Андеграунд

В одной из комнат пол покрывали листки бумаги, исписанные мелким, убористым почерком. Я взял один из листков и в свете фонарика (я, кстати, всегда беру в командировки фонарик - в глубинке с завидной постоянностью пропадает свет) попытался прочесть. Почерк сложный, смысл написанного я различал с трудом. Почти сразу я понял: это дневник одного из обитателей подземелья. Все листки, исписанные с обеих сторон, я собрал, их набралось чуть меньше двухсот. Они не пронумерованы. В гостинице удалось кое-как уложить все в осмысленный порядок. Вечера длинные, а делать нечего. Ни начала записей, ни конца я не обнаружил. Так же отсутствовали куски в середине, получается, я все же собрал не все листки. Когда приступил к расшифровке и "олитературиванью", а этот процесс у меня пошел уже на следующий вечер, захотелось еще раз слазить в бункер и поискать, я даже набрался отваги в виде трех банок крепкого пива. Но вход в подземелье замуровали - конечно во избежание эксцессов и несчастных случаев: еще вчера подогнали бетономешалку и тупо вылили бетон в дыру. Прошел слух, что якобы в подземелье было найдено нечто, что заставило срочно консервировать объект. Конечно, навел я справки о полицейском Маслове, якобы авторе записок. Оказалось, был такой, но несколько лет назад пропал без вести. Основная версия: офицера убрали бандюки, которым он мог помешать творить злодейства. Дело не закрыто, оно считается глухим висяком, так что никаких следственных действий по нему не осуществляется. Родители Маслова умерли, родственники не обнаружены, а посему отсутствуют даже заинтересованные в раскрутке дела лица. Я не специалист в графологии, но на мой взгляд, записи делал не слишком уверенный в себе человек с комплексами. Буковки разноразмерные, строчки бегают. Впрочем, уже на третий вечер я к почерку попривык и набивал текст в планшет довольно быстро. А в стиль уже почти и не вмешивался. Вот, что у меня получилось...