– Семенова, ты по-русски понимаешь? Или может у тебя со слухом проблемы? То-то я смотрю ты орешь, как ненормальная…

Ах ты ж гад! Выдохнув злость вместе с воздухом (покладистость и невинность! покладистость и невинность!), я решительно шагнула за перегородку...

И остолбенела.

Да, это был Знаменский, и нет, он не был в неглиже или в чем-нибудь уж совсем неприличном.

И тем не менее, я не сразу смогла отвести от него взгляд.

В джинсах, в серой, облегающей торс футболке, мой несносный препод нависал лестницей, прислоненной к книжной полке, опираясь об нее же локтем.

Эх, надо было пересмотреть его фотки с Фейсбука, слабо подумала я – чтобы не впадать от неожиданности в ступор.

Я ведь успела забыть, какой он весь из себя, когда «на дело» шла. Одни глазищи чего стоят – то ли черные, то ли темно-карие, но пронизывающие и жгучие – прям аж смотреть неудобно… Высокий, темноволосый, загорелый почти до южной смуглости… Небритость уже официально борода – но ему идет, ах как идет…

А эти руки… Кто бы мог подумать, что у него такие руки…

Господи боже ты мой, зачем?! Зачем ему кого-то шантажировать?..

– Лезь наверх, Семенова.

Я оторопела. Что, уже?! Потом сообразила, что это он про лестницу.

– Наверх? Зачем?

Он хмыкнул.

– Затем, что эта хрень меня не выдержит – пробовал уже.

И он для наглядности потряс рукой книжную полку. Действительно, та опасно зашаталась, привинченная к полу всего парой шурупов.

– Вам что-то достать? – поняла я.

– Именно. Вон ту большую тетрадь с последней полки. Красную.

Я напряглась. Если я полезу наверх, ему откроется ооочень интересный ракурс – а попросту говоря, моя обтянутая колготками задница. Надо бы сказать ему отойти подальше…

А впрочем…

– Хорошо, - вдруг решившись, я покладисто кивнула.

В самом крайнем случае, то, ради чего все это и затевалось, начнется и закончится… быстрее.

Пытаясь понять, пугает меня эта мысль или радует, я ступила на нижнюю перекладину.

– Я подстрахую, - внезапно сказал Знаменский и встал позади меня, крепко взявшись за стойки лестницы по обе стороны от моих плеч.

В одно мгновение я оказалась в кольце из его рук – без всякой возможности попятиться. От его запаха голова мгновенно закружилась, дыхание застряло в горле… и вырвалось – коротким, прерывистым вздохом.

– Вперед, Семенова, – сказал он мне в макушку, шевеля волосы и рассыпая вниз по затылку мурашки.

Как близко, боже, как близко…

Замереть и притвориться мертвой – мелькнул в голове подслушанный совет когда-то по выживанию в лапах хищника. Не знаю, как мертвой, а замереть я замерла.

И тут же взвилась – легкий толчок под зад коленом буквально подбросил меня вверх по лестнице.

Три ступеньки. Еще одна.

Потянувшись дрожащей рукой, я достала нужную тетрадь. Вытащила.

Теперь вниз – обратно. Фактически в его объятья.

– Умница… – похвалил меня прямо в ухо его густой, бархатистый голос – так, будто я сделала нечто куда более важное, чем достала глупую тетрадь.

Его тепло, его близость… – это было почти невыносимо.

Мне хотелось кричать и скулить одновременно. Умолять его отойти и заставить прижаться ко мне еще плотнее – вдавить в эту долбанную лестницу, задрать короткую юбку и...

– Давай же…

Что?..

Рука его скользнула мне под локоть, будто случайно огладив низ груди, и с нарастающим ужасом я почувствовала напряжение в сосках…

О господи, нет! Под тонким джемпером и легким, тряпичным лифчиком это обязательно будет заметно…

Если он все еще не заметил, не услышал моего колотящегося сердца и беснующегося пульса у меня в висках...

А тело уже выгибалось, уже подставлялось под его случайные или не случайные прикосновения… Умоляло - еще раз… пусть проведет так еще раз…

– Мне у тебя тетрадь с силой выдирать?

От ударившего в лицо жгучего стыда я даже зажмурилась.

Бежать отсюда! Просто бежать – и хрен с ней, с оценкой!

Отпустив тетрадь, за кончик которой он тянул, я попыталась извернуться, вырваться из этого мучительного плена…

Но он не позволил. Отшвырнув тетрадь на пол, он снова схватился рукой за стойку лестницы – полностью пленив меня, уже повернувшуюся к нему лицом.

Словно затравленный заяц, я наблюдала, как его рука медленно, очень медленно, тянется к моим бедрам.