврика на обугленный халат. – Н-да, Кравцова… – выдал он задумчиво. – Я, конечно, знал, что ты способна на страсть, но чтобы на такую… Сильно. Даже я ни разу ничего не поджигал во время оргазма. – Я не… – я густо покраснела и, вспомнив о собственной наготе, прикрыла грудь руками и скрестила ноги. – Что «не»?! – округлил глаза Марков. – Хочешь сказать, ты спалила мне ванную – и даже не кончила?! – Но… Блин, прости, я…. – Вот же… – он нервно провел пятерней по волосам. – Что же будет, когда ты все-таки дойдешь до оргазма! Надо бы завести огнетушитель. Я не знала, куда себя деть от стыда. Мало того, что Леша отлично знал, чем я тут занималась, так еще и без приключений не обошлось. Какая-то мистика. Как будто сама вселенная против того, чтобы я научилась испытывать оргазм. Может, это знак?.. Судя по Лешиному выражению лица, последнюю фразу я сказала вслух. Слишком сильным оказалось потрясение. Марков отреагировал молниеносно. – Даже не вздумай! Если это и знак, то означает он исключительно то, что пробовать надо в других условиях. Как я и планировал, а не вот так, в спешке и спонтанно. – В смысле – ты планировал? – моргнула я, забыв про то, что лежу перед ним голая. – Что конкретно ты планировал? Его предложение переехать и все эти старания с уборкой сразу сложились в единый пазл. Значит, я для него еще со школы была вызовом. Ни одна девушка ему не отказывала, а я была, как он сам сказал, вся такая недоступная. И он решил поправить свой послужной список. Обработал меня своей секс-терапией, этими разговорами, фильмами… Не давал трогать себя, чтобы я не растеряла запал. Потом пригласил к себе, выкупал в возбуждающей ванне – чтобы перейти к четвертому этапу? А четвертый этап, видимо, предполагает его непосредственное участие? – Никакого секса! – Леша безошибочно считал мою панику. – Я – человек слова. Но по моим расчетам ты все же должна была сегодня кончить. Правда, не здесь. – А где? – напряженно спросила я. – Слишком много вопросов, – ответил он уклончиво. – Давай, сворачиваем водные процедуры, и жду тебя на ужин. Леша оставил меня одну, и на сей раз вместо того, чтобы играть с режимами гидромассажа, он просто его выключил. Я задула свечи, наскоро вымылась и, собрав с пола воду и загрузив мокрые полотенца в стиральную машину, собралась уже выходить. Однако тут меня поджидала маленькая неприятность: халат изрядно подгорел, сухих и чистых полотенец не осталось. Пришлось снова облачаться в офисную одежду, в которой я пришла. Тонкая блузка липла к мокрому телу, юбка словно стала на размер меньше. Но вариантов у меня не осталось, и в таком виде я заявилась на кухню. Леша уже суетился вокруг стола: расставлял тарелки и бокалы. – Тебе помочь? – я не сразу подала голос, уж слишком приятным было зрелище. Мужчина хлопочет с ужином… Никогда такого не видела и вряд ли когда-нибудь увижу снова. – Нет-нет, я уже почти все, сейчас только пиццу… – на этих словах Леша обернулся и, увидев меня, резко замолчал и замер со странным выражением лица. Его взгляд расфокусировался и медленно пополз вниз. – Ты чего? Что-то не так? – я одернула юбку и оглядела себя: да нет, вроде все пуговицы застегнула правильно, ничего не торчит… – Ты… Хм… – Леша кашлянул и отвел глаза. – Не хочешь переодеться пока во что-нибудь попроще? – А, ты про это… – я улыбнулась. – Знаю, немного не к месту, просто халат обгорел. Ничего страшного, раз у тебя есть вилки, блузку я больше не испачкаю. – Нет, я как раз не об этом. Просто… – впервые я видела Лешу таким растерянным и даже, кажется, смущенным. – В смысле, мы и так с тобой говорим на довольно интимные темы, и я ничего не имею против… То есть я обещал, конечно… Но я тоже вроде живой человек, и вот так весь ужин… – Марков, ты о чем?! – не выдержала я. – Ты хоть понимаешь, что нельзя такие вещи надевать на мокрое тело? – он нервно взъерошил волосы. – Я твои соски вижу! – Что?.. Но… – начала было я, но Леша так выразительно посмотрел на мою грудь, что я все же метнулась в коридор к большому ростовому зеркалу. Теперь, когда его не загораживали коробки, я смогла оглядеть себя с ног до головы. Черт, явившись на работу без трусов, я выглядела приличнее. Решила, что после ванны тело может отдохнуть без лифчика, все равно блузка непрозрачная… Ну да! Непрозрачная, когда сухая! А сейчас она облегала тело, как вторая кожа, и грудь было видно чуть ли не лучше, чем если бы я вовсе без блузки расхаживала! – Вот черт… – пробормотала я в ужасе. И что Леша мог обо мне подумать?! Что я нарочно дразню его? Или пытаюсь соблазнить? Какой кошмар! Но самое странное, в глубине души мне даже нравилось, как я выгляжу. И тот факт, что мой вид смутил не кого-нибудь, а самого Маркова, который порнухи в своей жизни повидал, пожалуй, больше, чем кто бы то ни было еще, доставлял мне удовольствие. Да, я выглядела бесстыже, но, черт возьми, хорошо. Кожа раскраснелась после горячей ванны и острых ощущений, глаза блестели, а искусанные губы припухли. Даже если бы я сейчас завернулась в здоровенное одеяло, одно лишь мое лицо вполне себе красноречиво сообщало, что я – та еще развратная штучка. Обольстительница, которой я всегда хотела быть. Неожиданно для себя я испытала какое-то мстительное удовлетворение. Увидел бы меня сейчас Саша, дар речи бы потерял. Сразу пожалел бы, что поторопился расстаться и не попытался раскрыть во мне страстную женщину. Я бы, пожалуй, и дальше стояла перед зеркалом, разглядывая жаркую красотку в отражении, если бы не звонок в дверь. Леша моментально материализовался в коридоре, старательно не смотря в мою сторону. – Иди переоденься, а? – буркнул он хрипловато. – Курьера жалко. Рассмеявшись, я ретировалась в комнату. Раньше бы я, наверное, со стыда померла от подобной сцены, а сейчас находила ее даже забавной. Да, я чувствовала себя свободнее, раскованнее, что ли. И в этом была Лешина заслуга, а потому не стоило издеваться над ним за ужином. Я вытащила из чемодана домашние штаны, просторную футболку и переоделась, стянув мокрые волосы в небрежный хвост на затылке. Уж теперь-то меня бы вряд ли кто-то назвал роковой женщиной. На кухне меня ждала пицца и бутылка красного вина, Леша сидел за столом и терзал ни в чем не повинную салфетку. – Так лучше? – я крутанулась вокруг своей оси. – Угу, – невнятно промычал он и кивком указал мне на свободную табуретку. – Тебе с курицей или с пеперрони? Да, я никогда не любила фастфуд. И если бы я на ужин не стала готовить, а просто бы заказала пиццу, Саша бы этого не понял. Но Саши здесь не было, а в Лешиной квартире царила атмосфера тотального расслабона. Поэтому я плюнула на калории, на то, что это не самая полезная пища для девяти часов вечера, и собственноручно оторвала себе большой кусок острой пиццы и прямо так, без ножа и вилки, отведала итальянскую стряпню, запив хорошим глотком сухого вина. Давно мне не было так спокойно и… Фиолетово, что ли. Я забыла и про разрыв с женихом, и про свадьбу, к которой так долго и скрупулезно готовилась. И про то, как на меня посмотрят друзья и коллеги через несколько дней, когда вернется Саша, и все узнают о нашем расставании. Мне стало просто по фигу. Уж не знаю, как Леше это удается, но рядом с ним я будто оказываюсь в другом измерении, где проблем вообще не существует. Каюсь, мне даже грешным делом захотелось написать Галине Михайловне, своей непосредственной начальнице, сослаться на простуду или отравление, и просто забить завтра на работу. Проваляться весь день в постели, ничего не делая. Или, быть может, дождаться, когда Леша уйдет в магазин, и снова поиграть с гидромассажем. Только уже без свечей и лишних свидетелей. – Классно у тебя, – я прислонилась к стене и похлопала себя по полному животу. – Спасибо, что позвал. Если еще и матрас удобный, то это будет лучшая ночь в моей жизни. – В этом можешь не сомневаться, – на Лешиных губах снова мелькнула коварная улыбка. Я не сразу сообразила, что он имеет в виду. Лениво потянулась и зевнула, даже не прикрыв рот, хотя раньше никогда не позволяла себе такого. – Супер, – выдала я, – значит, высплюсь сегодня, как медведь. – Я вообще-то не про сон, – Леша не сводил с меня загадочного взгляда, его голос стал каким-то медовым и обволакивающим. – У нас еще этап номер четыре… Мой мозг будто молния прострелила. Он ведь планировал, что я сегодня должна кончить… Но ведь я так устала! И поела… И еще голова стала немного мутной от вина, к тому же предыдущей ночью почти не удалось поспать. – Может, завтра? – жалобно спросила я, состроив брови домиком. – Никаких поблажек, – изрек мой мучитель. – Иди к себе, надевай гарнитуру и будь на связи через десять минут. – Погоди, ты что, будешь в этом участвовать? – Ты же не надеялась, что я дам тебе сфилонить? – коварно усмехнулся Марков. – Нет-нет, только под моим личным контролем. – Слушай, ну это как-то… Ладно бы я была в другой квартире, но… – Не переживай, – он накрыл мою руку своей ладонью, и у меня низ живота мгновенно потяжелел. – В комнату я не зайду, можешь хоть дверь запереть. Но я должен убедиться: ты все делаешь правильно. И имей в виду: я знаю, когда ты врешь. Так что симулировать даже не пытайся. – Мне нет смысла врать, просто… – Вот и славненько. Значит, иди, раздевайся догола и забирайся под одеяло. Я наберу тебе по скайпу. Вся сонливость слетела с меня, будто мне плеснули в лицо ледяной водой. Тело заныло в предвкушении: Леша столько раз доводил меня до предела, а потом резко прекращал, что я уже заводилась с полуоборота. Последние дни походили на одну долгую, невероятно растянутую прелюдию. Я балансировала на грани, то возбуждалась, то заставляла себя остыть снова. Леша знал, что делает: из-за этих игр все чувства обострились, и я реагировала на любой сексуальный намек быстро и неотвратимо. Я забыла и про усталость, и про работу, все мысли сосредоточились только на желании услышать, что же приготовил для меня Леша. Я старалась идти медленно, чтобы не выглядеть уж совсем озабоченной, но негнущиеся ноги сами несли меня в комнату. Дрожащие пальцы торопливо повернули защелку на замке: и я отлично понимала, что защищаюсь не столько от Маркова, сколько от самой себя. Одежда полетела на пол. Какие к черту вешалки? Кожа покрылась россыпью мурашек, едва ее коснулся прохладный воздух. Груди налились, затвердели, поднялись, будто кто-то взял меня за соски и легонько потянул вверх. И в ту секунду мне казалось, что я способна кончить от одного лишь Лешиного голоса. Скользнув под одеяло, я крепко сжала ноги и схватилась за телефон. Ну же, быстрее! Почему десять минут тянутся так невероятно долго?! Еще немного, и я бы извивалась на простыне пойманным ужиком, но мобильный завибрировал, и я ответила, не дав ему даже доиграть первый такт мелодии. – Ну? – услышала я мягкий вкрадчивый голос Маркова. – Ты готова испытать свой первый оргазм? Глава 16 Реальность вокруг меня неуловимо меняется. Звуки гаснут, будто увязнув в плотном геле. Я слышу только Лешу, чувствую только свое тело – так отчетливо, так ясно. Каждую клеточку. Я вся превращаюсь в одну сплошную эрогенную зону. Если он велит мне сейчас ласкать свою коленку, боюсь, я и от этого словлю оргазм. – Как настроение? – полушепотом интересуется Леша. Я знаю, что он находится в соседней комнате. И он, возможно, сейчас представляет меня. Как я лежу абсолютно голая, как касаюсь себя… Вполне вероятно, он тоже сейчас на взводе и собирается кончить одновременно со мной. И эта мысль сводит с ума, умножает все мои ощущения на два, три, а то и на десять. – Сам ты как думаешь? – он не может не слышать мое прерывистое учащенное дыхание. – Хочу, чтобы ты это сказала. – Я возбуждена, Леш. – Насколько сильно? – Думаю, четвертый этап будет коротким. Наградой мне служит довольный гортанный смех. – Ты ж моя умница! Кто бы мог подумать, что ты у меня такая чувственная, – его голос ласкает, и я блаженно прикрываю глаза. Да, хвали меня. Еще… Я хорошая, прилежная ученица, только скажи, что я должна сделать – и я сделаю все, что ты хочешь. – Тебя просто надо было раскрыть, – продолжает он. – Я сразу заметил, что ты скрываешь самый настоящий огонь, верно? – Да… – Раскройся, Юля. Раскройся до конца. В прямом смысле. – Что… Что ты хочешь, чтобы я сделала? – язык не слушается, губы дрожат, внутри сжимается тугая пружина. – Раздвинь ноги, – командует он, и я с готовностью подчиняюсь. – Как можно шире. – Готово. – А теперь скажи мне, что ты чувствуешь. Опиши все. В деталях. – Я чувствую… Напряжение… И пустоту. – В каком смысле? – Ну, пустоту там… Внизу… – Стоп, – прерывает он меня. – Называй все своими именами, Юля. Это твое тело, в нем нечего стесняться. – Хорошо, – облизываю пересохшие губы. – Мое влагалище… Оно пустое. Я никогда этого не чувствовала. Мне казалось, что в меня заталкивают… Ну, что-то лишнее… Как будто оно не приспособлено вообще. Может, слишком маленькое или как… Но сейчас такое ощущение, как будто оно пустое. Дыра, понимаешь? Я сжимаю мышцы, но толку никакого. Мне пусто… Мне надо, чтобы меня наполнили… На другом конце воцаряется тишина, и мне становится страшно, что я перегнула палку. Может, это прозвучало слишком вульгарно? Или физиологично? Я же не на приеме у врача. Уж точно в этом не было ничего красивого и соблазнительного, и Леша теперь не знает, как мне это сказать… – Леш? – спрашиваю неуверенно. – Это было слишком?.. – Нет, все нормально, – он прочищает горло. То ли поперхнулся, то ли смутился. – Продолжай. Ты можешь гладить себя, делать все, что тебе хочется. – Мастурбировать? Уже начинать? – А ты еще не?.. – Ну, ты же не давал команды… До меня доносится приглушенный Лешин смех. – Ты меня с ума сводишь иногда, – признается он. – Ты такая послушная, что меня так и тянет… – его голос прерывается, а я замираю, боюсь пропустить хоть слово. Если он сейчас скажет, что его тянет заняться со мной любовью, клянусь, я не смогу отказать. Плевать на все, я открою дверь, впущу его сначала в комнату, а потом в себя, без остатка. Боже, как я хочу ощутить внутри себя твердое и упругое мужское тепло… Перед глазами плывут черные точки, а сердце стучит так, что груди едва заметно вздрагивают в такт ударам. – Что? – выдыхаю, не в силах терпеть. – Ничего. Прикоснись к себе. Проведи пальчиком по губам, собери смазку. – Да-а-а… – я погружаю пальцы в тягучую влагу. – Ты течешь? – Я залью соседей… – И как ты могла думать, что ты фригидная? Ты же самая горячая, самая сладкая девочка из всех, кого я встречал. Позволь себе получить удовольствие, Юль. Ты это заслужила. Ну же, дотронься до клитора. – О, Боже… – Он твердый? – Да… Твердый и большой… Я никогда не думала, что он… – я глажу себя, и меня потряхивает от наслаждения. Клитор налился кровью, каждое прикосновение заставляет его пульсировать, а влагалище сжимается и сочится, как переспелый фрукт. Я чувствую эти горячие капли, чувствую, как они стекают на ягодицы. Мне уже трудно говорить. Какое там! Я забываю, что нужно дышать. – Ты близко к оргазму? – шепот Леши доводит меня до исступления. Я не знаю, от чего испытываю больший кайф: от того, что ласкаю себя, или от того, что он знает о каждом моем движении. На долю секунды мне кажется, что он стоит сейчас в этой комнате и наблюдает за мной. И стоит не только он, но и его член. Интересно, какой он? Длинный? Ровный? Или такой толстый, с глянцевой розовой головкой? – Да… Господи… Леша, я больше не могу… – Потерпи еще пару секунд, моя хорошая. – Не могу… Я почти… Да, да… – Убери руки! – его тон становится приказным, даже немного жестким, и от неожиданности я убираю руку от изнывающего клитора. – Что?.. – выдыхаю разочарованно. – Прости, но ты слишком быстро… Я думал, тебе понадобится больше времени, – его речь сбивается, а значит, мой строгий наставник возбужден не меньше моего. – Ты должна кончить по-другому. – В каком смысле? Разве я не… Разве сам по себе оргазм – не цель? – Ты должна испытать оргазм с членом внутри. Это другие ощущения, так тебе потом будет легче подстроиться под партнера. Я нервно сглатываю. Вот и оно. С членом. Сейчас он предложит свои услуги… Значит, все-таки он пытался меня трахнуть. Все эти пустые обещания… Довел до такого состояния, что я готова дать кому угодно, лишь бы испытать облегчение, и вот теперь… Господи, что мне делать?! Отказать? Мол, раз обещал – держи своего жеребца в штанах? А с другой стороны – и что я этим докажу? Ну да, не позволю себя обмануть и использовать. Но ведь я и сама тогда не узнаю, каково это: спать с мужчиной и извиваться от удовольствия, а не сжимать зубы и терпеть. А мне, черт побери, до смерти хочется ощутить внутри чей-то пенис, хочется обхватить ногами мужское тело и яростно двигаться навстречу, пока не увижу эти долбанные фейерверки! Я ведь не только его сейчас накажу своим отказом. Себя – в первую очередь. Саша бросил меня, с ним уже ничего не выйдет. А Леша… Бог с ним. Пусть не будет отношений, пусть будет просто животный секс, но я хочу уже хоть раз в жизни узнать, что это такое. – Хорошо, – тихо, но решительно отвечаю я. – Я готова. Откидываю одеяло, подхожу к двери, чтобы открыть ее и впустить в свою жизнь нового мужчину и совершенно новый сумасшедший секс. – Вот и умница, – ласково произносит Леша, и по спине прокатывается волна сладкой дрожи. – А теперь подойди к окну. – К… окну? – тупо переспрашиваю я, замерев у самой двери. – Да. Видишь там коробочку? Открой. Я оборачиваюсь, как лунатик. Ничего не соображая иду к окну, отодвигаю занавеску. На подоконнике и правда лежит черная вытянутая коробка. – Нашла? – Да… Сейчас… – пальцы не слушаются, но я все же справляюсь с упаковкой. Внутри лежит розовый немного изогнутый вибратор. – Нравится? – доносится откуда-то издалека Лешин голос. – Это тебе. В подарок. Новая модель, имитация кожи. Хит продаж. А я не знаю, что сказать. Неужели нельзя было сразу предупредить, что речь идет о каком-то искусственном фаллоимитаторе? Я ведь чуть было не проболталась! Хорошо во всем этом только одно: что Леша не понял, к какому именно члену я готова. – Да, – стараюсь звучать искренне, но выходит плохо. Сама себе не верю. – Не ври, – Леша, кажется, ни капли не задет, но мое смятение истолковывает по-своему. – Не бойся. Я специально подобрал не самый большой размер, тебе будет комфортно. Расслабься и ляг. Разведи ноги пошире и введи его в себя. Только обязательно скажи, если что-то будет не так. – Ладно, – я послушно ложусь на матрас, подношу вибратор к промежности. – Немного поводи вверх-вниз, – мягко советует Марков. – Распредели смазку, дай себе привыкнуть. Представь, что это делает какой-нибудь Брэд Питт. Я закрываю глаза, но вместо Брэда Питта почему-то вижу Лешу. Он ложится сверху, возбужденный до предела. Нежно водит членом между моими губами, и там все хлюпает. Легонько шлепает головкой по моему твердому клитору, потом приставляет к входу и… – О, да… – то ли рычу, то ли стонаю я. – Ввела? – Да. – Умничка. Нажми на кнопку на основании… Леша начинает двигаться внутри меня, и я выгибаюсь, извиваюсь, словно меня пытают, а не трахают. Боже, какой кайф… Я хочу еще, еще… – Леша… Быстрее… – тело выходит из-под контроля. – Да, моя хорошая. Нажми на кнопку еще раз. Ты ведь не забыла про клитор? Вибратор набирает обороты, а у меня чувство, будто я ракета перед взлетом. Все мышцы напряжены, спина мокрая от пота. Десять… Девять… Восемь… – Не останавливайся… Еще… Давай, Юля, у тебя получится… Пять… Четыре… Три… – Я хочу, чтобы ты больше не сдерживалась. Сделай это, кончи, моя маленькая, развратная… – Да-а-а!.. – я кричу так, как никогда не кричала. Меня трясет, судороги накатывают волнами, в ушах стреляют чертовы фейерверки… Я будто умираю – и заново рождаюсь. Вибратор с тихим всхлипом выскальзывает из размякшего влагалища и одиноко жужжит на матрасе. Леша молчит, и я слышу только его частое-частое дыхание. Потом что-то похожее на рык. Сомнений нет: он тоже кончил. И как только пережитая буря отступает, мысли начинают вертеться с бешеной скоростью. Я отчетливо осознаю две вещи: моя жизнь больше никогда не будет прежней, и то, что только что случилось между мной и Лешей, нельзя игнорировать. Да, по факту он до меня даже не дотронулся, но это было куда больше, чем простой физический контакт. Он забрался внутрь моей головы, полностью овладел моими чувствами. Он был так глубоко во мне, как не был еще ни один мужчина. И то, что именно его лицо я видела в момент экстаза, что-то да значит. И для Леши, судя по всему, это стало больше, чем просто лекцией по сексологии. Насколько мне известно, ни один специалист не занимается самоудовлетворением во время своих сеансов. – Леш? – тихо спрашиваю я в надежде, что он еще не отключился. Вопросы толкаются в голове, как тетки в очереди на распродаже, но я не знаю, с чего начать. – Тебя можно поздравить? – он снова надевает маску заботливого приятеля. Как ему это удается? Я думала, внешнее хладнокровие – это мой конек. – Да. И спасибо. Я просто хотела… Ну, насчет того, что ты и я… Мы… Почти одновременно… Я имею в виду, раз мы теперь живем вместе, то лучше бы как-то обговорить… – О, насчет этого не волнуйся, – ничто в его голосе не выдает пережитый бурный оргазм. Или, быть может, бурным он был только для меня? – Мы взрослые люди, и ничего я усложнять не собираюсь. Спокойной ночи, Юль, я с этими коробками сегодня дико вымотался. Глава 17 Кто бы мне раньше сказал, что после оргазма так сладко спится! Да я бы лично ходила по аптекам и предлагала продавать вибраторы вместо снотворного. Я честно собиралась сходить в душ после всего случившегося. В конце концов, я вспотела, как лошадь после забега. Думала: ну вот, еще пять минуточек полежу, отойду – и в ванную… А очнулась уже от звонка будильника. Не сразу поняла, где нахожусь, и почему, потом взгляд упал на белые занавески и черную коробочку на подоконнике, и все события разом всплыли в памяти, а по лицу растеклась глупая, но широченная улыбка. Да, теперь-то я поняла, почему удовлетворенных женщин сравнивают с сытыми кошками. Мне хотелось мурлыкать и валяться весь день, грея бока на солнышке. Все тело стало каким-то невесомым и легким, словно я сбросила килограммов пять. Кто знает, может, так оно и было, потому что стоило мне сесть, как желудок заурчал от дикого голода. Не помню, когда я в последний раз была так голодна. Я оделась и причесалась потщательнее, чтобы даже за завтраком выглядеть идеально. Ведь сегодня мне предстояло завтракать не одной. Возможно, именно поэтому настроение у меня перевалило за сто баллов по десятибалльной шкале. Новая жизнь. Новая я. Новый… мужчина? Ответа на этот вопрос я пока не знала, но непременно должна была выяснить. Вчерашний вечер полностью изменил мои представления о Леше – в лучшую сторону. И дело даже не в том, что он одним лишь голосом довел меня до оргазма и показал, на какие чудеса способно мое тело. Нет, просто это был, пожалуй, самый приятный вечер за последние годы. Я вдруг поняла, что с Сашей постоянно играла какую-то роль. Идеальной невесты, образцовой хозяюшки, заботливой и послушной невестки для его мамы. Я слишком много взвалила на себя, и когда Леша позволил мне сбросить груз хлопот, мне так полегчало, что я не сразу поверила в то, что так бывает в реальности. Он оказался совершенно не раздолбаем, напротив. Старался и готовился к моему приезду так, словно собирался сдать комнату по меньшей мере английской королеве. Приготовил мне ванну, накормил ужином… И все просто так! Даже не для того, чтобы залезть ко мне под юбку. Так какая разница, кем он там работает? Ну, продавец и продавец, еще успеет сделать карьеру. С его-то навыками сексолога! Может, зря я так поспешила с выводами? Сосредоточилась на долгосрочном планировании, на картинке идеального будущего… А жизнь-то вот какая непредсказуемая! И, возможно, мне всего-то надо было немного расслабиться и запустить в свою жизнь веселый и страстный вихрь по имени Леша Марков? Меня воспитывали в строгих традициях. И мама говорила: «Девушка не должна делать первый шаг, если только не хочет, чтобы ее считали легкодоступной и распущенной». И я не привыкла проявлять инициативу: в отношениях с Сашей все решения принимал он. Сам предложил встречаться, сам позвал замуж. Теперь мои взгляды изменились, и я бы, в целом, ничего не имела против первого шага, но, черт возьми, понятия не имела, как это делается. А мне хотелось попробовать! Совершить что-то безумное! Я ведь не собираюсь связать с Лешей всю жизнь, но кто умрет, если мы рискнем? Что-то мне подсказывало: уж в сексуальной жизни у нас проблем не будет. Взгляд сам собой зацепился за розовый вибратор, эту волшебную палочку, расколдовавшую меня вчера, и я даже немного возбудилась. Если простая неодушевленная вещь может подарить такие ощущения, то каково будет с Лешей? Да, мы слишком разные. Вероятно, не продержимся дольше двух-трех месяцев. Но у него я научусь всему, что он знает, ибо я готова была учиться так усердно, как еще никогда в своей жизни. Одна проблема: как намекнуть об этом Маркову? Просто подойти и сказать: «Давай встречаться»? Или: «Я тебя хочу, давай переспим, а там как пойдет». Ужас! Как бы я там ни раскрепостилась, до такой степени еще не нашла. И вариант у меня остался только один: соблазнить. Звучало, конечно, просто. И с любым другим мужчиной так бы оно и было, но не с Лешей. У него, судя по всему, такой послужной список, что я в нем со своим полным отсутствием навыков или бонусов вроде гимнастической растяжки и пятого размера груди, не вошла бы даже в топ-20. Вчера, к примеру, он видел меня в ванной, слышал, как я кончаю за дверью, и не сделал ничего, чтобы поучаствовать. Я бы, наверное, совсем отчаялась, если бы не вспомнила его лицо, когда я вошла на кухню в блузке на мокрое тело. Значит, шанс был, и я намеревалась его использовать. Я прислушалась: в квартире было тихо. Возможно, Леша еще не проснулся, и я могла бы приготовить для него завтрак-сюрприз. Настроить на благостный лад, напомнить о пятом этапе… Сказать, к примеру, что мне бы очень не помешало личное присутствие наставника, чтобы он удостоверился: все ли я делаю правильно. С коварной улыбкой на лице я вынырнула из спальни и прокралась на кухню. Лешин холодильник особым изобилием не радовал, но яйца там все же нашлись, и я соорудила свой фирменный омлет. Уж что-что я в этой жизни умею точно, так это готовить, и перед моим нежнейшим пышным омлетом не устоял бы ни один мужчина. Да, обычно я добавляю туда пряные травы, посыпаю пармезаном сверху, но найти все эти ингредиенты у заправского холостяка было бы слишком большим везением. Зато нашлась турка, и я сварила кофе, красиво оформила все и поставила на доску: подносов у Маркова не водилось. Но ничего, все это поправимо, я ведь здесь всего-то навсего одну ночь, еще успею навести уют. Осваиваясь на кухне, я мысленно уже составляла список покупок: симпатичные полотенца, прихватка, форма для выпечки, потому что с одной сковородкой особо не разгуляешься… Словом, я будто ожила после долгого сна. И если бы не святой долг бухгалтера, я бы уже носилась по Лешиной квартире с маленькой метелкой и распевала песни, как диснеевская принцесса. Но поскольку работа меня все же ждала, я поторопилась отнести завтрак в постель Маркову, чтобы успеть еще подкраситься. Перед дверью я замерла. Интересно, он спит голым? А вдруг я войду, а он лежит абсолютно обнаженный? К тому же, у мужчин часто стоит по утрам, и если я застану такую картину… В горле пересохло, к щекам прилила кровь, а сердце забилось чаще. Но вовсе не от смущения или стыда, напротив. Я хотела застать его в таком виде. Я подсознательно жаждала этого неловкого момента: он, я, пустая квартира, эрекция… Боже, как ему удалось за несколько дней сделать из меня нимфоманку?! – Пора вставать, – пропела я, толкая дверь и предвкушая, как удивится Леша. Однако комната была пуста. На матрасе валялось скомканное одеяло, на стуле болталась вчерашняя Лешина футболка, но самого хозяина этой берлоги не было и в помине. Он ушел. Ушел так рано, как даже я, мисс пунктуальность, не просыпаюсь. Неужели рабочий день в секс-шопе начинается раньше, чем в офисе? Не могу даже представить себе очередь под дверью с табличкой «18+» в нетерпеливом ожидании свежих, только-только с завода, анальных пробок. Или его заставили отработать за вчерашний прогул?.. Так или иначе, завтракать мне пришлось в полном одиночестве. Жевать омлет и гадать: вызвали Лешу по делу или он просто сбежал от меня, чтобы обойтись без утренних неловких разговоров. Впрочем, отчаиваться я не привыкла. Если уж утром Марков исчез, как ежик в тумане, ночевать-то он явится в любом случае. И вот тут я буду во всеоружии. Сразу после работы я совершила рейд по магазинам. Купила все, чего не хватало на кухне, затарилась продуктами, чтобы пустить в ход тяжелую кулинарную артиллерию, а еще заглянула в один бутичок за новым халатом. Но не такой махровой хламидой, какая была у меня раньше. Нет, я взяла целый комплект: белый кружевной пеньюар, – больше иллюзия, чем реально одежда, – и короткий шелковый халатик. Такой что есть, что нет, – достаточно хорошенько нагнуться, чтобы у мужчины не осталось простора для фантазии. Почему-то мне казалось, что Леша не сможет устоять перед такой нарядной ученицей и преподаст ей, – то есть, мне, – урок, что надо. Когда я пришла, Леши еще не было дома, но это меня не расстроило. По крайней мере, у меня было время подготовиться к его приходу. Я поспешила заняться готовкой: отправила мясо запекаться с молодой картошкой, нарезала салат, смешала заправку, расставила посуду. И пока таймер на духовке показывал еще полчаса, я решила переключиться на себя. Налила ванну, поколебавшись немного, добавила туда «Пробуждения чувственности». В конце концов, надо же мне было подготовиться к этапу номер пять! Мысли об этом хватило, чтобы чувственность пробудилась безо всякой пены. Как же мне хотелось снова оказаться с Лешей наедине! Сколько таких этапов мы могли бы пройти вместе! Даже в глазах темнело, стоило только представить, на что способны Лешины умелые руки и безграничная фантазия. Я погрузилась в горячую воду, втянула сладковатый аромат и почувствовала, как кровь приливает вниз живота, как приятно тяжелеют половые губы, и клитор выглядывает между ними, как конферансье из-за занавеса. Если бы только Леша уже пришел… Мурашки пробежали по затылку, и я повела плечами. Марков не давал никаких указаний, можно ли мне трогать себя или нет, но мне понравилась эта его затея: копить возбуждение до тех пор, пока станет невыносимо терпеть. И я подумала, что будет неплохо подготовиться к ужину по методике моего учителя. Включила гидромассаж, развела ноги, позволяя струйкам омывать и щекотать мои самые чувствительные местечки. И в тот момент, когда мне показалось, что до оргазма осталось не так много времени, я собралась с духом и отключила режим массажа. Клитор разочарованно подергивался, мышцы сжимались, в надежде обхватить что-нибудь твердое и упругое. Но нет. Я подготовила себя к ужину, томила на медленном огне, как кусок вырезки, чтобы тот зарумянился, и потекли соки. Когда придет Леша, он не сможет проигнорировать красноречивые посылы моего тела. Если феромоны и правда существуют, то в тот момент я источала их максимально активно. Вылезла из воды и даже залюбовалась своим отражением в запотевшем зеркале. Леша сделал из меня другую женщину. Что-то неуловимо изменилось: то ли взгляд затуманенных глаз, такой томный, с поволокой, то ли груди налились молочной зрелостью, и теперь дерзко торчали набрякшими сосками вверх. Я нравилась самой себе, и если бы не ужин в духовке, то позволила бы себе повторить упражнения из первого этапа. А именно – трогать и ласкать себя перед зеркалом. Но таймер призывно запищал, и я накинула новенький пеньюар, а сверху – короткий халатик. И пока я размышляла, стоит ли надеть трусики, или довести себя и Лешу обнаженной промежностью до безумия, громко щелкнул замок, и хлопнула входная дверь. Я взялась за ручку двери и мысленно сосчитала до десяти, чтобы унять дикую смесь эмоций: возбуждения, неловкости, стыда и предвкушения. Если бы я этого не сделала, то, возможно, набросилась бы на Лешу прямо с порога, а до такой степени уронить себя в его глазах мне не хотелось. Медленно выдохнув, я все же толкнула дверь, и только тогда до меня донесся гортанный женский смех. Я даже вздрогнула: вдруг это вырвалось у меня? Но нет. Смеялась другая женщина. На коврике, держась за Лешу, разувалась совершенно незнакомая девица. Полная моя противоположность: яркая блондинка в короткой черной майке и кожаных штанах, сидящих на ней, словно вторая кожа. На плече вилась змейка татуировок, в пупке поблескивал пирсинг, из-под майки виднелся красный лифчик. Эта девица словно всем своим видом кричала о том, что она не прочь поразвлечься. И по части распущенности она бы дала мне сто очков вперед. Заметив меня, она выпрямилась и окинула меня изучающим взглядом. – А ты не говорил, что у тебя кто-то есть, – выдала она, наконец, и с упреком уставилась на Лешу. – Ты уже дома, – он словно был не рад меня видеть. Так, равнодушно покосился в мою сторону и снова обратился к своей несчастной блондинке. Что пеньюар, что халат, что старательная подготовка: все пошло насмарку. – Катюш, это Юля, мы с ней в одной школе учились. – О… – подведенные глаза с густыми ресницами хищно сузились. – И теперь решили вспомнить молодость? – Да нет же, ей просто негде было жить, а я как раз собирался сдать комнату. Не ревнуй, Кис! – он погладил ее по обнаженному плечу и повернулся ко мне. – Юль, я забыл предупредить, что ко мне сегодня придут. Это Катя, моя… Партнерша. Мы будем у меня в комнате, по возможности, не беспокой… Если ты понимаешь, о чем я. Нет, я не понимала! Я вообще ничего не понимала! Еще вчера он носился со мной так, словно всю жизнь ждал. Ухаживал так, как даже мой бывший жених ни разу не ухаживал! Он, черт возьми, довел меня до оргазма, пусть и по телефону. И сам кончил, в этом я тоже не сомневалась. Почему за все эти дни он ни разу не упомянул Катю? Партнерша! Слова-то какие продвинутые! Как это теперь модно называть, – «свободные отношения», да? Привел ее в дом, да еще и неприкрыто намекает, что сейчас будет трахать ее! Прямо в моем присутствии! Пальцы сами собой сжались в кулаки, ногти впились в ладони. И все же я ничего не сказала. Он ведь мне не давал обещаний! Не предлагал встречаться. Да, про девушку он не предупредил – но мне самой не пришло в голову спросить. Сама виновата. Отсутствие кольца на пальце еще не означало, что он свободен. Ну и дура! Размечталась, а теперь, прикусив язык, должна смотреть, как он развлекается с другой девицей. Уж конечно, она-то ему больше подходит! Судя по ее виду, она разбирается в арсенале секс-шопа не хуже, чем сам Леша. Возможно, они там даже работают вместе. Она, поди, и глубокий минет умеет, и позы всякие знает, и не стесняется разных игрушек… – Но ужин… – выпалила я глупо, и сама тут же обругала себя. Лучше бы промолчала, честное слово! – А, насчет этого не парься, я уже заказал! Встречу курьера сам, ты отдыхай. – Так я приготовила… – Ну… Сама поешь. Ладно, мы пойдем, ты все равно уже спать собралась. Постараемся не мешать, – и под выразительное хихиканье Кати парочка исчезла за дверью Лешиной комнаты. Глава 18 Он не вышел, даже когда привезли диван-кровать. Я, если честно, и думать про это забыла. Выключила духовку, – аппетит все равно отшибло, – и хотела уже лечь спать, накрывшись с головой одеялом, чтобы никто не видел и не слышал, как я ною. Но нет, доставка мебели. – Сборка у вас оплачена, так что сейчас ребята поднимутся. Распишитесь, – сухо приветствовал меня водитель, протягивая бланк. И я терпеливо ждала, пока парни в спецовках соберут злополучный диван. Ждала – и гадала, чем же таким можно заниматься, чтобы не отвлечься даже на топот двух здоровых мужиков. Забавно, но даже они не обратили на мой наряд никакого внимания. Видимо, я так и не научилась понимать, чего же хотят мужчины. Мне бы радоваться, что я, наконец-то, усну на нормальной поверхности, но что толку, если я не смогу ее использовать, как она того заслуживает? Проводив рабочих, я не удержалась и подкралась к Лешиной двери. Затаив дыхание, замерла, прислушиваясь. – Да ты прям в ударе, – донесся до меня голос этой его партнерши. – А если так? – Просто вау! Господи, невероятно! – А еще говорят, размер не имеет значения. – Врут. Еще как имеет… Давай еще! – Спокойно, моя хорошая, все будет. Давай-ка добавим сюда еще смазку и это виброяйцо… – Твою мать, Леш! Мысли мои читаешь! От обиды мне хотелось скрести дверь, царапать ее ногтями. Еще лучше – выбить с ноги и за волосы вытащить эту овцу с ее смазкой и яйцами. Я злилась, но в первую очередь – на саму себя. Мне нечего было предъявить ни Леше, ни этой его блондинке. Я так долго была зациклена на себе, на своих долбанных жизненных планах, так усиленно размышляла, вписывается в них Леша или нет... А у него-то как раз спросить не удосужилась! Что ж, поделом мне. Одного мужчину я потеряла из-за того, что думала о сексе слишком мало, другого – из-за того, что только о сексе и думала. И хуже всего то, что мне не ком даже выместить досаду: я переехала к человеку, который мне нравится. И теперь должна жить, зная, что он занимается любовью в соседней комнате с другой. Сколько еще будет таких ночей? Точнее не так: сколько из них я выдержу, прежде чем рехнусь окончательно? Меня не радовал даже новый диван. Да, он был симпатичным. Да, вполне себе ортопедическим. Но я металась на нем, как животное в клетке. Час. Два. Три. Марков что, киборг? Сколько можно сношать эту бабу? Когда, наконец, из коридора послышались приглушенные голоса, а затем хлопнула входная дверь, я чуть не застонала от облегчения. Решила, наивная, что смогу уснуть. Как же! От того, что Катя ушла, моя фантазия работать не перестала. Я снова и снова прокручивала в голове варианты того, что там эти двое могли вытворять в спальне, и чуть ли не грызла подушку от злости. Не выдержав этой пытки, которую я сама себе организовала, я босиком прошлепала на кухню. Электронные часы на микроволновке показывали половину второго. Уснуть бы мне все равно уже не удалось, и я решила сварить себе кофе, а потом отдраить духовку после жаркого. Уборка всегда помогала мне успокоить нервы. Однако стоило мне вытащить форму с остывшим мясом и вооружиться губкой, как за спиной послышался недовольный мужской голос. – Ты что, издеваешься? – на пороге кухни стоял Леша: сонный, взъерошенный, в одних только шортах. Тусклый свет вытяжки играл на его мускулистой груди, и мне немалых усилий стоило отвести взгляд и посмотреть ему в глаза. Интересно, ему-то какого черта не спится? После таких интенсивных упражнений? – Я? – чья бы корова мычала! Как будто это я до часу ночи сношалась с кем попало за стенкой! – Я просто мою духовку. – Женщина, ты в своем уме? Ты на часы смотрела? – А что такого, Марков? Я тихо. Это всего лишь плита, а не порномарафон. – Завидуешь, что ли? – он сунул руки в карманы, и мой взгляд невольно упал на дорожку русых волос, исчезающую под резинкой шортов. – Так никто тебе не мешал самой развлечься. Все, что нужно я тебе для этого подарил. Ну, и проинструктировал. – А может, я и развлеклась, – я выпрямилась, демонстрируя свой наряд в полный рост. Может, это всего лишь кружевная сорочка, едва доходящая до середины бедра, а не суперсекси маечка, как у этой его блондинки, но кое-чего тоже стоит. Леша озадаченно оглядел меня и осоловело моргнул. Конечно, попытался тут же сделать вид, что ничего не произошло, но уж я-то заметила его реакцию! – Вот и молодец. Так какого хрена ты тогда громыхаешь тут посреди ночи? – Ну, раз тебе на меня наплевать, я решила сама повторить твои уроки. В обратном порядке, – я скрестила руки на груди. – Сначала – этап четыре, потом – два… – Два? – Леша наморщил лоб, вспоминая наше обучение, и через мгновение на его лице проступило осознание. – То есть ты что… без… трусов? – Да, – не моргнув глазом, солгала я. Пусть мучается так, как мучилась я, проверять-то он все равно не станет. Леша сжал губы и уставился на меня, нахмурив брови. – Вот чего ты добиваешься, а? – спросил он. – Что это за спектакль? Ведешь себя так, словно я в чем-то виноват, а я ничего такого не сделал! Давай, выскажи все, как есть, и расставим все по своим местам. – Хорошо. Да, я перегнула палку. Прости. Но… – голос осекся, и я сжала губку, чтобы не раскиснуть. – Я просто ждала тебя… Ужин приготовила, – я отступила, демонстрируя свое засохшее и никому не нужное творчество. – Воу… – Леша с удивлением оглядел мои старания. – Выглядит красиво, но… Слушай, ты же не предупредила меня. И у меня были свои планы. – Да ясно… Я же не знала, что у тебя есть девушка… – А что это меняет, Юль? Мы договорились, что я просто тебя учу. Никакого секса. – Так ты же, помнится, сам сказал: «Никакого секса, если ты меня сама об этом не попросишь». Разве не так? Вот я и решила… – А ты что, – перебил он и прищурился, – надумала меня попросить? – Какая разница? – взвилась я. – О каком сексе может идти речь, если у тебя есть Катя? Вместо ответа Леша подошел ко мне вплотную и пытливо заглянул в глаза. – Зачем тебе эти сложности, а? У нас бы все равно ничего не вышло. – Ну, втроем с этой блондинкой – точно. – Я серьезно, Юль, – он погладил меня по щеке. – Ты посмотри на себя: ты еще три дня назад замуж собиралась. То, что вы сейчас поссорились, ничего не значит. Ты другой жизнью живешь. Тебе надо белое платье, белую колясочку для малыша, белый заборчик у загородного дома. Все такое… Ни пятнышка. Одноразовый секс – не про тебя, а серьезные отношения – не про меня. – А Катя твоя, интересно, в курсе? – Да, – прямо ответил он, и я не поверила своим ушам. – Говорю же, она моя партнерша. И не против моих связей с другими женщинами. – Свободная любовь? – спросила я дрогнувшим голосом. – Вот видишь, – он невесело усмехнулся. – Тебе даже говорить об этом противно. – Вовсе нет… – Ты не умеешь врать, моя милая маленькая ученица, – он прижал палец к моим губам, не дав договорить. От его прикосновения сразу стало трудно дышать, а кровь отлила от головы гораздо ниже. – Поверь, тебе не нужно это все. Оргазмы – да, это по моей части. А за счастливой семейной жизнью беги к своему Саше. К тому же, для оргазмов у тебя теперь есть замечательная игрушка. И ты знаешь, я всегда готов тебе подкинуть новых. – То есть, вот и все, да? – я оттолкнула его руку. – Финита ля комедия? С чего ты вообще решил, что я хочу вернуться к Саше? Ты ведь сам помогал мне перевезти вещи вчера! Зачем было это делать, если ты думал, что я тут же побегу к нему обратно? – Мало ли, что я думал. Просчитался, – Лешины глаза потемнели. – От мужчины не уходят навсегда с каким-то жалким чемоданом и парой пакетов. Ты просто хотела его проучить и заставить понервничать, да? – Я не такая! – Ну да! Ты манипуляторша, каких поискать, – он ухмыльнулся. – Стоило тебе оценить тут обстановку, ты решила времени даром не терять. Превратить меня в Сашу номер два. Вот эта вещица, – он подцепил пальцем тонкую бретельку, обжигая мою обнаженную кожу коротким прикосновением. – Мясо в духовке, новые полотенца… Думаешь, я слепой? – О, и ты, конечно, решил, что любая женщина только о том и думает, как бы охомутать такого завидного мустанга, как ты! – я выдавила смех. – Может, я просто привыкла жить в комфорте, и для уюта мне нужны вот такие мелочи? Может, я хотела отблагодарить тебя за гостеприимство вкусным ужином? Не-е-ет. Я же спать не могу, только думаю о том, как бы затащить в ЗАГС продавца резиновых членов. Мечта всей моей жизни! Лешины губы сжались в узкую линию, в глазах мелькнуло что-то нехорошее, и на мгновение мне стало и стыдно за сказанные слова, и страшно за то, что они могли за собой повлечь. – То есть простой продавец членов недостоин мадам Совершенство, – процедил он сквозь зубы. – Прекрасно. Так какого черта ты тогда вертишься передо мной в этой штуковине и пытаешься соблазнить? – Может, я хочу получить пятый урок, – с вызовом выпалила я, хотя колени подкашивались от ужаса. Воздух в кухне будто сгустился, превратившись в смолу. Наше дыхание смешивалось, я слышала, как колотится Лешин пульс, ускоренный обидой, чувствовала собственное бешеное сердцебиение: результат то ли страха перед собственным поведением, то ли странным возбуждением от всей этой перепалки. Я понимала, что играю в опасную игру, но не могла остановиться. Я завелась. Это был новый, неведомый мне азарт. И новая игра, правилам которой Леша не успел меня научить. Не знаю, есть ли в ней победители и проигравшие, одно ясно: в ней удовольствие граничит с болью, а наслаждение со злостью. И эти дикие чувства будоражили мою кровь, превращая в жидкую взрывчатку. Я хотела Лешу, несмотря ни на что. И плевать даже на эту Катю, которая так глупа, чтобы делиться мужчиной со всеми подряд. Раньше я бы на корню отмела эту мысль: спать с парнем, который встречается с другой. И не просто встречается: который трахал ее всеми мыслимыми и немыслимыми способами фактически при мне. Меня должно было это оттолкнуть, заставить ненавидеть его, но нет. Я, черт подери, хотела его до боли в промежности. Хотела показать, что я могу быть лучше этой потасканной блондинки. И да, я ей завидовала. По-черному. Ревновала. Сама мечтала ощутить внутри себя все то, про что она говорила «Вау! Господи, невероятно!» Ничего, значит, не имеет против его секса с другими? Что ж. Ее проблемы. Со мной будет иначе. Глава 19 – Пятый урок? – Леша понизил голос. – Тебе вчера чего-то не хватило? – Да. – А мне показалось, ты кончила, как надо, – он навис надо мной, лишая возможности мыслить здраво. Нас разделяли считанные миллиметры, и от этой близости я сходила с ума. Одно движение – и я бы прижалась к нему вплотную, ощутила крепость его мышц, выпуклость его накачанной груди, кубики на животе, напряженный, – хотелось бы верить, – пенис… – В одиночку – да, никаких претензий, – я вскинула бровь, стараясь не выдавать своего состояния. – Но я по-прежнему не уверена, что у меня получится испытать оргазм с мужчиной, – длинные выверенные фразы стоили мне неимоверных усилий. – С Сашей, например? – Например. – Так почему бы тебе с ним и не попробовать? – Ну, во-первых, он в командировке, и мы сейчас в ссоре. А во-вторых, я привыкла быть уверенной в результате, прежде чем что-то делать. У него, знаешь ли, член больше, чем тот вибратор. И я хочу проверить ощущения на практике. Хотя… – я опустила взгляд вниз, к поясу Лешиных шортов. – Если у тебя размер поскромнее… Я знала, что использую тяжелую артиллерию, и она не может не сработать. У каждого человека есть что-то святое. У большинства мужчин – это размер их достоинства. И если до этого я еще сомневалась, что Леша станет спать со мной, то теперь по одному его взгляду стало понятно: назад дороги нет. – Ну, насчет этого можешь не сомневаться, – он склонился над моими губами. – Значит, все-таки хочешь, чтобы я занялся с тобой сексом. – Если ты, конечно, выдержишь после таких подвигов… – Не увиливай теперь, как маленькая девочка, – в его голосе зазвучали командные нотки. – Отвечай: ты хочешь, чтобы я занялся с тобой сексом? Я сглотнула, сама не веря в то, что собираюсь сказать. – Да, – мой ответ был тихим, но твердым. – И ты понимаешь, что это просто урок? Никаких там пробежек в ЗАГС, никаких «долго и счастливо»? Это прозвучало обидно, но я сдаваться не собиралась. – Для этих целей у меня есть другой. – Прекрасно, – он усмехнулся, и на мгновение мне почудилось что-то дьявольское в блеске его глаз. – Одна ночь, чтобы ты узнала, как получать удовольствие от настоящего члена. – Да. – И ты обещаешь выполнять все, что я говорю? Я была почти на все сто уверена, что это вопрос с подвохом. Но черт, я что, слабачка? Я что, хуже, чем эта его девка с пирсингом в пупке? Да, может, не такая опытная, но уж точно не трусиха. – Да. – Умница, – он все еще стоял вплотную, но никто из нас до сих пор так и не решился разрушить эту невидимую преграду. – А теперь скажи это. – Что? – Попроси меня. – В смысле? – Что, слишком гордая? – его глаза сузились. – Твоему жениху, поди, не раз приходилось выпрашивать у тебя секс, верно? Что ж, и тебе придется. Уговор был таков: не будет секса, пока ты сама не попросишь. Ну? Он, наконец, прижался ко мне, я ощутила каждую выпуклость и впадинку на его теле. Ноздри уловили терпкий мужской запах, перед глазами все поплыло. Я текла, как самка в период случки. Хотелось тереться об него животом, наслаждаться твердостью налитого члена. О, да, он был возбужден. Несмотря на все старания своей подружки, он пришел в полную боеготовность от одного лишь моего вида. – По-моему, все и так ясно, – прошептала я, стараясь сохранять хотя бы частичку собственного достоинства. – Правда? – он резко отстранился, и я едва не потянулась за ним машинально. – Ну что ж, спокойной ночи. Леша действительно уходил! Я была уверена, что он останется, потому что хотел этого не меньше, чем я! Но с силой воли я, в отличие от него, подкачала. Он издевался или наказывал… Не знаю. Однако мне застонать захотелось от разочарования, лишь бы не отпускать его. – Постой, – не выдержала я, когда он был уже в дверях. – Что-то хочешь мне сказать? – он обернулся с издевкой. – Займись со мной любовью, – каждое слово стоило мне усилий, но в ту секунду я готова была на все. – Пожалуйста. – Почти правильно, – деловито кивнул Леша. – Только о любви нет и речи. – Хорошо. Пожалуйста. Займись со мной сексом, – я стояла и смотрела на него: он молчал, и я ничего не могла прочитать по его лицу. Пауза была невыносимой, и я не выдержала. – Да трахни ты меня уже, наконец, черт тебя дери! – Хм… – он сделал вид, будто тщательно взвешивает. Скотина! Мне что, на колени встать? – Ладно. Желание дамы – закон. Все, что было дальше, я запомнила на всю жизнь. Каждую секунду, каждый вздох, запах, звук и каждое прикосновение. И еще много лет спустя, вспоминая ту ночь, я невольно возбуждалась, а мурашки бежали по спине, будто я переносилась во времени. Вот даже сейчас, прикрывая глаза, я вижу Лешу. В тусклом свете его тело похоже на скульптуру греческого бога, а глаза мерцают, будто в них адские угольки. Он направляется ко мне так стремительно, что у меня кружится голова. Он кажется мне каким-то неземным существом: ангелом ли, демоном – неизвестно. Все растворяется вокруг нас, нет ни прошлого, ни будущего, ни правых, ни виноватых. В мгновение он оказывается передо мной, подхватывает меня за талию и сажает на кухонный стол. Я успеваю только то ли судорожно вздохнуть, то ли всхлипнуть. Бесцеремонно раздвигает мне ноги, – да я и не пытаюсь возражать, – и запускает руку мне под подол. – Обманщица, – его шепот и обжигает, и будоражит, и возбуждает. – Накажи меня… – мне удается его удивить, в Лешином взгляде появляются азарт и восхищение. Сдвинув полоску ткани в сторону, он проводит пальцем по щели между губами, будто проверяя, достаточно ли смазки. – Все мокрая… – и тут же, схватившись за трусики, резко дергает на себя, и я слышу треск разорванной материи. – Так тебе нравится, признавайся? – Д-да… – мой голос дрожит от сладкой истомы. – Я так и знал, – он рисует языком дорожку на моей шее, поднимаясь от ключицы, прикусывает мочку уха, а потом зарывается носом в волосы. – Все это время тебе это и нужно было… Мисс скромность, как же! Да ты мечтала, чтобы тебя как следует оттрахали… Он говорит ужасные и, казалось бы, оскорбительные вещи, но у меня ощущение, что ничего приятнее я в жизни не слышала. Горячая капля смазки стекает к ягодицам, а кожа на спине покрывается мурашками. Леша ведет себя так, будто я грязная шлюшка, и мне в голову прийти не могло, что это меня так заведет. Я вживаюсь в образ плохой девочки, и вся броня, которую я возводила вокруг себя, рассыпается трухой. Это хорошие девочки должны вести себя прилично, не просить мужчин о сексе, мечтать выйти замуж и слушать советы старших. Плохим можно все: они плюют на условности, им насрать, что подумают окружающие. И если они хотят мужика, то просто раздвигают ноги. Да, я – плохая девочка. Я делаю то, что мне нравится. И именно поэтому я с кайфом царапаю Лешину мускулистую грудь. Боже, как хорошо! Ощущать рельеф кончиками пальцев, оставлять красноватые отметины ногтями. Чтобы эта сучка запомнила: он мой! Только мой! Марков рычит и подхватывает меня на руки. – Ну все! Ты доигралась, – угрожающе произносит он и тащит меня в комнату. О, да, теперь новый диван меня определенно радует! – И что ты сделаешь? Отшлепаешь меня? – стараюсь, чтобы это не звучало, как просьба. – А тебе только этого и надо? – Лешу не обмануть. – Маленькая развратная сучка! Он швыряет меня на разложенный диван, переворачивает на живот. – Давай, вставай раком, – командует он, и я послушно поднимаюсь на четвереньки. – Ты посмотри-ка! Не знал бы, что тебе такое впервой, решил бы, что тебя так постоянно нагибают. И что ты застыла, прогнись, – легкий хлопок по спине, чтобы я выгнулась и подставила ему промежность на обозрение. Я закусываю губу, чтобы не застонать в голос. Перед глазами туман, я почти ничего не вижу и не соображаю, все чувства сосредоточились в ноющей, отчаянно сжимающейся вагине. Леша задирает подол, и я на мгновение зажмуриваюсь. Жар приливает к щекам, дышать трудно, а вот между ног становится прохладно, и это заводит еще сильнее. – Смотрел бы и смотрел, – раздается сзади довольный мужской голос. – Вот так и должна выглядеть женщина. Мокрая, податливая… – задницу обжигает звонкий шлепок, и я вздрагиваю. – Что, даже не будешь возражать? «Фу, Марков, это не гигиенично… Не эстетично… Не прилично…» Глянь-ка, в рифму. – Не буду. – Это хорошо, – еще один шлепок – буквально в паре сантиметров от губ. Кожа горит крапивкой, но от этого чувства только острее, а клитор непроизвольно дергается, будто привлекая к себе внимание. И у него получается. – Вот это да! – выдыхает Леша. – Это ж как долго ты держала его взаперти! Бедолага… – он обводит мой клитор пальцем, и тот снова подрагивает. – Ты заслуживает наказания! – горячая ладонь обрушивается на мою промежность, и теперь я уже не могу сдержать стона удовольствия. – Да, моя маленькая сучка, это только начало! – еще шлепок. Еще. Я бесстыже выгибаюсь еще сильнее, расставляю ноги, демонстрируя всю себя. Пальцы впиваются в одеяло, я даже закусываю ткань, чтобы не кричать слишком громко. Возбуждение такое сильное, что мне хочется вихлять задом, ползти, умоляя Лешу взять меня. Терпеть нет сил, от желания немедленной разрядки я готова в любую секунду потерять сознание. Слишком долго все это копилось, слишком долго я не позволяла своему телу жить полной жизнью, и теперь оно мстит мне. Существует будто само по себе, а нереализованная за двадцать семь лет страсть извергается наружу раскаленной лавой. Промежность горит, и даже сочащаяся влага не способна погасить этот пожар. Смазка стекает по бедру, я тихонько всхлипываю в надежде, что Леша не станет мучить меня долго и войдет, наконец, внутрь. Но вместо члена, будто бы в издевательство, я получаю только указательный палец. – Горячая… – довольно изрекает Леша. – И узкая… Ты меня обманула? – Нет… – Не ври! – он начинает вращать пальцем, задевая какие-то незнакомые мне нервные окончания, и меня словно током бьет, все тело охватывает судорога, но тут же прилетает очередной шлепок. – Не смей кончать, пока я не разрешу. – Про… Прости… – я едва дышу от этой сладкой пытки. – Так зачем ты меня обманула? Зачем сказала, что у твоего недожениха большое приданое, а? Он же тебя толком не растянул. Или ты хотела почувствовать, как тебя растягивает настоящий мужчина? – Да… – Что ж, как скажешь, – и он вводит в меня уже два пальца, а затем разводит их в сторону. Я рефлекторно дергаюсь и сжимаюсь. – Тише-тише, не надо так. Ты еще не поняла, что я знаю толк в женских оргазмах? – он начинает двигать рукой и одновременно натирает клитор большим пальцем, доводя меня до исступления. – Так он делал, твой сраный юрист? – Нет… – А так? – он ритмично и быстро начинает сгибать и разгибать пальцы, и меня всю выгибает, а ноги непроизвольно сжимаются. – Вижу, что нет. Что ж, тебе придется ему это показать, научить. Иначе так и будешь считать себя фригидной, хотя на самом деле ты – самая настоящая похотливая сучка. И он вынимает из меня руку, заставив разочарованно потянуться за ней, а потом похлопывает меня по размякшей, разгоряченной промежности, будто успокаивая норовистую лошадь. – Дыши глубже, моя девочка, я еще не собираюсь с тобой заканчивать. Давай ложись на спину. Я послушно переворачиваюсь и ложусь. Наконец-то я могу видеть Лешу: на его груди краснеют царапины от моих ногтей, глаза почти черные от возбуждения, а уж что творится в шортах… Член стоит колом и да, по размеру он не идет ни в какой сравнение с Сашиным. Раньше я думала, что и Сашин-то для меня слишком велик, и потому во время секса мне бывает больно. Теперь, истекая смазкой, я схожу с ума от желания принять в себя что-то посерьезнее вибратора или пятнадцати сантиметров моего бывшего. Леша с довольным видом созерцает меня, и уголки его рта приподнимаются в дьявольской ухмылке. Но вместо того, чтобы снять шорты и достать уже то, ради чего я его попросила о помощи, он вдруг осуждающе качает головой. – И куда это годится? – спрашивает он. – Разве так должна выглядеть женщина, которая хочет секса? – Мне раздеться? – я с готовностью берусь за подол. – Нет, я не об этом. Эта вещичка мне даже нравится, оставляет простор для фантазии, но ее мы снимем потом. Просто покажи мне грудь. – В смысле? – Достань сисечки, – требует он, и я послушно вытаскиваю сначала одну грудь, потом другую прямо из декольте. – И поработай с ней, как я тебя учил. Хочу, чтобы соски торчали. Я глажу груди, катаю соски между пальцами и выкручиваю до тех пор, пока они не становятся похожими на маленькие шишечки. – А теперь раздвинь ноги. Пошире! Согни в коленях, я должен видеть все, – он идет к подоконнику и достает из черной коробочки вибратор. Я даже не пытаюсь скрыть разочарование. – Опять?! Ты что, издеваешься? Мы же договорились! – Юля, мы договорились, что ты не будешь спорить. Или мне уйти? Я поджимаю губы и молчу. Что ж, давай, унижай, издевайся. – Ты должна почувствовать разницу. Покажи, что ты делала вчера, – Леша протягивает мне игрушку и включает первый режим. Вибратор тихонько жужжит и вертит продолговатой головкой. Я приставляю его ко входу, позволяя себе привыкнуть, потом ввожу. Да, приятно, но никакого сравнения с Лешиными пальцами. – Ну как? – интересуется он, но вид у него такой, словно он уже знает ответ. – Ты делал лучше. – И запомни это, – он, наконец, стягивает шорты, и член, спружинив, подскакивает наверх. Там добрых сантиметров двадцать пять – или у меня просто от возбуждения глаза велики? Красивый, прямой, с гладкой головкой… Я таким его себе и представляла. Впервые в жизни я искренне любуюсь пенисом, потому что это просто произведение искусства. С него и надо делать слепки для резиновых фаллоимитаторов, и тогда от покупательниц не будет отбоя. Нет, серьезно. Я бы себе купила такой – и он был бы только моим, в отличие от Лешиного, который надо делить с посторонними бабами. От этой мысли сразу портится настроение, и весь запал куда-то исчезает. Для него это всего лишь игра, он завтра же побежит к своей Кати, и будет все те же фокусы проделывать с ней. Я думала, что смирилась с этим, но нет: я так не могу. К глазам подступают слезы, возбуждение сходит на нет. – Я всегда знал, что ты такая, – Леша раскатывает презерватив. – Еще в школе. Знал, что ты горячая штучка. Тихони всегда с сюрпризом, огонь в постели. И когда ты сказала мне… – обернувшись, он вдруг замечает в моих глазах слезы. – Юль, ты что? – его тон мгновенно меняется, а лицо обеспокоенно вытягивается. – Я тебе сделал больно? Или обидел? Слушай, это такая сексуальная игра… Я хотел, чтобы ты расслабилась и почувствовала себя плохой… Обычно это помогает женщинам снять внутренние запреты… Отлично. Теперь еще и разговаривает со мной, как доктор. Прям усиленно доказывает, что спал со мной исключительно в естествоиспытательских целях. Терапия от доктора Маркова, пять баллов. А о том, как больно быть с мужчиной зная, что он не никогда не станет твоим по-настоящему, он задумывался? Да, с Сашей мне приходилось терпеть дискомфорт в постели, я зажималась, лгала… Да. Было дело. Но тогда я знала, что нужна ему, что он любит меня, и терплю я не просто так. Ради чего-то, ради кого-то. Ради нас, в конце концов. Здесь же все с точностью наоборот. Леша еще не вставил в меня член, а я уже делала перед ним такое, на что ни перед одним мужчиной не решилась бы. Я хочу его так сильно, как кошка в марте. Любое его прикосновение: будь то ласка или шлепок, – доставляет мне больше удовольствие, чем все Сашины куни вместе взятые. Я в жизни не думала, что можно до такой степени желать мужчину. И вот оно! Один маленький нюанс: я ему не сдалась. На хрен не упала. Забавный каламбур… И я теперь уже не знаю, что хуже и больнее: быть любимой и неудовлетворенной или нелюбимой, но вытраханной до лучшего оргазма в жизни. – Все нормально, – я с вызовом вскидываю подбородок. – Давай уже! – Юль, я же вижу… – а я вот вижу, что его член начинает опадать, и это прямое оскорбление. Хуже, чем когда он называл меня сучкой, потому что тогда он меня хотя бы хотел. – У меня такая реакция на возбуждение, – бесстыже лгу ему в глаза. – А ты уже сдулся, да? – сажусь и подаюсь вперед, чтобы ударить его по щеке. – И кто из нас обманщик? Врун, как и все мужики. Только и можете, что переоценивать свои силы. Кто б сомневался, что ты второй раз банально не выдержишь! – без разбора колочу его по плечам, но он перехватывает мои запястья, а потом рывком опрокидывает меня на спину и подминает под себя. – Не выдержу, значит? – и он впивается в мои губы, стирая все мысли напрочь. Я успеваю только осознать, что за всю историю наших игрищ, это – первый поцелуй. А потом разум отключается. Тяжесть Лешиного тела, его горячие руки, губы, лишающие воли, запах… И твердая головка, упирающаяся в бедро. Он не обманул: он готов, и еще как. Что ж, пусть он меня не полюбит никогда. Зато хочет, несмотря ни на что. Вклинившись между моими ногами, Леша, наконец, входит в меня. Медленно, до конца. Потом замирает, давая мне привыкнуть. Но я не хочу привыкать, хочу, чтобы он двигался. Я напористо подаюсь вперед бедрами, стараюсь подмахивать, но он крепко держит меня, мешая шевелиться. – Посмотри на меня, – тихо требует он, и я послушно заглядываю в его глаза. Я готова увидеть там все, что угодно, но только не эту нежность, от которой все внутри рвется в клочья. – Я хочу, чтобы тебе было хорошо, – он не позволяет мне отвести взгляд, а сам опускает руку туда, где соединяются наши тела, и касается клитора. Ласкает, умело выписывает узоры, и я дрожу, плавлюсь, таю от этих ощущений. – Не закрывай глаза. – За… зачем? – я едва дышу, впиваюсь в его плечи, чувствуя близость оргазма. – Смотри. На меня. Мне требуется усилие воли, чтобы выполнить его просьбу, но я все же смотрю на него. И его странное выражение лица, впечатывается в мою память. – Юля… – он целует меня. Мягко, ласково, дразнит языком нижнюю губу и увеличивает темп. Пара движений – и меня сотрясает мощнейший оргазм. И лишь после того, как все мышцы, наконец, расслабляются, я чувствую, как Леша извергается внутри меня. Глава 20 Еще засыпая, я подумала, что завтра, – а точнее, уже сегодня, – я пропущу работу. Впервые в жизни у меня не было ни на что сил. Нежность, с которой меня целовал Леша, давала надежду, что в его словах больше бравады, чем правды. Хотелось верить, что наутро мы поговорим и хоть к чему-то придем. Не знаю, может, что у нас будут еще «уроки», что мы попробуем стать любовниками… Я готова была на все: не требовать у него, чтобы он бросил Катю… По крайней мере, сразу. Мириться с этой «свободной любовью», лишь бы не отпускать его. Иметь возможность снова и снова оказываться в его объятиях. Но Леша решил иначе. Он осторожно вынул руку из-под моей головы и, тихо собрав одежду, прокрался из комнаты. Сразу дал понять, что не хочет даже полежать рядом, побыть вдвоем, не говоря о том, чтобы спать в одной постели. Он предпочел моему удобному дивану матрас на полу, и лучше бы он просто плюнул в мою сторону. Я заставила себя подняться по будильнику, хотя от недосыпа даже кости ныли, а голова звенела, как чугунный колокол. И на работу я все же собралась, но не потому, что так хотела. Просто невыносимо было оставаться дома, и, если честно, я не знала, как переживу выходные. Поэтому хотя бы пятницу решила отсидеться на работе. Однако уйти незамеченной мне не удалось, как я ни старалась. Я даже завтракать не стала: полностью одетая на цыпочках направилась сразу к входной двери, но Леша как раз вышел из ванной и чуть не сбил меня с ног. Я отскочила от него, как ужаленная, и вцепилась в сумочку, будто она могла меня защитить. Боялась не столько его, сколько своей собственной реакции. Бог – свидетель, Леша на меня влиял, как тяжелый наркотик. – Что, утро пришло, и ты снова вся из себя приличная девушка? – усмехнулся Марков. – Мне… Мне просто на работу пора. – Ясно. Слушай, у меня для тебя еще один подарок… – Новый год? Или это бонус за секс? – Скорее, медалька для прилежной ученицы, – он протянул мне небольшую упаковку. – Что это? – А ты открой. – Леш, мне на работу уже… – Давай-давай. Вздохнув, я развернула непрозрачную обертку безо всяких опознавательных знаков. На коробке было нарисовано что-то не очень понятное, но явно неприличное. Я повертела и так, и эдак: сзади красовалась наклейка на русском языке, и она гласила: «виброяйцо с дистанционным управлением». Правда, понятнее от этого не стало, потому что предмет на картинке на яйцо походил мало. Какая-то розовая дуга, как у наушников, только с одного конца – толстая плотная штучка, напоминающая не слишком ровное яйцо, слепленное дошколенком, а с другого – небольшое утолщение в форме капли. Упаковка изо всех сил кричала, что у меня в руках какой-то необыкновенно инновационный продукт, лучше всех остальных аналогов. Проблема заключалась лишь в том, что я понятия не имела, для чего нужны эти самые аналоги. Нет, я догадывалась, что толстым концом, видимо, полагается это воткнуть себе между ног, а куда при этом должна деваться дуга с каплей оставалось тайной, покрытой мраком. – Слушай, пока я не распаковала… Может, вернешь на витрину? – я жалобно наморщила лоб. – Я в таком не особо шарю… Да и тот вибратор отличный. – Ни в коем случае. Это то, что тебе нужно. Я так решил. – Давай я хотя бы заплачу! Явно ведь не из дешевых. – Юль, это подарок. Слышишь? Я хочу сделать тебе приятное, – он взял меня за руку, и где-то глубоко внутри у меня встрепенулась надежда. Может, я ему все-таки небезразлична? – На окончание наших занятий. И вот тут все оборвалось. Яснее он намекнуть не мог, что никаких уроков, никаких псевдоуроков, ничего, связанного с сексом в наших отношениях больше не будет. А значит, ничего не будет вообще, потому что для Леши ничто другое значения не имеет. На что я могла надеяться? В постели я, видно, в подметки не гожусь его опытным партнершам. – М-м-м… Ясно, – я заставила себя улыбнуться. – Что ж, спасибо. Я тогда пойду, а ты отнеси в комнату, хорошо? – Нет-нет, в том-то и дело, что это мобильная версия. Я хочу, чтобы ты попробовала эту модельку на рабочем месте. – Я – что?! – я аж слюной поперхнулась от неожиданности. – Как ты себе это представляешь? Начну прямо под столом что-то запихивать себе между ног? – Это работает не так. Лучший вариант для игр в публичных местах: никакого шума, хорошая мощность – и стимулирует сразу две зоны. Яйцо – точку джи, а вот эту штучку кладешь между губами в сторону клитора – и вуаля, – он торжествующе улыбнулся. – Джекпот! – Но… Слушай, все же увидят… – Нет! Никому и в голову не придет. А главный бонус этой штучки – дистанционное управление. Вот, скачиваешь приложение, и прямо с телефона управляешь. – Леш, я еще не настолько… – Вот именно, – перебил он. – А я хочу, чтобы настолько. Ты научилась кончать сама, потом со мной, теперь я хочу, чтобы ты смогла это сделать при максимуме отвлекающих факторов. Если ты сможешь настолько расслабиться в общественном месте, то потом у тебя не будет проблем с мужчиной. – Да не, я как-то… Давай уж в понедельник… – Сегодня! – Леша был непреклонен. – Это последний этап, и когда ты его пройдешь – можешь считать себя свободной. Я свою миссию выполнил. Видимо, он думал, что мотивирует меня этим, хотя на самом деле все сделал с точностью до наоборот. Теперь мне хотелось никогда не использовать это яйцо – лишь бы между нами оставалось какое-то незаконченное дело. – Итак: урок шестой, Юля, – он взял меня за плечи и заглянул в глаза. – Ты сейчас пойдешь, помоешь и введешь эту штучку, и тебе нельзя ее вынимать, пока не кончишь. Ну? Ты ведь не разочаруешь меня? До этой фразы я еще сомневалась, но теперь просто не нашла в себе сил отказать. Честно – у меня не было ни желания, ни настроения для этих развлечений. Леша и так меня вчера по максимуму удовлетворил, а у меня не настолько сильная потребность в сексе, как у него. Я не могу дважды за сутки. И все-таки отказаться я не смогла. Решила, что потом, в офисном туалете, выну, скажу, что все получилось, и буду оплакивать наше несостоявшееся будущее. – Окей, – выдала я, наконец, донельзя обрадовав Маркова. Сбегала в ванную, сделала все, как было нарисовано в инструкции. И стоило признать: форма у штуковины была действительно комфортная и, по крайней мере, «медалька» не доставила мне никаких неприятных ощущений. Показав Леше большие пальцы и вернув пустую коробочку, я поехала на работу. И я бы даже забыла про всю эту историю, если бы не одно «но». Прямо в метро, когда я висела, держась за поручень, зажатая со всех сторон толпой, яйцо проснулось. Оно вдруг задрожало внутри меня, как миниатюрная копия холодильника «Саратов». Я вздрогнула, огляделась, насколько мне позволяли люди вокруг, и покрепче схватилась за поручень. Мало того, что я абсолютно не возбудилась, так еще и испугалась до чертиков. Нет, конечно, я не верю в восстание машин, но оно ведь включилось само! Я не то, что кнопку никакую не нажимала, я даже приложение еще скачать не успела. Повибрировав и чуть не прибавив мне седых прядей, яйцо стихло. Толпа схлынула на Кольцевую, и я выдохнула, почувствовав облегчение. Решила, что, возможно, случайно нажала на какой-то скрытый переключатель из-за всей этой давки. Однако потом, когда я вышла из поезда, прямо на платформе, оно ожило снова, и я чуть не подскочила на месте. Остановилась. Снова сделала несколько шагов, в надежде снова нажать этот чертов выключатель, но ничего не происходило. Оно вибрировало внутри меня – и легонько дрожало снаружи, на клиторе. Случись все это дома, я бы, возможно, расслабилась и получила удовольствие, но в метро?! Нет, это уж слишком. Ни туалета, ни укромного местечка не предвиделось до самого офиса! Разве что Макдональдс, но там всегда в женский туалет очередь, а мне и так надо двигаться в темпе вальса, чтобы не опоздать. Едва выйдя из метро, – то останавливаясь, то меняя позу, – я схватилась за телефон. Со стороны я, наверное, выглядела, как сумасшедшая, которой управляют голоса в голове. Но я не знала, что мне делать! Яйцо реально издевалось надо мной: то невинно затихало, то вдруг начинало вибрировать, набирая обороты. Как тогда, когда я лежала в ванной, а Леша играл с режимами гидромассажа… Эта мысль заставила меня замереть на месте. Пазл сложился! И теперь мне все стало настолько очевидно, что даже мелкое дрожание виброяйца внутри меня не могло сбить меня с толку. Леша! Его непонятный азарт, эта настойчивость… Нет, мол, только сегодня, давай, последний урок… Ну да! Эта же штука с дистанционным управлением! И не просто с пультом – через приложения. И он, должно быть, веселился на всю катушку. Ускорив шаг и собрав всю силу воли в кулак, чтобы не думать про долбану штуковину у меня между ног, я набрала Маркова. – Ты издеваешься? – прошипела я в трубку, едва услышав его голос. – Какого хрена ты творишь? – Что-то случилось? – отозвался Леша таким невинным тоном, что я чуть был не уверовала в его непричастность. – Ты случился! Отключи немедленно это долбанное яйцо. – А, оно все-таки работает? – Работает?! – я аж засопела от возмущения. – Да я тут как на электрическом стуле. – Окей, окей, – в трубке что-то зашуршало, пикнуло – и о, чудо! – эта фиговина выключилась. – Довольна? – Нет! – ответила я, но уже значительно спокойнее. – Леш, это не смешно. Я ехала в метро, и вдруг оно начинает… Хреначить! Как будто я на муравейник села. Вместо того, чтобы посочувствовать, Леша бессовестно расхохотался прямо мне в ухо. Я догадывалась, что звучит это забавно, но только для тех, кто сам пять минут назад чуть не снес извращенческое яичко на глазах у всей столицы. – Зачем ты вообще это сделал? – не унималась я. – Маленькая проверка, соррян, – огорошил меня Марков. – Проверка – чего? Мог просто дома включить и посмотреть, работает оно или нет… – Я проверял, выполнила ли ты мои указания. Теперь ясно: все сделала, как надо. Удалось возбудиться? На мгновение я застыла, пытаясь понять, он просто так издевается, или я когда-то умудрилась его смертельно обидеть. – Ты, блять, совсем что ли?! – заорала я, до смерти перепугав невинного мужичка с большим портфелем и тубусом. Он аж подскочил, выронил свою ношу. Потом посмотрел на меня, как на опасную сумасшедшую и побежал ловить укатившийся тубус. – Какое возбудиться? – я понизила голос. – Метро! Давка! Да я чуть от стыда и страха там не умерла! – Ладно-ладно. Но в офисе обязательно попробуй. Ты обещала! Я скину тебе ссылку на приложение… – Иди ты, знаешь куда! – буквально выплюнула я в трубку и помчалась в офис. До обеда все было чудесно, но стоило мне вернуться из кафешки на первом этаже, как прямо в лифте яйцо очнулось снова. И я уже собралась опять набрать и отчитать Лешу, а потом избавиться от его идиотского подарка, но в лифт вошел Роман Викторович, тот самый акционер, о котором я фантазировала, будучи без трусов. Я была уверена, что молния не бьет дважды в одно и то же место, но моя жизнь упорно доказывала обратное: второй раз я взяла с собой… Скажем так, «учебу» в офис, и снова я за этим делом столкнулась с Романом Викторовичем. Двери схлопнулись перед нами, прежде чем я сообразила, что делать. Останавливать лифт и выбегать было бы слишком странно, поэтому я максимально отстранилась от начальства, крепко сжала ноги и изо всех сил постаралась хотя бы телепатически достучаться до Леши, чтобы он отключил свою заразу. Но нет. Он, кажется, только начал. Более того, увеличил мощность. В абсолютной тишине кабинки мне чудилось, будто я слышу едва различимое жужжание маленького, но, сука, сильного агрегата. Номера этажей на мониторе сменялись дико медленно, мне казалось, что лифт специально ползет так медленно именно сейчас. Вдобавок то ли из-за сжатых ног, то ли из-за того, что Леше как-то удалось нащупать нужный режим, яйцо начало меня возбуждать. Вибрации попадали по нужным точкам, и кровь прилила к промежности, а с губ слетел прерывистый вздох. Роман Викторович, который до этого будто не замечал меня, удивленно обернулся и окинул меня пристальным взглядом. Я поняла, что краснею, но ничего с этим поделать не могла. Яйцо вытворяло такое, что я изо всех сил держалась, чтобы не застонать в голос. – Вы в порядке? – поинтересовался мужчина, не догадываясь, как трудно мне сейчас разговаривать членораздельно. – Да… – я отчаянно пыталась вспомнить, как это называется… Благоразумно? Благопристойно? Благонадежно?... Мать твою, почему обязательно благо?.. – Все благо… получно… – сдавленно пробормотала я и попыталась улыбнуться. Черт! Почему я не могла сказать «нормально»? – Вы ведь тогда делали доклад по прибыли… – он прищурился. – Точно, я вас узнал! У вас давление? Или сердце? Вы вся красная и тяжело дышите… – Нет-нет… – Не спорьте! Дайте сюда руку! – он схватил меня за запястье. И зря! Зря он это сделал, потому что прикосновение сухой и теплой мужской ладони к чувствительному, – как внезапно выяснилось, – местечку вызвало во мне новую волну удовольствия, и я, закусив губу, тихонько замычала. Эти чертовы эрогенные зоны вообще у меня закончится? Окей, я открыла свою чувственность, но мне хватит! Я не хочу завтра узнать, что я кончаю еще и от того, что кто-то трогает мои уши! – Вам больно? – теперь уже Роман Викторович забеспокоился не на шутку. – У вас пульс зашкаливает. Господи, да отпусти ты меня, и все будет нормально. – Ничего… Это со мной бывает… – мой взгляд упал на его шею, кадык и белоснежный накрахмаленный ворот рубашки. Этот контраст загорелой мужской кожи и белого хлопка… А узел галстука… Воображение сразу нарисовало, как Роман привязывает мои запястья к кованной спинке кровати… – Юля?.. – Да… Я согласна… – Вызываем скорую? – этот вопрос меня немного отрезвил, и я, наконец, отдернула руку. – Нет! – А на что вы тогда согласны? – он пытливо заглянул мне в глаза, прислонил ладонь ко лбу. – Да вы вся горите! Едва лифт прибыл на наш этаж, он буквально выволок меня в холл и позвал секретаршу: – Ксения! – Да, Роман Викторович! Только я – Оксана… – Какая разница! Не видите, человеку плохо? Скорую срочно! А тем временем Марков делал с моим яйцом что-то невероятное. Дрожь раз за разом прокатывалась по всему моему телу, внутри все сжималось, и я в ужасе понимала, что оргазм близок, и я ничего не могу с этим поделать. Более того, сама ситуация: я, лифт, Роман Викторович, будто сошедший со страниц «50 оттенков серого», этот его шелковый галстук… И тот факт, что Роман даже близко не подозревает о том, какая я плохая девчонка, прибавлял моим ощущениям особой остроты. Осознав, что еще немного, и мой секрет перестанет быть секретом, я вырвалась и ломанулась обратно к лифту. – Не надо скорую! – крикнула я, судорожно нажимая на кнопку первого этажа. – У меня есть таблетки… Внизу… Я забыла… Двери закрылись, оградив меня от ошалевших Романа Викторовича и Оксаны и избавив от лишних объяснений. Дождавшись, пока лифт тронется, я вдавила кнопку «стоп» и, убедившись, что я остановилась между этажами, и случайных свидетелей не будет, позволила себе застонать в голос. Я царапала гладкие стальные стенки, едва удерживаясь в вертикальном положении, мне казалось, что я не выдержу или сойду с ума. Прислонилась к стене, уперевшись ногами в пол, и тут меня накрыло. Хватая ртом воздух, я сотрясалась в конвульсиях, рискуя в любую секунду рухнуть на пол. Туги волны расходились от центра моего удовольствия по всему телу, как круги по воде, и я, едва дыша, наслаждалась терпкими и сочными ощущениями. Когда оргазм, наконец, отступил, пришло мучительное осознание того, что я только что натворила. Точнее – что Леша натворил. Я, образцовый работник, бухгалтер со стажем. Ни единого нарекания за все время работы. Идеальная репутация. И вот я кончаю в лифте – чудо, что не на одного из акционеров. Веду себя, как умалишенная. И все потому, что связалась с Лешей. Ему плевать, что подумают окружающие, его мало интересует моя карьера. Развлекся? Прокачал навыки сексолога? Остальное пусть идет лесом. Я возвела глаза кверху, и заметила камеру в углу кабины. Супер! И что обо мне сейчас подумали охранники? Разве Лешу это волновало, когда он без предупреждения включил режим вибрации? А я ведь собиралась прямо здесь вытащить это чертово яйцо… И как бы я потом проходила мимо поста охраны? Да обо мне судачило бы все здание! Нет. Достаточно. Срочно в туалет – и больше я на фокусы Маркова не поведусь. Я и так зашла с ним слишком далеко, забыла о своем достоинстве, спала с ним, зная, что у него есть другая. Зная, что это секс – и ничего личного. Хватит. Сегодня же скажу ему, что я благодарна ему за уроки, конечно, но с этих самых пор – мы всего лишь соседи по квартире. Никаких подарков. Яйцо все еще жужжало, и я позвонила Маркову. – Выключи немедленно. Я все, – и отключилась, чтобы не дать ему снова предложить мне какое-нибудь задание. Пригладила волосы, одернула блузку и, нажав на «отмену», запустила лифт. Однако там меня ждал очередной сюрприз. Двери распахнулись, и я увидела своего бывшего собственной персоной. Глава 21 – Саша? – выдохнула я. Чувство было такое, будто меня застукали на месте преступления. Нет, умом я понимала, что, в принципе, ничто не может меня выдать. Ведь у Саши нет ни записей камер наблюдения, ни рентгеновского зрения, чтобы разглядеть игрушку внутри меня. Выключенную, к счастью. Но я-то знала, что именно только что было! Говорят ведь, что на воре и шапка горит, вот и мне казалось, что Саша по моему по блестящему от пота лицу или по расширенным зрачкам догадается обо всем. – Привет, – он неловко улыбнулся, как в момент нашей первой встречи. Я шагнула из лифта, чтобы он мог зайти, но он остался стоять. – Ты уже вернулся? – Да, вот только с утра. Заезжал домой переодеться. – Ясно. – Ты забрала вещи, – это был не вопрос, скорее утверждение. – Ты разве не об этом меня просил? – И где ты теперь живешь? – У друга, – вскинула подбородок. – Допрос окончен? Он задумчиво сдвинул брови, оглядывая мое лицо. Будто видел, что что-то не так, но не мог понять, что именно. – Ты изменилась… Хорошо выглядишь. – Спасибо, – от этого комплимента мне не было ни горячо, ни холодно. Но вот когда Саша протянул руку, чтобы таким знакомым жестом заправить прядь волос мне за ухо… В груди что-то екнуло. От ностальгии или от чего-то еще. – Юль, нам надо поговорить. – Правда? – я горько усмехнулась. Только теперь осознала, как жжется до сих пор след от обиды. – А по-моему, не о чем. Все уже обсудили. – У тебя уже другой? – его губы сжались, на скулах ходили желваки. – Ты с ним теперь живешь? – Это тебя не касается! – я попыталась уйти, но Саша поймал меня за локоть. – Юль, пожалуйста. Не веди себя так, как будто мы чужие люди. – Да? Кажется, твоя была идея. – У тебя другой? Я будто вросла в пол, не зная, что ответить. Врать мне не хотелось, пытаться манипулировать и играть на ревности… Нет, не мое это. Проблема заключалась в том, что я и сама не знала, есть у меня другой или нет. С одной стороны, я не изменила Саше, потому что он официально меня бросил еще в понедельник. Да и Леша приложил все свои дипломатические таланты, чтобы максимально доходчиво донести до меня: отношений между нами нет и быть не может. Так что, по факту, другого у меня на данный момент не было. С другой стороны, хоть я и собиралась свести общение с Лешей к добрососедскому «привет-пока», внутри у меня бурлили совершенно другие чувства, пусть и безответные. Он мне нравился, я хотела его. Он вызывал во мне такое, чего еще никогда не вызывал ни один мужчина. Поэтому я колебалась. Но Саша так смотрел на меня, что мне просто не захотелось делать ему больно. Я вообще не мстительный человек. – Нет, Саш, – сдалась я, наконец. – Тогда давай встретимся после работы. Пожалуйста. Этот ресторанчик внизу… – Наше место? – я не сдержала грустную улыбку. – Да, – Саша улыбнулся в ответ, и мне показалось, что между нами снова протянулась какая-то ниточка. – Я позвоню им, забронирую столик. Нам есть, что обсудить. – Хорошо, – вздохнула я, решив, что хотя бы ужина мы оба заслуживаем после всего, что между нами было. Оставив Сашу, я скрылась в туалете, чтобы избавиться, наконец, от Лешиного подарка. Вытащила яйцо, завернула в пакетик и спрятала в сумочку. Чувствовала себя использованной и грязной. Я ведь Маркову глубоко безразлична! Для меня это – сильные эмоции, целое потрясение, для него – просто игра. На глаза навернулись слезы. Я не хотела больше всего этого, я даже жалела, что открыла ящик Пандоры. Да, я научилась получать удовольствие. Но все остальное посыпалось к чертям собачьим! За мощными оргазмами неизбежно следовало опустошение. Стала ли я счастливее? Нет. Вернула ли то, что у меня было? Нет. Скорее, потеряла еще больше. Теперь я вообще не знала, кто я и что я. И что мне делать. Я думала, что для полноты картины, для абсолютной идиллии, мне нужна только сексуальная гармония. Тогда во мне не будет изъянов. Тогда я смогу стать хорошей женой, самой лучшей. И вроде бы я достигла того, к чему стремилась, но идеал стал еще дальше. Меня будто выпотрошили, вывернули наизнанку. Я чувствовала себя никчемной, никому не нужной. То ли наседкой, скучной курочкой, чьи кулинарные навороты и нарядные полотенчики отпугивают мужчин, то ли похотливой нимфоманкой, которая готова трахаться с кем попало. Приведя себя в чувство холодной водой, я собрала рассыпанные осколки своего достоинства и вернулась на рабочее место. Там, прямо на столе, стояла небольшая корзинка с дивными цветами. Мелкие белые розы и тонкие ароматные веточки лаванды… Почти как букет, который я присмотрела себе на свадьбу. Нежели Саша все-таки хочет вернуть меня? – У, Юлька, везучая ты… – выглянула из-за соседнего стола моя коллега. – А от кого это? – Не знаю, курьер принес… Ты посмотри, там, по-моему, карточка торчит. Я склонилась над цветами и разглядела аккуратную серебристую карточку. Прости меня! Жду на ужин. P.S. Ты нужна мне. Значит, все-таки Саша. Поверить не могу, что он запомнил букет! Мне казалось, он не слушал меня, когда я советовалась по поводу флориста… Вот она: жизнь, которую я хотела вернуть! Свадьба, цветы… Рестораны… Красивая квартира, красивые дети, домик за городом с изящным белым заборчиком. Мужчина, который умеет планировать будущее. И которого не надо делить с другими женщинами… Господи, может, правда вернуться к нему? Помириться, забыть обо всем, как о страшном сне? Теперь, когда я научилась испытывать удовольствие, все станет иначе. Я смогу заниматься сексом почаще, мне не придется имитировать, и Саша будет доволен. А главное, столько проблем сразу отпадет! Не надо будет позориться, отменяя свадьбу. Откладывать рождение ребенка, которого я так хотела. И у меня будет то самое «долго и счастливо» из сказки, о котором я всегда мечтала. Чем плохо? Я думала об этом, разглядывая цветы, до самого конца рабочего дня так и не смогла сосредоточиться. Вертела в руках карточку и взвешивала бесконечные «за» и «против». Не выдержав, взяла корзинку с розами и первой отправилась вниз, в ресторан. Саша как всегда забронировал наш любимый столик у окна на свою фамилию, и я, заказав бокал белого вина, поставила цветы на подоконник. – Почему ты меня не подождала? – Саша подошел и встал надо мной, загораживая свет. Точь-в-точь как в день нашего знакомства, когда я ползала по полу, собирая бумаги, а он пришел ко мне на помощь. Ностальгия охватила меня, и мне так отчаянно захотелось, чтобы все наши неурядицы начиная с моего вопроса к сексологу стерлись из памяти… Ведь так тепло и уютно было с Сашей. Так сильно я привыкла к нашему совместному быту, такими радужными были планы на будущее… – Прости, не было сил больше в офисе сидеть. – Я сам еле выдержал, – он сел напротив, и в очередной раз отметила, какая у него красивая улыбка, и как хорошо лежат густые каштановые волосы. За два года Саша стал мне совсем родным, и теперь, когда он снова был рядом, наша размолвка показалась мне глупостью. – Извини, я заказала вино… – Юль, – он протянул руку и накрыл мою ладонь своей. – Я скучал. – Правда? – Ага. Скучал, ревновал, как чокнутый, спасибо маме… И… – он зажмурился и мотнул головой. – Черт, вроде культурная столица, но в моей гостинице так отвратно готовили! Мне снились твои стейки с розмарином, запеченная семга со сливочным соусом… – он прерывисто вздохнул. – А штрудель. Вот как ты делаешь, с изюмом и корицей… – И с грецким орехом, – это мы произнесли хором, и на мгновение я почувствовала себя дома. Потом медленно убрала руку. Знаю, я старалась быть идеальной хозяйкой. Из кожи вон лезла, чтобы моя готовка как-то компенсировала не слишком активную интимную жизнь. Ведь сытый мужчина больше склонен ко сну, чем к сексу. И раньше я бы расцвела от такого комплимента, но сейчас отчего-то стало обидно. Саша ничего не сказал о том, как я выгляжу. Шея, губы, глаза, грудь… Вот когда Леша называл меня «моя маленькая развратница», когда просто смотрел на меня или описывал мое тело, у меня аж мурашки бежали от удовольствия. Я чувствовала себя женщиной. Желанной, красивой. А мой штрудель… Это ведь не про то, какая я. А про то, что Саше просто не хватает комфорта. – Знаешь, я погорячился, наверное, – сказал Саша, пока я без аппетита ковыряла салат с креветками. Понимала, что сегодня должна принять решение, и эта необходимость лишала меня желания не только есть, но и жить. – Да? – Ты ведь не виновата, что не можешь испытывать оргазм, – он понизил голос, и я в очередной раз заметила, как сильно он не похож на Лешу: тот бы подобных вещей не стеснялся. Забавно, ведь раньше бы и я сама покраснела от такой беседы в общественном месте. Да что уж там, и в спальне попыталась бы поскорее замять неловкую тему и переключиться на что-то нейтральное. – Вообще-то я… – Не перебивай, – Саша подался вперед. – Ты права, это проблема, ее надо лечить. И я должен поддерживать тебя. Я подумал, что готов оплатить тебе курс у сексолога и… – Я уже научилась испытывать оргазм, – четко и с расстановкой произнесла я, и Саша, стыдливо оглянувшись, зашипел: – Тише ты! Мы все-таки в приличном месте… – потом недоверчиво прищурился. – Правда, что ли? – Да, – я сделала большой глоток вина. – Прошла ускоренный курс. – Серьезно? То есть это все так быстро решалось?.. И… Подожди, и как ты… Ведь в этом деле практика нужна, а мы с тобой два года… – Саша заерзал на стуле. – Важно качество, а не количество. – Да… Да, конечно, ты права, – на его скулах заиграл лихорадочный румянец. – И что… Ты прям можешь… То есть хочешь?.. Господи, зачем ты это сказала? Я ж больше думать ни о чем не могу. – Правда? И о чем же ты думаешь? – я игриво вскинула бровь, в надежде, что сейчас Саша мне в деталях опишет всякие развратные штучки, которые хочет со мной сотворить. Мы оба разогреемся, распалимся, и если дома в спальне все получится не хуже, чем у Леши, то я вернусь к Саше. Сто процентов вернусь. – Шутишь, что ли? – Саша выразительно округлил глаза. – О том самом… Давай тогда доедай быстрее, поедем домой и скорее все затестим… Он говорил это, а я вдруг четко увидела, как он сопит сверху, пыжится, не задумываясь о том, что в этот момент чувствую я. И поняла, наконец, почему мне не нравился оральный секс с ним: он делал это как будто для галочки. Вот сейчас мы будем заниматься сексом – будь добра готова по расписанию. А в моей жизни и так столько четкости и планирования, что в постели я это просто физически не могу вынести. Потому что еще немного – и я превращусь в робота. Мне нужна внезапность, неожиданность, всякие штучки, которые выбивают меня из привычного ритма. Удивляют, будоражат, заводят… Секс с Сашей всегда был механическим. И глядя на него сейчас, я ясно осознала вдруг, что не хочу его. И к черту домик с белым забором, идеальную свадьбу, всю расписанную на десять лет вперед жизнь. К черту все. Если я буду с человеком, которого не хочу, рано или поздно я выйду из окна десятого этажа. Тело сигналило мне, кричало, что я сделала неправильный выбор. Что я руководствовалась здравым смыслом там, где надо чувствовать. А я заталкивала эти сигналы подальше, затыкала уши, как маленький ребенок. Не хотела, чтобы кто-то портил мою сказочную картинку. Нет. Лучше я буду одна, лучше буду старой кошатницей с вибратором в прикроватной тумбочке, чем буду жить с мужчиной, которого не хочу. И Саша в этом не виноват. Он – такой, я – другая. Просто мы слишком похожи, чтобы хотеть друг друга. Мы стали братом и сестрой, и теперь опция «любовники» отключилась. Я и правда люблю Сашу – он стал мне родным. И я хочу, чтобы он был счастлив. А для этого пришла пора признать: счастливым его должна сделать другая женщина. – Прости, – меня раздирали на части противоречивые эмоции. Мне хотелось оплакивать несостоявшуюся семейную жизнь, свои погребенные планы, свою сказку из книжки. Но еще меня тянуло смеяться, потому что внутри вдруг стало так легко и свободно, словно я сбросила тяжеленный балласт. Я улыбнулась, радостно и широко, хотя щеки обожгло слезами. – Ты чего? – насторожился Саша. – Что с тобой? Я потянулась вперед через столик и, наплевав на то, что подумают о нас другие посетители, поцеловала Сашу. Просто прижалась к его губам, ощутив солоноватый привкус собственных слез. Вложила в этот поцелуй всю нежность, все свое чувство вины перед ним, все просьбы о прощении. Мы оба совершили одну и ту же ошибку: мы напридумывали друг о друге чего-то такого, чего никогда не было в нас на самом деле. Играли в Кена и Барби. Он считал меня идеальной женой, которая будет всегда удовлетворять его в постели, я его… Ну да. Тем самым Кеном. Красивым, статным, презентабельным – и с какой-то условностью на месте мужского достоинства. Наши отношения были идеальными – но совершенно не настоящими. – Прости, – снова шепнула я, отстранившись. – Знаешь, я только сейчас поняла, что не хочу быть с тобой. И ты был прав, когда предложил расстаться. – Но ведь… Ты же сама сказала, что проблема решена! И ты уже можешь… – Проблема была не в этом, Сань! Это был только один из симптомов… – Что за бред? – нахмурился он. – Это тебе сексолог сказал? Или ты к какому-то коучу ходила? Так и знал, от них ничего хорошего… – Нет, правда. Подумай! Если бы проблема была в физиологии, мы бы решили ее за два года. А я… Я даже сказать тебе не могла! Тему эту поднять. Ты не знал, что творится у меня внутри, и мне даже поделиться не хотелось. А ты? Я ведь не знаю, кем ты мечтал стать в детстве, я не в курсе, какой ты… настоящий! Ты никогда не валял дурака при мне. Мы ни разу не ссорились до крика и не трахались так, чтобы стены дрожали. Вдруг, внезапно, потому что нахлынуло! Потому что по большому счету, нам обоим было все равно. Саша смотрел на меня, не мигая, и по его лицу я видела, что до него медленно, но верно начинает доходить. – То есть это… все? – Да, Саш, – я была уверена, как никогда. – Это все. – Ты все-таки нашла другого, да? – он скомкал салфетку. – Уходишь к нему? – Нет. Я ухожу… Сама к себе. Я так долго пыталась быть хорошей для всех остальных, что понятия не имею, чего хочу сама. – Ты же понимаешь, что нам придется рассказать всем, что свадьбы не будет? И родители расстроятся, и залог могут не вернуть? – Тебя ведь это не беспокоило неделю назад. Ты обещал, что сам всем объявишь. Так вперед, Саш! Объявляй. И если хочешь, скажи, что ты меня бросил. – И как мы будем в одном офисе?.. – Не знаю. Я позвоню Галине Михайловне, возьму за свой счет, и мы разберемся потом. Не хочу здесь больше быть. Не хочу видеть ни тебя, ни его… – Кого? – Неважно, – я вдруг поняла, как мне все здесь осточертело. Я сто лет не была в отпуске! Не развлекалась, не гуляла… Неужели я не найду горячую путевку? В конце концов, потрачу все оставшиеся деньги, – когда вернусь, будет уже получка. Кредит возьму, работу сменю… Буду жить одна. К чертям все. К чертям прошлую жизнь и мужиков. – Вот, – я схватила с подоконника корзинку с цветами и вернула Саше. – Держи. – Зачем мне это? Слушай, если тебе там твой врач мозги повредил, то я-то здесь при чем? – Просто мне это больше не нужно, – и, развернувшись на каблуках, я подхватила сумочку и вылетела вон из ресторана. Вечерний воздух приятно охладил лицо, мне захотелось раскинуть руки и повертеться вокруг своей оси, словно я вернулась в детство. Что, собственно, я и не преминула сделать. Я так давно не ощущала этой свободы! Как будто вся жизнь впереди, а ты раскачиваешься на качелях до самого неба. – Совсем больная? – буркнула какая-то тетка, проходившая мимо. – Не-а, – я остановилась и улыбнулась во все тридцать два зуба. – Счастливая! Тетку мой ответ не впечатлил, она недовольно фыркнула и поволокла свои тяжелые сумки дальше. Господи, а ведь если бы я осталась с Сашей, то неизбежно стала бы именно такой! – Что, можно тебя поздравить? – Лешин голос застал меня врасплох, и я вздрогнула. Только теперь я заметила его машину на парковке перед нашим бизнес-центром. А около машины стоял сам Марков, прислонившись к капоту. И… курил? – Ты что, куришь? – удивилась я. – С недавних пор, – он вроде улыбался, но особой радости на его лице не было. – Дай, думаю, попробую. – А ты как? Счастья полные штаны? – он кивнул в сторону ресторана, и я увидела в широком окне, как Саша беседует с официанткой. – Не то слово, – я с наслаждением втянула вечерний воздух, но не рассчитала и закашлялась от сигаретного дыма. – Ты-то здесь откуда? Следишь за мной и подглядываешь? Или решил проверить, как я там с твоим виброяйцом? – Вроде того. – Тогда вот тебе мой ответ: яйцо, конечно, штука мощная, но я с этим покончила. У меня новая счастливая жизнь… Слушай, а ты не домой сейчас? Мне там кое-чего собрать надо… Незапланированный такой отпуск. А потом уже съеду окончательно, тебе ведь вещи мои не помешают? – Можешь сразу съезжать, как тебе удобнее, – он нажал на ключ, и машина открылась. – Или решила не тянуть с медовым месяцем? – Есть такое. Хочу устроить себе кайф по полной программе, – я пихнула его локтем. – Ну, ты-то должен понять. – Чего уж тут непонятного… – Ага! Дикие каникулы, – я плюхнулась на пассажирское сиденье и откинулась на спинку. – Знаешь, а ведь это тебе надо сказать спасибо за это все! Если бы не ты, я бы так и не смогла уладить все с Сашей, поговорить по-взрослому… – Прекрасно, – отозвался Леша, ошарашив меня мрачным тоном. – Рад за тебя. А теперь, если ты не возражаешь, я бы лучше послушал музыку. Глава 22 Леша Марков – Ты – дебил, – в очередной раз изрекла Катя и звонко захлопнула книгу доходов и расходов. – Нытик и дебил. – Я тоже тебя люблю, – огрызнулся я, расставляя товар из новой партии на витрине. – Нет, Марков, не тоже. Я тебя не-на-ви-жу, – отчеканила она, подошла ближе и больно ткнула меня кулаком в бок, заставив обернуться. – Эй! Какого хрена? – обиделся я, потирая ушибленное место. – Не нравлюсь – иди делай бизнес с кем-то другим. – Ну на фиг! – с чувством фыркнула Катька и тряхнула волосами. – Вот так найдешь себе единомышленника, партнера, соберешься покорять «Форбс», а он распустит сопли, как скотина, потому что, видите ли, бабе он своей не нужен. – Она не моя! – Это уж само собой разумеется! Потому что не такая уж она и дура! В отличие от меня. Не стала связываться с таким… – Дебилом? – услужливо подсказал я. – Господи, с тобой даже поругаться прилично нельзя! Где яйца твои, а? – она взяла коробку с анальными шариками и встряхнула. – Не там, нет? – Иди ты! – я со злостью пнул коробку со смазками и, подхватив куртку, вышел из магазина. Закурил, пуская кольца горького дыма. На улице похолодало, мерзкая мелкая морось оседала на лице, чтобы жизнь уж совсем медом не казалась. А она как бы и без того не казалась! Юля уехала две недели назад, и с тех пор от нее не было ни слуху, ни духу. И я догадывался, как она проводила время! Отдыхала на пляже со своим ненаглядным женихом, занималась с ним любовью с утра до ночи. На песке, в море, в номере, в ночном бассейне, в сауне… О, я живо представлял все это! Теперь, когда я открыл в ней сексуальную игривую кошечку, она, наверное, ни на секунду с него не слезала. И я бы надавал себе по роже, чтобы об этом не думать, да все как-то несподручно было. А кто в этом виноват? Я, больше никто. Испугался, когда увидел ее в ванной. Струсил, как последний сопляк. Побоялся, что у меня снесет крышу, что стоит ей подпустить меня поближе – и все! Я стану одним из тех женатиков, которые по воскресеньям собираются с другими приторными парочками, чтобы поиграть в ассоциации или крокодила. Юля – она ведь такая. У нее либо серьезно, либо никак. Она бы не стала размениваться по мелочам. Комфортные отношения с сексом без лишних обязательств. Нет! Даже в школе я к ней не подкатывал, хоть она и нравилась мне. Просто знал: Юля – не того поля ягода. Секс с ней идет в комплекте с колечком, двумя детьми и летом у тещи на даче. И когда я увидел ее голую, мокрую, возбужденную, когда услышал ее стоны… Блин, я не собирался передергивать, когда доводил ее по телефону до первого оргазма, но иначе у меня бы просто член разорвало в клочья. Я никогда так не хотел ни одну женщину. Всегда относился к сексу проще, как к еде. Перекусил, когда проголодался, – и пошел дальше. А Юля… Черт, у меня было такое ощущение, как будто я лет шесть не трахался. В паху ломило, крышу сносило напрочь. И я знал, что если она намекнет, что нам бы пора в ЗАГС, я бы, как олух, не смог бы ей возразить. И очнулся в самодельном свитере с оленями на семейном юбилее. Да, я струсил. И услышав ее прерывистый шепот «Леша», когда она кончала впервые в жизни, я понял: с этим надо что-то делать, пока не стало слишком поздно. Я должен был от нее огородиться! Я вызвал Катю, представил, как свою партнершу. И я ведь не солгал! Да, она моя партнерша, но не в постели, а по бизнесу. И вообще она лесби, так что даже если бы я хотел, мне бы ничего не светило. Но я не хотел, я воспринимал ее, как своего парня. Она лет пять как была моим лучшим, если не единственным другом. Я выставил ее перед Юлей, как живой щит, а потом нарочито громко сел обсуждать, какие новинки заказать в магазин, зная, что если Юля услышит хоть кусочек из нашего разговора, она решит, что мы там совокупляемся, как кролики. В одном я просчитался: Юлю это не остановило. Когда она устроила эту ссору ночью на кухне, я сопротивлялся, как мог. Я чуть в ухо ей не заорал: «Нет! Я не пойду с тобой в ЗАГС!» Но, блин, не устоял. Не перед ней. Она задела во мне что-то такое, что я стал ее чертовой марионеткой. Я пытался вести себя, как альфа-самец, как долбанный ублюдок, как мустанг, который никому не подчиняется. А сам смотрел на нее с преданностью лабрадора и готов был таскать в зубах домашние тапочки. Думал о ней весь день, заводил ее этой игрушкой, чтобы и она думала обо мне. Хотел закончить все наши уроки, чтобы попробовать все по-настоящему… Ее не было рядом, а я сидел и боялся, что перегнул палку, что она больше не вернется или больше не ляжет со мной в постель. Я подогревал ее интерес – а она разозлилась, велела мне отключить виброяйцо и больше этим не заниматься. И вот тогда я подумал: плевать на все. Если она хочет серьезных отношений – пусть. Без нее я больше не выдержу. Я выбрал для нее самый красивый букет, заказал доставку в офис, решил вечером раскрыть все карты. Предоставить ей самой решать. Ладно, не самой: я бы соблазнил ее так, чтобы она забыла собственное имя и, в особенности, имя своего недоделанного жениха. А она молчала. Я точно знал, что цветы она получила, я звонил в доставку и проверял. Ни «спасибо», ни единой смс-ки. Я удивился, но решил встретить ее с работы сам, сделать еще один сюрприз. И вот я, олух царя небесного, подъезжаю к ее офису, и… И вижу их. Сидят в ресторане рядом с моими цветами. С тем же успехом она могла бы их выбросить и растоптать! Я душу ей открыл, написал, что она нужна мне. Я ведь ни одной женщине этого не говорил! А она… Интересно, они смеялись надо мной? «Знаешь, Саш, пока тебя не было, я тут с одним секс-инструктором занималась… И он мне даже цветы прислал, вот эти… Вот дурак, да? Ну иди сюда, я тебя поцелую…» Он ведь выбросил ее, как ненужную вещь, когда узнал, что она не умеет кончать. Упс! Бракованная телочка. И когда я помог ей увидеть себя, прочувствовать, познать, когда она расцвела по-настоящему в моих руках, он уже тут как тут! Конечно, такую огненную девочку почему бы не забрать себе? Ладно он. Но она-то! Почему так легко простила предательство? Почему так легко вернулась к нему? Вчера ночью была моей, извивалась подо мной, сходила с ума от сладкого удовольствия, а сегодня – «Ой, а мы тут улетаем… Медовый месяц… За вещами моими последишь?» Впрочем, а на что я рассчитывал? Я мысленно сотни раз прокручивал события. И у себя в воображении я не был таким тупицей! Я не говорил ей, что у меня есть другая, что я, как долбанный хиппи, за свободную любовь, и заполучить такого отменного самца Юле не удастся. Нет, я говорил ей: – Давай попробуем… А она улыбалась и отвечала: – Да… А потом мы снова и снова занимались любовью, я целовал, ласкал, гладил каждый уголок ее тела, смотрел, как она взрывается мощными оргазмами, заливая меня соками и обхватывая ногами… И просыпался. Просыпался один в пустой и холодной квартире без отопления. Никому не нужный. Пил. Плакал. Звонил Кате. Получал отборного мата. Курил. Пил. Отрубался. Видел Юлю, любил ее до умопомрачения, до остановки сердца. Просыпался. Один. Я всегда думал, что серьезные отношения придумали бабы, чтобы обложить себя гарантиями. Для чего женщине брак? Чтобы прибить мужика мошонкой к домашнему очагу – и расслабиться. Не следить за собой, не тратить время на маникюр-педикюр, растить детей, не опасаясь, что он куда-то свалит. Секс? По праздникам. Налево? Расстрел. Для чего брак мужчине? Ну… Чтобы было кому об него ноги вытирать? Других вариантов у меня не было. Я смотрел на своих родителей: моего папу язык не повернется назвать главой семьи. Что уж там, и мужчиной тоже с натяжкой. Он боялся маму до чертиков, стоило ей гаркнуть – он вжимал голову в плечи и бежал к ней. – Наденька, что такое? Сбегал в гаражи. Именно сбегал! Прятался там, отсиживался с друганами-алконавтами. Раздобрев от водки, доверчиво говорил мне: – Леха, не женись! Никогда! Бабы – зло! А потом над ночным двором разносилось зычное: – Ко-о-о-ля-я-я! И он, спрятав заначку в старый глушитель, бежал скорее, спотыкался и торопился. – Наденька, что такое? А я смотрел на него и клялся, что никогда таким не стану. Никогда! Что лучше я умру от сифилиса, чем буду подчиняться какой-то бабе. Зачем всю жизнь спать только с одной и то, когда она тебе разрешит? Кому нужен сухой паек, когда в мире тысячи, миллионы ресторанов на любой вкус! И тебе азиатская кухня, и остренькая мексиканская, и изысканная французская, и сытная итальянская. Я что, сам себе враг, чтобы лишать себя всех прелестей мира ради одних только пельменей? Я любил не женщину, а женщин. Я наслаждался ими. Они ведь так похожи на цветы! Ты купил букет роз, и он стоит, радует тебя дивными ароматами, лепестками… Но потом неизбежно вянет, и ты покупаешь новые бутоны, ждешь, пока они распустятся, подарят тебе красоту… Да, так было до тех пор, пока я не столкнулся с Юлей. Она была как новый сорт, как задачка, которую надо решить. Головоломкой, вызовом. Квестом со сладким призом для победителя. Честно? Еще тогда, сидя с ней в кафешке, я смотрел в ее смущенное личико, на разрумяненные от стыда и неловкости щечки, и знал, что трахну ее. Девушка, которая стесняется слова «оргазм»… Боже, у меня встал от одной мысли, как я буду ее раскрывать, снимать с нее ненужную шелуху… Я пообещал ей: никакого секса, пока она сама не попросит. Правда, это было даже не обещание скорее, а вызов самому себе. Смогу довести ее до исступления, чтобы она умоляла меня о сексе? Ну да, смог. И мне бы радоваться, а отчего-то хочется сдохнуть. И ведь я ничего такого плохого не планировал! Я ей хотел сделать подарок! Помочь ей! Как можно прожить двадцать семь лет и не испытать ни одного оргазма? Как можно собираться замуж за парня, секс с которым больше напоминает каторгу? Она только подтверждала мою теорию: женщины готовы на все ради штампа в паспорте. Обмануть мужика, симулировать оргазм, лишь бы только заманить в свои сети. А потом? Потом как пойдет. То есть доступ к телу два раза в год и то, если хорошо себя вел. А я хотел, чтобы она научилась ценить себя, свое тело… И если она при этом поделится со мной разок-другой – кому от этого плохо? Я просто показал бы ей, как надо заниматься любовью! Она бы бросила своего унылого мудака и начала новую жизнь. Без него. Без меня. Просто новую. Свободную. Яркую. И что в итоге? Она осталась при своем мудаке. По идее, меня не должно это волновать: большая девочка, ее выбор. Пусть ведет яркую жизнь с ним! Но нет. Я представляю себе, как он прикасается к ней, как она соблазняет его в этой своей кружевной ночнушке, раздвигает перед ним ноги, ласкает себя, медленно и дразнящее. И все это меня убивает. Меня убивает сама мысль о том, что она может спать с кем-то другим. Я так заботился о собственной свободе, что забыл о свободе Юлиной. Вот она, ирония судьбы. Я мог бы пойти к любой девушке, подцепить кого-нибудь в «тиндере», как в старые добрые времена. Но я не хочу! Мне неприятно видеть в своей постели кого-то кроме Юли. И я ревную, я схожу с ума от ревности, я не готов делить ее с кем-то! Да, я готов тащить ее в ЗАГС, поставить штамп и в ее паспорте, и по всему ее телу, как знак того, что она – моя, только моя, ничья больше. Делать ей детей, строить долбанные теплицы, только бы ни один другой мужчина больше не посмел получить то, что принадлежит мне. – Тебе не надоело курить? – Катя вышла следом за мной, морщась от запаха и кутаясь в короткую кожаную куртку. – Быстрее сдохну, – я выбросил бычок и сунул руки в карманы. – Марков, прекрати истерику, а? Ну, опрокинула тебя баба, с кем не бывает. Как будто ты сам не знал, что у нее жених, и все расписано до внуков. Это ж все равно не твое! И ничего бы у вас не вышло… Давай я тебя познакомлю с кем-то, что ли? Вытрахай уже эту дурь из головы и живи дальше. – А может, я не хочу ни с кем больше трахаться! Мое – не мое… Тебе-то откуда знать? Может, она – моя, и все остальное не имеет значения! – У-у-у… – протянула Катя с таким видом, словно уже мысленно поставила мне диагноз. – Что? – Да ясно все с тобой, вот что, – Катя помотала головой и вздохнула. – Влюбился. – Не собираюсь я это обсуждать с тобой… – я уже собрался шагнуть обратно в здание, но Катька отпихнула меня от двери и загородила собой дорогу. – Втюрился, как пионер, Марков, уж поверь мне. А я-то все гадала, как долго ты будешь тут непокорного жеребца изображать… Я застыл, сверля Катьку мрачным взглядом в надежде, что она отстанет. Однако я слишком хорошо ее знал, чтобы рассчитывать, будто ее можно отпугнуть хмурой рожей. Да и она, чего уж греха таить, знала меня, как облупленного. – Ну? – она прищурилась. – Себе-то хоть признайся уже, будь большим мальчиком. Язык лип к небу, не желая шевелиться. И все же я заставил себя посмотреть правде в глаза, а потом открыть рот и выдохнуть короткое: «Да». Катя тут же скривилась, как будто на нее дыхнул зловонный монстр. – Дай сюда, – она подтянула меня к себе за куртку, бесцеремонно залезла в карман, и прежде, чем я успел как-то отреагировать, вытряхнула все сигареты из пачки в урну. – С таким амбре тебе ни одна баба не светит. – Во-первых, мне нужна только одна баба, – парировал я. – А во-вторых, она мне так и так не светит. – А вот это мы еще не знаем. Ты хоть говорил с ней? – Зачем? Кать, вот специально для тех, кто в бронепоезде: Юля вернулась к жениху. Она замуж выходит. – Уже вышла? – Нет, но какая разница… – То есть все, поджал лапки, забился в угол и превратился в вонючего брюзжащего старика? – Не такого уж вонючего… – Такого, Марков, такого! – Катька схватила меня за плечи и попыталась встряхнуть, хотя уж слишком разная у нас была весовая категория, чтобы у нее что-нибудь вышло. Впрочем, посыл я понял. – И что ты предлагаешь? Чтобы я спер в зоопарке белую лошадь и – тыгдым-тыгдым – прямо в ЗАГС? Фильмов насмотрелась? Типа регистраторша такая: «А сейчас те, кто знает, почему этот брак не может быть заключен…» И я, значит, врываюсь в зал с букетом: нет, мол, не женитесь, Юля, я тебя люблю. – А что, звучит красиво. Мне б такое понравилось, если б мне засранцы вроде тебя вообще нравились, – Катька откровенно издевалась. – Ну да, ну да. И тут Юля взвесит: кого же ей выбрать? Юриста с хорошей зарплатой, который с ней два года встречался, или продавца вибраторов, который ее разок трахнул? Дай подумать… У продавца вибраторов еще ипотека, это ж так возбуждает… Точно, берем его. Так ты себе это представляешь? – Н-да, Марков. Смотрю я на тебя – и думаю: дебил ты или прикидываешься? Вы оба взрослые люди. Если бы Юля твоя так любила своего юриста, то и не пришла бы к тебе за оргазмами. И из квартиры бы его не сбежала. Значит, не все так гладко в раю. С тебя что, убудет, если ты с ней просто поговоришь? Когда, говоришь, она возвращается? – Завтра. Вещи соберет – и обратно к своему. – Значит, время поговорить у вас будет. Вот и скажи ей все, как есть. В лоб она тебе не даст, а если и даст… Ну, я ее понимаю. Альфа-самец хренов, отношения у него свободные... Да ты домашний, как тапочки, уж мне-то можешь очки не втирать! Так тебе и надо, что она свалила и две недели там со своим юристом кувыркается... – Вот ты сейчас абсолютно не помогаешь! – разозлился я. Только перестал это себе представлять! А еще друг, называется… – Так она за эти две недели разницу прочувствовала. И если ты и правда так хорош, как всем о себе рассказываешь… – Вообще-то правда, – даже обидно как-то стало от такого недоверия. – Так вот, если это правда, Марков, то у тебя есть все шансы. А теперь сопли свои подбери и подумай, как ты ее встретишь и поговоришь с ней. – А вдруг она ко мне своего женишка притащит? – Поверь мне, женщина никогда не притащит на место преступления человека, с которым планирует связать жизнь. А твою квартиру кроме как местом преступления не назовешь, – и Катя втолкнула меня обратно в магазин. Я не знал, можно ли ей верить. То есть мне хотелось думать, что надежда у меня еще осталась, но… Вот серьезно, сам бы я на месте Юли себя не выбрал. Одно дело – подающий надежды юрист. Другое дело – владелец секс-шопа, да и то пополам с партнершей. Один месяц есть продажи, другой – нет. Никакой стабильности! И бизнес такой, что Юле будет стыдно об этом людям рассказывать. Особенно матери: я-то помню ее семейку, хоть сейчас с натуры иконы пиши. Одна сумасшедшая, дикая, страстная ночь – против всего, к чему Юля привыкла. Против всех ее привычек, планов, идеалов… Я не знал, есть ли у меня шанс, хотя бы один из тысячи. Но, в конце концов, я не хотел всю жизнь жалеть о том, что даже не попытался. И завтра вечером все решится. Глава 23 Юля Мне еще никогда не было так хорошо. Если бы кто-нибудь сказал мне еще месяц назад, что одиночество сделает меня счастливой, я бы ни за что не поверила. Одинокая женщина не может быть счастлива, – в этом я была абсолютно убеждена. И зря. Две недели чистого кайфа. Я купила горящий тур с огромной скидкой, и меня будоражил сам факт, что я сорвалась куда-то вот так вдруг, не потратив месяц на выбор отеля, еще месяц – на покупки отпускных шмоток и составления списка, что необходимо взять с собой. Стыдно сказать: я отправилась в Турцию, не взяв даже аптечку и крем от загара! Кинула в чемодан купальник, шлепки, пару летних платьев и, признаюсь, вибратор – и уехала в аэропорт на такси, как беглый преступник. И знаете, что? Я ни на секунду, ни на самое крошечное мгновение об этом не пожалела. Я расхаживала по номеру голышом, я наплевала на экскурсионную программу, не красилась к ужину. Я вообще не думала о том, как выгляжу, не бежала делать макияж сразу после сна, чтобы Саша не видел меня заспанной и некрасивой. И самое интересное, что я никогда еще не получала столько комплиментов. Я шла по пляжу, подставляя лицо солнцу, и ловила на себе заинтересованные и даже жадные мужские взгляды. У меня просили номер телефона, со мной флиртовали, а бармен делал мне такие коктейли, что завистливые замужние тетушки ядовитым шепотом сплетничали за моей спиной, не трахаюсь ли я, случаем, за выпивку. А я не трахалась, нет. Я вообще не хотела проблем в лице мужиков. Стоило мне подумать, что вот сейчас переться на свидание, держать осанку, что-то там изображать из себя, чтобы понравиться… Да на кой черт оно мне сдалось? Нет, у меня были каникулы. Отпуск. Я отдыхала от работы, от проблем и от отношений. Я себя баловала, не заботясь о том, что будет завтра. Вот вернусь – тогда и разберемся, что с деньгами. В крайнем случае, одолжу, кредит возьму. Зачем отказывать себе в удовольствиях? Я ходила в сауну, в хаммам, в СПА-центр на массаж. Прикупила себе бикини, от которого захлебывался слюной пухлый плешивый женатик на соседнем шезлонге, пока его не увела от греха подальше суетливая женушка. А вечером, в номере, я любовалась на себя в зеркале. Я изменилась, неуловимо, но очень сильно. В движениях появилась какая-то мягкость, в глазах поблескивали ведьминские огоньки. Загорелая кожа стала шелковистой от массажного масла, а на щеках появился румянец от оргазмов. Да, мой вибратор трудился каждый вечер. Я пробовала новые режимы, брала его с собой в душ – и мой жужжащий дружок старался на славу. Я, конечно, скучала по Леше и не раз представляла его себе в моменты высшего наслаждения, но запретила себе мечтать о каких-то отношениях. Умолять человека, которому я не нужна? Нет, спасибо. Никаких унижений, никаких компромиссов. А Саша… Он что-то писал мне, пару раз даже звонил. Но я сбрасывала звонки. Я перечеркнула прошлое и начала новую жизнь. Меня больше не пугала мысль о том, чтобы жить одной. Я собиралась найти квартиру, завести себе кота или собаку. Разобраться для начала с собой, понять, что мне в этой жизни нравится по-настоящему. Не потому, что так положено, не потому, что это красиво и престижно. Понять, что мне в кайф. А еще звонила мама. Охала, ахала, причитала. – Как же так, Юля, почему ты уехала, никого не предупредив… Что там у вас с Сашей случилось… Почему он мне говорит, что свадьбы не будет? Вы что, поссорились? Нет, мама. Мы не поссорились, не поругались, и это вовсе не предсвадебная лихорадка. Мы просто разошлись – и это не обсуждается. Я будто бы проснулась после долгого сна и задышала полной грудью. А тот, кто однажды почувствовал, что такое воля, больше никогда не вернется в камеру. В Москву я возвращалась другим человеком. Шагала по аэропорту, уверенно вскинув голову, и мне казалось, что мир вокруг тоже изменился. Заиграл новыми красками, расцвел. И пусть за окном разверзлись хляби небесные, а осень наступала по всем фронтам порывами ледяного промозглого ветра, мне было все равно. Да, я не взяла с собой теплую куртку. Раньше бы я запаниковала, но сейчас просто вытащила из чемодана здоровенное желтое пляжное полотенце, завернулась в него – и вышла на улицу к такси. Люди на меня косились, как на полоумную, одна девочка даже показала на меня пальцем и в ужасе спросила родителей: – Мама, папа, у этой тети что, нету одежды? Я обернулась, широко улыбаясь, несмотря на то, что дождь превратил мою прическу в мокрую мочалку: – Тетя выросла и одевается, как хочет, – а потом высунула язык, оставив добропорядочную семью в шоке. Я не знала, есть ли что-то у Леши в холодильнике, но если честно, меня это заботило мало. Никто не отменял пиццу, к черту все правила про углеводы после шести, если они такие вкусные. Однако, войдя в квартиру, я тут же оказалась во власти пряных ароматов жаркого. У меня даже слюнки потекли, а во рту заурчало. И я было обрадовалась, что Леша готовит что-то вкусненькое, но радость быстро улетучилась: насколько я помнила, готовить Леша никогда не умел, а значит, за гастрономические запахи стоит благодарить его блондинку. Ну, или еще какую-нибудь девицу, Леша же топит за свободную любовь… Утешив себя, что все это ненадолго, – ровно до тех пор, пока я не найду новую квартиру, – я скинула мокрые насквозь балетки. – Господи, что с тобой стряслось?! – Леша появился в коридоре и озадаченно воззрился на меня. Ну да, выглядела я, вероятно, более, чем загадочно: босая, замерзшая, мокрая, в большом желтом полотенце. Впрочем, и Леша, надо сказать, удивил: он больше напоминал заботливую хозяюшку, чем самого себя. В наглаженной рубашке, причесанный, да еще и подпоясанный фартуком и с кухонным полотенцем через плечо. – Ты что, готовил? – недоверчиво протянула я. Так и хотелось добавить: «а почему тогда пахнет вкусно?». Но я сдержалась. Спросила только: – У тебя свидание? – Да нет, – он пожал плечами. – Тебя жду. Подумал, ты проголодаешься после перелета… А ты почему в таком виде? – Так дождь ведь, – улыбнулась я: настроение моментально подскочило до максимума. То ли от того, что мне все же светил вкусный ужин, то ли потому, что у Леши не было никакого свидания. Хотя, конечно, его личная жизнь меня не касалась. – И ты в таком виде шла по улице? – он сдвинул брови и посмотрел на меня так, будто у меня на голове выросли ветвистые серебряные рога. – Ну да, – я скинула полотенце и направилась в ванную. – А что, так уж плохо? – По мне – шикарно, – он стоял у меня за спиной, пока я мыла руки, и жадно оглядывал мое загорелое тело, прикрытое только легким платьем в цветочек. Что ж, мне не было жалко. К тому же, за эти две недели я к таким взглядам привыкла. – Но осень все-таки… Вдруг заболеешь… – Говоришь, как моя мама, – рассмеялась я. – Ты загорела… – задумчиво констатировал Леша. – Выглядишь – супер. Хорошо провела отпуск? – Божественно! – пропела я и на радостях клюнула Лешу в щеку. Правда, мое настроение отчего-то ему не передалось, напротив: он как-то напрягся и помрачнел. Вот есть же люди, которые не умеют радоваться чужому счастью! – И где твой… – он будто не хотел произносить это слово, – жених? – Какой? – не сразу поняла я. – А, Саша-то? Дома, наверное. Почем я знаю… Я босиком прошлепала на кухню. Пахло действительно шедеврально: на плите томилось какое-то ароматное варево, а на столе красовались приборы и идеально вымытые бокалы. Я будто попала в ресторан высокой кухни: не знала бы Лешу, решила бы, что он пытается меня покорить. – О, у нас сегодня праздник… – я села на стул и пододвинула к себе тарелку. – Что-то отмечаем? – Нет. Просто хотел кое-что с тобой обсудить, – Леша отобрал у меня тарелку и вернул уже с горкой аппетитного мясного жаркого. Потом положил и себе и устроился напротив. – М-м-м… – я втянула носом дивные запахи и вооружилась вилкой. – Что обсуждать будем? – Тебя. – Леш, если ты про оплату за квартиру, то я вот во вторник получу зарплату – и сразу тебе скину на… – Помолчи, – перебил Леша так резко, что я замолчала и удивленно уставилась на него. Вид у него был такой, словно он либо собирался мне сообщить, что у него рак, либо сказать, что он подался добровольцем в горячие точки. – Что-то не так? – осторожно переспросила я. – Да. То есть нет. То есть дай мне, блин, сосредоточиться, я все скажу, а потом ответишь. Не рискнув вызвать на себя очередную порцию его гнева, я просто молча кивнула. – В общем, так, – он положил руки на стол и серьезно посмотрел мне в глаза. – Я знаю, что сейчас это все не ко времени, но я должен сказать, как есть. Катя – мой бизнес-партнер. Если он думал, что шокирует меня этой информацией, то слегка просчитался. То есть, я, конечно, не знала, что он совмещает бизнес с личной жизнью, но какое все это имеет отношение ко мне? – И?.. – Она – только мой бизнес-партнер. Больше ничего. – Ага, как же! – хмыкнула я. – Уж извини, но, по-моему, весь дом слышал, как вы обсуждали размеры твоего достоинства! – Мы обсуждали размеры новой модели фаллоимитатора, – Леша говорил это с таким серьезным видом, что меня даже на смех пробрало. – Мы с ней не были вместе, никогда не спали, она не моя девушка, и вообще, она предпочитает других девушек. Понятно? – Ну… да… – неуверенно протянула я. – В смысле, я не совсем понимаю, зачем ты тогда пытался меня убедить, что вы с ней встречаетесь… – Потому что я хотел тебя отпугнуть, ясно? Воу! Просто вечер откровений какой-то! Даже аппетит пропал. – Я что, ворона, чтобы меня всякими чучелами отпугивать? – я швырнула вилку на стол. – Слушай, я запаниковал. Прости, – он сглотнул, явно собираясь с духом. – Просто я никогда не хотел ни одну женщину так сильно, как тебя. Я смотрела на него в упор, боялась даже моргнуть, чтобы не пропустить важное пояснение. Но он молчал, ничего не добавлял, будто сказанного им было вполне достаточно. – То есть ты, – медленно начала я, – хотел меня отпугнуть, потому что хотел? – Да. – Браво! – я откинулась на спинку стула. – А еще говорят, что у женщин проблемы с логикой. – Ты не понимаешь! – горячо возразил Леша. – Уж будь добр, разжуй для умственно отсталых. – Я знал, что если к тебе и приближаться, то все станет серьезно! Ты бы не стала уходить от жениха в никуда, если я хотел получить тебя, то должен был предложить достойную альтернативу. – Ты о чем сейчас вообще? – я стремительно теряла терпение. – Отношения. Брак. Вместе до гроба. Моногамия. Вот этот вот весь букет. – Так ты вроде доходчиво объяснил в прошлый раз, что тебя такое не устраивает. Свободные отношения, новая баба каждый день… Я поняла, можешь не заводить снова свою шарманку! – И ты все равно переспала со мной! – выпалил он, а я вскинула бровь: это сейчас обвинение было, что ли? – Вроде оба в этом участвовали. И я не привязала тебя с утра к постели, мол, только я и больше никто. Вперед, дуй на вольные хлеба! – Да не могу я так! – взревел Леша, вскочил из-за столом и принялся метаться по кухне, как раненный зверь в клетке. Я молча смотрела, потому что уже всерьез опасалась за его психическое здоровье. – Не могу! – снова воскликнул он, остановился на месте и нервно взъерошил волосы. – Один секс – и я кроме тебя думать ни о ком не могу! Да кого я обманываю: я ни о ком и не думал все время с тех пор, как мы встретились в клинике. Черт, да ты мне еще в школе нравилась, я знал, что ты не моего поля ягода, но может же у каждого быть недостижимая мечта… Я и сейчас знаю, что не подхожу тебе, но ничего не могу поделать с собой! Я пытался забыть, пытался не думать, но нет! Я все время думаю о том, что ты сейчас с другим – и меня это убивает. Да, для тебя это не вариант, но… – Что ты заладил одно и то же?! – возмутилась я. – Не вариант, недостижимая… Тебе в голову не приходило у меня сначала спросить? – Вот я и спрашиваю! – он снова сел, пододвинув стул поближе ко мне, и взял меня за руку. – Послушай. У меня есть бизнес. Он небольшой, пополам с Катей. Еще квартира эта, правда, за нее еще лет двадцать ипотеку платить. И я продаю игрушки для взрослых, так что да, у меня репутация так себе, особенно по сравнению с твоим Сашей. Но если я тебе честно пообещаю, что никаких других женщин, только ты? Да, у вас организована уже свадьба, и я готов помочь возместить расходы… И если ты уже настроилась, то я бы в принципе, был не против тоже расписаться… – Стоп-стоп-стоп, – я замотала головой и отдернула руку. – Что ты несешь? Какой Саша? Какое расписаться? – Вы ведь еще не расписались? – нахмурился Леша. – Мы расстались, – я пожала плечами. – Когда? Ты разве не с ним ездила?.. – Нет! – я улыбнулась. – Я поняла, что не смогу быть с человеком, которого не хочу. И с которым не испытываю… Ну, как с тобой. И тогда, две недели назад, в ресторане мы расставили все точки. – Но ты была радостная! – Да! Потому что сбросила груз с души. Устроила себе фееричные каникулы, только кайф – и никаких обязательств. Леша подозрительно заглянул мне в глаза. – Много было мужчин?.. Хотя нет! Не говори. Лучше я не буду знать. – Только один, если честно, – с таинственным видом ответила я. – Но он толком не мужчина. Зато с USB-зарядкой. – Ты про?.. – Леша недоверчиво поднял брови. – Ага. Назвала его Антонио, в честь Бандераса. Такой, знаешь ли, темпераментный… – Постой-постой, – перебил меня Марков. – То есть ты просто ездила отдыхать? Одна? И ты не собираешься замуж? – Нет, – я кокетливо повела плечом. – Я совершенно свободная женщина. – А у совершенно свободной женщины нет в плотном графике окошка для оболтуса вроде меня? – Ну… – я намеренно тянула интригу: уж больно мне нравилось, с какой надеждой и нетерпением смотрит на меня Леша. – Смотря, какое окошко… Полчаса? Минут сорок? Леша замер и уставился на меня. – В смысле «полчаса»? Ты что, так ничего обо мне и не поняла? – Что, протянешь целый час? – я изобразила невероятное удивление. – Ну знаешь! – возмутился он. – Сама напросилась! Схватил меня за руку, потянул на себя, заставив встать со стула, а потом подхватил на руки и потащил в спальню, как первобытный человек. Раньше я бы испугалась, засмущалась и хотя бы для приличия поколотила его по плечам, но сейчас, стоило мне ощутить жар и крепость его тела, как сработала мышечная память. Внизу живота заворочался привычный ком возбуждения, и я не только не стала возражать и отбиваться, но и глупо захихикала от предвкушения. – Смешно тебе, значит? – недовольно пробурчал Марков. – А мне вот было не смешно эти недели! Заставила меня думать, что я тебя потерял! Коварная ты женщина… – И что теперь будет? Ты меня накажешь? – игриво поинтересовалась я. – Можешь не сомневаться! – он толкнул дверь ногой, вошел в свою комнату и бросил меня на кровать. – Ого! – я огляделась. – Ты обзавелся мебелью? Слушай, какая классная кровать, и спинка резная… Это что, Италия? – Это, моя дорогая, – Леша взялся за ремень джинсов и, звякнув пряжкой, расстегнул его, – то, что я сейчас меньше всего хочу обсуждать. Он спустил штаны, выпутываясь из них, как подросток, и я с удовлетворением отметила, что он сильно по мне скучал. По крайней мере, его дружок. Или, учитывая размеры, дружище. Кожа сразу покрылась мурашками, и я чуть было не замурлыкала, как мартовская кошка. А Леша уже швырнул одежду на пол и улегся рядом со мной. – Иди ко мне… – прорычал он нетерпеливо, накрыл меня своим телом и поцеловал. Так нежно, проникновенно, что мне сразу стало не до смеха. Я осознала, как же мне не хватало этих ощущений, этих теплых и мягких, но настойчивых губ, этого дьявольски умелого языка, способного доводить женщину до исступления. И как же приятно было целоваться с ним, зная, что никакой другой девушки не было и в помине, что он мой, весь, целиком, абсолютно и безраздельно мой… Все-таки собственнические чувства возбуждают не меньше, чем самый продвинутый вибратор, это я поняла на собственном опыте. В прошлый раз я думала, что Леша показал мне все, на что способен, и лучше уже быть не может. Как же я ошибалась! Он вытворял со мной такое, – и пальцами, и языком, и членом, – что я потеряла счет времени. В тот вечер я кончила трижды, и до сих пор это остается моим рекордом. А немного позже, когда мы, потные, обессиленные, но до того счастливые, лежали вповалку и пытались отдышаться и не умереть от сердечной недостаточности, Леша поцеловал меня в висок и прошептал: – Как же много времени мы упустили… Меня тянуло в сон, тело требовало полноценного отдыха, но я не смогла не ответить. – Сам виноват, – я царапнула его мускулистую грудь. – Мог бы раньше во всем признаться. – Я пытался! – он приподнялся на локте. – Как-то очень незаметно ты это делал! – Вообще-то я послал тебе цветы. Написал, что ты нужна мне! После бурных эротических упражнений мой мозг не сразу смог сфокусироваться и собрать мысли в кучу. Потом я все же заставила себя вспомнить: пятница, виброяйцо, цветы… – Так они были от тебя?! – выдохнула я озадаченно. – А от кого? – Вот же ты… – я закрыла лицо ладонью. – Подписываться надо, балда! – А ты думала от кого? – От Саши… Я чуть было не вернулась к нему из-за этих цветов!.. – Тс-с-с, – он приложил палец к моим губам, заставив замолчать. – Не хочу больше о нем слышать. Теперь, когда никакого Саши нет, может, обсудим нас? – Серьезно? – я недоверчиво отстранилась. – Ты? Ты после секса обсуждаешь с девушкой совместное будущее? Тебя тут подменили, пока меня не было, или ты прошел курс интенсивной психотерапии? – Нет, правда, – Леша посмотрел мне в глаза, и я поняла, что его этот вопрос действительно волнует. – Я сомневался, но после такого секса… Знаешь, я даже готов расписаться с тобой. Правда. Если брак – это такой крышесносный секс в любое время суток, когда я только захочу, то, в принципе, ЗАГС – не такой уж плохой выход. Тебе ведь все равно уже не нужно съезжать… Это было уже слишком. Забыв об усталости, я села на кровати и возмущенно взглянула на Маркова. – Если ты пытаешься сделать предложение, то у тебя хреново выходит! – Может, и пытаюсь… Так что, ты согласна? – Вот уж нет! Ни за что! Надо было видеть Лешино лицо в ту секунду. Таким офигевшим я его еще никогда не видела. Пожалуй, он бы меньше удивился, если бы родители сообщили ему, что он приемный. – Так тебе же это нужно, разве нет? Брак, гарантии, все такое, – выдавил он, оторопело моргнув. – Мне это было нужно, Леш. А сейчас мне хочется просто жить. Да, хорошо, если в моей жизни будет любимый человек. Но вот такое одолжение мне делать не надо! – Это не… – начал он, но я не дала ему договорить. – Я не выйду за тебя, Марков. По крайней мере, сейчас, – отчеканила я максимально доходчиво. – И жить я здесь не останусь, мне нужна своя квартира. – Ты что, меня бросаешь? Расстаешься, что ли? – Нет, – на его лице читался такой ужас, что я сжалилась и улыбнулась. – Но мы не будем торопиться. Начнем встречаться, как все нормальные люди. А съезжаться и уж тем более жениться – только тогда, когда оба будем в этом абсолютно уверены. Ясно? – А сколько это примерно по времени? Год? Два?.. – А это, Леша, зависит от того, как сильно ты будешь стараться, – я изогнула бровь и выразительно взглянула на его перетруженный мужской орган. Леша широко улыбнулся. – Ну… – самодовольно протянул он. – Тогда я спокоен. Ты и месяца не продержишься, – и со смехом подмял меня под себя. Эпилог Леша Марков Год спустя – У тебя точно все готово? – я вытер вспотевшие ладони о парадный пиджак. – Еще раз двадцать спроси, – недовольно пробурчала Катька. – Не боись, твоя королевична останется довольна. – Нет, давай повторим, – не припомню, когда я в последний раз так волновался. – Когда будет пора, я шлю тебе смску… – Марков, имей совесть! Если ты еще хоть раз заставишь меня повторить свой план, я прямо сейчас уйду, и разбирайся, как хочешь. – Все-все, – поспешил я успокоить свою нервную подругу. – Только не нервничай. Хотя, это еще вопрос, кто из нас стал более нервным. Всю неделю почти не спал, дергался, боялся, что Юля меня спалит, заподозрит что-нибудь, и тогда все будет испорчено. Нет, остался последний рывок – и уж тут мне без Катиной помощи было не обойтись. Год с Юлей показал мне, как мало я знал об этой жизни. Она уперлась руками и ногами, все-таки съехала от меня на отдельную квартиру. Позже мне удалось переманить ее в свой бизнес и сделать бухгалтером, потому что, чего уж скрывать, ни я, ни Катя в хитросплетениях налогов и балансах не шарили совершенно. И все же Юля очень долго держала дистанцию. Настолько долго, что даже я, человек, мнивший себя убежденным холостяком, занервничал, что она в один прекрасный момент исчезнет в неизвестном направлении. А что мне делать без нее, я уже не представлял. Мы ходили на свидания, занимались сексом. Таким, что соседи четыре раза жаловались участковому, стучали по батареям и косо смотрели на меня при встрече. Но после Юля неизбежно уходила к себе. Или, если дело происходило у нее в квартире, намекала, что мне пора на выход. Я намекал, прикидывался больным, засыпал, но она пихала меня в бок – и мы расходились по домам. Все это напоминало одну большую, невероятно длинную прелюдию. Мы неспешно открывали друг друга заново, я узнавал, о чем она думает, чего хочет, чего боится. Я в свою очередь рассказывал ей о себе – и не мог наговориться. Это было так необычно для меня, – просто разговаривать с девушкой. А Юля умела слушать, как никто, время на наших свиданиях проскальзывало сквозь пальцы, и мне хотелось быть с ней еще и еще. Она стала для меня родной. В какой-то момент я даже осознал, что заглядываюсь на коляски с младенцами, представляю себе, как однажды мы с Юлей будем идти по парку и катить перед собой вот такую же коляску, и в ней будет наш ребенок. Наш ребенок. От одной мысли об этом у меня внутри все переворачивалось. Мы с ней будто поменялись ролями: я мечтал о том, как она подарит мне первенца, каждой секунды, проведенной вместе, мне было мало. А Юля… Иногда я не знал, о чем она вообще думает. Не спешила знакомить меня с родителями, отказывалась от встречи с моими. – Зачем? – удивлялась она. – Мы в одной школе учились, я помню твою маму, а моя тебя тоже наверняка видела. И меня это не на шутку напрягало. Она что, стесняется меня? Черт, ради нее я сменил слоган в нашем с Катей секс-шопе. «Все для крепкой семьи», – гласила новая вывеска. И Катя мне четко дала понять, что я размяк и стал размазней и подкаблучником. Плевать! Или, может, Юля не уверена в том, что у нас с ней все серьезно? Боится загадывать после разрыва с Сашей? Я спрашивал – а она отшучивалась и уходила от ответа. И вот, наконец, я не выдержал. Сегодня – или никогда, таков был мой план. Я ничем не выдал себя, по крайней мере, мне хотелось в это верить. Я пригласил ее отметить нашу годовщину в дорогом ресторане. Из тех, где есть швейцары, а при взгляде на меню хочется плакать. Но все же я забронировал столик и сделал все так, чтобы все было идеально. Белые цветы. Свечи. Ее любимые блюда. Неужели не сработает? Да нет же! Должно! У нее просто не получится отвертеться сегодня! Так я думал, пока не увидел Юлю. Она вошла в ресторан в своем узком серебристом платье, и у меня стало тесно… Нет, не в штанах. В груди. Мне иногда самому не вверилась, что эта прекрасная женщина – моя. Ну, почти. Она заметила меня, улыбнулась – и из моих вспотевших пальцев выскользнул бокал с водой. Все расплескалось по скатерти и моим брюкам, и мне захотелось рвать на себе волосы от отчаяния. Первая секунда свидания – и все уже катится псу под хвост! – Как красиво! – она села напротив, посмотрела на меня. Блики свечей мерцали в ее темных глазах, и мне сразу стало плевать на мокрые штаны, на разлитую воду, вообще на все. Может, к черту ресторан? Взять ее за руку, утащить в ближайший отель и на деле доказать свою любовь? Нет, Марков, спокойно. Отель еще будет – номер ждет нас. Просторный номер с огромной кроватью, усыпанной лепестками роз, и джакузи. Интересно, мне хватит на следующую выплату по ипотеке? Нам принесли еду, а мне кусок в рот не лез. Листочки салата за семьсот рублей смотрели на меня с укором, но я не мог заставить себя их проглотить. Долго еще? Горячее? Боже, ну почему она так медленно жует чертов стейк из форели! Там ведь жевать-то нечего! И вот, наконец, оно. Момент истины. Тирамису и шампанское. Хватаюсь за телефон, пальцы не слушаются, скользят по экрану, но я отправляю Кате сообщение. Она ведь получила? Почему еще не доставлено? Господи, такими темпами Юля доест, и все будет упущено!.. Но нет, слава всем богам! Открываются двери в зал, и входят музыканты. Посетители удивленно оглядываются. – Ого! Интересно, к кому? – спрашивает Юля. Ты правда не догадываешься?! Ты думаешь, в этом зале есть хоть один человек, который так же сильно хочет услышать главные слова в своей жизни, как я? Неужели у меня все это на лбу не написано? Музыканты подходят к нам, играют Юлину любимую песню в классической обработке. Скрипка так пронзительна, что … Нет, ничего я не плачу! Просто в глаз что-то попало. Они доигрывают, Юля, затаив дыхание, переводит взгляд на меня. Теперь, кажется, до нее доходит, но она не подает виду. Я встаю, хлопаю себя по карманам. Черт, да где же оно? Было же здесь… Вот! В левом! Блин, чуть не поседел от ужаса… Встаю на одно колено, протягиваю Юле белую бархатную коробочку. – Юля, я хавно дотел… – язык заплетается, губы немеют, еще и все вокруг таращатся на меня. – Да что ж такое… Я давно хотел спросить… Ты знаешь, я люблю тебя. И ты нужна мне. И по-моему, год – это уже достаточно… – речь вылетела из головы, и я понимаю, что несу ахинею, но ничего не могу с этим поделать. – Короче, теперь-то ты выйдешь за меня замуж? Юля ласково улыбается, в ее глазах блестят слезы. – Да, Леш, – кивает она. – Теперь выйду. Люди в зале аплодируют, какая-то женщина за соседним столиком растроганно шмыгает. – Поцелуй ее уже! – кричит мужик у меня за спиной. И точно, про самое-то главное я забыл! Встаю, чтобы стиснуть мою теперь уже невесту в объятиях и поцеловать. Но осторожно, ведь надо беречь силы. Праздник жизни в джакузи еще никто не отменял. И кто знает, может, сегодня Юля согласится не предохраняться, и через девять месяцев у нас будет еще один повод для праздника… Да, секс в жизни не главное. Но именно он помогает нам показать на деле, как сильно мы любим друг друга. Конец!