В связи с этим политбюро обсуждает возможные варианты, каждый из которых по-своему замечателен и весьма характерен для кремлевских «реформаторов»:

Первый вариант. Сославшись на тяжелое положение, в котором оказалось гражданское население, оставить одну дивизию, т. е. примерно 12 тыс. человек на магистрали Хайратои-Кабул. Данный вариант вряд ли желателен, так как может привести к постановке вопроса в ООН о том, что мы не вывели полностью свои войска. Несмотря на то, что Пакистан не выполняет своп обязательства по Женевским соглашениям, можно предположить, что большинство стран в ООН нас не поддержит, поскольку вопрос о войсках для многих находится в центре проблемы.

Второй вариант. Сославшись на угрозу голода в Кабуле и других городах, призвать ООН срочно обеспечить доставку продовольствия и нефтепродуктов в города и направить войска ООН для поддержания в действии магистрали. До прихода сил ООН оставить на этих позициях свои войсковые подразделения для осуществления сугубо гуманных функций — снабжения продовольствием и нефтепродуктами населения. Вместе с тем зафиксировать, что вывод советского войскового контингента состоялся. Заявить, что после подхода сил ООН наши подразделения немедленно вернутся в Советский Союз. (…)

Третий вариант. Вывести все войска, как это и запланировано, к 15 февраля, зафиксировать это в международном плане заявлениями правительств СССР и Республики Афганистан. Затем, по просьбе афганского правительства, с которой оно обратится к странам мира, начать проводку колони с гражданскими грузами, с выделением для их охраны советских воинских частей. Проводка таких колонн могла бы начаться примерно через две недели после вывода советских войск. К этому времени создать широкое общественное мнение с осуждением действий оппозиции, которая обрекает на гибель от голода население афганских городов. На фоне такого общественного мнения проводка колонн с нашим участием выглядела бы как естественный гуманный шаг. Вместе с тем при этом варианте ряд участков дороги пришлось бы преодолевать каждый раз с боями.

Четвертый вариант. Вывести почти все советские войска к 15 февраля. Зафиксировать официально в соответствующем заявлении вывод советского воинского контингента. Но под предлогом передачи некоторых постов на магистрали Хайратон-Кабул афганской стороне оставить в некоторых наиболее важных пунктах, в том числе на перевале Саланг, советские подразделения. По нашей инициативе не придавать этой акции широкого звучания, отметить лишь, что речь идет о небольшом количестве советских военнослужащих, которые несколько задержались в связи с тем, что афганская сторона еще не приняла от них указанных постов. Спустя некоторое время, как и в третьем варианте, начать проводку колонн в Кабул с нашим военным сопровождением.

При всех этих вариантах можно было бы исходить из того, что в операциях будут участвовать наши регулярные части, но формироваться они должны на добровольной основе, прежде всего из числа военнослужащих, которые проходят воинскую службу в Афганистане или уже отслужили свой срок и находятся в Советском Союзе. При этом установить для рядовых зарплату в размере 800-1000 рублей в месяц, причем частично в афганской валюте, значительно увеличить зарплату и офицерам.

Предоставить право международным наблюдателям — и широко объявить об этом — проверять, что мы действительно сопровождаем товары для населения. В ближайшее время следует провести переговоры со Специальным координатором программ ООН по оказанию гуманитарной и экономической помощи Афганистану Ага Ханом с целью использования этих программ и механизма Спецкоординатора для противодействия планам экстремистов по удушению Кабула и других крупных афганских городов экономической блокадой. (…)

Может быть рассмотрен и еще один, пятый, вариант — советские войска выводятся полностью к 15 февраля, а мы оказываем афганской стороне дополнительную помощь, в том числе финансовую, в организации охраны магистрали Хайратон-Кабул ее собственными силами, вплоть до взятия этих афганских подразделений на наше довольствие в течение определенного времени, хотя, безусловно, это будет связано с немалыми трудностями, особенно в обеспечении надежной проводки колонн. (…)

Параллельно со всеми этими мерами необходимо по-прежнему продолжать оказывать афганской стороне содействие в налаживании контактов с оппозицией, находящейся в Пакистане, Иране, в Западной Европе. Нам нужно внимательно следить за всеми оттенками настроений оппозиции, улавливать наиболее подходящие моменты для оказания на нее необходимого воздействия, внесения в нее раскола, отрыва «умеренных» от экстремистов. Сейчас важно, в частности, поддерживать миссию представителя Генерального секретаря ООН Б.Севана, который подключился к реализации идеи о создании консультативного совета по выработке будущих государственных структур Афганистана.

Одобрили, в основном, пятый вариант (и немножко от третьего), но ни в Кабуле, ни в других центрах голода не было.

И, конечно, мощная помощь военным оборудованием, вооружением, включая даже ракетное оружие, а также «использование советских летчиков на добровольной основе и с соответствующим материальным вознаграждением на самолетах афганской транспортной авиации или на советских транспортных самолетах, которые можно было бы передать в аренду афганской стороне». Только в 1989 году было поставлено военной техники на 2,5 млрд. рублей, да на следующий год — не менее 1,4 миллиарда, включая боевые самолеты и вертолеты. В итоге режим продержался до 1992 года и рухнул только после распада СССР.

А между тем, ровно в назначенный день, 15 февраля 1989 года, советские войска торжествен-но, в полном порядке, на виду у телевизионных камер всего мира, пересекли мост через Амударью, отделяющую СССР от Афганистана. Вот что значило «выводить войска» у советских вождей — не как американцы из Вьетнама.

Впечатляющие перемены 1989 года в коммунистическом мире до сих пор остаются загадкой, которую почему-то упорно никто не желает разгадывать. Казалось бы, на наших глазах произошло грандиозное, в чем-то невероятное событие: практически бескровно и даже без особой борьбы распался могучий советский блок в Восточной Европе. Однако ни одно западное правительство или международная организация — НАТО, Европарламент, ООН — не расследовали, как и почему это произошло. Во всяком случае, мне неизвестно ни одного публичного отчета о таком расследовании, а стало быть, если оно и проводилось, то в глубокой тайне. Нам, простым смертным, полагается тихо радоваться результату, не задаваясь сложными вопросами.