Всё! Отныне советская пропаганда, вооруженная ценнейшими указаниями двух основоположников, покойного и живехонького, талдычила свое: гражданская война со стороны северян революционна, прогрессивна, имеет всемирно-историческое значение!!! Поскольку сам Маркс… Поскольку сам Ленин…

Именно в этом и кроется незатейливый секрет того, почему даже в самые морозные времена «холодной войны» советская пропаганда ни разу не пыталась, кляня все американское, обгадить Гражданскую: установки, данные вождями и основоположниками, не позволяли. Всё разнеси, но на Гражданскую не покушайся, это святое, коли Маркс и Ленин…

Но всё это произойдет гораздо позже. А мы с вами вернемся в Америку тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, где в двух портах давненько уж стоят на якоре боевые корабли под российскими Андреевскими флагами…

Вот о них и пойдет разговор.

Действительно, достаточно хорошо известно, что в 1863–1864 гг. две русских эскадры около девяти месяцев базировались в Сан-Франциско и Нью-Йорке, прикрывая эти города от возможного нападения английского и французского флотов. Однако о мотивах России до сих пор можно прочесть немало благоглупостей. В советские времена упор делался на «дружескую помощь» России заокеанской республике: мол, уж так любили в России американцев, так близко к сердцу принимали хлопоты США, так горячо поддерживали Север в его благородной борьбе, что исключительно из братской дружбы послали к дальним берегам военную флотилию, чтобы европейские реакционеры не обидели закадычных друзей… Вот типичнейший пример, далеко не единственный (26): «Глава русского правительства А. М. Горчаков серьезно беспокоился о судьбе Северных Штатов, которые фактически оказались „между молотом и наковальней“… Русские эскадры под командой контр-адмиралов Лесовского и Попова были посланы за океан».

Частенько, к месту и не к месту, советская пропаганда пользовалась этой историей, чтобы попрекнуть США: мол, наши прадеды вас когда-то от неминучей гибели спасли, а вы, неблагодарные, добра не цените! Американцы (ничуть не левых убеждений) тоже поддерживали устоявшуюся версию. Джеймс Блейн, конгрессмен с сорокалетним стажем: «В то время, среди великих держав мира, только одна проявляла активную дружбу к нам», Историк Дж. Стимпсорн: «Считалось общепризнанным, что русские находятся в США затем, чтобы англичане и французы держали руки прочь от США в то время, как Штаты сражаются за свое существование».

Но порой и в советских источниках проскакивали туманные, но весьма любопытные фразочки типа: «При посылке эскадр русское правительство руководствовалось и соображениями возможной войны между Россией и западноевропейскими державами, назревавшей в результате резкого обострения политических противоречий в Европе».

Вот это уже гораздо интереснее: выходит, что кроме беззаветной и бескорыстной дружбы были и какие-то другие соображения… Какие? И что кроется за обтекаемой формулировкой «резкого обострения противоречий» – каких, кстати?

Ну что же, позвольте доложить подробно…

Тогдашний министр иностранных дел России Горчаков отчего-то решил, что России позарез необходимо сохранение США как единого государства. Он неоднократно писал российскому посланнику в Штатах барону Стеклю: «Американская нация явила доказательство политической честности, которая дает ей несомненное право на уважение и признательность всех правительств, заинтересованных в том, чтобы соблюден был мир на море, а начала права восторжествовали бы над силой в международных отношениях, для спокойствия вселенной, прогресса цивилизации и блага человечества».

Напоминаю, это писалось после того, как в 1855 г. действия США в Японии недвусмысленно показали, что речь идет о спланированной на долгий срок операции, направленной на блокирование России где-нибудь у устья Амура… О закрытии для России выхода в Тихий океан.

Горчаков не унимался: «Обе наши страны, поставленные на оконечностях обоих полушарий, обе в цветущем периоде своего развития, кажутся призванными к естественной общности взаимных интересов и сочувствий».

Все эти красивости уместны в романтической повести, но совершенно не годятся для грубой прозы международных отношений, где каждая страна заботится исключительно о собственной выгоде, наплевав на «спокойствие вселенной», «благо человечества» и «взаимные сочувствия». Однако Горчаков, по детальным воспоминаниям прекрасно его знавших, был как раз из тех самовлюбленных политиков, которые гонятся лишь за эффектной фразой, красиво написанной бумажкой…

Впрочем, я подробно писал об этом злом гении российской дипломатии в одной из предшествующих книг и повторяться не буду. Перейдем сразу к тем самым «резким противоречиям». К подтверждению того нехитрого факта, что Россия, посылая в Америку военную флотилию, не филантропией занималась, а решала сиюминутные собственные проблемы. Точнее, ей только казалось, что она их решала…

Но не будем забегать вперед. Начнем с начала, то есть с вспыхнувшего в 1863 г. восстания в Польше.

Эта заварушка при ближайшем рассмотрении имела мало общего с предшествующим мятежом 1830–1831 гг. Тогда, что греха таить, против русской короны поднялась практически вся часть Польши, отошедшая России при разделе Речи Посполитой. Употреблять определения «всенародное единение», «единый порыв» вовсе не будет преувеличением.

Теперь все обстояло совершенно иначе. Ни всенародным единением, ни единым порывом и не пахло. Начнем с целей. Аристократические главари мятежа не придумали ничего лучше, кроме как призвать к воссозданию свободной и независимой Польши не в ее этнических границах, а в пределах… середины семнадцатого века, «от моря до моря». Вельможные господа всерьез провозгласили, что в состав Польши должны войти вся Украина (с Киевом), вся Белоруссия, Смоленск, Литва, часть нынешних Эстонии и Латвии (находившаяся когда-то под польским владычеством), а также Северное Причерноморье. Выдвигать такие требования в 1863-м году от Рождества Христова было чересчур уж экстравагантно, учитывая несопоставимые весовые категории российской императорской армии и мятежных ватаг. Чтобы предъявлять такие требования достаточно крупному государству, его непременно нужно сначала разбить, и тяжелейшим образом…