Молодой человек обретает сверхъестественные способности, но вместо радости узнает только о превратностях судьбы и тайнах, с которыми он не ожидал столкнуться. Его друзья попадают в беду, и ему предстоит сделать все, чтобы суметь спасти их от проклятия.
Огромная благодарность выражается сайту litres.ru за возможность опубликовать свое творчество
Посвящается моему лучшему другу Нику Траппу (Nick Trapp, Великобритания), ставшим моим первым читателем, и двум подругам из Литвы Годе Юскениене (Goda Juskeniene) и Янине Лескиниене (Janina Lesnickiene), благодаря которым я полюбил страну действия событий этого произведения.
Особенный
Когда тебе с детства говорят, что ты особенный, поневоле начинаешь верить в это. Особенно это свойственно родителям по отношению к своим детям. Безусловно, родной ребёнок всегда будет уникальным. Недаром говорят: любовь слепа. Со мной же всё обстояло иначе. Я считался особенным, даже когда ничего особенного не совершал. Меня хвалили, лелеяли и боготворили с самого рождения. С утра до вечера я слышал слова поддержки и одобрения. Если что-то не получалось или выходило из рук вон плохо, мне без конца и края повторяли: ты сможешь, надо только постараться; ты ведь умный и находчивый, всегда найдёшь выход. Я настолько был окрылён словами поддержки, что действительно уверовал, что мне всё подвластно. Конечно, позже жизнь преподала мне много поучительных уроков. Я осознал, что в этом мире никому не нужен; что большинству людей на земле наплевать на меня и вообще никакой я не особенный, а вполне обычный человек со своими тараканами в голове.
Кто бы мог подумать, что много лет спустя, когда я давно смирился со своей сущностью обычного человека, во мне проснётся моя особенность. Я всегда знал, что в нашей семье существует какая-то тайна, которая из поколения в поколение передавалась от родителей детям. И мне говорили, что однажды наступит день, когда я стану её носителем, а потом передам её своему ребёнку. Я сгорал от любопытства, но мне повторяли, что всему своё время. Время шло своим чередом, а её мне так и не раскрывали. Наверное, обманули, нет никакой тайны думал я, пока совсем о ней не забыл. Тайна раскрылась сама по себе одним июньским дождливым вечером.
Как всегда в пятницу мы с друзьями собрались поиграть в мафию в одном из антикафе Каунаса. Это игра мне очень нравилась своей азартностью и непредсказуемостью. В ней, как и в жизни, ты никогда не знаешь, кто скрывается за равнодушной или безразличной маской. Мои друзья – люди простые, все с высшим образованием и достойными профессиями. Мне с ними было приятно проводить время и общаться на самые разные темы, но речь сейчас не об этом, а об игре. Всё шло гладко, весело и непринуждённо. Мы много смеялись, пили алкоголь и обменивались шутками иногда непристойного содержания. И вот после очередного анекдота я нечаянно задев, раскрыл свою карту, и даже не заметил этого, в результате чего меня беспощадно «убили». Конечно, я посчитал это несправедливостью, и жутко расстроился, что, соскочив из-за стола, воскликнул в сердцах: «Да чтоб гром грохнул кого-нибудь по башке!». Я не знаю, почему выкрикнул именно эту фразу, не имевшую никакого смысла, но сразу после сказанного действительно грянул гром да с таким грохотом, что стёкла вылетели из окон по всей округе и свет мгновенно погас. Испуганные возгласы послышались со всех сторон, а когда какое-то время спустя, электричество вновь вернуло нас в цивилизацию, мы были шокированы представшей перед нашими глазами картиной: в углу у самого входа в кафе лежал мужчина с пробитым черепом, из пролома которого вытекала жидкость сероватого цвета, как будто кто-то тяжелым предметом нанес ему сильный удар по голове.
Эма
Несколько дней спустя погруженный в свои мысли я брёл по улице и не замечал никого и ничего вокруг. Что-то мне подсказывало: произошедшее тогда в кафе вовсе не являлось случайностью или совпадением, как могло показаться на первый взгляд, а моей виной, хотя внешне выглядело совсем не так. Несмотря на подавленное психологическое состояние, физически я чувствовал себя прекрасно. Какая-то неведомая сила сжигающим потоком разливалась по моему телу. Я ощущал её каждой клеткой своего организма. Её действие не оказывало расслабляющего эффекта, а, напротив, приводило в еще более тревожное состояние. Я словно метался внутри себя, как загнанный в клетку дикий зверь, не зная, что предпринять и как принять себя нового в своем другом внутреннем обличии. То, что я изменился, не осталось никаких сомнений. Ведь любые изменения в себе мы сами всегда принимаем в последнюю очередь, лишь после того, как это сделают все остальные, кто знает нас. Мои друзья поняли это – и им понадобилось одно мгновение. Эмилис! Эмилис! Эмилис! Как такое вообще могло произойти? И не в этом ли заключалась моя особенность, о которой мне говорили родители в период всего моего детства? Во мне что-то менялось и менялось с ужасающей скоростью, которую нельзя остановить и направить вспять, но в переменах я не нуждался. Они портили всё: мой обычный распорядок жизни, мои повседневные привычки….
– Эмилис! Эмилис! Постой же…! – Знакомый женский голос ворвался с силой в рой моих мыслей, которые заглушали все звуки окружающего мира, и разбудил меня. Я обернулся и увидел, как навстречу мне быстрым шагом, почти бегом, приближалась Эма (одна из моих лучших друзей). Она тяжело дышала, видно, что ей пришлось бежать долго и быстро, в попытке меня нагнать. Её длинные огненно-рыжие волосы развивались на холодном ветру, и распахнутый плащ, как крылья за спиной придавал ей образ опустившегося ангела с небес на землю. В этой хрупкой девушке всё могло бы посчитаться идеальным: фигура, лицо, характер, но жизнь её многим отнюдь не показалась бы завидной. Она, как и я, потеряла в юном возрасте родителей, раннее замужество не принесло счастье, о котором она мечтала. После нескольких месяцев брака у мужа открыли серьёзную форму лейкемии, которая оказалась неизлечимой. Дни его были сочтены. Но вдруг неожиданно и на радость для всех, а особенно Эме, в один прекрасный день он резко пошёл на поправку. К сожалению, длилось это недолго, через полгода болезнь вернулась и приняла настолько беспощадную и жестокую позицию по отношению к своей жертве, что убила ее за несколько недель. Пару лет понадобилось Эме, чтобы выйти из депрессии и влиться в обычное русло жизни. Самое удивительное то, что она справилась со всем горем одна без поддержки близких друзей. На такое может быть способен только по-настоящему сильный духом и телом человек, хотя наступали моменты, когда всем казалось, что она была готова наложить на себя руки из-за невосполнимой утраты, но все же сумела противостоять несчастью, поэтому я смотрел на неё с большим уважением и нескончаемым восхищением. Наша дружба хоть и считалась крепкой, но мне всё же казалось, что Эма не подпускала меня к себе достаточно близко, сохраняя дистанцию. Её действия как бы говорили «когда будешь готов». Я и не настаивал, хоть и не понимал, что она имела в виду.
– Как ты? – спросила она.
– Хочу знать, что со мной, чёрт побери, вообще, творится? – выпалил я, опять не зная почему. Я смотрел ей прямо в глаза, и они словно побуждали меня открыться и не бояться последствий.
– Всему своё время, – ответила она, подойдя ко мне совсем вплотную, что даже, несмотря на порывистый ветер, я чувствовал её горячее дыхание и аромат духов.
– Ты всё знала? Но как? – я поразился открытием.
– Я просто ждала, когда наступит твоя пора, но осталось потерпеть совсем чуть-чуть.
Она обвила руки вокруг моей шеи, что, казалось, вот-вот мы сольёмся в едином поцелуе, но это оказалось лишь дружеским жестом. Мы никогда не давали друг другу повода для интимной близости, хотя я всегда хотел чего-то большего между нами.
– Сейчас не думай ни о чём. Забудь то, что угнетает тебя. Иди домой и выспись, как следует, а завтра мы встретимся, и ты уже полностью созреешь для нового этапа своей жизни. Уже, как прежде, никогда не будет.
Чмокнув меня в щечку, она отошла на шаг, и я заметил, как зеленым огоньком сверкнули её глаза. Может, мне привиделось. Тогда я находился в замешательстве. Тем не менее, ее слова подействовали успокаивающе на меня: мысли перестали путаться в голове; тревожность и беспокойство отступили; энергия, которая с кровью по венам распространилась по моему телу, действовала теперь только умиротворяющим эффектом. Меня внезапно стало клонить ко сну, и я побрёл домой, не помня, как мы попрощались.
Тайна
Как я очутился в своём старом доме, где провёл всё детство и часть юности, я не имел ни малейшего понятия. Но то, что я оказался именно там, не было никаких сомнений. Я узнал его по интерьеру. Картины многочисленных художников самых разных эпох, направлений и течений украшали стены всех помещений, даже висели вдоль коридора и лестницы, ведущей на второй этаж. Полы, покрытые персидскими и узбекскими коврами ярких цветов, напоминали лужайки и поляны в разгар лета. Их соткали ручным трудом, поэтому мне категорически запрещалось бегать по дому в обуви, только босиком или в тапочках. Шторы из нежного шёлка разных цветов покрывали оконные пространства от потолка до плинтусов, едва позволяя солнечному свету пробиться внутрь. В целом, всё тут говорило о том, что проживали в этих стенах обеспеченные, но не знавшие слова "дизайн", хозяева, так как обстановка казалась богатой, но безвкусной.