По его рукам начали подниматься красные лучи. Под его ладонью загорелся магический круг, наполненный рунами. Воздух в комнате остыл. Слабый свет, просачивающийся из окон, погас. Всё, что я могла видеть, было лишь светящееся заклинание. Он уставился на него, видимо проверяя на прочность, а затем лёг на спину.

Его губы задвигались, и я услышала мягкое бормотание — он произносил заклинание на родном языке. От заклинания начали подниматься красные лучи — они впитывались в его раны. Прошептав последние слова, он отпустил заклинание, и оно начало исчезать. Магия вошла в его тело. Его спина выгнулась, челюсти сжались и мышцы напряглись. Когда последние остатки магии вошли в него и заклинание полностью исчезло, он начал тяжело дышать.

Смущенно глядя, я подошла к нему поближе. Его раны исчезли, как будто их никогда и не было. Даже шрама не осталось. Тяжело дыша он начал массировать правый бицепс. Тот, на котором ещё секунду назад были глубокие порезы.

Я придвинулась ещё ближе. «Тебе всё ещё больно?»

Он не ответил. Поднявшись на ноги, он покрутил плечами назад, а потом наклонился вперёд и прижал ладони к полу. Вау, вот это гибкость. Он постоял в такой позе пару секунд, затем выпрямился и отклонился назад. Когда он сделал мостик я потеряла дар речи. Такой гибкости мог позавидовать любой гимнаст.

Он оттолкнулся от пола и небрежно вернулся в стоячую позу. Нахмурившись, он снова начал крутить плечами. Вода стекала с него на пол.

Я обошла его стороной и отправилась в ванную. Там я выключила душ и взяла несколько полотенец. Вернувшись в комнату, я расправила одно из них и обернула вокруг его плеч. Его глаза сузились в подозрении.

«Тебе нужно вытереться», — пробормотала я. «Чтобы не мёрзнуть.»

Отбросив полотенце в сторону, Зуилас отошёл от меня. Он вёл себя так, как будто моё присутствие смертельно оскорбляло его. Очевидно, он всё ещё не простил меня за то, что он чуть не умер из-за меня. Хотя, если честно, я и не заслуживала прощения.

«Если хочешь, можешь прилечь», — я махнула в сторону кровати. «Тебе здесь будет удобнее, чем в инферно?»

Наклонившись, от отстегнул доспехи, защищающие его голени, и начал осматривать, насколько они повреждены.

Я вытерла ковёр, затем унесла влажные полотенца в ванную. Когда я вернулась, Зуилас уже лежал на моей кровати. Его тёмная кожа контрастировала с бледно-голубым покрывалом. Нехотя я признала, что его тело было…прекрасным. Кожа цвета кофе с молоком, мягкая и ровная, мускулы — он выглядел как с обложки журнала. И если бы не светящиеся красным глаза, рожки и хвост, свисающий с кровати, его можно было принять за модель.

Он сердито прорычал, вырывая меня из задумчивости, и перевернулся на живот. Повернув голову набок, он уставился на меня одним глазом. Моё лицо заполыхало, и я отвернулась.

Нужно убрать за ним. Я отнесла мокрую одежду и доспехи Зуиласа в ванную, чтобы они просушились. Лёжа на животе Зуилас следил за каждым моим шагом, излучая враждебность.

Я подняла его нарукавник. На нём было выгравировано какое-то изображение. Это была круглая, остроконечная символика, такая же, как и на моём инферно. Во мне проснулось любопытство.

«Что это?», — спросила я Зуиласа.

«Эмблема моего Дома.» Его Дом. Должно быть это изображение появилось на инферно после того, как мы заключили контракт.

Он лежал на животе, руки сложены под щекой. Борясь с желанием отойти от него и спрятаться в угол, я положила его нарукавник на прикроватный столик и села на кровать рядом с ним.

Сделав глубокий вдох, я начала: «Зуилас…Как только Тахеш будет остановлен — другими магами — я займусь поисками способа вернуть тебя домой.»

«Почему не сейчас?»

«Нам нужно слиться с толпой. Сейчас все заняты охотой на Тахеша. До тех пор, пока он не будет остановлен, любые мои действия привлекут к нам слишком много внимания.»

Он одарил меня холодным взглядом, а затем отвернулся в другую сторону. Я опустила голову. Скорее всего он меня и так ненавидит, так почему же сейчас его поведение меня так ранит?

Явно игнорируя меня, он начал разминать своё правое плечо. Недолго думая, я прижала большой палец к мышце, которая шла вдоль его лопатки. Он резко поднялся на колени, обнажив клыки: «Что ты делаешь?»

«Прости!», — закричала я отшатнувшись. «Я…я пыталась помочь…»

Он зарычал на меня, после чего снова улёгся на живот. Его хвост начал бить туда-сюда, выдавая его смятение. «Уходи.»

Я начало было вставать, но замешкалась. Да, он исцелил раны, но его мышцы были напряжены и ему всё ещё было больно. Сделав глубокий вдох, я опёрлась коленом о кровать, затем прижала обе руки к его спине и начала массажировать его мышцы.

Он зашипел, как злая змея: «Убирайся!»

«Моя мама часами просиживала над книгами», — упрямо сказала я. «Я привыкла делать ей массаж. Я в этом очень хороша.»