— Скорее всего, эта особенность связана с твоим предыдущим воплощением. В песне упоминается прошлая жизнь. И вот ты пришел снова в этот мир, чтобы вновь начать полет херпарха. Только на этот раз другой, особенный, собственный полет. А от прошлой жизни у тебя могла остаться способность твоего предыдущего покровителя. Что ты так на меня смотришь? Не только в твоем мире есть понятие о высшем образовании!

— Че, о нашем мире Леха рассказывал? А с виду такой молчун!

— Он и есть молчун. Но иногда и молчунам хочется поговорить. Алексею нравится рассказывать о том, чего другие не знают. А вот по душам поболтать ты его не заставишь. Но мы отвлеклись…

Подумав о чем-то своем, Шииран продолжила:

— Не знаю, почему, но сопоставив твой вопрос с ситуацией и с песней, мне вспомнилась история гибели родного мира. Вернее, из-за кого… Эту историю без изменений заставляют выучить каждую валькирию, как напоминание о том, что нельзя нарушать негласный кодекс чести, бежать от битвы, и мстить в порыве страсти. Расскажу кратко, а то там довольно много. Семь тысяч лет назад наш мир был ярким и цветущим. И в нем, помимо храмов основного пантеона, находился храм Вакха, известного в нашем мире под именем Диайногрон. Это был его главный храм, главный над всеми другими храмами в других мирах. И океан омывал одну из его стен. И в один из дней, Диайногрон околдовал и соблазнил супругу Мардукора. Мардукор застал их на ложе, спящими в обнимку, и гнев его был страшен. Он метнул в соблазнителя свое копье, но Диайногрон успел создать щит, и Дианогрона ударом вынесло в сад вместе со стеной. От силы удара во многих мирах обрушились горы и изверглись вулканы, а моря повыходили из берегов. Диайногрон же оказался трусом и сбежал от битвы в свой храм. Хотел было Мардукор рвануть за ним вслед, но путь ему преградил херпарх Диайногрона, Артарил. Он пытался его образумить, успокоить, в надежде на то, что Мардукор не посмеет тронуть смертного ради мести. Но ярость затмила разум Великого воителя, и он убил его голыми руками, тем самым обрекая на гибель и Диайногрона. Конечно, месть была свершена, и покровитель виноделов погиб. Но в момент его гибели обрушились стены его храма, и океан, что омывал его, стал превращаться в чистый спирт. Пары его отравляли все живое, а достигая источников огня, восгорались. Как ни пытался Мардукор, но не смог он остановить эту чуму, и просто вывел всех жителей в спешке в другие миры. Не все успели покинуть погибающую родину. Когда огонь достиг океана, уже полностью обратившегося ядовитой жидкостью, то вспыхнул сам океан. Огненная волна прошлась по всему миру, уничтожая последних живых и уничтожая даже воздух. Говорят, что до сих пор в том мире нет жизни, а воздух состоит лишь из паров алкоголя. Раскаивался Мардукор в своем поступке, и пытался отыскать души Диайногрона и Артарила, чтобы вернуть их к жизни, но не сумел отыскать их следов в великом Эфире…

Шиирана замолчала, глядя в потолок. Я же переваривал новую сказочку.

— Я привыкла доверять своему чутью, оно меня многократно выручало. — продолжила Шииран. — и мне кажется, что ты — новое воплощение души Артарила. А вторая божественная способность у тебя потому, что ваши души с Вакхом не были расплетены перед гибелью. Ты все так же его херпарх. И пусть он так и не обрел нового воплощения, но его суперспособность все так же в твоих руках. А возможно, даже именно по этой самой причине.

— А разве так бывает? Мардукор говорил, что если сделать херпархом другого херпарха, то будет просто хер, а бедная тушка жреца сдохнет.

— Просто именно таким образом посвящение еще никто не пробовал проводить, как мне кажется. Но, ты ведь можешь спросить у Него, насколько это вероятно?

Черт, ну никак не привыкну. А хотя че значит — «никак»? Твою ж мать, это ведь все-навсего вторые сутки моего тут пребывания. Вторая ночь. А событий, как на полжизни.

Я открыл чатик и хотел было начать писать, но бог меня опередил.

М: «Я слышал. Вполне жизнеспособная теория. Мы и правда никогда не пытались накладывать метку жреца на нерасплетенную душу после естественного перерождения. Вопрос, конечно, требует различного рода перепроверок и рассчетов, но… как бы, некому и не на ком. И некогда.»

Я: «Ок, спс. До связи»

М: *рукалицо*

Я закрыл чат. На вопросительный взгляд Шииран ответил:

— Он сказал, что вполне может быть. Что ж, будем считать, что так и есть. Вот только…

— Что — только?

— Ответ, будем считать, получен, а внутри такое ощущение, что что-то не так. Я думал, это пиво с мозгом дерутся и этот дурацкий вопрос их мучает… Но вот вроде как разобрались, а все равно не по себе как-то.

— Это нормально — кивнула Шииран — Это плохое предчувствие. Потому и заснуть не можем. Я тоже чую, что что-то нехорошее приближается.

— И ты так просто об этом говоришь?

— Привыкла. — пожала плечами воительница. — В бой надо идти собранным, хорошенько перед ним расслабившись. Иначе — потеряешь какую-нибудь конечность. Возможно, даже это будет голова. Вот когда тревогу поднимут, тогда и подъем.

Вот вспомнишь говно — тут и оно.

Над городом прокатился зычный гул, словно дебил ударил огромной кувалдой по подвешенной рельсе, а здание от этого гула ощутимо завибрировало.

И еще раз, и еще…

— А вот и тревога. Пойду, отыщу доспехи. Надеюсь, они успели подсохнуть. Ты со мной или в точку общего сбора? — сказала спокойным голосом Ши.

— Точка сбора?

— Да, в центральном храме. В час тревоги город собирается там и молится о спасении, а воины отражают нападение. Видимо, там что-то значительное, что город решили собрать у храма.

Я подумал, поджав губы, и решил:

— Знаешь, мне кажется, эта хуйня за мной пришла. Так что пойду, встречу ее хуйней к хуйне. Если че, превратим Леху в коня и свалим на нем подальше!

Валькирия улыбнулась и кивнула:

— Тогда пошли, не будем терять время.

Быстренько накинув пижаму и подхватив свои вещички, мы поспешили вниз, удачно наткнувшись внизу на трактирщика. Хотя, возможно, он нас и ждал, потому что быстро достал из подсобки наши вещи и, молча бросив их нам, поспешил в главный бухальный зал. Через дверной проем я увидел, как он проворно перепрыгнул к себе через стойку и, достав из-под нее пару изогнутых мечей с длинными, под две ладони, рукоятями, ловко нацепил их на пояс. Облачен он уже был в кожаные доспехи с нашитыми железными пластинами. Проделал он все это меньше, чем за минуту. Проверив, как снаряжение на нем сидит, он молча вопросительно дернул головой, мол, а вы чего?