— Просто приехала в город по работе, — сказала я, глянув поверх её плеча на синий минивэн, припаркованный перед магазином. Силуэт темноволосой маленькой девочки с наушниками, разглядывающей что-то у себя на коленях, заставил моё дыхание остановиться.

— Вот как, — Ребекка изучала моё лицо, как будто вспоминая нашу последнюю встречу и все пустые обещания, которые я давала ей на протяжении многих лет. — Мабри в машине. Я только зайду за кофе, а потом отвезу её в воскресную школу.

— Ох, да? — мои внутренности горели, пока я боролась со шквалом мучительного беспокойства. По определённой причине я всегда держалась от Ребекки на расстоянии.

— Как долго ты пробудешь в городе? Как-нибудь вечером на этой неделе тебе нужно прийти к нам на ужин! — Ребекка приоткрыла рот, собираясь продолжить говорить, и я поняла, что она не примет отказа. — Сэм будет рад тебя видеть, и.…

Я знала, какие слова она хотела сказать, и у меня не было необходимости их слышать. Именно это определяло моё поведение, и я это прекрасно понимала.

— Следующий! — выкрикнул бариста.

— Не возражаешь, если я пойду первой? — спросила я Ребекку. — Я вроде как спешу. Мне нужно успеть к восьми.

— Давай, дорогая, — Ребекка пропустила меня вперёд и встала позади, пока я делала заказ.

Я заказала кофе, сунула пятидолларовую купюру в банку с чаевыми и двинулась дальше по очереди.

— Коко! — выкрикнул бариста. Не теряя времени, я схватила горячую чашку и нацепила обратно тёмные очки.

— Дакота, — позвала Ребекка, когда я была уже у двери. — Приезжай в любой вечер на этой неделе. Мы будем тебе рады. Пожалуйста, — она прижала изящную руку к груди в классическом жесте молчаливой мольбы. — Для нас это будет очень много значить. И для неё тоже.

— Постараюсь, — искренне сказала я, кивнув, и потом выбежала за дверь. Моё сердце сжалось от тупой боли при мысли о том, чтобы туда пойти. Все эти годы я обещала прийти к ним, когда наступит время. А потом один год превратился в три, а три – в семь. Девять лет спустя уже невозможно было этого избегать. Я не могла наблюдать со стороны, по электронной почте и по фотографиям. Не могла продолжать говорить: «Может, в следующем году я буду готова».

Мои туфли зашаркали по тротуару, и я набрала полную грудь чистого утреннего воздуха Кентукки. Минивэн Ребекки был припаркован рядом с моей арендованной машиной, и я украдкой бросила взгляд на задней сиденье, где Мабри на своём iPad играла в какую-то игру. Она подняла на меня взгляд, её голубые глаза были так похожи на мои, и сверкнула широкой улыбкой, с такими же, как у Бо, ямочками на щеках.

Время пришло.

Я отломила кусок печенья «Поп-Тарт» и сунула его в рот. Мы с моей лучшей подругой и соучастницей преступлений, Аннализой, сидели рядом в школьной столовой. Сентябрьское утро было прохладным, и мы замёрзли до костей, ожидая звонка, после которого ученики хлынут в коридоры и останется достаточно времени до занятий, чтобы успеть схватить из шкафчиков учебники и прийти на первый урок.

— Вот он, — я подтолкнула Аннализу локтем и кивнула в сторону парня с шоколадными волосами, входящего в помещение в обтягивающих синих джинсах и выглаженной, застёгнутой на все пуговицы клетчатой рубашке. Его аккуратно причесанная грива была ещё влажной, как будто он только что принял утренний душ. — Держу пари, от него пахнет свежескошенной травой и миллионом баксов.

— Он учится в предпоследнем классе, — сказала Аннализа. — Я узнала его имя. Бомонт Мэйсон. Его родители владеют большой фермой за городом.

— Интересно, у него есть девушка?

В любом случае, это не имело никакого значения. Я была незаметной новенькой первогодкой в старшей школе, предпочитающей держаться поближе к учёбе. Некоторые, возможно, даже назвали бы меня ботаником. Мне больше нравилось читать книжки.

— Наверное.

Звонок на первый урок прозвенел три раза. Я поправила рубашку, которая была немного тесновата, так как моя грудь решила вырасти за лето почти на два размера, и встала, закинув рюкзак на плечи.

— Увидимся за обедом? — крикнула Аннализа и получила в ответ мой кивок.

Я поплелась по коридору к своему шкафчику, достала из него учебник английского и захлопнула оранжевую дверцу. Поспешив на второй этаж, остановилась у фонтанчика с водой, чтобы прополоскать рот и избавиться от крошек печенья, оставшихся на зубах.

Я делала один маленький глоток за другим, ледяная вода текла по моим губам. Вдруг без всякого предупреждения в меня кто-то врезался, и я ударилась ртом о ржавый металлический носик. По моим губам разлился огонь, будто их ужалили, а зубы заныли от боли.