— Если вы желаете, — вклинилась в разговор девушка за стойкой. — Я могу подготовить для вас переговорную.

— Нет, — качаю головой и осматриваю взглядом просторное фойе гостиницы. — Нам вполне подойдет вон тот уголок. Буду благодарен за чашечку сладкого чая.

— Сию же минуту, — кивнула она и повернулась к Фарадею. — Вам что-нибудь принести?

Мужчина уставился на девушку долгим взглядом чем заставил ее испуганно втянуть плечи и судорожно сглотнуть, и все это с фирменной улыбкой на лице.

— Чаю, — наконец произнес попугай. — Да, чаю… и хлопьев с молоком!

Почему у меня такое чувство что последнее попугай заказал не для Фарадея, а лично для себя? Ха, ладно, не важно!

— Это была моя сестра, — произнес Фарадей, после того как нам принесли горячий, черный чай. Вернее, не он произнес, а его питомец, но не суть. Попугай слетел с плеча высокопоставленного жреца, и устроившись на небольшом чайном столике между нашими креслами в перерывах между необходимостью озвучивать мысли хозяина, усердно наминал хлопья с молоком.

— Кха-кха! — едва не выпустив из себя чай, закашлялся я. — Что? Кто?

— Кажется, вы почему-то называли ее “большой мамочкой”. Максима Стинфорт — моя старшая сестра. Да, сестра.

Вот ведь! Теперь, когда он это сказал, и припоминая то, как выглядела та женщина, она действительно похожа на Фарадея. Вернее, на нижнюю половину его лица, так как верхнюю я не сказать, что хорошо рассмотрел даже сейчас. Вот только ее нагота и перья на голове вместо волос здорово сбивают с толку, и не так просто сразу же заметить мелкие сходства.

— Стой! Стой! — с некоторым запозданием произнес я. — Не нужно! Я не хочу знать такие подробности! Ты готов был убить меня за гораздо, гораздо меньшее! Так что даже страшно предположить, что ты сделаешь после раскрытия таких тайн!

— Не пойми меня неправильно. Да, не пойми. Не буду обещать, что в дальнейшем я не буду тебя трогать. Такие обещания глупы по своей сути. Все что я хочу, так это дать тебе понять то, почему я хотел тебя убить, и почему я снова могу вернутся к этому сценарию позже.

— Если так, тогда хорошо. — задумчиво киваю. И достаю из инвентаря порцию мороженного, только услышав, как у меня на голове заворочалась одна мелкая фея. Проснулась, значит сейчас будет клянчить кушать. — Она твоя сестра, родная кровь, и ты сделаешь все чтобы защитить свою семью, я могу это понять.

Фарадей некоторое время просто наблюдал за сонной Ноэль что быстро умяла мое угощение, и слегка проснувшись, пошла проверять что там такое жрет “головастик птички”.

— Тогда ты должен понимать, что если проболтаешься сам, или это сделает кто-то из твоих товарищей, то вас уже ничего не спасет. В этот раз вам повезло. Вы чем-то приглянулись Максиме, или, вернее даже нашей дочери, так что…

— Кха-кха! — в этот раз удержать чай во рту оказалось еще сложнее. Зачем я вообще прикасался к этой вааловой чашке?! Разве первого раза не хватило?! — Что?! Дочь?! Хотя нет! Молчи! Не хочу знать! Всегда не любил эти ваши Игры престолов!

— Иногда ты несешь какую-то чушь, — подняв от тарелки запачканную в молоке морду, произнес попугай, и снова вернулся к обеду.

Птичка значительно ускорилась, так как с другой стороны устроилась Ноэль, и нагло пила его молоко. При этом хлопья она брезгливо отодвигала в сторону.

— Думаю ты не первый это замечаешь, — хмыкаю. — Тем не менее я уже пообещал, что не буду никому рассказывать о том, что видел, мои подруги также будут молчать. Верь мне.

Уф, нахватался всяких слов паразитов!

— Просто чтобы ты понимал, дав такое обещание, его свидетелем стал мой бог, потому я узнаю если ты нарушишь слово, — произнес попугай, с болью в глазах наблюдая как Ноэль, свесившись в тарелку, азартно хлестала его молоко. — Ладно. Закроем эту тему. Да, закроем. Напоследок, я бы хотел поговорить о главном.

— Есть еще что-то более важное? — порядком удивился я.

— Как я уже и сказал, ты выкрал Кайсу. Вернее, ты сделал что-то, что нарушило ее связь с богами.

— Оу, — болезненно выдыхаю. — Так вот как это выглядит со стороны?

— Она на некоторое время, словно бы исчезла с этого мира. Это не могло не привлечь ИХ внимания. Сейчас она вернулась, но связь все еще не восстановилась в полной мере. Вот почему я здесь в первую очередь. Сейчас наши с тобой разборки отодвинуты на задний план, как несущественные.