Нас мало в этот раз, четверо всего, поэтому вахта на двоих. Это не впервой, дело привычное. Женька, боцман, мучается с юнгообразным Ванькой, а мой муж – со мной. Поделили женщин и детей по-справедливому. Я и сама согласилась так поделиться, мне Ваньку жалко, пусть лучше я потерплю, всё- таки мой муж… пусть на меня и кричит. У Ваньки пока организм неокрепший.

Хотя вспомнила сейчас эпизод один… злорадно. Мы швартовались на форту пару лет назад после ночного перехода, Ванька тогда совсем мелкий был. Его заслали носовой закрепить – конечно, он спрыгнул на берег, как взрослый, ногой уперся в камень, одной рукой подтягивает, глазами зрителей посторонних ищет…

– Давай, шкет, проводи лодочку, не отвлекайся, – для начала тихонько и педагогично сказал мой муж. – Тебя ж, дармоеда, вроде всю ночь макаронами кормили-накормить не могли, всё зря? не в коня корм? Метра три еще выбирай.

Ванька сначала одной рукой, потом двумя… Жилы на лбу вздулись. – Константиныч… может я выбрал уже? Я щас якорь выдерну, боюсь… – Малахольные. Фонд малахольных, а не лодка. А ну давай! Не позорься, в отца и сына и святую деву в райских кущах… И меня не позорь, а то плотва смеётся…

Ванька сделал оскал волчонка и всем телом рванул… и с гулким шумом и шелестом огромная ветка тополя, держащая изо всех сил нашу мачту (дураки! хоть бы глаза вверх подняли!), но всё-таки сломанная ею и Ванькиной злостью, накрыла моего мужа, стукнув его по башке… Приятно вспомнить.

Я думала, это он хочет мириться и нашел предлог заботу проявить – оденься да оденься…

Я вполне одета: на «собаку» только новички не одеваются правильно, но это по незнанию. Всё как обычно: джинсы, кеды, свитер. Сверху даже оранжевая куртка, непромоканец, которую наш народ неприлично называет… не скажу как. Куртка резиновая, от костюма рыбацкого, в смысле советского яхтсмена- любителя. Костюмы эти все одного размера – думаю, пятьдесят шестого, – но других нет. Напялить это на себя трудно, пуговицы больше, чем петли, и резина за всё цепляется… В нем как в термосе. Поэтому куртку я еще жалую, а уж штаны эти костюмные на лямках – увольте. Только в ливень, если на руле стоймя стоять.

…Батюшки-светы… На юго-западе кто-то задекорировал картину мира для инсценировки конца света, не иначе… Я глазам не верю… в животе переворот тревожный: Вов, что это?..

Мрачная, черная без оттенков, горизонтальная полоса над морем с уходящими вниз рваными лохмотьями, сначала узкая, но уже через пару секунд прямо на глазах расширяющаяся, пугает меня, смелую от природы… Море в миле от нас на запад вдруг превращается в закипающий свинец… Хичкок.

Взгляд на восток – и снова нежность и покой в мелких кучевых облачках… Зачем нам показывают такой контраст?..

– Быстро одевайся… штаны, сапоги резиновые… Женьку буди. Ваньку не трогай. Быстро, Машка, БЫСТРО!!!

Скатываюсь вниз – сапоги, штаны, Женька… Начинаю расстегивать резиновую куртку – сначала ведь нужно штаны, а куртку сверху – но не тут- то было… Очень всё медленно расстегивается… да что же это…

– МАШКА!

Кто это рыкнул?.. Посейдон, не меньше… Так, плевать, штаны надену поверх куртки и шкертом подвяжу… Без сапог обойдусь… Где Женька спит? Разбрелись по пустой лодке, не найти…

– МАШКА! Быстро наверх! На руль!!!

Вылетаю пробкой, хоть и цепляюсь резиной за все углы.

Резкий мощный шквал, мой прыжок к штурвалу и прыжок к стакселю моего мужа со шкотом в руке – совпали!

– Приводись!.. Резче давай!.. – рычит он басом, но ветер глушит страшный его голос…

Да я и так привожусь, не получается, господи… Что ж это с ветром… Привелась… Спасибо, Посейдон.

Мой муж сдирает парус и, пригнутый ветром, держась за леера, на полусогнутых направляется обратно, показав мне поднятой рукой – жив, мол… а уже второй шквал из совершенно другой, противоположной дыры в небе, неожиданный до такой же степени, как и сильный, резко перебрасывает грот!

…и всё содрогается, и я перестаю контролировать ситуацию…

Лодка не управляется, крутится, как хочет – ничего не сделать! – начинаю паниковать… Четко понимаю только одно – мой муж без спасательного жилета и страховки, и я не могу ему помочь ничем, я привязана к этому штурвалу, колесу этому… А если я брошу штурвал, и снова вдруг с такой же силой шквальнет, то поломать нас может… в смысле грота-гик, а не нас, но это одно и то же… Или плюнуть на этот грота-гик?! Мой муж считывает мои мысли и кричит, грозя мне кулаком – и думать не моги, Машка! Там стоять!!!

Стучу пяткой о палубу изо всех сил – Жееенькаааа!..

Невероятно. Среди черных лохмотьев с неба четко вырисовываются смерчи – никогда ничего подобного в Балтике не видели… Три штуки. Один большой и два маленьких. Далеко. Милях в трех. Спасибо, Посейдон, что далеко… Жееенькаааа!!! Смерчи…

По щелчку выключилось солнце. Всё. В полной тишине и внезапном безветрии, в темноте, в осознании могущества и величия зарождается небесный гул. Мы замерли – чего ждать? только нога моя по инерции бьет по палубе SOS…