Делаю передых, окидываю взглядом сосредоточенную Ольгу. Слушает она внимательно, кивает головой в такт моим словам. Лишь на фамилии Аджубей широко распахнула глаза, но сдержалась, промолчала.

– Еще из последних новостей. Только не смейся. Я начал писать песни.

– Да ладно?!

Развожу руками, делая вид, что сам не понимаю, как меня угораздило в это вляпаться.

– Первую песню на мои «Мгновенья» накатала Пахмутова. Ну, а дальше я уже сам как-то справился. Еще меня попросили одному молодому ВИА помочь – сами ребята из Гнесинки, группа называется «Машина времени». Отдал им в работу три новые мелодии. Если осилят к ноябрю, можно будет брать их с собой на концерты в ВУЗы, пусть тренируются на публике выступать.

– Так, с этим понятно. Леш, у нас в конце сентября будет конференция по линии Московского горкома ВЛКСМ…

– Отлично! Налаживай новые знакомства, восстанавливай контакты. Нам нужны будут статьи с обзором столичных ВУЗов. Как и чем живет студенчество. И готовься серьезно к первому заседанию редколлегии – удиви всех интересными предложениями. Найдешь хорошие темы – начнешь печататься прямо с первого номера.

Так, первоочередная задача поставлена, глаза у девушки загорелись, пусть ищет. А мне пора бежать дальше.

– …Алексей, я, конечно, польщен, что ты рекомендовал меня Аджубею. Но ты, правда, уверен, что я подходящая кандидатура на пост главного редактора молодежного журнала?

– Ну, почему же нет, Марк Наумович?

Мы сидим в кабинете Когана старшего в их квартире на Котельнической и ведем беседу под отличный армянский коньяк. Через Леву он пригласил меня на субботний семейный ужин, и я еле успел приехать к ним к в восьми вечера. Теперь, насладившись фаршированным карпом в исполнении Миры Изольдовны, который был выше всяческих похвал, общаюсь с почтенным главой этого семейства. Аджубей успел уже переговорить с Марком Наумовичем, и настала моя очередь убеждать стать главредом журнал.

Сомнения Когана старшего мне в принципе понятны. Должность главреда такого журнала почетна, но опасна. А если совсем уж честно – расстрельная эта должность. Власть таких редакторов терпит, но спуска им не дает – шпыняет при каждой удобной возможности. Правда в нашем случае есть еще Аджубей, который весь огонь в случае чего примет на себя. Да только недавние июльские события показали, как зыбко положение зятя Хрущева – сегодня ты всемогущ, а завтра… И что тогда будет с подчиненными Аджубея? Кто потом придет ему на смену? Но главное – не прикроют ли сразу наш журнал?

Вот и получается, что спокойнее для Когана будет доработать до пенсии в Правде. А уж если возглавлять новый журнал, то за год-два нужно поднять его до таких высот, чтобы ни у кого потом рука не поднялась нас прихлопнуть. Я, конечно, знаю, как сделать Студенчески мир лучшим – у меня в активе знания по этой теме на следующие полвека вперед. И сейчас я рисую перед Марком Наумовичем такие картины, что у самого дух захватывает. Но ведь это все теория. А выдержит ли она столкновение с жестокой реальностью? Гладко было на бумаге, да забыли про овраги. И вот из этих оврагов вытаскивать журнал придется уже Когану.

Друг мой Левка, который сидит сейчас в соседнем кресле, слушает меня, затаив дыхание и распахнув свои карие глаза от восторга. Рюмка коньяка так и осталась им забыта. А вот Марк Наумович внешне спокоен. И кажется, восторгов своего сына не разделяет. Но слушает очень внимательно. Потом кивает на тонкую папку, которую я мучаю в руках.

– А там у тебя что?

– Да я набросал тут примерный список тем для нового журнала. Отделов, которые будут за них отвечать, названия рубрик. Интересных и свежих идей у меня очень много, но их, наверное, имеет смысл обсуждать уже на редколлегии, всем составом?

Коган берет протянутую папку и, водрузив очки на нос, углубляется в чтение. Лева переводит дух и восторженно показывает мне большой палец. Сам знаю, что звучит все здорово, но последнее слово за Марком Наумовичем. Наконец, мои заметки и тезисы прочитаны, Коган старший задумчиво трет высокий лоб и принимается раскуривать трубку.

– Хорошо подготовился. И идеи толковые. Но мне хотелось бы задать тебе еще пару вопросов. Лева, оставь-ка нас ненадолго, мне нужно переговорить с Алексеем тет-а-тет.

Коган младший обиженно поджимает губы, но оспорить просьбу отца, больше похожую на приказ, не осмеливается. Молча, встает и выходит из кабинета, притворив за собой дверь. Дисциплина в семье железная!

– Алексей, ответь мне честно: как давно возникла эта идея с журналом? И кто за этим стоит?

Вот что делать? Что я сейчас должен ему ответить? Этот журнал – прикрытие для операций Особой службы? Но врать Марку Наумовичу мне не хочется. Пытаюсь выкрутиться, озвучивая лишь часть правды.