Продавщица. Да я не на поминки, а за долгами.

Серега. Ей-богу, все до копейки отдам… Давай иди, ступай отсюда. (Шмакею и Ак Колаку.) Крысеныш сигареты у нее в магазине спер – причем самые дорогие. Вот где мне, безработному сто пятьдесят рублей достать?!

Продавщица. Не ври. Ты с ним в сговоре. Ты его наставляешь.

Серега. Чего?! Не правда!

Продавщица. Ты за что ж так с сиротой? Сделал из мальчугана воришку. Душа не болит за него?

Серега. Болит. Каждый раз как болит, за водкой посылаю.

Продавщица. Стало уж быть, душа у тебя болит, не переставая, коли ты за день его в магазин ко мне раз пять присылаешь.

Серега. Ты, Наташка, садись. Тут водку на халяву разливают. Калу заодно помянем.

Продавщица (садится). Дохните как мухи, а мне долги ходить собирать. (Замахивается кулаком.) Только попробуй коньки откинуть, не рассчитавшись за сигареты!

Ей наливают водки, но она не притрагивается до тоста.

(Увидев Гребешкова.) О! И этот здесь. Вот где должников нужно искать – на поминках!

Мухомор (Шмакею, Ак Колаку и Гребешкову). Эй! Чего сидите как отдельное государство? Водку без нас прикончить решили? Передавайте сюда! Ишь!

Шмакей. Пока водка не закончилась, хочу тост сказать. (Встает.) Тост за упокой души братца моего, одноклассника бывшего…

Продавщица. Знаем мы, чем твои тосты заканчиваются. Опять мордобой устроишь, и всех нас по участкам заберут, как десять лет назад.

Шмакей. Помолчала бы! Все ты знаешь. Я, между прочим, из-за вас – баб-дур с ментом тем сцепился.

Нина. Ты не дерзи, Шмакей. Думаешь, морда в наколках – так теперь крутой стал?

Мухомор. Хай не лазит, когда мужик говорит. И ты не лазь.

Шмакей. Царствие небесное. (Пьет.)

Все пьют, кроме Гребешкова – тот жует капусту. Шмакей садится.

Ак Колак. Так ты, Шмакей, за что срок мотал?

Шмакей. Заколол мента, который приехал разнимать драку с одним гусем, что бабу мою ущипнул. Живым остался гад, а мне «десяточку» дали.

Конец ознакомительного фрагмента.