– Хорошо госпожа.

Кевин:- Ты скажешь дедушкам?

– Нет пока. Покой семьи, прежде всего. У них и так хватает переживаний. Я только одно не могу понять, как отец может хотеть убить своего ребёнка? Только за то, что она захотела быть счастливой. У меня в голове не укладывается. Это не люди, даже звери защищают своих детёнышей. А эта мразь жаждет крови собственной дочери. Уже прошло столько времени, а он никак не успокоится. Они знают, что мы их поженили. Мы не можем их держать у себя просто так. Но они продолжают настаивать.

– Дорогой господин Левент, ты только этим письмом разозлил меня.-Сейчас Хавин пришла в себя, и уже не была похожа на испуганную женщину.

– Хавин, успокойся, я тебя ни когда такой не видел.

– Кевин, я уже не та Хавин, которую похитил Леон. Испуганная, потерянная, беспомощная. Перед тобой другая женщина. Та Хавин сгорела, - она развела руками. Осталась в Бинце. Её похоронили вместе с Сергеем, её нет.
– Она пожимала плечами, качала головой. Ей на смену пришла другая, она не будет мстить. Она просто будет бороться за справедливость, за своих любимых людей. Всему надо дать дыхание, без воздуха человек задохнётся. Вы все мой воздух, мои дети. Я не отдам врагу своих детей. Только Всевышний, может решать, кому жить, а кому надо уйти. А не какие то Сердароглу. Да, я зажгу землю у вас под ногами. Кевин, любимый, пошли в парк прогуляемся. Иначе, я взорвусь. Надо успокоиться.

– Пошли, оденься потеплее.

– Сейчас оденусь и пойдём. Ты тоже переоденься.

– Да, пойду, переоденусь.

Они гуляли по лесопарку держась за руки. Охрана шла в метрах пятнадцати впереди и сзади.

– Любимая, ты всегда меня поражала своей стойкостью и мужественностью. Правда, тебя испытания делают только сильнее.
– Они остановились, он крепко прижал её к себе. Она положила ему голову на грудь, они так стояли несколько минут. Как будто наполняли друг друга энергией. Давали силу, которую у них пытались отнять. Постояв так некоторое время пошли. Потом остановились и, не сговариваясь, повернулись друг к другу.

– Дорогая, я так тебя люблю, я отдам за тебя жизнь не раздумывая.

– Я тоже люблю тебя, очень, очень сильно. Поэтому мы все должны остаться живыми. Хорошо, что ты есть мой сладкий.
– Она прижалась к нему.
– А помнишь твой сон, который снился несколько раз?

– Да, конечно. Всё сбылось.

– Но ты, кажется, забыл, что там мы все остались живые.

– Да родная, живые.

– Теперь мы избавимся от Сердароглу, и всё будет хорошо.

– Значит, так всё и будет.
– Они засмеялись, и пошли держась за руки.

– Какой воздух. Хочется дышать и дышать. Пахнет морем. Я так люблю этот запах.

Нагулявшись и успокоившись они пошли в дом. Этой ночью они так страстно любили друг друга, как будто это было в первый раз. У них всегда всё было, как в первый раз.

ГЛАВА 32

Прошло полторы недели. Скоро Новый Год.

Хавин не звонила Левенту, у того лопнуло терпение. Он сидел в своём офисе. В ноутбуке было фото Хавин. Закрыл глаза, в глазах тоже она. Он хотел эту женщину с бешеной силой. Она всё время стояла у него перед глазами. От этого он ненавидел её ещё больше. Как посмела, какая-то женщина завладеть его сердцем и сознанием? Ни одну из этих проклятых женщин он так ни хотел.
– Будь проклята ты, Хавин. Он соскочил и бегал по кабинету, как затравленный зверь, и кричал.
– Будь проклята, будь проклята.

Пришёл Метин.
– Брат, ты что кричишь? Я думал, ты с кем-то говоришь. Кто-то звонил?

– Нет, никто не звонил, - он отвечал грубо, почти кричал.
– Будь она проклята эта стерва. Когда я до неё доберусь, задушу собственными руками. Что она о себе возомнила?
– А внутри него, всё говорило об обратном.
– А этого мальчишку Кевина, я размажу, от него мокрого места не останется.
– Он поймал себя на том, что ревнует Хавин к этому Кевину. Этот сморчок с ней, может наслаждаться её телом, её запахом. Её запах стоял у него в памяти. Он его помнил, сходил с ума.

Всё началось в Мардине. Тогда, когда убежали дети. На следующий день он с братом пришёл к Йылмазоглу в особняк. Кричал в лицо Орхану бею, что они все позорники и ответят за всё, и много что ещё. В этот момент Хавин спускалась по лестницы. Она не выдержала и подошла к ним.

– Как вам не стыдно говорить с человеком намного старше себя в таком тоне, оскорблять, - она в упор подошла к нему: - Ты, не воспитанный, не в хлев пришёл. В каком доме тебя растили. Тебе не объясняли, как надо говорить со старшими? Что вырос такой хам. Извинись не немедленно.

Мужчины не ожидали от какой-то женщины, в свой адрес такой вольности.

– Ты кто такая, женщина? У нас не принято открывать рот, таким как ты. Наши законы этого не позволяют.- Сказал Левент с яростью и призрением.

– Мне нет дела до ваших законов, у меня свои законы, цивилизованные. – Ответила Хавин. Оценив его взглядом с головы до ног. Этот взгляд говорил, что перед ней, букашка.

– Я буду говорить, где хочу и что хочу. Не позволю оскорблять членов моей семьи у себя дома, и любого человека. Или извинитесь, тогда вас выслушают, с чем вы пришли. Или пошли вон.