Да ей вообще нужно замуж за продавца унитазов! «Милая! У нас толчки завезли!», - орет он. А каждый толчок отдается в ней сладким стоном…

 Я нетерпеливо ждала своей очереди, а обратно в строй становились «рабыни», «добычи», «жертвы произвола» и прочие страдалицы.

Очередь подошла, а я засеменила маленькими шажочками в сторону трона, удерживая на себе покрывало.

– Ой, - жалобно всхлипнула я. – А можно я на коленочки! Вы же не откажете? Как только скажете, я тут же слиняю… И возможно на ваши штаны…

Разрешение я спрашивала для вежливости, карабкаясь и усаживаясь поудобней.

– Итак, - начала я, вдохновенно описывая мою эротическую фантазию. Воображение сначала само обалдело от поставленной задачи, а потом его понесло. – Представьте себе, мы лежим с вами на кровати…

На меня посмотрели снисходительно, сверкнув глазами. А я заерзала на коленке, припадая к широкой груди.

– Для меня, обитательницы очень глубокого севера, кровать – это эротическая фантазия! – обиделась я, поглаживая чужой черный камзол и оставляя на нем светлую шерсть. – Мы лежим на кровати, завернутые в четыре одеяла… На мне телогрейка и валенки, на тебе большая телогрейка, штаны с начесом и валенки… Предупреждаю сразу! Кто снял валенки больше сексом не занимается! У нас носки и валенки снимают, перед изнасилованием. Девушка падает, поэтому делай с ней что хочешь! Продолжим!

Я прижалась к его уху, смачно импровизируя.

– Потом ты закидываешь правую ногу мне на плечо, левую подворачиваешь под себя, опираясь ею на стену, - вдохновенно рассказывала я, даже причмокивая от наслаждения. – Одна рука твоя держит меня за грудь, а вторая цепляется за люстру… Левая пятка заведена у тебя за уши, ты помнишь, да? Правой пяткой ты бьешь себя в грудь и стонешь! Поза называется «По велению левой пятки»!

Я довольно шмыгнула носом, чувствуя, что ерзаю не только я, но и будущий герой-акробат.

– Что? Ежик? – доверчиво спросила я, поглядывая вниз. – Куда это он тебя понес? Так вот, потом мы с тобой пробуем еще одну позу! Твои ноги заправлены за твои уши, ты лежишь, опираясь на копчик, а я прыгаю сверху на тебе! Ты еще должен меня обнимать в этот момент! Это важно!

Он смотрел на меня такими глазами, словно у него была любимая кошечка, и я только что сообщила о ее безвременной кончине.

– Ты же бог! Ты все можешь! – приободрила его я, похлопав пушистой лапкой по груди. – Я в тебя верю!

Мне показалось, что он уже в себя не очень верит, но я утешила его тем, что это – только начало. И так он точно не предавался утехам.

– Следующая поза, - облизала я волосатые губы, наслаждаясь тем, как под нами ползал несуществующий ежик. – Называется «Узелок». Она простая. Запоминай! Ты кусаешь себя за локоть. Правую ногу засовываешь в отверстие! Нет, не мое, а свое! Отверстие руки! Левую ногу закидываешь назад, за голову.

На меня смотрели таким взглядом, что если бы я была гвоздем, то забилась бы куда-нибудь.

– Узелок завяжется, узелок развяжется, - прошептала я нежно-нежно. – А любовь она и есть только то, что кажется… И вообще!

Я сползла с колен, поднимая его перья с пола, а потом лихо бросая покрывало в неискушенных дев, не знающих о позе «Узелок».

– Простите, - жалобно произнесла я, почесываясь со всех сторон с яростной интенсивностью. – Я сегодня не в лучшей форме… Шерсть и волосы клоками лезут! Чешется ужасно. Вот вы меня тогда обняли, а я теперь вся чешусь… Только не говорите, что у северный вас лишай! А то смотрю, перья с крыльев летят, как с меня шерсть…

Я посмотрела на девиц, которые брезгливо швырнули покрывало на пол.

– Не переживайте, ничего страшного. Он, передается прикосновениями. Сначала вам будет казаться, что вам просто хочется почесаться, - смаковала я, с удовольствием понимая, что теперь на отборе ласки будут только через маску. – Потом волосы вылезать будут… Жаль, что потом не отрастают… Смотрите, чтобы на голову не попало, а то все… Прощайте волосики! Если после почесания будет покраснение – это он!

Я почесалась так, что даже больно стало.

– Я… Я – задохнулась блондинка, корежась на месте при виде моего покрывала. – Я ухожу! Простите, но я с детства очень мнительная. Бррр! Фу!

– А ну-ка, - прищурилась я, подходя к брюнетке. – Красное пятнышко возле волос. Вы за ним следите! Где мое покрывальце…

Я обвела взглядом конкурсанток и вздохнула.

– Вы не переживайте, у нас, на глубоком севере, у соседки тоже такой нашли, - вздохнула я обреченно. – Но все закончилось хорошо. Мы ее в тот же вечер сожгли. Правильно! Незачем неизлечимую заразу разносить. Ее-то уже не спасешь, а нам еще жить да жить…