– Ммм… один камрад вон на полке дрыхнет. Второй… Хм… Второго давай искать. Не видно его что-то.

Мы растолкали одного нашего товарища и принялись за поиски другого. Впрочем, это не заняло много времени: Наш товарищ обустроил себе уютную лежанку в картофельном погребе, набросав по себя каких-то тряпок. Его, само собой, мы тоже разбудили. После этого мы наспех убрались, собрав пустую тару от выпивки и остатки от закуски в пакет и, заперев гараж, двинулись в сторону дома. Блевотину Энди, к слову, я попытался смыть с помощью пива из баклахи. К сожалению, не очень удачно. А по дороге к дому дошел до кондиции уже я. Выблевав у ближайшего столба всё то, что я сегодня ел, моё внимание привлекло черно-белое объявление.

– Эй, ребят, РНЕ – это же нацисты какие-то?

– Ну да. Одно время, когда мы совсем пиздюками были они в черных рубашках патрулями ходили. А что?

– Так вот же, на собрание в воскресенье в обед зовут. Участие бесплатное. Пойдем в штурмовики записываться, а?

– Ха-ха, мне кажется, что нас туда не пустят. Небось совершеннолетних только берут, или типа того. Хотя интересно было бы послушать, че там.

– Ну, Энди, может попробуем зайти на огонек к ним?

– Это можно. Я в деле.

По дороге к дому мы периодически останавливались посидеть и отдышаться на разных приподъездных лавочках. На одной из таких остановок, компанию нам составил отряд старух-сплетниц. Ну тех, что обычно тусуются дни напролет стайками у подъездов хрущевок. Они, как водится, принялись нас громко обсуждать и читать нам же нотации.

"Эй, бабки! Бойтесь. Слава белой расе!"

Мы синхронно вскинули правые руки и, дико заржав, пустились наутек. Вдогонку нам доносились проклятия и угрозы вызвать, тогда еще, милицию.

– Бля ребят, не будет у нас проблем с этими бабками сраными?

– Ой, да забей, они видели нас в первый и последний раз. Какие могут быть проблемы? Мы живем достаточно далеко отсюда.

– Ну, вы ж знаете бабок этих. Завтра слухи аж до Кремля дойдут о наших, кхм, проделках.

– В Кремле заняться больше нечем, конечно. Не берите в голову даже. Если чего, это не мы, знать не знаю о чем говорите. И всё ок будет.

– Ну да, совсем бабки в маразм впали. Нацисты уже мерещатся везде. Страх и ужас!

– Хах. Ну чего, Джуд, у тебя оклемаемся немного?

– Ну да, идем.

У меня дома мы еще несколько раз проблевались, поочередно, а потом проспали несколько часов в беспокойном алкогольном сне. Пока еще, очевидно, мой организм не был привычен к таким посиделкам. Впрочем, встал на ноги я тоже довольно быстро. К слову, на собрание РНЕ мы с Энди попробовали сходить. К сожалению, нас туда не пустили. Всех входящих проверял старший брат моего соседа, и он посоветовал нам сначала определиться, действительно ли мы хотим связать себя с Движением. И дал на прощание газету и брошюрки этой организации. Естественно, ни с каким движением я себя связывать не хотел. Но материалы почитал, особо, правда, не впечатлился. Видно, это и правда не мое.

Сегодня я наблюдал, как из соседнего дома выносили чувака, который покончил с собой, сунув голову в унитаз и спустив воду. Серьезно, возможно ли таким образом завершить свой жизненный путь, или же это байка для отвода глаз от истинной причины? Наверное, если я хочу стать журналистом, то мне нужно разбираться в различных вариантах самоубийств. Криминальные сводки и некрологи о суицидниках – это же самая мякотка в СМИ. Не политических экспертов читать же, в конце концов. Те разделы уж совсем для, так сказать, эстетов. К слову, пока я сидел и наблюдал за сценой выноса этого товарища из дома, я размышлял над тем, что человеческое общество не сильно-то и поменялось со времен публичных казней. Зевак собралось столько, сколько на первое сентября у школы не собирается. Чего-то обсуждали, судачили, повидали старых знакомых и разошлись по своим делам. Я же решил еще посидеть на лавке, почитать книжку – совковый универский учебник по журналистике. Мое удачное приобретение, тут уж не поспоришь. Подогнал один товарищ из пиратов, даже не взял за него ни копейки. Говорит, от дядьки осталось. Сам дядька его сторчался после горячей точки. Следовательно, ему не нужно, а мне пригодится. Так и сказал. Что же, всё так. Попутно посоветовал мне Боба Дилана послушать, раз уж я про кантри-рок его спрашивал. Очевидно, это мое лучше музыкальное открытие этого лета. А, может быть, и всей жизни. Нужно губной гармошкой разжиться и попытаться научиться на ней играть. А потом найду себе пса-барбоса и буду путешествовать с ним по стране на товарных вагонах. Прокатит же такое у нас, или КГБ по мою душу на ближайшем привале придет? Вот и узнаем.

А еще мне нужно было прогуляться за сигаретами. В силу моего возраста, выбор мест, где я бы мог их купить был ограничен. Но делать нечего, пришлось двинуться в путь.

Наверное, стоило бы восхищаться окружающим меня пейзажем и архитектурой, но нет – меня окружали типичные постсоветские декорации: избы, частные домики, малоэтажные бараки, несколько хрущоб и много-много зелени. В общем, все как у всех. Не хуже и не лучше.

Купив сигарет, я решил подняться на чердак местной девятиэтажки, мало ли, будет кто там из знакомых, мы одно время прямо облюбовали это место. И еще там можно было на стенах порисовать, благо маркер у меня был с собой. В тот период я находил особое удовольствие в порче черным маркером зеленых подъездных стен. Как правило, это были примитивные псевдо-японские скетчи и названия всяких групп. Увлекательное занятие.

Кодовый замок на входной двери был всё также сломан. Впрочем, жильцов это не беспокоило. Еще каких-то 10-15 лет назад они даже не запирали двери в квартиру. Я зашел в этот мрачный, вонючий лифт, в котором никогда не было света и всегда воняло мочой, и стал подниматься на самый верх.

Наверху, как и ожидалось, тусовался мой одноклассник. Бывший уже, получается. Не сказать, что мы были большими друзьями, скорее конкурентами за первенство по оценкам в классе среди мальчишек, но, тем не менее, иногда мы портили стены наскальной живописью в этом подъезде. Остальные товарищи не разделяли наших взглядов.