Гора заметил, как я разглядываю решетку, и, поигрывая топором, рассерженно произнес:

– Ты представляешь, Макс. Прихожу утром, а у меня вон оно что… Видимо, какая-то тварь ночью кровь учуяла и давай мне решетку ломать. Что под рукой было, то и пошло в ход, дабы приладить ее обратно: проволока, бинты, тещины волосы.

На последних словах он мощно расхохотался. Я тоже заулыбался. Гора любил пошутить. Не всегда смешно, но зато постоянно от души.

Сделав нужные покупки, которые уместились в одной сумке, а не в двух, как я предполагал до посещения библиотеки, я направился к ближайшему выходу из базара. По пути обратил внимание на прилавок, возле которого крутились подростки. Там представительного вида мужчина продавал мобильные телефоны, одни из самых простеньких, созданных на основе реанимированных технологий из Киберграда. Но между тем стоили они весьма дорого, а связь была ужасная - в городе соорудили всего пару вышек.

Сокрушенно покачав головой, я вышел из здания базара. Теперь мне надо было вернуться к домовому-алкоголику. Оказывается, и такие духи бывают. Мысли сразу же перескочили на гримуар. Не прогадал ли я, отдав за него шесть монет? Ну пока не шесть, а всего лишь одну, но все же… А ведь еще надо снять с него заклятие. Ох, не знаю, ох, не знаю. Или все же я молодец, что купил его? А то уже больно какое-то странное стечение обстоятельств, словно сама госпожа Удача подталкивала меня взять этот гримуар. Тебе ведь нужны знания? На, бери, и за приемлемую цену.

Пока я думал обо всем этом, то мой недолгий путь по грязным улицам уже закончился. Вон берлога домового. Стоило мне подойти к ней, как из трещины дома раздался возбужденный хрип:

– Принес? Самогонку принес?

– Ага, - обронил я и пошел дальше.

Остановился я только возле входа в выгоревшее жилище. Правой рукой с трудом оторвал одну из досок, загораживающих проход, и проник внутрь помещения. В нос сразу ударил запах гари. Повсюду: на стенах, потолке и полу - были следы сажи и пепла. В углу валялась целая груда пустых бутылок и истлевших объедков. Возле заколоченного окна лежал дырявый тюфяк с торчащей из него грязной ватой и желтым пятном посередине. Видимо, здесь кто-то жил после пожара.

Когда я разглядывал пол, то мой взгляд привлекли почти стершиеся линии, выведенные мелом. Я присел на четвереньки и непроизвольно прошептал себе под нос:

– Хм… Кто здесь свастику мог рисовать?

– Это мертвяка мелом обводили, - раздался хриплый голос возле меня.

Я был готов к тому, что домовой где-то рядом, но все же чуть не подпрыгнул от неожиданности. Вместо этого я всего лишь быстро выпрямился.

– Самогонку давай, - почти потребовал он.

Видеть духов я не мог, а только слышал. Говорят, что есть шаманы, которые способны на это, но я к их числу не относился. Поэтому я просто поставил бутылку со знатным первачом на пол возле себя. Она тут же взлетела в воздух, вровень с моими коленями, наклонилась, и жидкость в ней прилично убавилась. На пол ни капли не упало.

– Ох, хорошо, - крякнул домовой. – Ну, глаголь. Чего ты там хотел?

– Что стало с блудницей рыжей? – проговорил я, задав самый важный вопрос, хотя мне было любопытно узнать, чей труп обвели мелом.

– Она ушла с каким-то мелкорослым человеком, - ответил он. – И после этого я ее более не зрел.

– Опиши его, - попросил я, и хотел было поставить сумку с продуктами на пол, но передумал. – Во что он был одет? Какое у него лицо?

– Человек закутался в плащ. Лик не видал, - огорчил меня домовой, а потом добавил: - От него пахло чем-то едким… чем-то похожим на смрад смерти.

– Мда уж, - обронил я, почесав затылок свободной рукой. – А как пахнет смерть?

– Как смерть, - логично ответил дух. – Будешь?

Ко мне подлетела на треть пустая бутылка с самогонкой. Я схватил ее и пригубил, подумав, что дело принимает запутанный оборот. Эдак, хрен кого найдешь. У меня у самого есть плащ, как и у трети мужского населения города. А пах я иногда так, что бомжей бы наизнанку вывернуло: за это надо сказать «спасибо» тем, кто отвечал за подачу воды в мой район.

Домовой между тем с опаской прохрипел:

– Осторожнее с ней. Она пахнет кровью.

– Ты о ком? – не понял я, до сих пор чувствуя привкус самогонки во рту.

– Книга у тебя под майкой. На ней отпечаток крови и зла.

– Ну-ка подробнее, - попросил я, весь подобравшись, и протянул бутылку туда, откуда раздавался голос.

Первач перекочевал к домовому. Он сделал несколько шумных глотков и произнес:

– Дай мне ее подержать.

Я достал гримуар и засомневался: а вдруг дух хочет меня как-то обмануть и присвоить книгу себе? Но домовые в этом вроде бы не замечены. Хотя этот совсем не стандартный их представитель. Все-таки поколебавшись, я протянул книгу в пустоту и почувствовал, что домовой взял ее. Я отнял руку и гримуар завис в воздухе.

– Узнаю, узнаю запах ведьмы. Злой ведьмы. Кровавой ведьмы, - шептал домовой, у которого оказался такой нюх, что иная собака от зависти удавилась бы.

– А как открыть гримуар? – заполошно спросил я, раскрыв рот в ожидании чуда.

– То я не ведаю, - разочаровал он меня и тут же обрадовал: - Но знаю, кто сведущ в этом деле.

– Кто? – жадно выпалил я, предвкушающе сжав свободный кулак.

Домовой помедлил, а потом грустно сказал совсем не то, что я рассчитывал услышать:

– Устал я здесь жить. Совсем один как перст. Мурлыка вон только меня навещает.