– Просто отдохните от этого шума.

Он цыкнул на обитавшую там парочку, и те мгновенно испарились. Это произошло слишком быстро, чтобы я успела возразить.

– Я оставлю вас, закройте дверь изнутри и немного отдохните. Вон там ванная есть, – сказал Дима и, снова взглянув на меня, добавил: – У вас лицо слишком… красное. Вы не заболели?

Точно! Я заболела. В моем состоянии явственно ощущались симптомы гриппа. Просто выпитое не дало возможности это почувствовать сразу.

– Мне нужно домой! – сказала я и шагнула по направлению к выходу.

Дима схватил меня за плечи, и от этого прикосновения закружилась голова.

– Подождите, я провожу вас, вы совсем неважно выглядите, – проговорил он, все сильнее хмурясь. – Где ваша куртка?

Но вникнуть в смысл его слов было невозможно. Я могла только чувствовать, как его пальцы сквозь ткань прожигают кожу.

Тяжело дыша, я смотрела в его глаза. Как я раньше не замечала, какие серые, какие сумасшедше серые у него глаза? Не видела, как небрежно светлые волосы падают на лоб… Он наклонился совсем близко к моему лицу, пристально всматриваясь, чтобы оценить состояние, и тут же отпрянул, почувствовав двусмысленность положения. Но даже мимолетная близость его губ вывернула мне рассудок наизнанку. Я плохо помню, что было дальше. Но лучше бы не помнила вообще ничего.

Помню, что потянулась к нему первой и не оставила ему шанса: он сдался через пару секунд. Помню, мы целовались с такой бешеной страстью, что чуть не рвали друг на друге одежду. Помню, как оказались в постели. Помню, что я вытворяла и что вытворял он. Помню оргазм – первый в моей жизни, но это ощущение я уж точно не смогла бы ни с чем перепутать. Помню, что мы точно не остановились на одном разе…

Коршмарный сон… Ужас! Жесть полная. Я переспала с собственным учеником. Раз несколько…

Я села и натянула одеяло до самого подбородка, а потом закрыла пунцовое лицо руками, не находя сил унять нервную дрожь. Конечно, я выпивала и раньше… Но такое поведение вообще не вписывалось в мой характер! Никогда, ни при каких обстоятельствах я не вела себя подобным образом. К тому же вчера я и не была настолько пьяной, ведь даже похмелья не чувствую!

– Лена… Лен, ты не кипишуй… – раздался сбоку его голос.

Я заторможенно повернула голову. Его тело, как и мое, было прикрыто одним лишь одеялом. Это что у него на шее, засос? Кошмарный сон…

– Какая я тебе Лена?! – я чуть не захлебнулась собственным раздражением.

Он иронично изогнул бровь и повторил тем же спокойным тоном:

– Елена Александровна, вы не кипишуйте.

Хотелось орать, рвать на себе волосы, забиться в угол и расплакаться, расцарапать ему лицо. Но вместо всего этого, я сцепила зубы и попыталась взять себя в руки. Насколько это вообще возможно в подобной ситуации.

– Я… – сказала, когда смогла выровнять дыхание. – Я вообще не понимаю, почему так произошло.

Краем глаза я видела, что он так и продолжал лежать на спине, подложив под голову руку, не меняя позы.

– Они мне что-то подсыпали в пиво, – прокомментировал в потолок.

От удивления я на секунду перевела взгляд на его лицо и тут же снова отвернулась.

– Точно, – тем же ровным голосом продолжил Дима и после секундной паузы уже громче: – Вы только не подумайте ничего! Я сам только сейчас допер. И почему я не заподозрил ничего такого, когда Никита мне с хитрой рожей тот стаканчик всучил… А на алкоголь подействовало… так сказать, по полной программе.

До меня дошел весь смысл сказанного, но это вызвало только новый приток ярости:

– Вы тут что, дебилы малолетние, постоянно так развлекаетесь?!

В тоне его голоса мой гнев не находил ни малейшего отголоска:

– А вы думали, мы по выходным Анну Каренину обсуждаем? Всяко бывает. Поржать над другом – святое дело. А я, лох, уже второй раз на это попадаюсь.

– Да неужели? И как же это было в первый раз? – язвительность – самая продуктивная форма злости.

Он засмеялся тихо, и я снова мельком взглянула на него, успев отметить, что улыбаясь, он прижимает кончик языка к правому клыку. Никогда раньше не замечала за ним такой привычки.

– В первый раз пять часов подряд дрочил в ванной. Вчера все прошло явно лучше.

Я на пару секунд закрыла глаза, преодолевая поочередно приступы злости, а потом стыда.

– Ты… – я никак не могла заставить себя назвать его по имени. – Я выпила все твое пиво! Ты сделал малюсенький глоточек! Ты-то с чего сорвался?

– Елена Александровна, – голос стал уж совсем неуместно мягким. – Вы думаете, что в моем возрасте нужны возбудители, чтобы сорваться? – очевидно, он просто издевался.