Она прикусила губу, медленно кивнула, соглашаясь с моим желанием. Мы выскочили из студии, помчались по центру города и направились на юг, не имея в голове никакой конкретной цели. Толпы людей, заполонившие тротуары после окончания рабочего дня и спешащие где-нибудь перекусить, заставляли нас метаться и увёртываться, нырять и петлять, избегая столкновений, и, наконец, я схватил её за руку и притянул к себе ближе, сделав нас похожими на скалу, твёрдо противостоящую потоку. Пусть остальной мир обходит нас.

Из-под канализационных решёток разносились ветром городские запахи, уши затопило звуками сигналов такси, а лёгкие наполнились выхлопными газами. Что хорошего могла найти Дакота в такого рода вещах было выше моего понимания. Я поднял голову, рассматривая море высоких зданий и небоскрёбов, загораживающих вид на прекрасное солнечное небо над головой, из-за которых создавалось впечатление, что сейчас немного темнее, чем должно было быть в это время дня.

— Как долго ты будешь в городе? — спросила она.

— Я уезжаю завтра утром.

Наступившая вдруг оглушительная тишина контрастировала с городской симфонией звуков вокруг нас.

— Я вернусь в следующие выходные на выступление в шоу. Ты придёшь?

Мы нашли свободную скамейку. Дакота потянула меня к ней за руку, и села, заставив меня себя обнять.

— Понятия не имею. В эти выходные свадьба Эддисон.

Пустой, смятый пакет из-под картофельных чипсов подлетел, подгоняемый ветром, к кромке тротуара и упорхнул дальше, прямо за ним последовал газетный лист. Мужчина с блокнотом в руке, подняв голову, останавливал любого, кто осмеливался пройти мимо него, спрашивая, есть ли у них пять минут для быстрого социологического опроса.

— Извините. Прошу прощения у вас обоих, — раздался голос позади скамейки. Мы обернулись и увидели женщину средних лет с тремя детьми, одетых с головы до ног в одежду с эмблемой Техасского университета. — Вы - Бо Мэйсон, верно?

— Да, мэм, — сказал я, одарив её улыбкой и убрав руку от Дакоты.

Женщина достала телефон и протянула его Дакоте.

— Не могли бы вы нас сфотографировать?

Я встал между женщиной и её улыбающимися детьми, и Дакота сделала снимок.

— Мы ваши большие поклонники, — выпалила женщина, и взяла телефон обратно дрожащими руками. — Мы так любим вашу музыку.

— Спасибо. Я это очень ценю, — подождав, пока они уйдут, я снова сел рядом с Дакотой, но в отдалении заметил приближающуюся группу студенток, которые смотрели на нас и о чём-то переговаривались. — Поедем к тебе, Дакота.

— Я только сегодня переехала, — начала оправдываться я, как только мы направились на юг. — Все вещи ещё в коробках.

— Меня это не беспокоит, — пока мы шли, Бо снова взял меня за руку, собственнически притянув к себе. — Просто захотелось немного уединения.

Он тянул слово «уединение» долго и медленно, с протяжным акцентом, который вызвал вибрацию в моём животе. В памяти всё ещё были свежи дни и ночи, проведённые вместе на прошлой неделе. Мы шли быстрым, решительным шагом, вдыхая полной грудью городской ветер и наслаждаясь невысказанными вслух мыслями.

Мне нравилось быть вдвоём с Бо, но стоило нам начать разговаривать, как всё усложнялось. Мы поднялись на лифте в мою новую квартиру в одном из домов Уайлдера, и не прошло и двух секунд после того, как мы распахнули дверь, и Бо прижал меня к стене.

— Что ты со мной делаешь, Бо? — выдохнула я, мои мысли продирались сквозь пелену сознания, пытаясь понять ту беспомощную женщину, которой я становилась с ним рядом.

— Думаю, то же самое, что делаешь со мной ты, — прорычал он. — У нас с тобой остались незавершённые дела. Настало время с ними покончить.

Сердце пустилось вскачь, а тело стало податливым, как снег, тающий под солнцем. Снежная Королева официально оттаивала, на самом деле её с каждой секундой всё больше лихорадило.

Ладони Бо обхватили моё лицо, а его пальцы запутались в моих волосах. Он опустил голову, приблизив свои губы к моим губам и запечатлев медово-сладкий поцелуй, и я вдохнула его запах. С каждым разом он всё крепче прижимался ко мне своим телом, страсть разгоралась всё сильнее, и мой язык всё яростнее сплетался в танце с его языком.

А потом его поцелуи стали жадными, он оставил мой рот в поисках обнажённой плоти, избытка которой не наблюдалось, так как я всё ещё была облачена в одежду, приготовленную для интервью с ним. Его пальцы оставили мои волосы и принялись вынимать из петель одну за другой жемчужные пуговички моей блузки, пока она не распахнулась, открывая вид на грудь в кружевном лифчике.