– Ступай…

Тем временем, закрывшись в горнице, князь Сицкий и Василий Захарьин все еще обсуждали будущее их семьи.

– Наверное, Никитку оставит вместо себя, – предполагал Сицкий.

– Никитка больно добр и мягок, умом недалек, не замена Даниле! Ему поручить управу нашим родом? Ну уж нет! – негодовал Василий Михайлович.

– Что тогда делать станем? – спросил Сицкий. Помолчал Василий, подумал, хлебнул прямо из кувшина кваса и, вытерев рыжую бороду, выговорил:

– Слыхал, что Басмановы Рязань отстояли, татар многих побили, самого крымского хана назад в степи прогнали… Слыхал ведь?

– Слыхал, – с недовольством отозвался Сицкий.

– Теперь нам нужно либо с ними, либо против них… Но без Данилы…

– Ну? – не вытерпел Сицкий, подавшись вперед.

– Дочка у тебя есть невенчанная? – Василий Михайлович глядел на него пристально, испытующе. Сицкий молчал, уже понимая, к чему клонит родич.

– Сын Басманова тоже молод, да не венчан. Сватать будем…

– Отчего ж мою? У тебя тоже дочь имеется! – выкрикнул с возмущением Сицкий.

– А того, что твоя старше! К тому же ты князь…

– И чего?

– И того! Не препирайся, выбирать не из чего! Я своей дочери применение найду, не переживай!

Сицкий поостыл, замолчал. Василий Михайлович снова жадно хлебнул из кувшина и докончил мысль:

– Сведем дочь твою с Федькой Басмановым… Жену упреди…

– А верно молвят, что Федька-то с государем содомским грехом… – проговорил Сицкий, но Василий Михайлович шикнул на него, топнув ногой:

– Молчи, глупец! Молчи!

Сицкий понуро опустил голову. Не хотел с Басмановыми безродными родниться, да еще дочь свою отдать молодому Басманову, за коим содомский грех… Прости Господи!

Двумя днями позже Басмановы с победой возвращались в Москву. Их встречала рукоплещущая толпа, радостно со всех колоколен звенели колокола. И, будто желая придать сему мгновению истинное счастье, наконец вышло солнце. Но грязь была всюду, в ней увязали лошади и обоз. Алексей Басманов ехал впереди вооруженного отряда всадников, облаченный в боевые доспехи, но без шлема. Одной рукой он держался за поводья, другая, раненная при обороне Рязани, висела на перевязи. Победа нынче далась тяжело, хоть боярин и воевал всю свою жизнь – и против Казани, и против Ливонии.

Нынче не победить было нельзя. Государь не зря отправил их с Федором туда, едва узнав, что крымский хан собирается с походом на рязанские земли. Алексей Федорович понимал, что государь ждал от него и Федора либо победы, либо их гибели в бою. Ждали хана все лето, но он не шел. Осенью с застав тут же доложили Басманову в Рязань, что появились крымчаки. Тогда-то боярин и решил испытать своего сына – приказал возглавить отряд для атаки на передовые отряды татар. Федор, ни слова не сказав, облачился в доспехи, вооружился, обнялся с отцом на прощание и ушел. Алексей Федорович тем временем занимался укреплением города, в который с окрестных деревень со своим добром спешили перепуганные мирные жители. Федор одержал победу, вернулся, захватив пленников, коих тут же отправили в Москву, и начал помогать отцу. Огромное войско хана вскоре оказалось под стенами Рязани, которую хан пытался беспрерывно взять штурмом три дня. Тогда-то и ранен был Алексей Федорович шальной стрелой в боевую правую руку…

Рязань бы пала, не подойди к городу посланное Иоанном войско из Москвы. Оно ударило в тыл татарам, и в это время Басмановы организовали вылазку. Поняв, что его войско гибнет, крымский хан отступил, неся огромные потери. Тогда Алексей Федорович увидел своего сына в бою – обрызганный с головы до ног чужой кровью, оскалив зубы, он неистово рубил противника, и черные глаза его горели безумным огнем…

И вот Федор ехал рядом, так же без шлема, откинув на плечи свои смоляные волнистые волосы. Прямая спина, на губах довольная улыбка. Алексей Федорович искоса взглянул на сына. Видный молодец! В бою был хорош, токмо лишь не бережет себя. Сколько раз в гуще сражения оказывался, когда остальные ратники позади были – не дрогнул нисколько! Добрый воин, образованный муж, но есть одно – греховную связь с государем надобно закончить! Сором какой! Наверное, уже слухи потекли при дворе, по углам шепчутся!

Конец ознакомительного фрагмента.