– Ты, Серый, теперь в конде будешь егерем с десятью долями, и останешься шеф-коком с тремя долями и дровосеком с четвертью доли. Больше только у меня, двадцать долей кондотьера. А Шевалье теперь мой второй вицекондотьер с десятью долями, как и Арда.

Я крякнул, осмысливая свою новую должность, и затем позвал гнома-кожевенника, отвёл к себе в каюту его, Ло и Лою. Гном, радостно ухмыляясь, снял мерки с девиц, причём Ло очаровательно покраснела, оставшись в панталончиках, когда я бесцеремонно снял с неё красивое розовое платьице. Затем гном забрал для образца куртки Гурона, Гора, Бори и Корочки, секретно получил от меня пожелания…

Гномы затащили в мою каюту мешок с 2200 золотыми.

Прошло гораздо больше получаса после моего пробуждения, но выход перегруженного монстрятиной каравана откладывался, как докладывали графу. Наконец, мы всё-таки вышли на причал. Я полюбовался, как из стоящего рядом с нами огромного галеаса выгружали скромное количество монстрятины, рядом крутился знакомый рон-приказчик с двумя фингалами, он бормотал, что цены упали уже в четыре раза. Потом шептался с крепким невысоким троллем в бандане, оба поглядывали на меня.

Ко мне подошёл Рибур и прошептал, что он должен вернуть мне ложку, ибо уже всё равно всю еду ею не помешаешь, да и его умения возросли. Я пожал руку оллна и сказал, что ложка теперь, судя по его горящим глазам, когда он её берёт, с ним установила связь. Пусть оставит себе, готовит лично лучшие блюда, получает вдохновение. Попросил его проверить ещё пару ложек и сказал строить мачту и создавать Горного Гнома и Парящего Гнома. Пожал руку просиявшего лесовика и потопал вслед за нашей компанией. Гурон, Арда и Шевалье уже пустили по кругу бутыль отменного бренди. Я тоже отхлебнул глоток и только чертыхнулся про себя, что командиры опять набухаются, и каши с ними не сваришь…

Мы с полчаса полюбовались суетой вокруг отходящего конвоя. Я отдельно заострил внимание Додана на грызущем от нервов ногти остающемся в Груве типе, и радостными мордами уходящих второго типа и колпака. Верный признак, что остающийся тип боится войны. Уродцы и черныши из дома имперской миссии не выходили. Мы с Доданом решили, что и не будут выходить. Теперь только черныши будут ходить в бани. Ну и отлично, лишних соглядатаев меньше, вернее, совсем не будет.

Я проводил взглядом совсем неприметную маркитантку, которую никто вообще не замечал, как кусок ветоши в повозке. Додан прошептал, глядя вслед выходящим за ворота двум сотням своих солдат и повозкам:

– Твоё, бывшее, подаренное тобой, колечко… чудеса творит… Он теперь может даже станет великим вором… Ему, кажется, только этого и не хватало для успеха… А теперь твои колдуньи и Привет Палачу наложили на него… Ну что ж, проводили этот конвой, вечером придёт встречный. Вот и такой у меня заработок, хм, солдаты сопровождают караваны… Но не думай, что две сотни имперских гвардейцев в городе, а моих сотня. В замке сейчас на сборах две тысячи ополченцев… Готовимся. Да и всегда несколько сотен ополченцев в замке есть, подготовка идёт всегда.

– Как эти две сотни вернутся, больше не посылай солдат, а то война начнётся, сгинут…

– Не учи учёного, но за советы спасибо, будут наёмники караваны водить…

Под удивлёнными взглядами толпы мы стукнулись с Доданом кулаками и пошагали обратно. Я с усмешкой услышал, как какой-то парень неподалёку предложил бывшей с подружками девице показать обнаруженную им норку то ли дракона, то ли змеи в густых кустах около нового пляжа. Девица покраснела и начала бормотать про прям вот так сразу. Ардочка покраснела. Ло сердито уставилась на топавших теперь за не понимавшей, почему у неё охрана, Альбой четырёх телохранительниц. Альба сердито сказала, что болтушки заработали отменную порку, и тут же выпросила приказ графа как следует высечь виновниц. Вчерашние охранницы покраснели и прошептали, что не проронили ни слова, отлично помнят приказы и готовы хоть перед кольцом спасти свои попы. Я вызвал многозначительную усмешку графа, смущение его помощников и радость на мордашках телохранительниц, тихонько сказав:

– Кое-кто вчера жаловалась на приключения графу… При помощниках. С подробностями, надо полагать… А теперь выпросила приказ на порку для себя… Ай да молодчинка… На что только не готова, лишь бы полежать на той самой простынке…

Наша компания похихикала, но только граф и я до конца понимали истинный смысл моих намёков. Мы начали разбредаться по своим делам.

Смущённые помощники графа нашли много важных дел на пляже. Кора уже почти не в раскорячку побежала в таверну. Олли и Ло побежали в замок, приводить его в порядок и производить ремонт и оживление мрачной обстановки, да и новых зэков-библиотекарей проинструктировать. На замечание графа, что может и осада случиться, только хмыкнули, что веселиться надо всегда, как Бесподобная учит, и осада красоте не помеха. Гурон радостно сказал, что они зайдут в Пьяного Гнома промочить горло перед поединком кондотьеров и ждут меня в порту через час. Лоя убежала к корабелу. А мы с графом потопали к центру городка, вдвоём, среди кучи свиты, охраны и зевак. На меня смотрели с удивлением, восхищением и завистью. Какой-то вполне здоровый и упитанный орк даже начал мне челобитную подавать.

Но очень скоро я вспомнил о делах, пожал руку графу, он хлопнул меня по плечу. Я устремился в баню. В злачном заведении я сходу попросил позвать Вилу. Но пока красотку будили, я выпил кофе в дальнем закутке холла с другой девицей, старательно задиравшей подол своей кружевной ночнушки и хитренько интересовавшейся, как дела у Корочки.

Через десять минут к нам вышла свежеумытая Вила с неплохо уже накрашенной мордашкой в компании остальных двух тружениц, хм, бани, я поцеловал ручку шальной орчанки и не отпуская лапку девицы сразу перешёл к делу: