Улыбнулась и отведя взгляд в сторону, пропавшим голосом произнесла:

— Я выгляжу настолько плохо?

— Ну никто из нас не выглядел бы хорошо, всю ночь собирая яблоки- развёл руками учитель и я натянуто рассмеялась- Ты плохо спала?

— Не помню. Вроде быстро уснула. — пожала я плечами, смущаясь, что он волнуется обо мне.

— Штрафных кругов всё равно не сниму.

— Бегать будем вокруг озера? — уточнила я, когда мы уже вырулили на уложенную дорожку.

— Прямо сейчас.

И он побежал, вырываясь вперёд своей серой футболкой, и подгоняя меня рукой обвешанной черными верёвочками с бусинами. Растеряно сорвалась с места за ним, вспоминая, что, когда в последний раз бежала в парке, молила бога, чтобы не распрощаться с жизнью.

Запыхтела буквально через следующие метров двести. Однако, когда твоя жизнь висит на волоске, открывается второе дыхание что ли, сейчас сражаться за жизнь необходимости не наблюдалось, поэтому я всё сильнее замедлялась, пока совсем не отстала от быстрой пробежки учителя. Рахим сбавил скорость, но не перестал бежать, насмешливо наблюдая за моими потугами передвигать ногами. Но от саркастичных замечаний воздержался, наоборот, ободрительно заявил:

— Потом будет легче- сказал он, даже не запыхавшись- твоё тело подстраивается под божественную силу, и будет быстро свыкаться с нагрузками.

Я лихорадочно рассуждала о другом:

— Сколько мы будем бежать?

— Два круга. Завтра три.

— Это… — я облизала пересохшие губы, пытаясь насладиться живописными видами утреннего озера, но никак не получалось- Не считая штрафных?

— Ну, если ты и завтра опоздаешь.

Намёк понят, записан, заштампирован, высечен на скале, самого видного места горы, что бы с утра, первым о чём я подумала было: не опоздать на урок учителя. Продолжение пробежки мы решили делать молча, а то у меня быстрее кислород кончался, и откровенно стояли в глазах слёзы.

Нас обгоняли, или бежали на встречу другие заложники здоровой мысли. Девушки или парни, старички и дети с утренних спортивных секций. Рахим обращал моё внимание на милых уточек, или голубей, что подкармливали на прогулке старушки. Некоторые пенсионеры уже затеяли игру в волейбол, а команда йогистов растянули свои коврики в тени деревьев.

И средь всей этой прелести я, пыхтя как паровоз, с отяжелевшими руками и наполненными свинцом икрами, едва переставляя конечностями и откровенно желая взвыть, добегаю третий круг.

Хедрот не сжалился надомной, и последний круг вообще ускорился, оторвавшись от меня на добрых десять метров, и сверкая своей спиной где-то впереди, учитель насмешливо оборачивался, подгоняя меня сияющим взглядом.

«А ведь это первый день- думала я, вдыхая носом воздух и в какие-то мгновения вообще закрывая глаза, и перебегая в слепую- Ненавижу бегать. Ненавижу бегать. Лицо сто пудово всё красное, я взмокла, дышать тяжело. Не хочу бежать. Может остановиться?»

И пока я рассуждала, бросить ли это дело и отдыхая пройтись пешком, заметила, стоящего в метрах ста от меня учителя и обильно жестикулирующего мне руками. Я прекрасно видела его радостную, ребяческую улыбку, и в первое мгновение, подумала, что он что-то увидел, как в тот раз с уточками, и начала вглядываться в окрестности, но ничего не обнаружила. Рахим просто махал мне поторопиться.

Кисло уставилась в дорожку под ногами, вновь возвращаясь к мыслям, покончить со всем этим, и увидела, что, когда преодолела половину разделяющего нас расстояния, Хедрот вновь отбежал на очередные сто метров. И так продолжалось три раза.

Он издевается? Я раздражённо пялилась в его удаляющуюся в четвёртый раз спину и неожиданно для своего уставшего тела, ускорилась. Сама не поняла, с чего мои ноги начали быстрее передвигаться, нежели столетней черепахой, и поняла, что дыхание словно огнём опаляет лёгкие.

Зачем я ускорилась? Нужно замедлиться, бросить, перейти на шаг. Но я бегу, пыхтя и в какие-то моменты откровенно кашляя. Вид удаляющейся спины сильно задевал и нервировал. Неужели я всегда, буду так далеко? Я не могу угнаться за тобой, остановись, как тогда на футбольном поле, обернись ко мне. Прошу.

Всё также, отбегая, от меня, Рахим остановился, и уперев руки в бока встал боком прямо посередине дорожки.

«Ух. Не бросай. Беги. До него. Добежать.»

Почти валясь с ног, схватилась за плечо учителя и закашлялась.

— Не садись. Пойдём.

Мы прошлись до дальней спортивной площадке и я удивлённо почувствовала, что довольно быстро пришла в себя. Сердце перестало стучать в ушах, а горло заходиться в тяжёлом дыхании. Мы стали проводить банальную для уроков физкультуры разминку, а дальше упражнения на растяжку.

В общем, пока Рахим угорал, надавливая коленом на мою спину, в попытке помочь мне дотянуться до носочков, я была близка к очередной болезненной истерике бросить всё.

К концу разминки, когда, я чувствовала себя очень свежо и бодро, желудок начал требовать подкрепления. Рахим подтягивался на брусьях, я же, лениво сидела на против. Мысли вернулись к сегодняшним утренним рассуждениям, и я собралась с силами для вопроса: