Забавно порой выходит, получается так, как не планировал и получается довольно неплохо.

Пока шли завибрировал инком. На дисплее высветилось имя — Полина.

— Здравствуй, сестрица, — приветствовал я своего самого близкого и самого родного человека из числа представителей правящего рода клана Строгановых.

— Здравствуй, братец, — голос названной сестренки как обычно звучал с едва заметной ехидцей.

— Соскучилась?

— Решила узнать, как там у тебя дела. Судя по тому, что не позвонил, австралийцы не захотели лезть на рожон и ретировались. Много потерял?

Это она про боевые потери.

— Терпимо. Но ты права, наши приятели с южного континента посчитали разумным отступить. Не знаю, надолго ли?

— Надолго. У них сейчас своих заморочек хватает. Откусили кусок, а жевать только начали. Как бы не подавились, сердешные, — в трубке послышался смешок.

А у меня мелькнула мысль: не готовят ли родственнички чего для Маллиганов? С них станется, подкинуть забот, это так по-соседски.

— Ладно, братец, мне пора. Увидимся в Златограде, — Полина нажала отбой.

Неугомонная сестрица, интересно, как долго ее оставят руководить форпостом ледышек на Суэцком канале? Приятно чувствовать близость дружеского плеча, готового в нужный момент поддержать. Сомневаюсь, что удалось бы так легко договориться о взаимопомощи, окажись на ее месте другой Строганов.

Еще один звонок. Что-то зачастили сегодня. Кто на этот раз? Кнабе. Хмм… профессор не из тех людей, кто будет звонить просто так. Что-то случилось в лабораториях.

— Добрый день Генрих Богданович, — поприветствовал я старого мага-теоретика, ставшего на стезю ученого-практика.

— Ааа эммм, да, здравствуйте, ваше сиятельство, — по началу запнулся профессор.

Видимо не ожидал почти мгновенный ответ. Совершенно зря, кстати. Его имя одно из тех, что заставляет как можно быстрее нажать кнопку ответа. Потому что беспокоит он только по серьезным вещам. Как правило.

— Слушаю вас, профессор. Что у вас стряслось? Только не говорите, что ваш подопытный опять попытался сбежать.

— Нет-нет. Повышенные меры безопасности теперь исключают любые несанкционированные перемещения, как персонала, так и гостей комплекса.

Как он это изящно обозвал своих подопытных свинок из числа спятивших диких.

— Тогда что?

Пауза и тяжелое дыхание. Отличная связь позволяла прочувствовать всю волнительность момента для старого ученого. Я поневоле напрягся.

— У нас получилось, мы сделали это, — горячо зашептал Кнабе.

— Что сделали? — слегка раздраженно откликнулся я.

В самом деле, что за привычка говорить неопределенностями? Жутко бесит. С бизнесменами в этом плане общаться куда проще. Все четко и по делу.

— Полностью разгадали механику преобразования энергетической матрицы, — все еще шепотом ответил Генрих Богданович.

— Хотите сказать, вы теперь можете провести необходимую процедуру по овладению двумя стихиями на ком угодно? — у меня дрогнула рука, инком едва не свалился на бетон взлетной полосы.

Наконец-то! Неужели дождался?! Черт, это же открывает невообразимые перспективы. Дух захватывает, что можно натворить имею такую технологию.

— Вы уверены в этом? — осторожно спросил я, боясь вспугнуть удачу.

— Абсолютно, — уверенно ответил профессор. — Мы уже провели повторную операцию после первого испытуемого. Все получилось. Показатели стабильны, изменения энергетических матриц организма показывают устойчивость, пациент находится в отличном физическом состоянии.

Выходи, Густав уже не является уникальным одаренным, появился второй.

— Хорошо, профессор, я вас понял, — как можно более спокойным голосом сказал я. — Пока что ничего не предпринимайте, все результаты под замок. Я скоро присоединюсь к вам, тогда и поговорим о дальнейших действиях.

Сохраняя на лице бесстрастное выражение, я провел пальцем по экрану, разрывая связь. Хотя внутри полыхал пожар.

Есть! Технология двух стихий в моих руках! Получилось!

— Какие-то новости? — тонко почувствовавший что произошло нечто грандиозное, Престон посмотрел на меня.

— Ничего особенного. Пустяки, — проронил я и прибавил шаг.

Мы подошли к ангарам, Атласы стояли в ряд, по очереди распахивались створки грузовых трюмов.

По спущенным аппарелям сбегали люди в рабочих спецовках, у каждого на рукаве и груди виднелась серая шестеренка — символ клана Демидовых.