– Ты так до утра будешь мести, – сунула в руки пластиковую бутыль и распорядилась, – давай-ка, полей там сям.

Юля принялась щедро разбрызгивать жидкость.

Все вооружились щетками на длинных ручках и начали тереть пол, который немедленно покрылся пеной. Затем Софа подхватила лежащий у стены шланг и подсоединила его к крану с горячей водой. Через пару минут весь пол был залит кипятком.

«Что она делает? – в ужасе думала Юля, – и как теперь это убирать?»

Женщины, спокойно наблюдавшие за действиями Софы, достали из подсобки странные швабры, похожие на грабли, снабженные вместо зубцов жесткой полоской резины, и начали сгребать уже почти остывшую пенную воду в стоки, которые напрямую сообщались с канализацией. Юля их не заметила раньше: они закрывались металлическими крышками, утопленными в полу. Она вообще думала, что сверкающие прямоугольники являются частью дизайна пола и не несут на себе никаких функциональных нагрузок.

– Чего стоишь? Бери стеговачку, – обратилась к ней одна из женщин.

– Что брать?

– Стеговачку, – ей протянули диковинную швабру, – нэ вишь, цо то е? (не знаешь что это такое?)

«Ну, прямо одни плюсы, – насмешливо думала Юля, сосредоточенно гоняя воду, – я теперь знаю, что такое стеговачка! Как я жила без всего этого?».

Результатом их дружных усилий явился идеально вымытый пол. Все опять сверкало безукоризненной чистотой. Даже не ощущалось никаких кухонных запахов! Так, легкий цитрусовый аромат моющего средства заполнял кухню, заботливо приготовленную к завтрашнему дню.

– Все, можно идти домой, – распорядилась Софа.

– Маш унаву (устала)? – вразнобой поинтересовались коллеги, – понравилось?

Юля только пожала плечами.

«Что, интересно, тут может понравиться? Каторга»!

Потянулись трудовые будни. Дни были похожи один на другой, как яйца, лежащие ровненькими рядочками в холодильнике. Первое время было очень тяжко вставать в полпятого утра, но постепенно Юля привыкла. Работа длилась до четырех часов, в пять она была дома, а в семь уже спала беспробудным сном.

Разнообразие вносили только звонки от Ивана, хотя и ничего нового он не сообщал. И категорически не желал ничего слышать о ее работе:

– Мне не интересны эти кухаркины истории! – раз и навсегда одной-единственной фразой он отбил всякую охоту что-то рассказывать.

Муж звонил строго по четвергам и воскресеньям, в одно и то же время. Юля подозревала, что он, составляя по своему обыкновению список дел, отмечает в еженедельнике: «позвонить в Прагу», а, положив трубку, вычеркивает «сделанное дело» с педантичностью, достойной старого зануды.

– Ну, что там у тебя? – озабоченным тоном начинал разговор Иван, – как идут дела?

Никаких тебе «люблю – целую – скучаю».

Разговаривая с мужем, Юля чувствовала себя подчиненным, отчитывающимся шефу.

Она, наконец, сообщила, что у нее появился жилец. Как она и опасалась, это вызвало неудовольствие.

– Понятно, – протянул Иван, – смотри, дело твое! Я – против! Я свое мнение высказал, – перебил он Юлю, попытавшуюся вклиниться с объяснениями, – поступай, как хочешь.

Опять не дал толком ничего объяснить. А перезванивать самой для того, чтобы объясняться, почему и как у нее оказался этот парень, было глупо.

«Может, зря сказала? А, с другой стороны, зачем скрывать? Все равно приедет – узнает, еще хуже будет».

Конечно, не стоило ссориться с мужем из-за какого-то совершенно чужого человека. Юля надеялась встретить больше понимания, тем более что знакомство с Женей было весьма полезно. Особенно, когда решались некие хозяйственные вопросы, которыми обычно занимаются мужчины. Починка искрящей розетки, например, или покупка и установка дверных ручек, взамен давно пришедших в негодность: самой было сложно разобраться с множеством подобных проблем, которые возникали на каждом шагу. А самое главное, она, наконец, перестала вздрагивать от каждого шороха по ночам. В смысле защиты от тощего Женьки, конечно, было мало пользы, но, в конце концов, даже орать: «Спасите!» гораздо громче в две глотки.

Объяснить все это Ивану, который уже почти полгода жил в России, абсолютно выпал из пражской действительности и отошел от местных проблем, оказалось невозможно. Да и не было у него никогда таких проблем, ему сразу посчастливилось попасть под покровительство Николая, даже язык учить не пришлось. Можно сказать, что хоть он и жил на территории чужой страны, но все равно как бы оставался в России, среди соотечественников.

Их разговоры длились от силы пару минут и больше походили на пароль – отзыв, чем на разговор супругов, находящихся в вынужденной разлуке: «Как дела? – Все нормально!»

Вот и все. Понятно, что международные переговоры стоили недешево, но могло же у Ивана найтись что-то кроме этих кратких слов? Если бы не было такой сумасшедшей нагрузки на работе и полного отупения от усталости, Юля, наверное, по-другому бы реагировала на эту равнодушную лаконичность.

Теперь основной заботой было: в будни вовремя лечь спать, чтобы выспаться, а в выходные как следует отдохнуть.

Выходные дни воспринимались, как подарок судьбы. Юля старалась извлечь максимальную пользу буквально из каждой минуты драгоценного свободного времени. Она начала посещать бассейн, расположенный неподалеку, благо, это оказалось недорого, также у них с Аллой и Вовой появилась традиция куда-нибудь выбираться в выходные дни. Музеи, выставки, экскурсии, просто прогулки по городу – обязательная культурная программа не включала только посещений театра или кино. Билеты в театр стоили неприлично дорого, а идти в кино не имело смысла: все, что показывали здесь, было уже давно просмотрено в России на кассетах.