Все стало хуже. Мои внутренности скрутило, а по рукам поползли мурашки, как это бывало всякий раз, когда я пыталась флиртовать с мужчиной. По крайней мере с тех пор, как Трайн превратил меня в Варга… и проклял.

Земля под нашими ногами задрожала, когда Трайн с грохотом приблизился к нам, и Нарон отпустил мою руку, словно та была объята огнем. Трайну даже не пришлось ничего говорить, он просто обратил свои сверкающие оранжевые глаза на парня и тихо зарычал. Нарон поспешил прочь, как щенок, поджав хвост.

Я резко повернулась к Трайну, разозлившись по многим причинам.

— Я так и знала, что ты остался говнюком! Все эти разговоры о том, что мы стали братьями и сестрами, были только словами. Возможно, тебе удалось обмануть остальных, чтобы все наконец начали сотрудничать, но на самом деле ты остался тем Трайном, которого я знаю и ненавижу!

Трайн открыл рот, чтобы, без сомнения, отпустить какой-нибудь грубый комментарий, но тут в толпу вбежал Джерек, выглядевший более измотанным, чем обычно.

— Мне нужно поговорить с Альфами, — крикнул он.

Трайн повернулся к мужчине, так как Солан и Маркон были слишком заняты разговорами со своими соплеменниками. Что-то было не так, я видела это в глазах Джерека.

Джерек глубоко вдохнул и сложил ладони рупором у рта.

— Мне нужно поговорить с Альфами! Немедленно!

Глава 9

Трайн

— Итак, теперь вы понимаете, — заключил Джерек, будто любое объяснение, которое он только что дал, имело хоть какой-то смысл, — что затор в популяции привел к генетическому сдвигу, который изменит пропорциональное распределение аллелей, а может даже даст фиксацию или потерю аллелей. Давайте не будем упоминать о том, что меньший размер популяции наверняка вызовет накопление вредных мутаций.

Маркон, Солан и я тупо уставились на чокнутого ученого, гадая, какого черта он только что сказал. Мы теснились в маленькой хижине, служившей лабораторией, пока Джерек и Натали пытались объяснить что-то очень важное, но для нас это была полная тарабарщина.

— Какого хрена ты нам тут рассказываешь? — рыкнул я. Мне нравилось говорить «хрен» — слово, которое привнесли в наш диалект терранцы. Оно идеально подходило для очень многих ситуаций. Может, терранцы все-таки обладали какими-то положительными качествами.

Натали шагнула вперед, благословенно сжалившись над нами.

— Мы с Джереком постоянно занимаемся расчетами с тех пор, как нашли лекарство от проблемы плодовитости племени. Боюсь, все не так просто объяснить…

— Некоторым это дается сложнее, чем другим, — заметил я, бросив на Джерека недовольный взгляд, который заставил его побледнеть.

— Даже если все женщины детородного возраста в объединенном племени сегодня забеременеют девочками, у нас нет достаточно широкого генетического фонда, чтобы наш вид мог выжить в долгосрочной перспективе.

В крошечной комнате воцарилась долгая мрачная тишина. Никто не произнес ни слова. Никто не шевелился. Никто не дышал.

— Не понимаю, — прошептал Солан, выглядя таким же потрясенным, как и я.

— Это простая генетическая наука, — тихо пробормотала Натали. — Я была так сосредоточена на поиске лекарства, что не заметила наличие проблемы. Но однажды я узнала об… — она замешкала, бросив быстрый взгляд на Маркона. Когда он кивнул, она произнесла: — Вы все должны знать, что я беременна.

При обычных обстоятельствах все в хижине, вероятно, разразились бы радостными криками, — кроме меня, потому что я был бы слишком зол на Маркона, так как держал это в секрете — но сейчас каждый из нас был напряжен. Едва заметив это, Натали продолжила объяснения:

— Как только я поняла, что беременна, то, естественно, начала думать о том, какая жизнь ждет моего ребенка. А потом меня как будто осенило. Я не могла перестать размышлять об этом, поэтому мы с Джереком начали работать над расчетами. Поверьте, когда я говорю, что мы перебрали все возможные варианты.

Мое зрение по краям потемнело, пока не остались только шевелящиеся губы Натали. В моих ушах стоял гул, пока она рассказывала, как мы вымрем через пару поколений, несмотря на слияние племен. Несмотря на все.

— Значит, мы обречены, — наконец, произнес я, мой голос был холоден, как лед на вершине холма.

— Я… я не знаю, насколько все верно, — пробормотала она, — чтобы быть полностью уверенной, генетика основана на статистической теории. Вполне возможно, что мы ошибаемся.

— Может быть и так? — спросил Маркон.