Запрыгнув в один из папиных грузовиков, я направился в город и по дороге остановился на заправке, чтобы без проблем доехать обратно домой. Прислонившись к грузовику и слушая, как отщёлкивает счётчик бензоколонки, заливающей топливо в мой прожорливый пикап, я заметил мужчину с белокурыми волосами, выходящего из дверей заправки, держащего за руку темноволосую маленькую девочку лет четырёх или пяти.

— Сэм, — окликнул я его.

Он повернулся ко мне, его лицо ещё чуть больше посветлело, чем до того, как он кивнул. Сэм подсадил девочку на заднее сиденье своего серебристого «вольво» и подошёл ко мне.

— Как жизнь? — спросил он, прищурившись, и улыбнулся.

— Хорошо, — ответил я, заглядывая через его плечо в машину. — У вас с Ребеккой есть ребенок?

Сэм ковырнул ботинком гравий, его глаза медленно прошлись по мне снизу-вверх, пока не встретились с моими глазами. Облизнув тонкие губы, он сунул руки в карманы брюк цвета хаки.

Я не очень хорошо знал Сэма, но был в курсе, как выглядит человек с секретами, и взгляд Сэма просто кричал, что они у него есть.

Заправочный пистолет отключился с металлическим стуком.

— Тебе нужно выговориться, Сэм? — спросил я, снова посмотрев на девочку. Сквозь тонированное лобовое стекло я едва мог разглядеть её лицо, но эти круглые голубые глаза ни с кем нельзя было перепутать. Не говоря уже о том, что Ребекка была рыжеволосой. Произвести на свет такую поразительную маленькую красавицу для неё и Сэма было бы сродни генетическому чуду.

— Послушай, Бо, — он расправил худые плечи и поднял голову. — Для начала я просто хотел сказать, что не имел понятия. Думал, ты знаешь. Я был уверен, что ты в курсе.

— В курсе чего?

— Удочерения.

Его слова обрушились на меня, едва не сбив с ног.

— Так значит, это... моя дочь? — я уставился обратно на машину, всматриваясь в не обращающую на меня внимание малышку, которая была плотью от плоти моей и Дакоты. Как будто кто-то взял топор и отрубил большой кусок от моего сердца. Меня захлестнули эмоции, и я поскрёб подбородок.

— Её очень сильно любят и о ней очень хорошо заботятся, Бо, — стал уверять меня Сэм дрожащим голосом, как будто боялся, что я умчусь с ней прочь. И имел на это полное право, но я не был таким человеком. — Она умная, милая и добрая. Со мной и Ребеккой у неё хорошая жизнь.

Я провёл пальцами по голове, дернув себя за кончики волос.

— Она никогда не говорила мне, — мой голос упал до шёпота. Я вспомнил, как кто-то из «кураторов» по пьяни говорил мне, что до меня пыталась дозвониться какая-то девушка из дома, но это было всего несколько раз. Я всегда считал, что она просто пыталась возродить наши отношения, но был не в том положении, чтобы встречаться с кем-то, всё время разъезжая по гастролям. Каждый раз игнорируя её, я думал, что делаю одолжение нам обоим. — Я не знал, Сэм. Клянусь, я не знал.

— Наверное, это к лучшему, — сказал Сэм. — Ни один из вас не был готов растить ребенка.

— Папа! — крикнула девчушка в приоткрытое окно. — Поехали!

Сэм обернулся и помахал ей рукой.

— Иду, Мабри, — он повернулся и с сожалением мне кивнул. — Пожалуйста, не говори Ребекке, что я тебе всё рассказал. И, пожалуйста, не усложняй ситуацию. Пожалуйста.

Сэм запрыгнул в свой «вольво» и пристегнул ремень безопасности, не отводя ни на секунду глаз.

А потом он уехал, забрав с собой частичку моего сердца, а я даже не подозревал, что её потерял.

— Ты всё это время знал? — я почувствовала, как моё лицо из испуганного стало безумно злым, а глаза запылали от ярости.

Бо протестующе поднял руку.

— Ну, в общем-то, до недавнего времени я не знал. Клянусь, что не знал о твоей беременности, Дакота. Я бы не заставил тебя пройти через всё это в одиночку. Я могу быть кем угодно, но только не таким негодяем.

— Как давно ты знаешь? — скрестила я на груди руки.

— Может, четыре-пять лет.

— Ты когда-нибудь собирался мне об этом рассказать? — я произнесла эти слова пронзительным, резким тоном, который никогда прежде не принимала в разговоре с ним.

— Дакота, — сказал он, накрыв мои руки своими. — Да, я об этом думал, но решил, что ты первой должна мне это сообщить. И я верил, что ты всё расскажешь, когда будешь готова.

Я упала в кожаное кресло, стоящее в углу гримёрной, и откинулась на его спинку. Тысячи мыслей проносились в моей голове так быстро, что я не успевала их переварить. Бо подошёл ко мне, опустился на колени и положил руки на мои ноги.