– Орбик исчез, – всхлипывая, ответила Саша.

– Двери и окна закрыты, значит, он где-то здесь, сейчас поищем, – бодро заявил папа.

Он заглянул под кровать – никого. Он посмотрел за диван – никого. Он поискал на книжных полках – никого. Не было и следа Орбика на подоконнике за занавесками, под стульями и за креслами тоже никого не было.

– Тихо! – сказала вдруг мама. – Что это за звук?

Они замерли, все втроем. Откуда-то раздавался тихий храп с сопением. Звук шел прямо из стены. Папа подошел на цыпочках к стенному шкафу и осторожно распахнул створчатые дверцы, которые уже были немножко приоткрыты. "Посмотрите-ка сюда", – шёпотом позвал он маму и Сашу. Они заглянули в шкаф. Там на поперечной перекладине среди Сашиных платьев, комбинезонов и пальтишек висел вниз головой Орбик и крепко спал. Он зацепился за перекладину согнутыми в коленках ногами.

– Как же это возможно? – спросила Саша.

– Значит, ему так надо, – ответил папа. – Не забывай, что он из другого мира.

Так закончился первый день пребывания Орбика в Сашином доме. И знаете, что? С тех пор Орбик спал только на вешалке в стенном шкафу.

История вторая: Как приручить зайчонка

Ничего особенного не происходило под этим утренним, розовым небом, когда впервые запели зорянки, и новый день приветствовали красивые жёлтые цветочки, посаженные в ящиках под окнами Саши и Орбика. Но они пропустили столь прекрасные события, потому что крепко спали. Зато, когда Орбик раздвинул занавески, он ощутил удивительный восторг.

"Настоящий маленький рай", – подумал он. Одинокий шустренький зайчонок прыжками пересекал двор. Совершенно ясно, что он направлялся к садовой грядке. Орбик спрыгнул с подоконника, подскочил к Саше и сказал ей на своем особом языке: "В саду происходит что-то странное".

Саша поспешила к окну. В самом деле, это был самый настоящий зайчонок во всей красе собственной персоной. Саша и Орбик один за другим скатились вниз по лестнице и ринулись к задней двери. Крошка зайчонок услышал их топот на крыльце и приготовился удрать. Дверь за ними хлопнула, и зайчонок рванулся к кустам. Орбик бросился за ним в кусты, но он был толще зайчонка и запутался там. Так или иначе, но зайчонок элементарно удрал.

За завтраком они рассказали маме про зайчонка. "Зайчата очень стеснительны, – сказала мама. – Они легко пугаются. Этот серенький, скорее всего, учуял морковку в огороде и решил перекусить. Он обязательно вернётся".

Между обедом и ужином Орбик сам задумал перекусить и забежал на кухню. Но когда он случайно выглянул из кухонного окна, он застал под окном зайчонка, который тоже решил перекусить. Зайчонок поскакал в огород, нашел себя там что-то на зуб и вернулся под окно. Саша подошла к Орбику, и он показал ей рукой на зайчонка и сделал знак не шуметь. Друзья на цыпочках прошли по кухне и коридору, тихонько прикрыли за собой заднюю дверь и также на цыпочках обогнули дом. Для Орбика это было, конечно, немножко утомительно, но, тем не менее, он сохранял тишину.

Зайчонок все равно их услышал и немедленно встал столбиком. От угла маленькая девочка и ее приятель смотрели на зайчонка и на цыпочках приближались к нему. Неожиданно зайчонок рванулся к кусту. Позабыв о том, что нельзя шуметь, Орбик помчался ему наперерез и в азарте тоже нырнул в куст. Конечно, это было бесполезно, потому что зайчонок сделал высоченный прыжок и почти пересек лужайку. Сашина мама пришла в это время в огород с корзинкой. "Думаю, что нашей морковке нанесен не такой уж большой урон, – сказала она, – потому что маленький зайчонок ест не очень много".

Саша заявила, что она хотела бы держать зайчонка дома. Мама сказала, что держать дома дикого зайца – не самая разумная мысль, но что если маленькому зайчонку здесь понравится, то он будет часто навещать их. А чтобы ему тут понравилось, надо предложить ему еще одну морковку. Мама добавила, что если они хотят доказать зайчонку свои дружеские намерения, то должны сесть спокойно и ждать. Когда зайчонок поест, они все равно должны сидеть и не загораживать ему дорогу. Орбик сказал, что хотел бы держать зайчонка в спальной, но мама объяснила, что зайцы живут на природе, а не в доме. Саша хотела узнать, что надо сделать, чтобы зайчонок остался жить на заднем дворе. "Диким животным необходимо время, чтобы привыкнуть, – объяснила мама. – Когда зайчонок поймет, что его никто не тронет, он будет приходить часто и оставаться на огороде с удовольствием".

Когда мама закончила собирать овощи, Саша и Орбик уселись рядом с морковной грядкой. Затем они замерли как две неподвижные статуи. Саша оставалась в таком положении даже тогда, когда им стало жарко спиной к спине.

Орбик тоже не двигался и продолжал сидеть смирно, когда жёлтая бабочка решила, что он представляет собой прекрасный розовый цветок. Она устроилась на его левой ноге. Орбик посмотрел вниз, а бабочка посмотрела на него вверх. Орбик попытался не двигаться, но бабочка переминалась на лапках, и Орбик от щекотки зашевелил пальцами. Бабочка вспорхнула, и Орбик подумал, что она улетела совсем, но та просто решила сменить место и выбрала теперь нос Орбика. Она заглянула ему прямо в глаза, и Орбик ничем не мог себе помочь. Саша с трудом сдерживалась, чтобы не захихикать. Орбик пытался шевелить носом, чтобы заставить бабочку улететь. Но бабочке явно понравился Орбик-цветочек, потому что она и не думала улетать.

Затем зашуршал куст, и оттуда появился любопытный розовый нос. Саша первая его заметила. Орбик начал моргать глазами, чтобы испугать бабочку и прогнать ее, но она только устроилась поудобнее и стала наблюдать. Крошка зайчонок подумал и продвинулся вперед. Саша и Орбик не шелохнулись. Бабочка тоже. Зайчонок сделал шажок. Потом еще один. Никто не шевелился. Тогда маленький зайчонок запрыгал по огороду. Бабочка передвинулась, чтобы удобнее наблюдать за ним. Зайчонок не обратил на это внимания. Он привык к бабочкам. Зайчонок принялся за морковку. Теперь, когда бабочка дергалась, чтобы лучше его видеть, ее крылышки начали щекотать нос Орбика, последний, в свою очередь, прилагал героические усилия, пытаясь не двигаться, в самом деле, героические. И он бы выдержал, но от щекотки ему захотелось чихнуть. Это желание становилось все нестерпимее и нестерпимее и вдруг: "А-ап-чхи!"