– Резинка для волос? Мам, что это ты? – с любовью, но не без раздражения спросила Лола. Глаз новоявленной жительницы Нью-Йорка сразу отметил недостатки во внешнем виде матери. – Не можем же мы вот так ехать в магазин!

Битель сосредоточенно вела «мерседес», ловко объезжая длинную колонну фур. Она несколько дней готовилась к этой встрече и даже репетировала объяснение с дочерью, как советуют психологи перед трудным разговором.

– В этом году ситуация немного изменилась, – сказала она.

– Что?! – возопила страшно разочарованная Лола. Она-то рассчитывала начать оргию покупок сразу после приземления! И она выместила раздражение на спутниковом радио, настроенном на сентиментальные хиты семидесятых. – Кто включил такое дерьмо на полную громкость?

Битель давно привыкла к резкостям Лолы, взяв за правило пропускать их мимо ушей, всякий раз напоминая себе, что это ее родная дочка, которая любит маму и не хочет ее обидеть. В конце концов, Лола, как все молодые люди, порой не догадывается о чувствах окружающих. Но сейчас презрительное замечание дочки показалось Битель ударом под ложечку.

– Мам, давай переключим! – капризно потребовала Лола.

– Нет, – ответила Битель.

– Почему?

– Потому что мне нравится эта программа.

– Но это же отстой, – заныла Лола. – Это так старомодно!

Битель на секунду перевела взгляд с дороги на дочь, нетерпеливо ерзавшую на переднем сиденье. Ее вдруг охватил необъяснимый гнев; ощущая острое отвращение к собственной дочери, она громко сказала:

– Лола, будь добра, заткнись, пожалуйста!

У Лолы по-рыбьи приоткрылся рот. Она повернулась к матери, не в силах поверить своим ушам. Битель сидела с жестким, непроницаемым выражением лица, какое Лола видела всего несколько раз в жизни – например, когда глава школьного комитета отклонил ее предложение подавать в столовой латук, непременно выращенный без удобрений. Но материнский гнев еще никогда не обрушивался на Лолу, и теперь она испытала настоящий шок.

– Я не шучу, – сказала Битель.

– Да что я такого... – начала девушка.

– Не сейчас, Лола, – нетерпеливо отмахнулась Битель.

Они выехали на шоссе. Битель представила сорокаминутную дорогу в плотном потоке машин и решила, что так долго не выдержит. Нужно сказать сейчас. И Битель свернула на ближайший съезд.

– Мама! – заорала Лола. – Да что с тобой? Это же не наш поворот, мы не доехали!

Битель вырулила на бензозаправку и заглушила мотор, напоминая себе, что она, Битель Фэбрикан, смелая и многими уважаемая женщина, в состоянии выдержать самые суровые испытания и выйти из них победительницей.

– Что случилось? – настойчиво спрашивала Лола. – Что-то с папой, да? У него роман на стороне?

– Нет. – Битель смотрела на дочь, пытаясь предугадать ее реакцию. Наверное, расплачется и запричитает – сама Битель плакала и причитала, когда услышала новость. Но сейчас она немного привыкла, как пациенты хосписа, которых она иногда навещала, привыкают к постоянной физической боли. – Лола, – мягко сказала Битель. – Мы разорены. Мы потеряли все наши деньги. Вот, теперь ты знаешь все.

На секунду Лола застыла, но тут же зашлась истерическим хохотом:

– Ой, мам, вечно ты драматизируешь ситуацию! Как мы можем разориться? Я вообще не понимаю, как это!

– Это означает, что у нас нет денег, – терпеливо повторила Битель.

– Не может такого быть, у нас же всегда были деньги! Папочку что, уволили? – Лолу начала охватывать паника.

– Он сам ушел, – сказала Битель.

– Когда? – встревожилась Лола.

– Три месяца назад.

– Почему вы мне не сказали?

– Не хотели расстраивать, боялись отвлечь от работы.

– Папа найдет другую работу, – растерянно пробормотала Лола.

– Может, и найдет, – ответила ей мать. – Но это не решит наших проблем. Во всяком случае, полностью.

Страх не позволил Лоле уточнить, что имелось в виду. Битель повернула ключ зажигания, и остаток пути они проехали молча.

Виндзор-Пайнс был построен как маленький город. Если в Атланте бесконечные торговые центры средней руки и заведения быстрого питания тянулись паучьими лапами на долгие мили, в Виндзор-Пайнсе были только дорогие бутики и магазины высшего класса, а в центре можно было видеть торговые представительства фирм «Мерседес», «Порше» и «Роллс-ройс». Здесь были отель «Времена года» и белоснежное здание муниципалитета, отделенное от дороги зеленым газоном с эстрадой-раковиной. «Город» Виндзор-Пайнс, появившийся на картах в 1983 году, насчитывал пятьдесят тысяч жителей и располагал двенадцатью площадками для игры в гольф – в пересчете на душу населения больше, чем в любой другой точке Джорджии.

Особняк семьи Фэбрикан стоял на самом краю одного из полей для гольфа, в огороженном жилом массиве с ограниченным въездом, и представлял собой результат диковинного смешения разных стилей – в основном эпохи Тюдоров, поскольку Битель обожала «английскую деревню», но с реверансом великой плантаторской архитектуре в виде высоких белых колонн у входа. При доме был гараж на три машины, над ним – центр развлечений со столом для пула, гигантским плоскоэкранным телевизором, баром и секционными кожаными диванами. Просторная кухня с мраморными столешницами переходила в огромную смежную комнату. Помимо нее, в доме имелись гостиная и столовая, которыми практически не пользовались, четыре спальни и шесть ванных комнат. Покрытая белым гравием дорожка, подновляемая каждую весну, плавно поворачивала ко входу с колоннами. Когда они свернули к дому, Лола ахнула от изумления: справа и слева от дорожки в газон были воткнуты таблички «Продается».