Иногда кажется, что жизнь наладилась. Иногда кажется, что все осталось в прошлом. Что ты все забыла, из серой мышки превратилась в преуспевающую актрису, заполучила в женихи самого завидного холостяка Голливуда, но… Как быть, если сын этого жениха тот, кто давным-давно шептал на ухо, опаляя кожу жарким дыханием:
— Целоваться ты не умеешь. Могу научить. Хочешь, Очкарик?
Исходники обложки куплены с сайта depositphotos.
Содержит нецензурную брань.
Глава 1. Лавиния
Помпезное здание ресторана украшено яркими розами, хрупкими незабудками и пионами винного цвета. И я не знаю, от чего именно у меня кружится голова: от терпкого цветочного запаха, духоты или от нескольких глотков белого вина, которое принес для меня Джонатан, перед тем как пошел встречать сына.
–– Это оглушительный успех, Лавиния! – широко улыбаясь, ко мне подходит Роберт Стоун. – Ты отыграла свою роль невероятно. Превосходно, Лавиния. Я могу только восхищаться, других слов пока не нахожу.
Не помню, чтобы я разрешала называть себя по имени, но киваю мужчине. Благодарно улыбаюсь в ответ:
–– Спасибо большое. Но думаю, успех картины – заслуга команды. Мне очень повезло со съёмочной группой! И особенно с режиссёром, мистером Кейджем, и… – снова улыбка. На этот раз мечтательная и специально для пристроившихся рядом журналиста и фотографа. Весь сегодняшний вечер пресса следовала за мной буквально по пятам. Каждому хотелось написать статью о "восходящей звезде Голливуда", узнать как можно больше новой информации. А еще более старательно они пытались поймать меня на чем-нибудь "горяченьком". Что поднимет рейтинг журнала лучше, чем сплетни и скандалы?
–– И Джоном, конечно, – завершает за меня Стоун. – Да, не каждой начинающей актрисе выпадает шанс сыграть первую главную роль с именитым актером. Но давай будем откровенны: ты очень талантлива, Лавиния. Я отметил это сразу, едва увидел тебя.
Еле удержалась от усмешки. Конечно, мистер Стоун, вы увидели во мне талант. Поэтому и отказались брать меня даже на второстепенную роль в своем фильме. Но конечно, я уже понимаю, куда движется разговор. Роберт однозначно предложит мне работу. Но хочу ли я теперь у него сниматься? Нет. Да и не могу в ближайшие пару лет.
–– Так о чем я? – мой внезапный собеседник достает из кармана пиджака платок, смахивает несуществующий пот с блестящего лба, платно переходящего в не менее сверкающую лысину. – В наше время талант – это большая редкость, милая Лавиния, потому ему надо дать развиться. Алмаз и бриллиант одно и то же, но цена у них разная. Знаешь ведь, почему?
–– Дело в огранке, – отвечаю я и оглядываюсь в поисках Джонатана. Из груди вырывается выдох, полный облегчения, едва замечаю его у парадного входа. Причем одного. Мне становится немного легче.
Может, он все же решил не прийти? Снова тренировки перед решающим турниром? Снова финал какого-то кубка?
"Кубка Колдера*", – – проносится в мыслях. Потому что… Я знаю хоккей, наверное, даже лучше, чем сценарии фильмов и сериалов, где я снималась. И поэтому же отметаю эту версию сразу: сезон АХЛ этого года начнется лишь осенью.
–– Вот именно, дорогая Лавиния. И я хочу принять непосредственное участие в огранке твоего таланта. У меня новый проект…
Пока я думаю, как мягко отказать мужчине, возвращается Джон. Мягко обнимает за талию и шутливо ворчит Стоуну:
–– Не могу оставить ее даже на пять минут, Роб, представляешь? Лави сразу же собирает вокруг себя толпу мужчин, – качает головой и оставляет легкий поцелуй на моем виске.
–– Кто бы говорил, – подхватываю я. – Роберт, моя толпа – это всего лишь заинтересованные во мне рекламодатели и пресса, а Джо почти каждая встречная женщина пытается отвоевать у меня.
–– Не волнуйтесь, на вас я не претендую, а на ваше время еще как, – смеется режиссёр. Кладет платок обратно в карман и на этот раз вытаскивает темную прямоугольную карточку. Протягивает мне. – Подумай о моих словах, милая. Мой номер. Буду ждать звонка.
Я заверяю, что обязательно подумаю, а как только мужчина отходит, засовываю визитку в руки Джо.
–– Не хочешь новую огранку? – серьёзным тоном спрашивает Джон, убирая кусок матового картона в портмоне. – Ничего, я сам не прочь обновить форму. Как старина Роб отшлифует, так я тебя брошу.
Джонатан Хилл не зря самый востребованный актер нашего времени, потому что он произносит даже самые абсурдные предложения так, что любой может принять за чистую монету. И я бы сама усомнилась, если бы не его глаза. Голубые, яркие. На их дне искрились едва заметные смешинки.
У него глаза отца. Разве что взгляд глубже, темнее. Морская бездна, на которую даже смотреть опасно. Утянет в водоворот. Безвозвратно.
–– Не смешно, между прочим. Я не могу дать твердый отказ, но и сниматься тоже не могу, сам знаешь, – я насупилась. Выпуталась из объятий мужчины и обхватила свои плечи руками. Если до этого я задыхалась, то сейчас по спине прошел озноб. Может, простыла?
–– Знаю, – легко пожал плечами Джо. – Я разберусь, Лави, не волнуйся. Лучше идем знакомиться с моим оболтусом. Явился, наконец.