Дальше мадам Лохтина помнила всё смутно, она улетела в блаженные, сладкие, греховные дали. Они до двух часов ночи грешили и каялись, а потом вновь грешили и каялись. После ухода Гришки, мадам Лохтина провалилась в глубокий сон.

Впервые за многие года она спала не четыре-пять, а двенадцать часов подряд, и весь следующий день летала, словно на крыльях. Даже Владимир Николаевич, уже давно смотревший на жену как на пустое место, заметил:

– Вы милочка, словно на двадцать лет помолодели!

На следующий день статский советник Лохтин собирался на заседание правления Пейского золотопромышленного общества, а жена восторженно рассказывала ему о божьем человеке Григории, который излечил её своими молитвами.

– Он будет у нас сегодня на обеде, ты должен обязательно познакомиться с ним! – заявила Ольга мужу.

С этого дня Гришка поселился на квартире Лохтиных, и все были чрезвычайно довольны – Гришка поменял монастырскую келью, на квартиру, где был сытный обед и водки давали, мадам Лохтина, счастлива от того, что болячки её пропали, а переходы от греховного состояния к покаянию и обратно, были упоительны и сладостны. Владимир Николаевич так же был доволен, его жена, наконец, вышла из депрессии.

Поселив Гришку в своей квартире, Ольга Лохтина познакомила его с подругами, у которых были схожие проблемы со здоровьем. Теперь Распутин «лечил» и подруг Ольги Лохтиной. Так слава о божьем человеке Григории, стремительно распространялась среди светских дам Петербурга. Вскоре Ольга Лохтина привезла Гришку в модный салон графини Клейнмихель, которая арендовала особняк на Каменном острове. 14

В особняке графини Марии Эдуардовны Клейнмихель собиралась «сливки» светского общества Петербурга. Сама графиня была любительница спиритических сеансов. Она увлекалась мистикой, и Гришка со своими байками о чудесах в святых местах очаровал светское общество так же, как и безграмотных монахов, в монастырях, где ему доводилось останавливаться.

Во время спиритических сеансов, все знаки из потустороннего мира, Гришка комментировал цитатами из Священного писания. Цитаты он приводил наобум, говорил то что помнил, от того часто не попадал по смыслу. Но присутствующим в салоне графини Клейнмихель, вся эта белиберда казалась наполненная высшим смыслом. Так Гришка Распутин получил славу медиума передающего волю духов.

Графиня Клейнмихель познакомила Гришку с генеральшей Софьей Сергеевной Игнатьевой, в её особняке на Французской набережной 15 собирались дипломаты и члены царской фамилии. Там Распутин повстречался с великими княжнами Милицей и Станой. Те, приехав из Киева, рассказали своей подруге, императрице Александре Фёдоровне о божьем человеке Григории. Жена Николая II, как и её подруги Стана и Милица, была особой экзальтированной, верила в магов, потусторонние силы и божественный дар юродивых. Именно Милица познакомила царскую чету с французским мошенником, называвшим себя месьё Филиппом. Тот утверждал, что он маг и медиум, побывавший в загробном мире. Так же черногорские княжны познакомили царскую чету с юродивым Митей Козельским. Теперь вот рассказали Александре Фёдоровне о божьем человеке Григории. Милица со Станой решили познакомить Григория Распутина с царской четой, поэтому и спешил в этот день Гришка в особняк графини Клейнмихель, оттуда его должны были доставить в усадьбу Сергиевка, которая принадлежала великому князю Петру Николаевичу.

Весь 1905 год Николай II чувствовал себя весьма неуютно. В России полыхали восстания, бунты и мятежи. Армия выходила из-под контроля, многие сановники в окружении царя были напуганы революцией, своей паникой, они вгоняли в тоску и уныние царя. Он опасался за себя и семью. Николай II не доверял никому, даже войскам, охранявшим его дворец. Страх русского царя почувствовал даже кайзер Вильгельм II в Берлине. Он прислал письмо Николаю II, с предложением перебраться вместе с семьёй в Германию, а в Россию ввести германские войска для подавления мятежей.

Николай II по этому поводу советовался с графом Витте, который занимал пост председателя Совета министров. Сергей Юльевич был против ввода германских войск на территорию Российской империи, но допускал отъезд императора с семьёй за границу. Николай II рассказал об этом князю Мещерскому, другу своего отца.

– Витте тут же введёт в России Конституцию. Он спит и видит себя премьер-министром в парламентской России, – покачал головой Владимир Петрович Мещерский, – это не тот путь для нашей страны. У нас огромная империя, которой невозможно управлять с помощью парламента.

Николай II был на распутье: уезжать или нет из страны? В таком состоянии, он с женой и поехал в Сергеевское. Именно там, 1 ноября 16 1905 года, Николай II познакомился с Гришкой Распутиным. Собственно всё это чаепитие в Сергеевке, Станой и Милицей задумывалось, что бы показать старца Григория царской чете.

– Из каких мест будешь, божий человек? – спросил Николай II.

– Из Тобольской губернии батюшка, – ответил Гришка, в пояс, поклонившись, царю, – исходил я Россию-матушку вдоль и поперёк. Много всякого народу перевидал.

– Что говорят в народе? – поинтересовался царь.

– Нуждишки разные у людей, – погладив бороду, ответил Гришка, – оно конечно Господь сотворил человеков подобно себе, да ведь всяк своим умишком живёт. У кого это хорошо получатся, тот всегда сыт, а кого Господь умом обделил, тот иной раз и голодает. От голода людишки ропщут. Оно ведь как, сытый голодного не уразумеет, голодный сытого, чуть что, норовит на вилы поднять. Все беды людские от недостатка ума.

– Жаль, что люди этого не понимают, – вздохнул царь, – они наслушаются всяких смутьянов, которые подбивают народ против власти бунтовать.