Свет не горел. Мы зашли и обнаружили, что продавца нет, а магазин полон запретных тогда для нас плодов.

Редко когда мы могли попробовать шоколад и конфеты из рекламных роликов. Разве что с зарплаты родители приносили нам «Сникерс», который аккуратно разрезали на четыре равные части – на всех детей. А тут перед нами целые блоки – «Сникерс», «Марс», «Скитлс», «Твикс».

Это было подобно сокровищнице из фильма про Индиану Джонса; и все, что нас отделяло, – фигурная решетка прилавка.

Она уходила под потолок. Мы нашли самую широкую часть в этом узоре – угол вверху, в который пролезла бы разве что кошка. Я был самый худой и шустрый, поэтому, сняв всю одежду, быстро влез, не обращая внимание на боль и холод. Раздирая плечи в кровь, я выдавил себя, как выдавливают зубную пасту из тюбика, в котором она три дня назад закончилась.

Я внутри. Это победа! Начинаю передавать блоки шоколада, но их некуда складывать. Пакетов в магазине не оказалось, поэтому мы стали засовывать шоколадки прямо в кофты, завязав рукава. Все происходило очень быстро. Был кураж и страх. Было непонятно, почему среди бела дня магазин открыт. Было ощущение, что сейчас кто-то зайдет, и это заставляло нас делать все быстро и неаккуратно.

В панике я вылез. Моих друзей уже не было. Они убежали, набрав столько, сколько влезло в их карманы. Я выскочил на улицу с кофтой-сумкой в руках – друзей на улице нет. Но нетрудно было понять, что они забежали в соседний подъезд – за ними тянулся след из рассыпанных «чупа-чупсов» и шоколадок. Я забежал туда же и поднялся на седьмой этаж. Там жил один из моих друзей.

Они стояли и нервно курили. Еще пара затяжек, мы затушим бычки и скроемся дома у Женьки. Но мы не успели докурить. Праздник закончился.

Два мусора – один сверху, а второй снизу – взяли нас в капкан.

Они тоже шли по шоколадным следам. Был 1997 год. Мне тринадцать лет, и я ученик 8 «Б» класса.

Двое моих друзей на год старше меня. Им уже по четырнадцать, а значит, по закону РФ их можно судить и даже дать срок. По статье 158 части 2 они получили условные сроки. Я же пошел как свидетель и отделался легким испугом и позором.

Стыд и удивление случились, когда в кабинет следователя зашла хозяйка этого магазина – ею оказалась соседка, живущая под нашей квартирой. Мы не раз ее топили, и отношения, мягко говоря, были напряженными.

Но это еще не все. Эта соседка была еще и моей учительницей по географии! Да, да! Моя учительница, которая никогда не ставила мне пятерок, хоть я и любил географию. Видимо, частые потопы в ее квартире не оставляли мне шанса.

У многих из вас наверняка возник вопрос, как у учительницы мог быть свой магазин в 1997 году? Если честно, я тоже пребывал в шоке от этого открытия. Но всегда знал, что она необычная учительница. К слову сказать, она была соседкой сразу по двум квартирам – купила обе на этаже и сделала из них одну.

Откуда деньги, спросите вы?! Ну что, есть варианты?! Ее муж занимал высокий пост в милиции, эта семья была очень богата, и, конечно, он не мог ничего оформить на себя. Вот и проходила его жена по всем документам как хозяйка. Думаю, не одного такого магазина и не одной подобной квартиры.

Список похищенного в десятки раз превосходил количество взятого нами. То ли потому, что кто-то побывал там до нас, то ли потому, что все было подстроено с целью списания или получения страховки. Я до сих пор не знаю. Обидно, что мы так и не успели наесться того шоколада. Правда, скажу, в отделении нам дали по несколько шоколадок прямо в камеру. Сами милиционеры не побрезговали поживиться нашим кушем.

Это дело не предали огласке в школе. Видимо, учительница географии, как Корейко из «Золотого теленка», не хотела себе славы миллионерши. Но я после этого перестал посещать уроки географии. Прогулы мне не выставлялись – видимо, мы без слов друг друга поняли. И даже если бы мы снова затопили учительницу, то, думаю, никто не поднялся бы разбираться.

«Бобик» (ментовский уазик) вез нас по знакомым улицам. Через его маленькое окно мы видели одних друзей, идущих из школы, и других, забивающих стрелку на остановке. Как обидно, что они нас не видели! Что могло быть более значимым, чем проехать в составе этого кортежа со спецохраной на глазах у всех?!

Подобно мальчишкам, которые, кашляя, втягивают сигаретный дым и давятся, чтобы доказать своему окружению и рассказать всему миру – смотрите, я повзрослел! – мы начали жадно поглощать все, что могло нас выделить.