В синтаксической конструкции вида часть целого слово, обозначающее целое, может быть разной семантической природы; ср. часть стола, где стол – это артефакт, часть дерева, где дерево – природный объект, часть содержания, где содержание – абстрактный объект. Целым может быть также соматический объект, такой как тело, голова, рука и др., и в дальнейшем мы остановимся только на сочетаниях типа часть тела, часть руки, часть лица и т. п.

На наш взгляд, в единицах, построенных по модели «часть целого», слово часть может пониматься двояким образом – либо как некоторая область (фрагмент пространства; далее лексема ЧАСТЬ 1), либо как некоторый объект – одна из составляющих целого, далее лексема ЧАСТЬ 2 29 , а потому по-разному может интерпретироваться и сочетание часть тела. Обсудим его возможные интерпретации.

В примере (25) Хотя она сидела под большим зонтом, большая часть ее тела оставалась на солнце слово часть обозначает фрагмент пространства; здесь часть можно заменить на область. Такое значение слова часть (лексема ЧАСТЬ 1) является семантическим примитивом, оно максимально свободно от каких-то смысловых примесей.

Другой тип контекстов и другой случай употребления слова часть можно проиллюстрировать вопросом (26) Какие части тела вы знаете? На него люди отвечают, называя голову, руки, ноги, возможно, какие-то другие соматические объекты. Вообще, описывая человеческое тело, люди прежде всего описывают его отдельные части, иными словами, концептуализация тела обычно происходит через концептуализацию его частей. При этом, однако, люди рассматривают эти части как бы отдельно от тела, то есть так, как будто целое им неизвестно. Точно так же, отвечая на вопрос (27) Сколько рук изображено на этой картине?, мы считаем предметы, а не области и не части целого, хотя нам известно, что руки – это части тела. В обоих контекстах представлено второе значение слова часть, передаваемое лексемой ЧАСТЬ 2, ср. деталь. Эта лексема означает ‘часть (ЧАСТЬ 1) некоторого целого, рассматриваемая как объект’, а потому ее значение уже не является смысловым примитивом.

Существуют предложения с сочетанием часть тела, где трудно понять, что имеется в виду под словом часть – ЧАСТЬ 1 или ЧАСТЬ 2. Например, что имеется в виду под словом часть в предложении (28) Все части ее измученного тела болели – какие-то области на или в теле (ЧАСТЬ 1) или какие-то телесные объекты (ЧАСТЬ 2)?

Ситуация с частями (ЧАСТЬ 2) тела непростая. Дело в том, что люди нередко называют частями тела те объекты, которые с точки зрения строгой биологической номенклатуры частями тела не является. Иными словами, наивная картина мира, которая находится в сознании рядового носителя языка, устроена в этом отношении более сложно, чем научная картина. Поясним, что мы имеем в виду.

Как мы уже говорили, в биологии и физиологии частями тела называют строго определенные соматические объекты, которые, по-видимому, можно задать только списком. Это руки, ноги, спина, живот, голова и еще некоторые другие объекты, каждый из них со своей структурой и со своими функциями. Все эти объекты видимые, они наиболее известные из всех прочих соматических объектов. Действительно, с ними люди знакомятся в самом раннем детстве: маленькие дети их рисуют, умеют их показывать и говорить о них. Эти объекты являются основными элементами в структуре человеческого тела. Они сравнительно крупные, и все членятся на структурно и функционально определенные части, имеющие стандартные имена. Между тем сами такие объекты не входят в качестве частей в состав других соматических объектов, то есть ‘целым’ для них является тело и только тело. Все они отличаются высокой степенью связанности с другими телесными объектами и большой культурной, коммуникативной и социальной значимостью. Рядовой носитель языка называет частями тела также и части таких частей 31 . Так, он может отнести к частям тела нос, рот, пальцы, уши и т. п. Вообще, человек может назвать частью тела практически любой телесный объект, ср. предложения (29) В едином движении перемещать все части тела и осуществлять переходы в плавном, но быстром и импульсивном действии (А. Яшкин. Стойки в каратэ); (30) Кажется, не умом и не сердцем, а какой-то другой частью тела (М. Бергер. Фонетический выбор России).

Сознавая реальное положение дел, мы тем не менее будем придерживаться более строгого членения и считать, что нос, рот, пальцы и уши являются не частями тела, а частями частей тела, частями частей частей тела и т. д. Это дает нам возможность построить более дробную классификацию соматических объектов, распределив их по типам. В нашей классификации настоящие (не наивно-языковые) части тела образуют отдельный класс.

В таком подходе есть еще одно преимущество, помимо формальной строгости. Дело в том, что, как показывает анализ нашего материала, у частей частей тела (а также единиц более глубокого уровня членимости 32 ) обычно бывает более узкий набор функций по сравнению с набором функций у частей тела; им свойственны также более определенные аномалии, или дисфункции. Морфологию и структурные свойства частей частей тела тоже в общем случае описать проще, чем морфологию и структурные свойства частей тела. Например, чтобы описать форму руки, нужно, помимо формы остальных ее частей и соотношения их друг с другом и с рукой в целом, описать форму пальцев. Таким образом, описание формы целого сложнее, чем описание формы части. Точно так же нетрудно показать, что и структура целого сложнее, чем структура части: в ней содержится и большее число элементов, и более разветвленная и сложная система связей.

Вернемся к сочетанию часть тела с лексемой ЧАСТЬ 2. Оно настолько употребительно в лингвистических текстах, что создается впечатление о его терминологичности. Так, это сочетание нередко встречается в качестве синтаксически связанного элемента толкований многих слов 33 . Кроме того, термин часть тела обычно используется для описания моделей управления предикатных слов и их синтаксической сочетаемости. Например, характеризуя глаголы деструкции (разрушить, разбить, расколоть, раздробить и др.), обычно указывают объект или инструмент, с помощью которого совершается разрушение структуры целого, и говорят, что в качестве такого инструмента могут выступать части тела (наряду с артефактами и другими природными объектами). Сочетанием часть тела активно пользуются грамматисты при описании закономерностей синтаксического употребления предложных и предложно-падежных форм. Например, в русской грамматике принято выделять родительный падеж со значением ‘часть целого’, где в роли целого может выступать, наряду с другими объектами, также и тело. Больше того, родительный части тела нередко выделяется как самостоятельный родительный падеж, отличный от других родительных падежей со значением ‘часть целого’. Выделение такого самостоятельного падежа можно мотивировать, в частности, тем, что в некоторых контекстах имеет место противопоставление родительного части целого и родительного части тела. Например, предложения, содержащие предложно-падежную форму с родительным части тела, синонимичны соответствующим предложениям с дательным посессора, ср. (31) Он поцеловал ее руку (родительный части тела) и (32) Он поцеловал ей руку (дательный посессора). Между тем предложения с родительным части целого (не тела!) не синонимичны соответствующим предложениям с дательным посессора. Более того, предложения с дательным посессора чаще всего являются грамматически неправильными, ср. нормальное предложение (33) Он поцеловал полотнище флага и аномальное (34) *Он поцеловал полотнище флагу 34 .