— Чем тебе мои ноги не нравятся? — обиделась я. — Надо было на дудку вылезать.

— Откуда я знаю, кто тут гудит. — огрызнулась зеленовласая дева озера и с хрустом зевнула. — Чего хотела-то? Дудка-то у тебя правильная, а дерево — не то.

— Как не то? — поразилась я. — Ясень же?

— Сама ты ясень. Делать-то из ивы надо. — русалка постучала указательным пальцем по лбу. — Из ясеня только на домовых манок да на банных…

Я оглядела дудочку. Ну, в крайнем случае буду дальше косточки плевать.

— Ты куда белье дела? — спросила я, запихивая инструмент в карман. Русалка скривилась.

— А куда его девать, вон оно. — она кивнула на какой-то серый склизкий ком под мостками. — Нужно оно мне больно…

— Так а сперла зачем? — допытывалась я. Дева нырнула, оставив на поверхности только глаза и островок зеленых волос. Просидела минуту, снова всплыла.

— А покурить у тебя не найдется, ведьма? — вкрадчиво спросила она. Я сморщилась.

— Я же ведьма. Есть, конечно…

За полминуты скрутив сушеный лист в тонкую трубочку, я запалила один конец и протянула русалке. Та, зажав трубочку между мокрых пальцев, с блаженным выражением лица втянула дым.

— Вот нет чтоб табак носить. — протянула она, не открывая глаз. — Да не хотела я белье это воровать. Повадился тут ко мне один, у кузнеца работает. Мальчик молодой, волосы льняные, красииивый… увидел раз, говорит — никогда такой, как ты, не видел!

Русалка кокетливо заулыбалась и плеснула хвостом с траченными плавниками, едва не загасив курево.

— Ходил, ходил…цветы носил, а раз репу принес. Хороший парень. А тут пришли бабы, я глядь — штаны его полощут! Ну я выглянула тихонько, а там девчонка его тряпки стирает. Такая, знаешь, толстая, щеки красные. — дева от обиды хлюпнула носом. — Ну я и не сдержалась…ее притопить хотела, да куда там — весу в ней…

Я сочувственно покивала и стянула рубашку. Русалка русалкой, а когда еще постираться получится?

Огонь весело потрескивал, подрумянивая нанизанные на прутик кусочки мяса. Тени обступили костер, искры взлетали прямо к звездному небу. Свин дрых, развалившись на боку, я же, постелив плащ прямо на землю, смотрела в огонь и то дремала, то проваливалась в воспоминания.

…три медяшки и крошечная плошка с зельем. Ровно столько отдала старая Грая, ведьма из Двуречья, по случаю прикупив способную девчонку. Я даже не спрашивала, где та деревня.

В тот год мор шел такой, что деревни сжигали целиком — и вывозить было некого. Даже ведьмы, плюнув на все свои распри и нелюдимость, шли по городам и селам, пытаясь хоть как-то помочь. Сил и знаний хватало, чтобы сварить толковое зелье, только вот времени не хватало.

Мать, видать, заболела, да и вряд ли я была единственный ртом в семье. Отдала, и глазом не моргнула, благодаря за спасение; после я тряслась на осле Граи, вытирая сопли худым рукавом. Я не помнила, но она любила удариться в воспоминания, особенно усадив меня за самую маетную работу — обрывать сушеные лепестки, не повредив, или перемывать все пузырьки от протухших зелий.

Словно наяву увидела я в языках пламени горбоносый гордый профиль, низко нависшие полуседые брови и отчаянно-мальчишеский, дерзкий блеск аметистовых глаз.

— Так просто прочу не наложить. — пронзительный, звонкий голос раздался в ушах. — Тут дело тонкое. Мы не палачи по заказу, однако! Иногда порча дело хорошее, а то и прибыльное. Не можем мы взять, да и проклясть. Вот придет баба к тебе, голосит, волосы рвет, уйми, говорит, мужа, чтобы не гулял направо да налево, вся деревня надо мной смеется! А ты пришла — мужик как мужик, и рука не поднимется. А ты похитрее. Покрутись вокруг, поулыбайся зазывно, оденься как…баба нормальная…хвать он тебя в темном углу, сопит, слюни пускает — тут-то тебя и проймет. Бей ему проклятьем своим промеж глаз, хорошее выйдет, крепкое. А без личной неприязни какая там магия? Чушь одна!

Костер стрельнул снопом искр. Я очнулась и протянула руку, снимая палочку с куском курятины.

Хорошая курица, жирненькая. Надо было сразу еду мне предлагать, а не торговаться, как скот…

Где-то вдалеке завыл волк. Свин испуганно прянул ушами и перевернулся на живот, поблескивая бусинами глаз.

— Спи, далеко. — пробормотала я, утирая рот.

Однако зверь с завидным упорством косился куда-то вбок, не реагируя на мой голос. Я присмотрелась, но ничего не увидела.

— Вылезай, я тебя вижу! — громко сказала я, подкидывая сучья в огонь.

Тьма за пределами светового круга вздохнула.

Парень вышел к костру, придерживая на весу плетеную корзину.

— Ты, что ли, ведьма? — угрюмо проговорил он, поблескивая глазами.

— Я, что ли. — я сняла еще один прутик и протянула гостю. — Угощайся.

Парень повел носом, но угощение взял. Сел напротив.

— Я к тебе по делу. — начал он, разглядывая поджаренное мясо так, как будто впервые увидел. — Меня тут…на охоте подранили, полечить сможешь?

— Смогу. — я пожала плечами. — Да у вас и проповедник заговорит любую рану.