Не скрывают своей неприязни к Александру Невскому и современные польские и белорусские националисты – противники Союзного государства и сближения с Россией. Это связано с отказом полководца перевести в католичество Русь – с предложением об этом к нему обратился в 1247 году папа римский Иннокентий IV, лукаво предложив организовать совместные походы против Орды. Однако Невский решительно отказался, понимая, что это может привести к разделу Руси между католической Европой и Ордой. Сходный сценарий был впоследствии реализован образованием на западных и южных русских землях Великого княжества Литовского. Александр помнил также, что во время Четвертого крестового похода, когда крестоносцы захватили Константинополь, они безжалостно разграбили все православные храмы, в том числе и Святую Софию. Именно по этой причине, как отмечают историки, имя Александра Невского вызывает сильное раздражение у нынешних глобалистов – для них он один из самых ненавистных исторических персонажей.

Пожалуй, после Петра I самым знаменитым жителем Петербурга был крестьянский сын Михайло Ломоносов. Его считали русским Леонардо да Винчи. Он интересовался буквально всем и везде преуспел: в физике, химии, математике, астрономии, горном деле, металлургии, производстве стекла, истории, поэзии… Особенно расхваливали его в советские времена: крестьянский сын, а пешком пришел в Москву, стал академиком и добился невероятных успехов в науке.

И вот тут-то у некоторых давно возникали вопросы. Мог ли в крепостной России сын простого крестьянина совершить столь головокружительную карьеру? А потому стали поговаривать, будто Ломоносов был внебрачным сыном царя Петра. В самом деле, можно ли себе представить, чтобы хоть и повзрослевший, но все-таки выходец из деревни, стал потом колотить палкой своих коллег по академии, а затем еще и драть за уши малолетнего наследника престола Павла Петровича?

Василий Корельский, давний предок которого увез Ломоносова на учебу в Москву, в своих записках сообщил, что в 1932 году брат познакомил его с рукописью некоего старинного канцелярского письма, из которого явствовало, что Ломоносов и в самом деле – отпрыск Петра I. По его словам, в извоз была взята «доброй красоты и статности» Елена Ивановна Сивакова, сирота. Вот ее-то будто бы и свели с царем, когда тот ездил в Архангельск. В ревизских списках того времени всегда следовало указание на то, чьим же сыном отрок является. В отношении же Ломоноса этого будто бы нет. Есть также легенда о том, будто на смертном одре Петр I исповедовался Феофану Прокоповичу, главе синода, о своем тайном грехе. Вот Прокопович и стал потом негласным покровителем мальчика и помог, чтобы его доставили в Москву на учебу.

Так это было или иначе, но «официальный» отец Ломоносова был все-таки богатым человеком, имел солидное состояние, а сыну не высылал ни копейки. Вот потому-то тот и прозябал поначалу в нищете и был вынужден всего добиваться собственным трудом и смекалкой.

Тем не менее загадок (и помимо вероятности отца-царя) в его биографии достаточно. В Москве его почему-то приняли в Славяно-греко-латинскую академию, хотя крестьянских детей туда близко не подпускали.

Там он сразу отличился своими дарованиями. Так овладел латынью, что стал сочинять на ней стихи. Однако когда именно его отправили вместе с двумя другими дворянскими детьми на обучение за границу, это снова вызвало удивление: как, без протекции? И никто за него не хлопотал? На дорогу Ломоносов получил баснословные деньги – 300 рублей. За что? За одни только таланты?

За границей крестьянский сын тоже вел себя удивительным образом. Его учитель рапортовал в академию из Фрейберга, что, мол, он поручил Ломоносову некую работу, а тот: «Не хочу». Шумел, страшно кричал и ругался. Хорош ученик, можете себе представить? Было и немало других проделок: дочка хозяйки квартиры, где он жил, от него забеременела, а он вообще хотел самовольно оставить учебу и вернуться в Россию. Возвратившегося, однако, приняли с распростертыми объятиями и зачислили в штат академии.

С ним вообще было опасно вступать в полемику. Однажды один вельможа, заметив дырку на кафтане Ломоносова, язвительно заметил: «Что это, уважаемый академик, у вас ум из кафтана выглядывает?». На это Ломоносов тут же остроумно парировал: «Нет, это глупость туда заглядывает».

Некоторые утверждали, что Ломоносов, в отличие, скажем, от Менделеева, не сделал ни одного общепризнанного мирового научного открытия. Не открывал он будто бы и закона сохранения энергии. Это сделали до него, и он лишь первым в России сформулировал его своими словами. Тем не менее нет никаких сомнений, что сделал Ломоносов для России в то время очень и очень много. Обладая огромной энергией, он, подобно Петру I, активно пробовал и неутомимо свои силы везде, был горячим патриотом России, а потому и прославился. Его признали за границей, избрали членом Шведской и Болонской академий.

У него была такая мощная стать, такой кипучий темперамент, что еще при жизни по Петербургу о нем ходили рассказы, где академика из крестьян изображали былинным богатырем.

Однажды на Ломоносова будто бы напали на набережной возле Академии наук трое грабителей. Он, недолго думая, взял за шиворот двух, да так стукнул лбами, что они разлетелись в разные стороны. Третий пустился наутек. Михаил Васильевич его догнал и спросил: «А что вы хотели со мной сделать?» – «Раздеть», – признался тот. Тогда разъяренный Ломоносов приказал ему самому раздеться, связал одежду в узелок и зашвырнул далеко в Неву.

На фоне других академиков и профессоров, в основном немцев, которые спали на ходу, искрометный архангелец выглядел настоящим метеором, романтиком науки. Ведь это он написал: «Открылась бездна, звезд полна…». По его инициативе был создан Московский университет, именно он фактически создал науку о русском языке. А Петра I буквально боготворил: посвящал ему оды, заявлял: «Ежели человека, Богу подобного по нашим понятиям, найти надобно, кроме Петра Великого не обретаю!»