Шрифт:
– Яночка, скажи «да»! Помоги моему родному коллективу! Век не забуду.
– Однажды у меня уже был печальный опыт…
– Первый блин всегда комом, зато дальше пойдут такие, что просто объедение!
– Умеете вы, Клавдия Ильинична, уговаривать.
– Этого у меня не отнимешь… К тому же есть одно обстоятельство… – Колобкова выдержала театральную паузу.
Цветкова заинтересовалась:
– Интересно, какое-такое обстоятельство?
– Да замечательное, честное слово! Режиссер театра, отказавший нам в гастролях, твой хороший знакомый.
– Вот как? И кто это?
– Наум Тихонович Кульбак, – торжественно ответила Клавдия Ильинична.
– Да ладно?! – ахнула Яна. – Да, помню, что он уехал в Москву, поступил в театральный. Но как дальше сложилась его жизнь, не знала.
Яна с Наумом училась в одном классе. Она старалась быть примерной девочкой, а вот Наум был хулиганом и всё время ее задирал. Дёргал за косы, пихался-щипался, бил ранцем, дразнил, ножки подставлял. Короче, отрывался на Янке по полной. А в девятом классе признался, что всё это делал от большой любви к Яне и влюблён в нее по уши. Цветкова его отвергла. Честно говоря, Наум ей никогда не нравился и даже был неприятен.
– Так, значит, стал режиссёром… – протянула она. – Решил поддержать земляков, а потом кинул. Узнаю Наума. Это его фирменный стиль. Кидала!
– Да что ты говоришь, Яна! Это когда было-то… Сейчас вы взрослые люди. Он мог измениться за это время. Попроси за нас, а? – умоляюще подняла на нее глаза Клавдия Ильинична.
– Ага, изменился… Вижу, как изменился. Горбатого только могила исправит, – вздохнула Яна и посмотрела на часы – стенания мадам Колобковой ей порядком поднадоели. – Где находится этот театр, в каком городе?
– Так это… В Санкт-Петербурге, – ответила Клавдия Ильинична. – Господин Кульбак работает в городе на Неве. Я так на тебя надеюсь, мы все надеемся… – Внезапно она замолчала и внимательно посмотрела на Яну. – А что ты так побледнела?
При упоминании Северной Пальмиры Цветкова действительно побледнела. В этом городе жил Мартин, ее любовь. Она всеми силами пыталась его забыть, но безрезультатно. В народе говорят: «Время лечит», но Цветковой лучше не становилось.
– Что-то воздуха не хватает, – пробормотала Яна и встала. – Питер – мой любимый город. Я как о нем слышу, так сразу дыхание перехватывает, – соврала она.
– Да, волшебный город, великолепный и очень загадочный. Мосты, белые ночи, туманы над Финским заливом… и только от тебя зависит, будут у нас там гастроли или нет. Поговори с Наумом, пожалуйста! – снова завела свою песню Клавдия Ильинична.
Яна вздохнула. В последнее время у нее с Питером была только одна ассоциация – ее любимый мужчина. Он жил в центре города со своей матерью Стефанией Сергеевной и женой Анастасией. Яна делала всё, чтобы никогда с ним не встретиться и не тревожить незаживающую рану в сердце, а судьба словно нарочно подталкивала ее к нему.
– Яна? Ты о чём задумалась? – Клавдия Ильинична ждала решения.
– Питер – город большой, надеюсь, что я его там не встречу, – ответила Цветкова.
– Кого не встретишь? – не поняла Колобкова.
Яна очнулась.
– Простите, это я о своём. Не обращайте внимания. Давайте телефон Наума, вспомним школьные годы чудесные…
Глава 5
Известный режиссер Наум Тихонович Кульбак, высокий, слегка полноватый представительный мужчина, сидел в одном из питерских ресторанов, где у него была назначена встреча. На нем был клетчатый пиджак и неизменный шарф на шее, завязанный определённым образом, что с первого взгляда выдавало в нем человека творческой профессии. Без такого шарфа не обходится ни один художник, не говоря уже о театральных режиссёрах. Это как ошейник на собаке – есть ошейник – собака в полном шоколаде, нет ошейника – значит, бездомная бедолага. Рядом с Кульбаком сидела пышная блондинка и тянула из бокала шампанское, постреливая по сторонам густо подведёнными глазами.
К столику приблизился мужчина в джинсах и водолазке, выгодно подчёркивавших его мускулистую фигуру, Кульбак встал и протянул руку в приветственном пожатии.
– Я так рад, что вы нашли для меня время, дорогой Мартин! – сказал он. – Разрешите представить вам мою сестру Веронику. Веронику Тихонову. Тихонова – фамилия по мужу.
– Бывшему мужу, – поправила брата Вероника и кокетливо тоже протянула руку Мартину. – Можно просто Ника.
Их взгляды встретились, Вероника вспыхнула. Взгляд Мартина скользнул по ее фигуре, чуть задержавшись на глубоком декольте, и снова вернулся к ее глазам.
– Мартин, – кивнул он, пожимая ей руку.
– Пожалуйста, садитесь, – сказал Кульбак. – Что вы пьёте: коньяк, шампанское, или…
– Минеральную воду, – ответил Мартин.
– С газом или без? – игриво улыбнулся режиссёр.
– Спасибо, я пошутил, ничего не надо.
– Вы похожи на лихого гусара, от которого все женщины наверняка теряют голову! – засмеялась Вероника.
– Почему именно гусара? У меня нет усов! Я хочу, чтобы все прелестные женские головки оставались на местах. Надеюсь, ваш брат пригласил меня не для этого шутливого разговора, – улыбнулся Мартин.