По улицам двигался верхом на рослом коне, одетый не под старую бабу, а уже во всей своей боевой форме градодержатель воевода Тихомиров, шпага сияла серебром. Объезжая батареи и пикеты, он, выкатив глаза, воинственно кричал в сторону хмуро улыбавшихся защитников:

– С победой, отважные молодцы! Враг бежал! С нами бог и государыня Екатерина!

Мятежники много времени отсиживались в окрестных деревнях. Раненный в ногу и руку картечинами Батыркай хмуро пил кумыс в своей теплой юрте, ругал Лысова. Об этом донесли полковнику и тот в сопровождении большой толпы казаков явился в башкирский стан. Начал выговаривать заносчиво инородцу.

– Какой ты мне начальник? – напористо сказал выведенный из терпения, закричал Батыркай – Меня сам бачка-осударь знает, и я не слуга тебе.

– О, черт! О, черт! Слыхали, братцы? – в ответ прохрипел сорвавший голос Лысов. – Ты другой раз мне этого не моги говорить: я главный российского и азиатского войска предводитель! Ну, стало, и над тобой я предводитель. Черт толстый!

– Наплевать, что ты такой-сякой. Не указ ты мне, шайтан!.. Шигаев в головах!

Задетый за живое, Лысов, засверкав глазами, крикнул ему в упор:

– Арестовать, арестовать изменника! Я от Петра Федорыча главный! Ярлык при мне!

Батыркай с ленивостью взглянул на полковника, сплюнул на снег. Сказал спокойно:

– Руки коротки, чтобы меня арестовывать. А ежели я тебе не по нраву, бери русских и командуй ими, а ко мне не цепись. Уйду от тебя, ежели орать будешь, и всю башкирь с татарвой уведу. Пьяный шайтан ты! Барсук!..

Кончилось тем, что оскорбленные лысовские казаки – а их было в толпе сотни полторы – вступились за честь своего главного начальника. По письменному приказу Лысова, Батыркай был арестован, закован в железа и направлен в розвальнях в Оренбург, на суд воеводы Творогова. Башкиры поволновались, похватались за сабли, но остыли и не ушли из под Тюмени. Лишь стали злее зорить округу.

А через день в Успенку явился похудевший Шигаев с новым старшиной – бывшим муллой Канзафаром. Генерал собрал и башкир и лысовских казаков.

– Стыдно, господа станичники! – попенял толпе Шигаев – Царь-батюшка надежу на вас имеет, а вы с башкирцами лаятесь. А времени в бездействии сколько прошло? Завтра же решительный штурм. Идите, готовьтесь.

На следующее утро, спешенные казаки и заводчане, вооруженные мушкетами под прикрытием снегопада пошли на штурм валов. Еще спустя сутки Тюмень сдалась.

Первые дни февраля выдались тяжелые – в Казань приехало сразу несколько важных людей.

Во-первых, прибыли донские казаки. Целая делегация из двадцати трех человек тайком пробирались по заснеженной России и все-таки умудрились наследить. Астраханский губернатор приказал схватить донцов и месяц держал их в тюрьме безо всяких обвинений – видимо сносился с центральной властью. Но казаки с помощью сочувствующих горожан подпоили охрану и сумели сбежать. Губернатор выслал погоню, которая длилась целую неделю. Но куда там солдатам против лучших пластунов Воинского круга.

Возглавлял казаков внебрачный сын донского атамана Степана Ефремова – Никита. Румяный, чубастый парень с необычными зеленоватыми глазами. В Никите чувствовалась смесь кровей и большой запас сил. Мы долго беседовали и я нашел чем можно привлечь к себе донцов. Дело в том, что Екатерина десять лет назад уничтожала власть гетмана на Украине. Днепровские казаки поступали под управление Малороссийской коллегии под властью генерал-губернатора. Значение Войскового круга резко упало, начался как говорили в 90-е годы двадцатого века “процесс передела собственности”.

Реально на Дону правил Совет старшин в составе 15–20 человек и атамана. После установления Петром I Табели о рангах некоторые старшины стали производиться в офицерские чины и выходить из подсудности Войску. Атаман зависел от верховной власти и назначался по установлению свыше. Так, Даниле Ефремову чин войскового атамана был пожаловал пожизненно, а за участие в Семилетней войне ему дали и чин тайного советника. Одновременно власть атамана была передана сыну Данилы Ефремова – Степану. Который сейчас находился в оппозиции к действующей власти, фрондировал.

И связано это было сразу с несколькими факторами. Придя к власти, Екатерина II постаралась навести порядок на Дону и ограничить власть Ефремова среднего, издала указ о размежевании земли Войска Донского от всех соседних земель. Тем же указом было велено отнять земли, захваченные самим атаманом Ефремовым. У всех других старшин и казаков, незаконно владеющих землями, земли изъять и «употребить на пользу общую». Для межевания земли Войска Донского прислали Межевую комиссию.

Кроме того, было решено создать регулярные гусарские полки из слободских казаков. Всего было создано пять гусарских полков – Сумский, Изюмский, Ахтырский, Харьковский и Острогожский. Служба в этих подразделениях сильно отличалась от того, к чему привыкли вольнолюбивые казаки. Противоречия между центральной властью и местным населением, которого к тому же отяготели фактически рекрутским набором, усиливалось.