Я неспроста назвал то место подмалёвком. В те мгновения я только больше уверился в своей теории о картине. Теперь я точно знал, что у неё есть создатели, и, следовательно, у меня. Я – творение чьего-то разума. Конечно, более высокого, но не настолько, чтобы я не мог встретиться с ним лицом к лицу. Это посвящение? Должен ли каждый человек нашего мира пройти тот же путь, что и я? Или это случайность? Я – существо совершенно не выдающееся. Я не пророк и даже не философ, не стремился я к мистериям и не жаждал узреть Бога. Мною двигало банальное любопытство.

Пространство, в которое я попал, состояло из крупных пятен, наляпанных то тут, то там. Это вызвало у меня впечатление палитры, на которой смешивают краски. Места, лишённые пятен, были просто белыми. Но тут по-прежнему была поверхность, по которой я и шёл – твёрдая, немного шершавая на ощупь. Я быстро передвигался, обходя пятна краски (она оказалась вязкой и не стиралась с пальцев, когда я её потрогал). Иногда ближе к центру на этих кляксах возникала лёгкая рябь – будто кто-то водил там невидимой кисточкой, набирая нужной краски.

Я должен был быть скорым, так как предчувствовал новые открытия. Уже найденное мною не было окончательным. Где сидит мой Творец? Я хотел найти его. У меня накопились к нему вопросы…

Кляксы постепенно исчезали, вместо них на моём пути показались штырьки, провода, какие-то лампочки (некоторые из них мигали). Всё это громоздилось хаотично и неприятно поразило меня. Всё-таки техника за пределами реального мира, на которой он теоретически может быть построен – явление удручающее. То есть я не просто творение, если следовать логике увиденного, а механизм!? С этим я уж никак не мог смириться! Я побежал, перепрыгивая через пеньки проводов. Так называемый пол (или земля? или что это было?) уходил из-под ног. Он был студенистым и сравнительно упругим одновременно (подошвы моих ботинок хорошо отскакивали от него, хотя и немного утапливались, «тонули» в местной почве). Цвета у него не было – сплошная чернота, освещало мне дорогу только мерцание лампочек. Что-то подсказывало мне, что двигаться надо только по прямой.

Ощущение враждебности этого мира захлестнуло мою душу, мне очень хотелось выбраться отсюда в более приятное и естественное для человека место. И я выбрался… в полное ничто. Не знаю, как описать это пространство, знаю только, что оно было и я был в нём. Я двигался в нём, не видя и не ощущая самого себя. Но двигался, как я уже сказал. Предполагаю, что двигалось моё сознание. Обнажённая реальность ощерилась передо мной. На самом деле она была нейтральная, равнодушная, никакая и именно от этого становилось жутко. Я совершил прыжок из своей второй картины в третью, и она оказалась…

…Я ошибся, это не картина. И первая, и вторая – компьютерная программа. Но об этом я узнал несколько позже.

Тягучее движение моего сознания в потоке протяжённости окончилось внезапным преображением – я вновь трансформировался в человеческое существо, каковым был в предыдущей «картине» (я всё же буду называть это так, следуя привычке). Я оказался в комнате с голубоватыми стенами и белым оборудованием. Как только я это осознал, сразу же осмотрел и ощупал себя – удостовериться, что я тот же, что и прежде. Позади меня находился белый экран. Комната по виду напоминала лабораторию. Здесь стояли компьютеры, в которых постоянно шли какие-то процессы: мелькали картинки, фотографии живых существ (я имею в виду всех животных от человека до таракана), тексты и т. п. Должно быть, во всём этом была своя логика, но я технически слабо подкован и быстро потерял интерес к автоматике.

Выйдя из комнаты, я прочёл на табличке её название: «экспериментальные проекты». Я попал в другое, более просторное помещение, где моя лаборатория была лишь одной из четырёх подобных («зал отдыха», «кухня», «кабинет»). Не желая столкнуться с кем-нибудь из обитателей этих комнат (я уже тогда догадался, что они были работниками здесь, а мне нужно было встретиться с начальником), я направился к двери без таблички, которая предположительно вела наружу. Но на моё счастье из «кухни» вышла миловидная девушка в бледно-жёлтом костюме (рубашка + брюки) и вопросительно уставилась на меня. У неё на груди был приколот бейджик с буквой М.

– Кто вы? – тихо спросила она, приблизившись.

Я заколебался и машинально повернулся к двери «проектов», одновременно и боясь, и желая сказать ей, что я оттуда. Она подтолкнула меня к «проектам» и я повиновался, дабы не вызывать лишних подозрений. Заперев дверь, она ещё раз обдала меня вопросительным взглядом.

– Как вы попали сюда? Вы тестер?

– Нет.

– Тогда кто?

– Всё зависит от того, что здесь происходит. Если вы будете так любезны, что объясните мне, я сообщу вам, как меня называть, – вдруг заговорил я, приняв совершенно неожиданный как для себя, так и для неё тон.

– Вы не могли проникнуть сюда снаружи, – начала рассуждать она вслух, – в такой одежде. Это закрытая лаборатория. Войди вы через дверь, сработала бы сигнализация. Если же вы были бы новым сотрудником, на вас была бы рабочая форма, как у всех. И даже если по каким-либо причинам вы не надели её, чего в истории «Оникса» ещё не бывало, дверь всё равно бы пискнула при открытии картой. Из этого следует, что вы пришли изнутри. И если, как вы утверждаете, вы не являетесь тестером, кто же вы тогда?