Тот встал, взял Рутру под локоть, отвел в сторону и показал видео. Это была сцена просмотра видений сознания ЯтСан им и ИуЛией. Действительно, она была очень «задушевной» для наблюдателя со стороны. А почему была такой – история так же умалчивает.

Рутра был почти в ярости, обернулся, посмотрел свирепо на ИуЛию… и тут же размяк. Она смотрела на него, излучая магическую улыбку, и, как искусная актриса, которая мастерски может сыграть главную роль и в «Унесенных ветром», и в «Глубокой глотке», сделала невинное лицо, облизнув языком нижнюю губу.

– Только как? Я не пойму, – уже спокойно сказал Рутра. – У вас спор? Вы заранее договорились? Откуда вы знали о происходящем там? И как ты могла знать о происходящем после до просмотра?

– Какой ты у нас умный, а разыграли тебя в два счета, – чуть успокоившись, еще в слезах просипела ЯтСан.

– Вы разыграли спектакль, не зная последствий? То есть не зная точно, как все будет. Предположили.

– И это свершилось! – вскрикнула она.

– То есть это твоя идея, мол, смотри, все не так, как ты грезишь? – сдерживая себя, обратился он к ИуЛии.

Она молчала несколько секунд, потом, посмотрев на ЯтСан, сказала:

– Он нас выгонит.

– Ну и пусть.

В ЯтСан чувствовалась реальная обида и злость. Рутра решил прибегнуть к своему излюбленному приему. Посеять сомнение в реальности. А что такое реальность? Если мы сомневаемся, круглая Земля или плоская, есть бог или нет, произошли от обезьяны или от инопланетян, сколько дважды два, живем мы в реальности или в виртуальной матрице, – о чем тогда можно было говорить.

– Во-первых, все это неправда. Это такая же постановка, как и то, что ты пережила.

ЯтСан посмотрела на него с выражением обиженного ребенка. Именно обиженного невыполнением обещания.

– Прости, но это так.

– Хватит. Уже заврался совсем.

– Нет, милая, – он подошел к ней, попытался обнять.

Она отвела его руку.

– Мы немного не в ту ипостась пошли в отношениях. Это все же деловой проект, все же лучше так. Пошли со мной, я попробую объяснить. Все подтвердят. Не обижайся, но все, что мы говорим, – это правда.

ЯтСан все еще зло смотрела на него. Рутра попытался взять ее под локоть, поднять и повести за собой, но она, отпрянув, огрызнулась, впрочем, все же пошла за ним. Вся группа молча шла по коридору, и лишь изредка шутки светила науки разбавляли унылую атмосферу. Когда они вошли в лабораторию, Рутра повел ЯтСан к установке, где лежало ее настоящее тело. Пока она смотрела на себя – Рутра обернулся и погрозил пальчиком ИуЛии, как бы предупреждая и ругая ее. Она, как обычно, хитро улыбалась.

– Смотри, тебе трудно поверить, потому как сам механизм переселения на этом построен, все должно быть реалистично. Но это и есть твое настоящее тело. Ты ведь чувствуешь сейчас себя немного по-другому.

– Немного да, – тихо произнесла она.

Чувствовалось, что она хотела знать – ложью ли были последние события между Рутрой и подругой. Рутра же осознал значение исключительности для нее. Для нее все это было гораздо серьезнее, чем для него. Такова уж природа полов. Мы часто живем в фантазиях, даже в реальности; чем меньше мы совершаем проб и ошибок, тем больше у нас фантазий. Целомудрие и познание бога, познание бога и вечный полет научной мысли. И все же только практика давала плоды, необходимые в реальности нам, как живым субстанциям, иначе как, пусть даже по Декарту, мы, являясь мыслью без тела, знающие, что мы есть, не чувствуя удовольствия, а значит – и эмоций, все же не будем рождать мысль. Потому как по философии, в том числе и упомянутого уважаемого мыслителя, мы есть наше я, даже если не будет у нас тела, но будет возможность мыслить. А выводы Рутры касались того, что без тела, без его ощущений, мы не родим мысль, потому как за представлением и воображением должна быть опора практики в виде тех самых чувств удовольствия и эмоций. Конечно же, и боль, в том числе и духовная, давала нам ураган умозаключений. И тут этот эффект работал, потому как был желаем: эффект нами воображаемой реальности. Каждая женщина хочет быть обманутой. Она верит в худшее, но надеется на лучшее. Зная это, Рутра хотел шепнуть ЯтСан на ухо «это все ложь», но передумал:

– Вот смотри, сейчас идет запись. Ты же уже, как девочка, подружилась с ИрЭн. Так вот, ложись в установку, мы переведем твое сознание назад в искомое тело, потом проснешься и посмотришь видео.

Сказав это, все же шепнул ей на ухо о том, чего реально желал.

– Я с удовольствием смотрел сюжет в бассейне и очень не против повторить, да и все до этого и после тоже.

Она, смотря на Рутру все еще красными от слез глазами, наконец сказала:

– Если ты мне врешь, моя месть будет жестокой.

– Вру, что хочу повторить? Надо быть сумасшедшим, чтобы о таком врать, – с фирменной улыбкой сказал Рутра.

– Я не шучу, я тебя прибью. Обоих прибью.

– Да что ты говоришь? Не ты ли попросила подругу разыграть такую сцену? Предполагала же, что такое может быть.

– Так это правда?

– Конечно же нет. Мы тоже тебя разыграли. Это монтаж.

– Врешь.

– Нет.

– Врешь.

– Давай уже, ложись. Твои фантазии не каждый может выдержать.

– Не бойся своих желаний, бойся моих, – наконец твердо и уверенно произнесла она любимый слоган.

– Нашла кого пугать. Вперед. Я как раз подготовлюсь к проверке, – Рутра, улыбаясь, прижал ее к себе.

Заметив это, все аж зааплодировали, это взбодрило ЯтСан, она улыбнулась в ответ.

– И долго мы тут будем любоваться голубками? – как всегда шутливо, напомнил о цели прихода в лабораторию ученый.

Все фантастические реалии нового мира осознаваться группой стали как обыденность, но взаимоотношения между Рутрой и ЯтСан воспринимались как очень необычные.

ЯтСан легла в установку, персонал лаборатории приступил к процессу. Рутра присел с девчонками на крайний диван, Андриан, сев отдельно, уже разворачивал «воздушные» фигуры шахмат, а ученый колдовал у монитора. Рутра улыбнулся ИуЛии, однако, скрестив руки, сказал: