– Не шевелись, - прошептал мне Андрас. – Мне так удобнее!

Ааа! Меня снова вознамерились поцеловать, но были отдернуты. На меня смотрели знакомые глаза Ивана Навигатора, по имени Эгрегор. Вот он меня пугал!

В легкой растерянности, я стояла, понимая, что у нас теперь есть большая тайна на всех.

– И кто лучше целуется? – тут же встрял Карат, а все поддержали идею устроить конкурс. На меня наседали, требуя срочного ответа на этот архиважный вопрос, а я честно пыталась убежать.

– Вы все целуетесь замечательно, - порадовала я ребят, намекая, что победила дружба. Щеки слегка горели, а я прижимала руки к лицу, чувствуя, что таких приключений в моей жизни еще не было.

– Моя очередь, - усмехнулся Эгрегор, подойдя ко мне.

Меня схватили за кисть руки, а я снова скрутила хоботок ради приличия, понимая, что в целом это бессмысленно! Я почувствовала осторожное поглаживание по щеке, а мне в душу заглянули черные глаза, а губы осторожно сдвинули мои. Хоботок сопротивлялся, как мог, как вдруг послышался страшный голос Метатрона. Все, что он сказал, умещалось в одно емкое слово. И значило оно примерно следующее: «Я слегка удивлен, немного обескуражен, смущен и в нахожусь в полном недоумении!».

В этот момент любвеобильных наследников как ветром сдуло, а я стояла и честно ждала, что он примет эстафету.

– За мной, - процедил он. Я ковыляла за доспехами, думая о том, что, возможно, у него любовь суровая и целенаправленная, как летящий кирпич.

Мы шли по восстановленному коридору, а я пыталась разглядеть в нем признаки неземной страсти. Если считать молчание – легким смущением, то что-то есть. Я даже прищурилась, втайне надеясь, что он просто обладает выдержкой и самообладанием.

Дверь в покои с грохотом закрылась, но Метатрон молчал.

– Что ты устроила? – ледяным голосом произнес он. Интересуется? Это хорошо! Обычно делами человека, на которого плевать не интересуются. Это придало мне уверенности.

– Субботник! – гордо ответила я, понимая, что результат он видел. – Я считаю, что труд сближает лю-людей и нелюдей тоже! И облагораживает!

– Я видел, как сближает, – коротко произнес ангел, заклинанием снимая с себя доспех. Я пыталась расслышать в его голосе хоть нотку ревности.

– А ты что? Ревнуешь? - напрямую спросила я, глядя на него со всем кокетством, которое отвесила матушка–природа. Под тяжестью его холодной и непроницаемой маски со светящими глазами, я понимала, что «кокетство» стоит заменить на «какетство». Я чуть не «обкакетилась», когда Метатрон подошел ближе.

Внезапно в лицо ударил яркий свет, а я зажмурилась. Метатрон обернулся, а нам навстречу вышел оборотень со свитой. Одеты они были очень нарядно, а я смотрела на них, не понимая, к чему эта делегация.

– Мой сын, наследный принц Карат, только что написал, что решил жениться! И вот, по традиции оборотней, мы явились всей семьей! – послышался голос, пока я созерцала почти целую стаю. – Где эта красавица, сумевшая покорить сердце моего волчонка?

Где-то внутри меня все еще теплилась надежда, что по пути в свою комнату наследный принц Карат встретил любовь всей своей жизни в виде какой-нибудь заблудившейся принцессы. Но предчувствия не обманывали, когда старый матерый волк, которого так и хотелось назвать Акеллой, раскрыл свои объятия, радостно шагая в мою сторону.

Акелла промахнулся, поскольку я юркнула за Метатрона. Но меня выловили и оттуда.

– Жаль, конечно, что не мохнатая, - намекнул старый Акелла, понимая, что дело «укусимое». Погодите? А что? Нужно, чтобы у меня на груди был волосатый коврик? Чтобы, когда парикмахерша стригла меня, то нагибалась все ниже и ниже, думая, что это все еще мои волосы? Или мои ноги должны колоситься, как у хоббита? Чтобы в торжественный момент первой брачной ночи, когда я лежу и жду исполнения супружеского долга, из-за дремучих кустов выглядывал стеснительный партизан? О чем это он? Меня попытались затискать, но я решительно вырвалась, продолжая вежливо обороняться любезностями.

– У нас хорошо, - подбадривали меня, согласиться. А я понимала, что с волками жить – здоровья не напасешься. «Будешь бегать с волчьей стаей, человеческий детёныш!», - ехидно заметил внутренний голос. Я скорбно молчала, представляя себя слегка одичалую. Поймала Шерхана – сделала юбочку. – Мы – одна из самых сильных Империй! Мой сын Карат унаследует трон!

Ага! Лет через сто! Старенькая бабушка напоследок померяет корону: «Кукое счастье!», поставив сморщенные ножки на коврик, сшитый из бывшего свекра. В шкафу размещается фамильный склеп из шуб и шапочек.