У дальнего угла, за трамвайными путями шел человек. Вот-вот он скроется за углом. Егору захотелось его остановить…

— Эй, погодите!

Но крик оказался слабым, собственный голос обманул Егора. Человек не услышал.

— Эй! — снова крикнул Егор уже на бегу. Он споткнулся о рельс, чуть не упал.

За углом никого. Проспект голый, без деревьев и оттого куда более широкий, чем раньше, уходил в туман. Может, почудилось.

Тупое разочарование овладело Егором. Как после встречи с Гариком. Также сначала была надежда, а теперь — полное одиночество.

Возвращаясь к метро, Егор пытался представить себе, каким же он был — тот человек? Высокий и худой. А как он был одет? В темное. Пальто? Наверно, пальто.

Еще одна неожиданность: сквозь стекла дверей метро был виден теплый свет.

Егор толкнул дверь, она послушно открылась. В ряд у стены стояли разменные автоматы, напротив — театральный киоск с приклеенными изнутри к стеклу пожелтевшими афишами, за проемом — круглый зал, откуда спускаются эскалаторы. Над залом горел светильник.

Егор прошел внутрь.

У выхода, у телефонов-автоматов, стояла та самая девочка с острым лицом. Из-под повязанного по-взрослому платка торчали темные косички.

Между Егором и девочкой был металлический барьер.

— Ты чего здесь стоишь? — спросил Егор.

Девочка поглядела на него и не ответила. Она обратила взгляд к пустому, замершему, уходящему в темную глубину эскалатору, словно надеялась, что он снова двинется и привезет к ней того, кого она ждет.

Егор перепрыгнул через барьер и подошел ближе.

— Я когда тебя увидел, — сказал он, — сразу подумал, что тебе Новый год до лампочки.

— Чего? — спросила девочка, не оборачиваясь. Будто Егор ей мешал и она терпеливо дожидалась, когда он уйдет.

— Что ты тоже останешься, — сказал Егор. Он не мог объяснить ей, что рад ее здесь видеть.

Девочка пожала плечами. Клетчатое пальто было ей коротко, а ноги — как палки. Лампа над головами начала тускнеть, словно кто-то вспомнил, что пора выключать свет.

— Больше никто уже не приедет, — сказал Егор.

— Да?

— Ты чего же стоишь? Пойдем отсюда. Здесь темно.

— Я не пойду.

— Глупая, там же никого нет.

— Он обещал.

— И метро уже не работает, — сказал Егор терпеливо. Здесь был человек, который слабее его, о котором надо будет заботиться, а это важно в мире, в котором все неизвестно.

Лампа часто замигала и погасла. Лишь слабый свет проникал снаружи сквозь стеклянные двери. Девочка сделала несколько шагов вперед, словно хотела заглянуть вниз, Егор не мешал ей, но она остановилась перед непроницаемой темнотой и вдруг спросила:

— Ты где?

— Здесь я, — ответил Егор. — Пошли.

Они вышли в серый воздух. Девочка шла рядом, вцепившись Егору в рукав пальто, словно очнулась и испугалась.

— Светает уже, — сказала она.

— Здесь всегда так, — сказал Егор, хоть и не был в этом уверен.

— Светает, — упрямо повторила девочка.

— Да ты посмотри, — сказал Егор, — снега-то нет.

— Снега нет.

Они стояли у входа в метро. Впереди был виден пустой вагон трамвая. Трамвай был старый, такой Егор видел в кино про войну.

— Как тебя зовут? — спросил Егор.

— Люська, — сказала девочка — Люська Тихонова.

Она поглядела на Егора, и он увидел, какие у нее высокие, тонкие и правильные, словно циркулем наведенные брови брови поехали вверх.

— Ты чего? — спросил Егор.

— Ну, я пошла, — сказала Люська Тихонова.

— Куда ты пойдешь?

— Домой, — сказала она, но после слова был маленький знак вопроса.

— Не ходи, — сказал Егор. — Я думаю, что здесь никого нет. Только ты и я.

Брови опять убежали наверх. Зрачки у Люськи были светлые и прозрачные. Она была готова поверить ему.

— Ты не хотела со всеми в Новый год идти, — сказал Егор. Он не спрашивал, а объяснял.

Люська кивнула.

— Вот все ушли, а ты осталась.

Люська снова кивнула, словно тысячу раз такое проделывала. А на самом деле ничего не поняла, потому что сказала:

— Ну, я пошла. Домой.

— Ты далеко живешь? — спросил Егор.

— За углом, вон в том доме.

— Пойдем вместе, сама посмотришь, что никого нет.

Люська быстро пошла к трамвайным путям. Егор вспомнил, что там недавно был человек — тогда за себя он не так боялся, — он мог бы убежать. Но теперь с ним девчонка. Егор оглянулся, палку бы найти, но ничего не увидел.