Шрифт:
– Selam, – услышала я тихий, слащавый голос. – Это Ruslan. – Я затаила дыхание. – Kiz, ты искала со мной встречи? Neden?
– Ты мне нравишься, – выдавила я после паузы. Сердце забилось, как пойманный мотылек. – Точнее, у меня к тебе чувства!
– Duygu? – спросил Руслан, будто бы пробуя непонятное слово на вкус.
«Что за чушь несу! – подумала я. – Так много хотела сказать! Но все вылетело из головы, как исторические даты после экзамена!»
Ах, Руслан, Руслан. Моя первая любовь…
– Sen beni seviyorsun? Любишь, что ли? – спросил он.
– Д-да, – сказала я и присела на диван. Воцарилось молчание, а потом Руслан спросил:
– А ты займешься со мной сексом?
– С-сексом?! – переспросила я, сжав трубку до онемения в пальцах.
– Да, сексом! – радостно подтвердила трубка. – Ты же взрослая девочка! Должна знать, что это такое!
– Я знаю…
– Ну вот, – Руслан кашлянул и замолчал. Молчала и я, не зная, что сказать. – Ты там? – спросил Руслан.
– И там, и тут! – сказала я. – А… ты думаешь, что это вот так сразу происходит?!
Руслан хмыкнул.
– Думаю, да, – спокойно произнес он.
– Что ж, очень жаль! – выкрикнула я. – Я же люблю! Люблю!.. Понимаешь? Я хочу прогулок и объятий, поцелуев и разговоров!
Руслан рассмеялся, и в его смехе я уловила грусть и еще какую-то незнакомую мне нотку.
– Ну что ж, – сказал он, – я все понял! Ты не займешься со мной сексом! – он помолчал и добавил:
– Ну хорошо! Очень жаль… – что-то глухо щелкнуло и пошли короткие гудки.
Я отбросила трубку и повалилась на диван. Ах, Руслан, Руслан! Моя первая любовь…
Цыганка
– Чего голову повесила? – перед Катей выросла глыба в иссиня-черном платке и перегородила дорогу. – С женихом поругалась, да? – цыганка закрутилась вихрем, выводя девушку из туманного оцепенения. – Могу помочь! – изо рта вывалились коронки, пыхнув золотым огнем. – Хочешь, вернется к тебе?
– Хочу! – сказала Катя, прижимая руки к груди.
– Купи белую свечу, – зашептала ворожея, глядя на девушку сверху вниз. – Через час приходи! На это самое место! – топнула ногой в остроносом ботинке: что-то глухо звякнуло.
Катя, как лунатик, в отсветах зажигающихся фонарей, поплыла за свечой. Нигде не продавали. В переходе ей повезло. Свеча цвета молочной каши была обернута хрусткой бумагой и припрятана в карман лилового пальто. Катя улыбнулась, дернула плечом и выплыла на поверхность в совершенно ином, более оптимистичном настроении.
Цыганка плясала на том же месте, мельтеша кроваво-красными юбками с траурными оборками.
– Взяла? Молодец! Давай сюда! – завертелась, как юла. Катя неуверенно выудила свое приобретение. Протянула на дрожащей, как лепесток, нежно-розовой ладони. Смуглая когтистая лапа с синими прожилками молниеносно сграбастала трепещущий сверток. Бумага, жалобно пискнув, отлетела в сторону. Оголенный, беззащитный ствол свечи был безжалостно сжат сильными, стручковатыми пальцами. Колдунья поплевала в руки и поднесла их к красным губам, что-то быстро-страстно нашептывая. Едко пахнуло чесноком и едва уловимо воском: ведьма занесла руку, похлопала Катю по плечу. Перед глазами встала, как вкопанная, картинка: Стас стоит в брызгах радужного света, тянет к ней свои руки: обнять хочет, стало быть.
Конец ознакомительного фрагмента.