– Брат, что с тобой? Ты весь красный, тебя трясёт, - Кевин сидел и поправлял ворот

рубашки, он его душил. Если бы мог, то сорвал сейчас всё одежду с себя.

– Всё хорошо Алекс. Ты знаешь, я сейчас чуть не опозорился.

– Как это?

– Следил за Хавин, приревновал её к Левенту. Чудь было, не натворил беду.
– Он сидел задумчивый, смотрел в одну точку.
– Просто мне очень больно знать, что её ещё кто-то любит. Причём очень сильно.

– О ком ты говоришь? Кто её любит?…

– Левент, он стал другим благодаря его любви к Хавин.

– Ты о чём, брат? От кого это знаешь?

– Она сама мне рассказала, Левент признался ей, но только потому, что хотел очистить свою совесть. И сейчас наверху в доме благодарит её за то, что она помогла стать ему другим. А я пока шёл, видел картины измены моей жены с ним. Я схожу с ума от ревности. Знаю, что это всё пустое, но ничего с собой не могу поделать. Мою женщину никто не имеет право любить. Я люблю её так, что могу отказаться от жизни, уничтожить любого. Я не знаю, как мне себя сдерживать? Говорю спасибо ангелу хранителю, который уберёг меня от того, что бы я ни убил Али Эмира. А там, в Германии меня сдержала полиция, я мог убить Леона. Я становлюсь не управляемым, когда дело касается Хавин. Тогда, я боюсь сам себя.

– Брат, у тебя, что самооценка занижена? Какое тебе дело до тех, кто любит Хавин?

– Как какое дело? Я ревную, готов взорваться от этого.

– Кевин, не кричи. Вокруг люди, нас слышат. Успокойся, не обращай на это внимание, тебе жизни ни хватит это переварить, если зациклишься. Когда ты решил быть с ней, жить вместе. Должен был знать, что её всегда будут замечать. Кто-то в тайне, а кто-то открыто будет любить её. Но это всё пустое, главное не это. Главное, что она кроме тебя никого не видит, и так будет всегда.

– Я всё это знаю, но не могу сдержаться. Во мне всё кипит, я становлюсь дураком. Настоящим безмозглым кретином.

Что было бы, если Кевин услышал полностью разговор?

Уж, наверное, ничего хорошего не было. Даже представить страшно, что бы он натворил. Левента прибил точно. И испортил свадьбу.

Хавин зашла в комнату, Изабель плакала.

– Мама, мама, где ты была?

– Ты почему капризничаешь, моя сладкая доченька? Почему не хочешь спать?

– Я не хотела спать без тебя. Ты меня не поцеловала и папа тоже.

– Дорогая иди ко мне. Давай я тебя уложу спать. Папа сидит со взрослыми дядями, он не может прийти. Она взяла её на руки, малышка была уставшая, через пару минут уже спала у матери на руках. Хавин положила её в кровать, - Лоле, ты будешь здесь?

– Тётя не беспокойтесь, идите, я ни куда не уйду. Лягу рядом, я тоже устала от приготовлений. Пусть Изабель будет со мной всё ночь.

– Хорошо дорогая, я тогда пойду. Вообще, я тоже очень устала. Уже хочу домой.
– Она пошла.

Левент когда подошёл к столам, решил подойти к Кевину.

– Кевин бей,- тот увидел перед собой Левента, удивился.- Я хотел поблагодарить вас за то, что приютили наших детей, даёте им свою любовь. Спасибо вам. Они опять после свадьбы хотят поехать жить к вам.

– Всё нормально Левент бей. Мы же родственники, пусть живут, сколько хотят.

– Я хотел попросить вас, когда мы с женой соскучимся по дочери, могли бы навестить их у вас?

– О чём речь? О таком даже не надо говорить. Двери нашего дома всегда открыты для всех кто приходит с миром.

– Спасибо, это всё, что я хотел сказать. Хавин ханым я тоже поблагодарил. Левент пошёл, сел за стол. Когда Хавин пришла, Кевин уже спокойный сидел и беседовал с мужчинами.

Свадьба закончилась далеко за полночь. Молодых отправили отдыхать после двенадцати. Хавин с Кевином попрощались и пошли спать в ту комнату, где она жила, когда была здесь.

Не успели они зайти, он сразу стал её раздевать.

– Дорогой что с тобой? Ты сошёл с ума.
– Она улыбалась и смотрела на него с недоумением.

– Я давно сошёл с ума.
– Сейчас он даже не мог улыбаться. Его опять стало трясти.
– Я очень тебя хочу, очень. Жизнь моя, я безумно тебя ревную, когда ещё Левент так близко. Он съедает тебя глазами.

– Лев мой, - она гладила его, целовала, - разве я смогу ещё кого-то полюбить, ведь я люблю тебя до сумасшествия.
– Вещи летели в разные стороны, они, и правда, напоминали безумцев. Хорошо, что на этом этаже больше никто ни спал. Иначе им бы пришлось много чего наслушаться. Их стоны разносились далеко. Потом лежали, он сказал: - Я не могу переносить, зная, что тебя ещё кто-то любит. Я готов удавить этого Левент, весь свет. Во мне всё плавиться, кажется, что я вспыхну, взорвусь. Сколько я с тобой, ни на секунду не могу расслабиться, - он повернулся к ней, одной рукой подпирал голову, а другой гладил её по волосам, по лицу: